Новая звезда американской фигурки: говорит по-русски, любит борщ и вареники, фанатка Медведевой
Чемпионат США по фигурному катанию у женщин предсказуемо выиграла Эмбер Гленн, а вот бронза неожиданно досталась Саре Эверхардт. Ей 18, это ее первый сезон по взрослым.
Списки сборной на чемпионат мира уже известны: Сары, несмотря на медаль, в них нет. Американская федерация отдала предпочтение Изабо Левито. Та, хоть и пропустила чемпионат страны из-за травмы, хорошо известна судьям и на прошлом ЧМ взяла серебро, уступив только Каори Сакамото.
Саре достался чемпионат четырех континентов, что для дебютантки сборной тоже успех.
Эверхардт тренируется на одном катке с Ильей Малининым – в команде его родителей (и тренеров) Татьяны Малининой и Романа Скорнякова. В этом сезоне она уже обыгрывала Левито и Сакамото – кажется, к Саре стоит присмотреться.
Майя Багрянцева познакомилась с Эверхардт и поговорила с ней... по-русски. Откуда американская фигуристка знает наш язык, каково тренироваться с Малининым и чем хороши Трусова с Медведевой – в первом большом интервью Эверхардт.
«Мой козырь – непробиваемая нервная система». Почему Сара так надежна на льду
– До сих пор не могу поверить, что у меня бронзовая медаль. Все говорят, что мой козырь – стабильность и непробиваемая нервная система, но знали бы вы, как я нервничала перед турниром. В итоге я попыталась выключить мозг и довериться телу: оно было готово справиться с прокатом лучше головы.
Да, я не попала в заявку на чемпионат мира, но сделала все, что от меня зависело. Ок, не все – я могла бы прокатать лучше, знаю. Но я все равно довольна тем, как сложился чемпионат. А дальше решать не мне, я не могу на это повлиять. Значит, буду работать – мне есть что улучшать.
– В сентябре на Lombardia Trophy ты обыграла Каори Сакамото, трехкратную чемпионку мира. Помнишь свои чувства?
– Это было довольно круто, что уж там. Просто выходить с ней на один лед, в одной разминке – уже нереальные ощущения. Когда я была маленькая, смотрела на нее по телевизору, а сейчас мы сидим в одной раздевалке. Я помню, как она радовалась медали на Олимпиаде в Пекине. Мурашки по коже, когда думаю, что я смогла дорасти до такого уровня.
– А за кого ты болела на тех Играх?
– За Сашу Трусову. Ее четверные прыжки – что-то уникальное, в голове не укладывается, как это возможно. Я не могла оторваться от экрана.
– Этот год для тебя складывается на редкость удачно: медали «челленджеров», участие в двух этапах Гран-при. Неплохо для первого взрослого сезона.
– Если честно, моей главной целью было получить место на домашнем этапе Гран-при в октябре. Мне сказали, что если я выиграю летний «челленджер» Cranberry Cup, то это возможно.
Я взяла там золото, но со Skate America в итоге не вышло. Да, я немного расстроилась, зато позже получила два этапа – во Франции и Финляндии. Так что я не внакладе, ха-ха.
– На том «челленджере» ты обыграла Изабо Левито, серебряного призера ЧМ.
– Конечно, я смотрела чемпионат мира в Монреале и болела за нее. Мы с Изабо подруги, как, впрочем, и с Элис-Лин Грейси (еще одна бывшая юниорка, коллега Сары по команде – Спортс’’).
Мне нравится конкуренция: я считаю, что чем сильнее соперницы, тем сильнее ты – это заряжает и мотивирует. При этом круто, что после соревнований мы можем потусить, вместе подурачиться и хорошо провести время.
У нас очень дружная команда. Мне кажется, нынешнее поколение фигуристов хорошо умеет разделять конкуренцию на льду и общение в жизни.
Кстати, в этом нам сильно помогает Эмбер Гленн. Она у нас в команде такая «мамочка»: следит за атмосферой, всегда всех подбадривает и учит нас поддерживать друг друга.
***
Спортс’’ передал эти слова Сары Эмбер Гленн, и вот что она ответила:
«Во-первых, я хочу сказать, что ужасно горжусь Сарой. Ее стабильность в этом сезоне можно вносить в учебники, она крутышка.
Мир фигурного катания довольно тесен – мы все тут в каком-то смысле семья, дальние родственники. Будем считать, что у меня роль крутой тети.
«Мамочка»? Наверное, это потому, что я над всеми кудахчу, как наседка: то предлагаю перекус, то приклеиваю пластырь; кто-то забыл шпильки и лак для волос – и тоже бежит ко мне за помощью. Дело в том, что я всегда прихожу на каток с огромной сумкой, в которой есть запас примерно всего, на все случаи жизни.
К тому же я старше, чем остальные девочки в команде – и опытнее. Еще я открыто говорю о вопросах психологического здоровья – и рада помочь советом, если он кому-то требуется.
При этом я уважаю чужие границы: стараюсь быть деликатной и не навязываться там, где я не нужна. Но девочки знают, что могут обратиться ко мне за помощью. Я всегда рядом. Для меня это один из самых важных и осмысленных моментов в спортивной карьере. Я помню, как мне не хватало подобного, когда я начинала соревноваться».
Сара ходит в школу каждый день, а на каток ее возят родители
Возвращаемся к разговору с Эверхардт.
– Раз ты заговорила про Эмбер Гленн. Мотивирует ли тебя ее тройной аксель тоже попробовать элементы ультра-си?
– Конечно, сейчас невозможно об этом не думать. Я бы хотела прыгнуть и четверной прыжок, и тройной аксель – его, наверное, в первую очередь. Мне кажется, технически он для меня более реален, к тому же он дает преимущество в короткой программе. Понятно, что все это требует работы, но я к ней готова.
– Расскажи про свое расписание.
– Я катаюсь 4-5 часов в день, правда, только два из них – с тренерами. Остальное время занимаюсь самостоятельно, у меня есть план, и я знаю, над чем мне сегодня надо поработать. Многие фигуристы каждый день прокатывают программы целиком, но у меня другой алгоритм.
Я будто строю из кубиков Лего: сначала оттачиваю вращения, потом дорожки шагов, потом занимаюсь прыжками. Когда отдельные детальки доведены до автоматизма, мне легче собрать из них качественную программу.
Но где-то за месяц до соревнований мы, конечно, начинаем катать и программы целиком – по три проката короткой и произвольной в неделю.
Дважды в неделю у меня занятия хореографией, еще работа с тренером в зале. Раньше свободного времени было больше, и я много занималась йогой и хип-хопом.
– Как в это расписание вписывается школа?
– Я уже в выпускном классе. Да, тренировок у меня много, но уроки все равно не пропустишь, так что я встаю в полшестого и каждый день иду в школу. Какие-то предметы учу онлайн, домашку делаю на катке между тренировками.
– Лед и все тренировки оплачивают родители?
– Да, без родителей моя спортивная карьера была бы совершенно невозможна. Они столько для меня сделали – это и оплата всех занятий, и колоссальная моральная поддержка. Без них я бы даже до катка добраться не могла – нам от дома туда почти час на машине, и они каждый день возят меня на тренировки. Но я планирую скоро сдать на права, мне недавно исполнилось 18 лет.
Еще родители ездят со мной по соревнованиям, мама всегда на арене во время моих прокатов. Мне нужно знать даже, где конкретно она сидит – это помогает, будто бы мама катается вместе со мной.
***
Спортс’’ спросил у Екатерины Эверхардт, мамы Сары, насколько дорого отдать в Америке ребенка в фигурное катание.
«Очень дорого. На начальных стадиях ты даже не понимаешь, во что это обойдется. Ребенку для прогресса нужна куча специалистов, каждая минута на льду – деньги, любая консультация или занятие стоят приличные суммы.
Я иногда вижу в обсуждениях на Спортс’’ (да, я читаю ваш сайт) предположения, сколько стоит американским семьям фигурное катание на серьезном уровне. Могу только вздохнуть и улыбнуться – это имеет мало отношения к реальности.
Обойдемся без цифр, они прозвучат абсолютно неприлично, но я обычно шучу: вместо ледовой карьеры Сары мы могли бы давно купить дом на побережье Италии или Франции.
К счастью, с прошлого сезона нам немного помогает федерация, при этом чем выше мы поднимаемся, тем дороже обходятся постановки, костюмы и специалисты».
Родители познакомились в Минске, Сара была в Москве и Петербурге, ребенком регулярно ела борщ!
Снова слово Саре.
– Ты сама предложила провести интервью на русском, для тебя это родной язык?
– Если честно, мне гораздо легче говорить на английском, я ведь на нем думаю. А на русском разговариваю с мамой, бабушкой и тренерами – и то с ними мы часто переходим на английский. Но я правда рада любой возможности попрактиковаться в русском.
Моя мама родом из Беларуси, из Гродно. Когда она училась в лингвистическом университете, то подрабатывала переводчиком. А папа – бывший военный, он тогда работал в посольстве США в Минске. Там они и познакомились, а через пару лет поженились и уехали в Америку.
В Бостоне мама закончила еще один университет, теперь у нее карьера в IT, а папа вышел на пенсию и работает в консалтинге.
– Ты когда-нибудь была в Беларуси?
– Нет, туда же нужно оформлять визу, это целая история. Но я была в России – правда, очень давно. Я была совсем маленькой и ничего толком не помню. Мама устроила нам отпуск в Москве и Санкт-Петербурге: театры, музей, цирк – все по полной программе.
Мама рассказывает, что я была в полном восторге, мне все очень понравилось. Может, когда-нибудь смогу снова туда приехать.
– Ты знакома с русской кухней?
– Конечно. В детстве дома обязательно был суп – например, борщ. За это отвечала бабушка, она переехала и живет с нами. Еще она лепит для меня пельмени, делает вареники, мои любимые – с черникой. А вот сырники я не ем – не люблю творог.
Бабушка всегда мне много читала. Больше всего я любила сказки, самая любимая – про Снежную королеву, мне очень нравилась история Кая и Герды. Вообще, я в детстве хорошо понимала русский, но почти не говорила. Свободно разговаривать начала после того, как попала на каток и стала заниматься с русскими тренерами.
– Татьяной Малининой и Романом Скорняковым?
– Нет, первые несколько лет я тренировалась в другой группе, но тоже русскоязычной. Первый раз меня привели на каток лет в 6. А уже более серьезно я начала кататься ближе к 9-10 годам.
Планов сделать из меня фигуристку у родителей не было. Папа в детстве занимался хоккеем, мама – гимнастикой, и решено было отдать меня в какую-то секцию, а рядом с домом был каток. Родители не собирались растить профессиональную спортсменку, они просто хотели, чтобы ребенок был при деле и научился стоять на коньках, не больше.
При этом чем только я в детстве ни занималась – и скрипкой, и балетом, и гимнастикой, и плаванием. Но в какой-то момент надо было решить, на чем сфокусироваться, а кататься мне нравилось больше всего.
– Никогда не жалела об этом?
– Нет. Если уж за что-то взялась, то отношусь к этому серьезно. Не хочу быть «чайником», мне важно стать профессионалом в тех сферах, которые для меня важны. Это не мамина мечта, ей было бы проще, если бы я выбрала гимнастику. Она говорила, что тот мир она понимает, а в фигурке совсем не разбирается.
Заняться этим всерьез было моим решением – я поняла, что не хочу просто тусить на катке. Хотелось понять, могу ли я добиться чего-то серьезного.
– Как ты оказалась в группе Татьяны Малининой?
– Я тренировалась на одном с ними катке, поэтому видела, как они работают с Ильей – он как раз тогда только вышел в юниоры. Я поняла, что они помогут мне стать лучше.
– Я слышала, как Татьяна Малинина перед выходом на лед тебе говорит «борись!» Это у вас ритуал такой?
– Она выводит меня на соревнования достаточно редко, в основном я езжу с Романом, а он со мной больше говорит по-английски. Если честно, я не очень помню, что конкретно мне говорят тренеры перед прокатом – я нахожусь «в зоне» (Сара переходит на английский и использует выражение in the zone – Спортс’‘), ничего не вижу и ничего не слышу.
Я и на официальных тренировках работаю максимально самостоятельно: приезжаю на соревнования с четким планом и понимаю, как себя правильно вести и расходовать силы.
– А для тебя есть разница, кто стоит у бортика – Татьяна или Роман?
– Да нет. Наверное, с Романом мне немного привычнее. Татьяна как старший тренер школы больше проводит времени со мной на домашнем катке.
– Кто из них за что отвечает?
– Разделения как такового нет. Оба работают и над цельностью программ, и над прыжками, и над скольжением. Мы на каждом занятии решаем конкретную задачу. Я ведь тренируюсь не в группе, у нас индивидуальные занятия.
С тренерами Эверхардт мы тоже поговорили: родители Ильи Малинина – про свою систему тренировок
Татьяна Малинина объяснила Спортс’’, как устроена работа в их группе:
«У нас действительно нет групповых занятий, они не разрешены на нашем катке. Быть может, я и была бы не против, но это частный каток, на котором такие правила. Так что я выкупаю время для индивидуального занятия и занимаюсь один на один с фигуристом.
Это не похоже на российскую систему, где работа идет в группах и где обычно все оплачено – только катайся. Там в расписание встроены и ледовые тренировки, и хореография, и массаж.
А тут надо всю систему строить самому – и это стоит огромных денег. Надо найти занятия балетом, тренажерный зал, физиотерапию – и за все платят родители.
К тому же, у нас все спортсмены каждый день ходят в школу – и Илья тоже ходил, когда учился. В Америке считается, что образование важнее спорта, поэтому школу стараются не пропускать. Это, наверное, правильно: ты же не знаешь, что у тебя получится в спорте, надо иметь варианты на будущее».
Когда Малинина говорит про Эверхардт, видно, что тренер она требовательный:
«Сара только учится работать эффективно: она не всегда умеет фокусироваться и – как любой нормальный подросток – слышит то, что хочет слышать. Какие-то нюансы работы ей в силу возраста кажутся пока не очень важными, а в нашем спорте мелочей не бывает.
Но видно, как она взрослеет и понимает ценность дисциплины – она уже выступает на таком уровне, где без этого никак. У нее спортивный характер, она борец. Иногда устает, тогда может немного покапризничать, но обычно быстро с этим справляется.
Еще мне нравится, что она слышит музыку – да, пока ей не хватает опыта и умения показать во время проката всю задуманную хореографию, но все будет, я верю в нее».
Роман Скорняков с женой согласен:
«Сара умеет собираться и настраиваться на прокат сама. В Америке по-другому и не бывает: ты должен все уметь делать сам, там никто с тобой за ручку не ходит – самостоятельность развивается с малых лет.
Понятно, что она может где-то пофилонить, приходится учить ее работать. Но она нас слушает, не протестует (хотя с нами особо никто не спорит, ха-ха), уважает наше мнение и опыт – наверное, признает авторитет.
Главное – нам интересно с ней, сейчас она начинает показывать те результаты, ради которых мы вместе и занимаемся. Надо работать больше, других вариантов нет. Сара – спортсменка с амбициями, а без этого разве на вершину попадешь?»
Тренировки с Малининым и мерч в подарок от «бога квадов»
Самое время поговорить про Малинина-младшего. Возвращаемся к разговору с Сарой.
– Давай про Илью Малинина. Я видела, что он подарил тебе свой мерч на день рождения.
– Да, футболку, на которой написано Quadgod (бог четверных).
– Ты его так и зовешь?
– Нет, конечно. Мы дружим миллион лет и знакомы с детства. Если я и произношу это quadgod, то, скорее, чтобы над ним подтрунить, у нас хорошие отношения. Я всегда смотрю его выступления и очень за него болею. Даже если его прокат приходится на мои уроки в школе, я обязательно найду возможность посмотреть с телефона.
Я за него переживаю, но у него уникальный дар: даже если что-то идет не так, он всегда находит козырь, собирается и выдает обалденный прокат.
– Вы с ним пересекаетесь на тренировках?
– Конечно, все время. У меня индивидуальные занятия с его мамой или папой, но он, конечно, в этот момент тоже тренируется на этом же льду.
– Он дает тебе советы?
– Да, иногда. Например, у меня что-то не выходит – скажем, бьюсь над каким-нибудь прыжком. Илья может подъехать, пошутить, чтобы разрядить обстановку – а потом объяснит, что можно сделать иначе.
Он хороший и внимательный друг, ну и, конечно, лучший мотиватор: когда рядом с тобой человек делает космические вещи, ты понимаешь, что нет ничего невозможного. Надо только пахать, как он.
– На каком языке вы между собой общаетесь?
– На английском, так быстрее.
– А сестра Ильи, Лиза, тоже с вами тренируется?
– Да. Раньше мы часто катались вместе, но с тех пор, как она пошла в школу (Лизе Малининой 10 лет – Спортс’‘), мы видимся реже, в основном на каникулах. Во время учебного года мы с ней почти не совпадаем по графику тренировок – разве что во время занятий ОФП во второй половине дня.
– Я слышала, что ты собираешься в тот же университет, что и Илья.
– Нет, я поступила в другое место – American University в Вашингтоне, но это тоже недалеко от нашего катка. Пока не очень понимаю, как совмещать универ и спорт – может, сначала буду заниматься онлайн, а после спортивной карьеры заживу нормальной студенческой жизнью.
– На кого будешь учиться?
– Мне интересна психология и нейропсихология – хочется понять, как устроены человеческие эмоции и почему люди принимают те или иные решения.
Ого, Сара – фанатка Медведевой! Как так вышло?
– Короткую этого сезона тебе поставила хореограф Малинина – Ше-Линн Бурн. Это твоя идея?
– Мамина, она давно мечтала, чтобы я каталась под ирландскую музыку. Мои бабушка и дедушка по папиной линии – настоящие ирландцы, хоть и живут в Америке. Для них очень важна эта культура, так что нам хотелось сделать им приятное.
Мама показала мне олимпийский Riverdance Бурн-Краатца и предложила поставить программу у Ше-Линн. Я раз сто пересмотрела видео с ее прокатом и просто влюбилась в эту тему.
Обожаю танцы на льду, если выдается свободное время – всегда включу кого-то из танцоров.
– Почему? Одиночники обычно не следят за танцами.
– Как можно не любить танцы на льду, это же так красиво!
Я обожала французов Габриэлу Пападакис и Гийома Сизерона, они легенды. Их невероятная «Лунная соната» на Играх-2018 меня загипнотизировала. А вакинг в ритм-танце в Пекине-2022? Такая свежая, небанальная и интересная постановка. Меня очень вдохновляет, как они умеют преподнести себя на льду.
У танцоров вообще есть чему поучиться. В жизни они могут быть очень спокойными и скромными, а на льду становятся звездами, которые дают столько огня и страсти. Хотелось бы взять это у них.
– Ок, короткая программа – реверанс папе. А «Жар-птица» Стравинского в произвольной – в честь мамы?
– Получается, что да. Эту композицию предложила Татьяна Малинина. Сначала я отнеслась к этой идее осторожно, но чем больше слушала музыку, тем больше видела себя в ней.
Я вообще люблю классическую музыку и лирику. Наверное, мой вкус можно назвать немного попсовым, потому что мне нравятся все эти заезженные в фигурном катании композиции – как та же No me quittes pas. Но ведь их берут не просто так: под них получаются классные программы.
Моя жар-птица в начале программы – помощница Кощея, то есть я как бы на темной стороне. Но потом прекрасный принц расколдовывает меня и во второй половине программы я вступаю со злом в схватку. Кощей повержен, но и жар-птица погибает. Драма!
– Может, тебе бабушка в детстве и про Кощея читала?
– Нет, про него я узнала, только когда мы выбрали Стравинского.
Меня очень вдохновила программа Грейси Голд под эту музыку. Я несколько раз пересматривала ее «Жар-птицу», но больше всего люблю прокат с чемпионата США-2016.
Мне повезло даже немного поработать с ней над постановкой – Грейси подсказала мне, как лучше изобразить жар-птицу, на что сделать акцент и как вжиться в роль, это было очень круто.
Я ведь была в том году на чемпионате мира (он, кстати, тоже был в Бостоне) – как зритель, конечно. Мне было 9 лет, и я только начала серьезно заниматься фигурным катанием. Ужасно жалко, что я мало что помню с того турнира – было бы здорово, если бы я запомнила ее «Жар-птицу» вживую.
– А выступление Евгении Медведевой в Бостоне помнишь?
– Да, конечно! Вот ее я отлично запомнила, потому что уже тогда была ее большой фанаткой. На том чемпионате мира я болела именно за нее – да и на Олимпиаде через два года тоже. Мне она нравилась больше Алины Загитовой.
Во-первых, я начала болеть за Медведеву раньше, и когда на соревнованиях появилась Алина – уже была фанаткой Жени со стажем. И когда Алина стала показывать впечатляющие результаты, мое сердце уже было отдано Медведевой.
Она была первой фигуристкой, которая меня настолько поразила – и я до сих пор ее поклонница. Мне нравится, как тонко она чувствовала музыку, в презентации программ и интерпретации образов ей не было равных.
– «Жар-птицу» ведь катала еще и Анна Щербакова.
– Да, я помню ее в этой программе. Но признаюсь, что постановка Грейси Голд повлияла на меня гораздо сильнее.
– А из нового поколения российских фигуристок ты кого-то знаешь? Следишь за российскими соревнованиями?
– Иногда получается что-то посмотреть урывками, но чаще я просто натыкаюсь на короткие ролики в соцсетях – с Маргаритой Базылюк или Аделией Петросян. Их технический контент, конечно, поражает.
– Если кого-то из них допустят в нейтральном статусе, как ты к этому отнесешься?
– Думаю, это точно станет для меня мотивацией лучше кататься и попробовать более сложные элементы – они ведь прыгают и тройной аксель, и квады.
– Сможете в раздевалке по-русски поболтать.
– Да-да, многие ведь не знают, что я понимаю по-русски. На Lombardia Trophy мы были в одной разминке с Настей Губановой, и она очень удивилась, когда услышала, как мы с мамой общаемся на русском. Я ей сказала: «Только не говори никому, это мой секретный язык! Так я могу слушать и понимать, что вокруг меня происходит».
Больше о фигурном катании – в телеграм-канале Багрянцевой
Фото: Valerio Origo/IPA Sport/Global Look Press; Gettyimages.ru/Matthew Stockman, Maddie Meyer
Уже не первая девушка, берущая медали чемпионата США, говорит о том, что является поклонницей Евгении Медведевой. Берут пример с лучших
Вот еще добавилась фанатка Жени.
Приятно.
Удачи Саре!