«Ни разу не пожалела, что отдала 8 тысяч долларов». Считаем стоимость программ с Лизой Туктамышевой
От редакции Sports: вы в блоге Елизаветы Туктамышевой – чемпионки мира и Европы. Здесь появляются истории о ее жизни, о фигурном катании и не только. Лиза возвращается с рассказом о том, как рождаются программы и сколько это стоит.
Всем привет!
Начало лета – непростая пора для фигуристов. Надо выбрать музыку и поставить новые программы – те, с которыми предстоит выступать весь год.
Это время для меня всегда было немного тревожным, но одновременно вдохновляющим: какую взять композицию, как это повлияет на следующий сезон? Вокруг столько вариантов, но как же решиться?
Как выбрать хореографа?
Я сама довольно редко приношу музыку команде. Обычно мы выбираем хореографа, который будет ставить программы, и уже он предлагает музыку, а мы с тренерами ее обсуждаем и согласуем.
Хореографа выбираю по внутренним ощущениям. Была программа веселая – теперь хочется лирику, была трагичная и эмоциональная – после нее хочется яркую и интересную. У каждого хореографа есть стиль и то, в чем он очень хорош. Когда мы выбираем темп, в котором будет программа, мы определяемся и с постановщиком.
Мы знаем, кто из них на что способен, поэтому выбираем хореографа, который наши желания может воплотить на льду.
Например, произвольную сезона-2022/23 «Одиночество» мне ставил Илья Авербух (потом мы дорабатывали постановку с Елизаветой Навиславской). И сразу было понятно, что получится здорово. За лиричными и душевными программами надо идти к Авербуху. Всегда знаю заранее, что у нас круто получится. Последние программы мы делали быстро, и они получались удачными.
Короткую под Бейонсе ставил Адам Соля – и это тоже очевидный выбор. Если нужно что-то драйвовое, то точно Адам.
А вот когда я решила поработать с Ше-Линн Бурн перед сезоном-2019/20, у меня не было никакого представления о том, что я хочу. Я дала ей полную свободу выбора, не было ограничений по тематике. Она посмотрела мои выступления, поняла, что мне нравится, и предложила музыку группы Florence and the Machine. Был и другой вариант – более фольклорная композиция, – но я очень хотела попробовать что-то современное, поэтому остановились на Florence. И это одна из моих любимых программ.
Ше-Линн максимально внимательно подходит к постановке. Начало мы могли отрабатывать целый день. Подбирали музыку, делали акценты, чтобы вся композиция от начала до конца была единой, без пробелов. Она перфекционист и самый внимательный к деталям хореограф, с которым я когда-либо работала. Она не оставляет ни одного пустого местечка в программе. Я никогда так не работала над постановкой, как с Ше-Линн.
Стефан Ламбьель тоже сам предлагает музыку – потом мы вместе работаем, выбираем. И Бенуа Ришо предлагает идеи, композиции. Когда работали с ним, у нас даже не было пожеланий – он был еще начинающим постановщиком и предложил те варианты, в которых силен. Было бы странно просить его поставить что-то экстраординарное и то, что ему самому некомфортно.
Ше-Линн Бурн – дорогой постановщик, но оно того стоит
Самая дорогая программа в моей карьере – от Ше-Линн. Женя Медведева рассказывала о ценах недавно, но у нее была произвольная. А у меня короткая, поэтому стоила она чуть меньше. Где-то около 8 тысяч долларов (аренда льда, по-моему, входила в эту сумму).
Обычно программы в России стоят от 100 до 200 тысяч рублей. Это расценки хореографов, которые уже сделали имя, имеют вес. Мне кажется, такие цены только в России, в Европе около 2,5 тысяч евро за короткую – обычная цена. Но тоже у хореографов, которые уже известны. Конечно, у начинающих стоимость программы другая. Думаю, цена зависит еще и от личных взаимоотношений постановщика и группы.
С оплатой все очень четко: если ты находишься в основном составе сборной России, то тебе выделяется сумма на постановку программ, плюс деньги на три наряда. Ты получаешь ее и понимаешь, как ее распределить. Когда я работала с Ше-Линн, этой суммы мне не хватило. Я доплачивала из своего кармана. Это было мое решение – понимала, что хочу хотя бы раз за карьеру поработать с ней, потому что все ее программы мне безумно нравились.
Я ни разу не пожалела, что отдала эти деньги за короткую программу.
Хореографы не любят, когда программу меняют без них
Для этой короткой на один старт я меняла музыку – на контрольных прокатах выступала под Oblivion Пьяццоллы.
Летом я накатывала программу под Florence and the Machine, и практически каждый день у нас с Алексеем Николаевичем были дебаты. Может, он не совсем понимал эту программу. Она была совершенного нового стиля, ему казалось, что в концовке музыка слишком грязная: барабаны, один стук.
Я боролась за эту музыку. Но до контрольных прокатов думала: ладно, может, постановка мне не до конца подходит.
Но выступила и поняла: нет, я же не просто так все это затеяла, мне программа очень нравится. В итоге уговорила Алексея Николаевича вернуть первоначальный вариант. Мне кажется, разница была ощутимой – получилось две абсолютно разные программы. Но в тот год я своего добилась – и на международные старты поехала уже с Florence and the Machine.
Хореографы такие перемены воспринимают очень чувствительно. Они же творческие люди, а постановка – это их детище. Никто не обрадуется, если менять музыку, это не совсем правильно. Тогда и в программу нужно вносить изменения, подстраивать ее, чтобы все выглядело как что-то новое.
Хотя некоторые хореографы очень боятся, что какое-то их движение выкинут или переделают, изменения они принимают близко к сердцу. Но иногда это действительно нужно.
Как выбрать музыку и что делать, если она не подошла?
Что касается музыки, то я изучала этот вопрос и не нашла специального закона, который бы регламентировал ее использование в спорте. Это касается фигурного катания, художественной гимнастики, синхронного плавания. Тут вступают в силу международные соглашения, по которым мы можем использовать треки.
Правда, и авторы музыки могут потребовать компенсацию. Но, как правило, этого не происходит.
Вообще, можно спокойно брать музыку с открытой лицензией и ту, которая признана общественным достоянием (это касается всей классики, которую мы используем).
Так что мы находимся в шатком положении: нас не обязывают серьезно подходить к вопросу об авторских правах, но в то же время, если исполнитель или группа будут против использования их музыки, то они могут запретить выступать под их композиции. Так было в Ванкувере у Оксаны Домниной и Максима Шабалина. Перед японским Гран-при в 2018-м канадцу Кевину Рейнольдсу запретили использовать саундтрек из игры прямо в разгар сезона.
Когда исполнители видят, что кто-то катается под их музыку, то чаще, наоборот, испытывают положительные эмоции. Как Элтон Джон, который поздравлял Нэтана Чена после Пекина-2022. Это касается не только музыки, но и использования всем знакомых образов – например, Стивен Спилберг восхищался Юлией Липницкой и ее «Девочкой в красном пальто» на Играх в Сочи.
Мне кажется, когда ты записываешь песню, то это уже достояние общественности. А использование трека в танцах, фигурном катании, наоборот, только увеличивает его популярность. Вряд ли исполнитель хочет, чтобы его песни никто не слышал. Творчество для этого и создано, чтобы как можно больше людей им наслаждались.
Конечно, есть и некоторые ограничения в использовании треков, но не от авторов. Как вариант – брать не оригинал, а кавер (как сделал в прошедшем сезоне Петр Гуменник). Это не запрещено. Мне кажется, это будет еще более актуально. Потому что есть хорошие произведения, которые мы, к сожалению, не всегда можем использовать. Но это не запреты, а скорее рекомендации.
Сколько стоят платья?
Мои платья стоят в среднем 30-60 тысяч. Цена зависит от того, как долго шить, сколько камней. У меня сейчас некоторые платья выходят дешевле, потому что я стремлюсь к минимализму. Так что вычурность и помпезность в нарядах мне не очень по душе. А получается, что чем меньше камней, тем меньше мороки и меньше трат.
Но у меня были разные костюмы. Для показательного под Destination Calabria наряд был дорогим, потому что там было много всего: и головной убор – кивер, и зеленый жакет со стразами, и музыкальные тарелки. Там мы с дизайнером Галиной заморочились.
Думаю, в Москве примерно такие же расценки. Знаю, что у кого-то платья стоят по 100 тысяч. Там, наверное, много камней, кропотливая работа. Какие цены за границей, не знаю, но, мне кажется, что там еще дороже.
С неограниченным бюджетом на показательный позвала бы Рианну
Я редко ставила показательные номера у приглашенных хореографов, чаще всего мы готовили их с Татьяной Прокофьевой. Так что точную стоимость не знаю, но, наверное, как короткая, может, чуть дешевле.
Ставятся показательные за день-два, тут главное – найти идею. Мне нравится, когда задействован реквизит, чтобы выглядело все необычно и интересно. Можно не зацикливаться, как чисто сделать шаги или какие сложные элементы добавить. Классный показательный строится на том, чтобы это было весело или душевно. Иногда к показательным даже не шьют специально костюмы – покупают в обычном магазине. Порой поставить показательный даже сложнее, чем соревновательную программу.
На «Русском вызове» участникам выделяют по 250 тысяч. Что, если бы бюджет был неограниченным? Я бы сделала какие-нибудь крутые спецэффекты, позвала бы световиков с «Коачеллы», пригласила бы Рианну в качестве живого вокала, ха-ха.
Но творчество все-таки не про деньги, а про вдохновение. Если будет слишком много денег, может пропасть изящество и утонченность.
Хотя с другой стороны, возможно сделать что-то великое, если такая сумма окажется у правильного человека, и тут уже другая история – можно экспериментировать и двигать фигурное катание вперед.
Фото: РИА Новости/Алексей Даничев, Александр Вильф; Maksim Konstantinov/Global Look Press
Я помню, какое сильное впечатление на меня произвел номер "Молитва" Ани на шоу Авербуха в 2022, потому что он разительно отличался по структуре и хореографическому рисунку от любой другой ее программы, но при этом "сидел" на ней как влитой и отлично подчеркивал ее сильные стороны. Уверен, мы бы увидели немало таких удачных экспериментов и с соревновательными программами фигуристов штаба, если бы не этот железный занавес ТШТ, которым они отгородились от всех постановщиков со стороны.