«В фигурном катании важно всё — от подбора инвентаря до контроля угла в движении». Интервью Сергея Дудакова
В феврале 2022 года перед предолимпийскими сборами в Красноярск Сергей Дудаков в рамках рекламной кампании производителя лонжей Pro-Motion дал интервью журналу «Московский фигурист».
Важные цитаты из интервью:
«Если будешь постоянно пробовать и менять коньки, то перестанешь тренироваться».
«Спортсмена можно „передержать“ на удочке, и дальше он не может перешагнуть свой страх, тренируясь без неё».
Размер ботинка
— Сергей Викторович, насколько важен правильно подобранный размер ботинка?
— Многие приходят в магазин и выбирают ботинки по принципу «о, мне комфортно». Ну комфортно, да, хорошо, и это важно. «Но что-то они у меня быстро сломались». Дай-ка я на стельку посмотрю. Вытаскиваю стельку, а там от большого пальца запас ещё 2 сантиметра. Так не должно быть! То есть нога в прямом смысле елозит. Соответственно, спортсмен не чувствует момент отталкивания. Вроде бы по своим ощущениям он доехал, начинает толкаться, отрывается ото льда, а нога ещё едет по стельке те самые два сантиметра. Доезжает. От этого сразу же возникают проблемы с техникой. Поэтому правильно подобранный размер – это очень важно! Иначе будете ловить эти сантиметры ногой.
Шнуровка
— Многие спортсмены шнуруют туго только крючки. А до крючков свободно. Но это некорректно. Такого не должно быть... Может быть, я старое поколение и уже чего-то не понимаю, время ушло вперёд. Но шнуровать ботинки нужно правильно!
— Неправильная шнуровка может привести к залому или слому ботинка?
— Да! Приводит и к залому, и к выходу из строя инвентаря. Опять же неправильная шнуровка может привести и к травмам.
— Кто должен следить за шнуровкой на льду? Спортсмен?
— На начальном этапе, если мы говорим о детках, то должен следить тренер. Давайте сейчас вернёмся в 70-е годы, по-стариковски. Приходили новички в школу, проводилось собрание. Тренер объяснял как должен выглядеть инвентарь, как правильно шнуровать ботинки, какие должны быть аксессуары. А сейчас, по незнанию, шнуруют верх так, что ощущение будто кровообращение останавливается. Но тогда спортсмен ошибочно чувствует, что «вот это да, вот это ногу держит». И если у ботинка появляется рабочий залом – начинаются истерики. Ботинки сломались, не держат, всё пропало. А стопа ведь тоже должна принимать участие в движении ноги! Иначе как будет работать голеностоп, если не будет залома? Смотрите, при катании, при скольжении, да просто я держу наклон – голеностоп должен работать! Я не отпускаю на самотёк, не рассчитываю на ботинок и язык, я контролирую ногу и дозирую усилие! Спортсмен должен чувствовать наклон до миллиметра и удерживать его. Ведь когда скорость падает, мы должны изменять положение голеностопа – всё взаимосвязано. Удерживать и контролировать положение необходимо до миллиметра. В фигурном катании важно всё — от подбора инвентаря до контроля угла в движении. Как сижу, где таз находится, где корпус. В каком направлении я двигаюсь — вперёд внутрь, вперёд наружу или назад наружу... важно всё!
Выбор ботинка
— Насколько важен выбор ботинка?
— Важен! Как и всё в фигурном катании. Потому что это такой момент, с которым спортсмен идёт дальше по всей своей спортивной карьере. Может меняться инвентарь. Допустим, устраивал Risport, прошло какое-то время, попробовал перейти на Edea. «О! Да, работает!» Или наоборот, «мне на „Риспорте“ комфортнее было...». Это всегда такой процесс подбора, проб, ошибок...
— Но ведь раньше не было такого выбора! Что выдавали, на том и катались, и прыгали?
— Да, и мы адаптировались под то, что выдавали. В моё время были две фабрики пошива ботинок. Одна в Клину, мы туда всей группой Виктора Кудрявцева выезжали. Нам снимали мерки, по которым шили ботинки. И фабрика на Дмитровском шоссе. А сейчас выбор огромный! И найти своё при всём богатстве выбора очень непросто. Это сложный и болезненный момент. Если будешь постоянно пробовать и менять, то перестанешь тренироваться. Попробовал одно — не подходит, не получается. Взял что-то новое, — опять не подходит. И так может тянуться до бесконечности. Хорошо если получилось через неделю определиться... А то можно растянуть процесс выбора на долгое время.
— Насколько реально определиться с ботинком сразу в магазине?
— Зрелый спортсмен, который уже состоялся, чётко знает что ему нужно.
— А малышам?
— А малышам сложно. У них нет опыта. Они делают свои первые шаги. Казалось бы, главное здесь мнение родителей. Но они тоже делают первые шаги вместе с детьми. Им тоже сложно. Должен быть продавец-консультант, который сможет чётко объяснить, помочь с выбором. А также тренер должен уметь посоветовать своему спортсмену. Проблема инвентаря – это важный и сложный момент, и каждый его проходит по-своему.
— Сколько пар у ваших спортсменов уходит за сезон?
— Ой, очень индивидуально. У Саши Трусовой, может быть, три. У Ани тоже, наверное, три-четыре. Но я могу ошибаться. Спортсмены иногда приходят — «Я на новых ботинках». «А что, почему?». «Те сломались…». Это рутина для них, не трагедия. Тем более сейчас нет сложности в раскатке ботинок.
— Это Edea всех разбаловала?
— Да, Edea разбаловала всех! Раскатываются очень быстро, одна-две тренировки и всё. Может быть именно поэтому, видя что так быстро обкатываются ботинки, спортсмен приходит к ощущению «о, уже не держат, уже не так сильно толкают». Ведь новые ботинки помогают в отталкивании. Есть такой момент: многие фигуристы говорят, что на новых ботинках, когда они удобны, они помогают в отталкивании, за счёт того, что они новые и жёсткие, то есть такая пружинка волшебная есть. Подсел, а они тебя выталкивают. Поэтому, может, мы в этом плане заигрываемся. Спортсмен перестаёт работать стопой, нету дотянутой красивой ножки. Мы можем это наблюдать именно из-за жёсткого ботинка, когда в катании и отталкивании исключается работа стопы, а она крайне важная. Например, в прыжке, когда стопа не дорабатывает, я до зубца не доеду. То есть конёк ещё едет, находится в движении, а я зубец не поймал. Я сравниваю этот эффект с лодкой. Вот лодка, мы подплыли к берегу, когда мы делаем шаг, что происходит? Лодка отъезжает, и мы остаёмся «между ног». Я до берега не достал. Тоже самое и здесь — если отталкиваемся с опоры, то та скорость, с которой мы подъехали, будет переходить в прыжок. Но это только когда я чётко остановился в нужный момент. Опять же подчеркну — чуть раньше не работает и чуть позже не работает. Только в нужный момент!
— Если спортсмен всё же жалуется, что ботинок не держит ногу, что делать Вам как тренеру?
— Со спортсменом надо поговорить, посмотреть, почему не держит? Попробовать какие-то варианты и посмотреть, будет ли от совета положительный эффект. Главное, чтобы это давало результат.
Работа с удочкой
— Когда вы пришли к тому, чтобы работать с удочкой? Как быстро вы её освоили?
— Наверное, в 2008 году, когда я ещё работал у Марии Бутырской. В сезоне 2007−2008 начал, потом летний лагерь провёл как «рыбак».
— Были ли какие-то сложности с её освоением?
— Нет, потому что было понимание физических процессов. Скорость, прыжок, направление, постановка корпуса. Ну, очевидные вещи. Пробовали со спортсменами и разбирались на практике. То есть как правильно войти в прыжок, что значит правильное положение тела в прыжке.
— А как вы это успеваете контролировать? Прыжок же происходит за доли секунды.
— Ну а как судьи или тренеры процесс оценивают? Что спортсмен сделал, на какой уровень? Это же всё чётко фиксируется. Докрутил — не докрутил. Глаз намётан.
— Когда имеет смысл начинать работать на удочке со спортсменом (возраст, уровень)?
— Главное, чтобы у спортсмена было заложено базовое обучение. Спортсмен должен ориентироваться на льду, понимать 4 направления, повороты. Потому что, например, я могу ехать вперёд, но смотреть назад, но я всё равно еду вперёд. Спортсмен это должен чувствовать. И четырёхлетний ребёнок может ориентироваться в этих вопросах, а кто-то может и в 6. И это нормально. «Толкнись», «повернись здесь чуть-чуть вправо» — он должен эти моменты понимать и наслаивать на то, что сейчас сделал в этой попытке. То есть спортсмену делается замечание, он его анализирует и исправляет. Тренер тоже должен не просто автоматически сказать, а обязан находится в этом процессе, чтобы до ребёнка дошло.
— Какие проблемы может решить удочка?
— Проблемы с техникой. Например, неправильный заход, выезд, группировка. А так же психологические моменты — страх. Работая на удочке, мы можем провести спортсмена по нужному направлению, потому что мы с ним в одной упряжке, в одном направлении движемся. Мы ему можем скорректировать направление, отталкивание, момент отрыва, например, «нет ты рано сейчас толкнулся, давай мы дугу наезда удлиним, чтоб ты успел всё сделать, чтобы прошли руки...». Ну опять же, следить за тем, чтобы не «пересидел» на страховке. Всё тонко.
— А что именно вы делаете, когда ведёте спортсмена в прыжок, вы же его не дёргаете?
— Я учитываю его скорость, слежу визуально, как он отталкивается. Тут главное, чтобы мы совпали... Я не дёргаю спортсмена, я чуть-чуть поддерживаю. Но настолько деликатно, просто чтобы дать ему ориентир.
— А самое главное — это поймать приземление?
— Тут нет чего-то менее важного или чего-то более. При отталкивании следишь, чтобы он остался вот в этом рабочем коридоре, чтобы он ровно вошёл в прыжок, чтобы не завалил, чтобы его не вывалило. И следишь за моментом приземления. Когда я катался, моё ощущение прыжка было «отталкивание – приземление». Вот этот временной порядок нарабатывается за счёт повторений. Если я буду думать «о, я приземлился, начинаю открывать руки, останавливать вращение, вытаскивать ногу» – всё! Я опоздал. Я уже упал. Это очень важный момент, отработать момент приземления и выезда.
— Какие минусы для спортсмена может скрывать в себе работа «на удочке»?
— Есть такие, да! Спортсмена можно «передержать» на удочке, и дальше он не может перешагнуть свой страх, тренируясь без неё. Не может заставить себя пойти на прыжок без страховки. Тренер должен понимать, чувствовать момент, когда нужно ввести удочку, или убрать её. Ну и есть спортсмены, которые её просто не любят.
— А какие плюсы у удочки, помимо отработки прыжков?
— На удочках удобно восстанавливаться после травм. Возвращаться к тренировкам после долгого перерыва в исполнении сложных элементов.
— Спортсмену нужно как то подстраиваться под работу с удочкой? Как то привыкнуть?
— Нет, это происходит за счёт повторений и попыток. Некоторое притирание.
— Как перейти от прыжка на удочке к прыжку без страховки?
— Это такой сложный момент. Понимать это должен и спортсмен, и тренер, с которым он работает на удочке. Повторюсь, главное не пересидеть. Но аккуратно, очень осторожно, пошагово, не торопясь уходить от страховки.
— Получается, что вы всё меньше и меньше ему помогаете, а потом отпускаете «на волю»?
— Я смотрю три-четыре попытки. Стараюсь больше пяти не делать, потому что это не имеет смысла. Спортсмен привыкает к усилиям со стороны тренера, понимает, что его поддерживают где-то на приземлении, и расслабляется.
— Есть ли какие-то ограничения? Например, вес спортсмена, сила тренера...
— В принципе нет. Но по скорости, например, я уже не могу угнаться за Щербаковой, за Валиевой, уже всё. Голова понимает, а тело не может.
— С кем из ваших спортсменов сложнее всего на удочке?
— Не могу такого сказать. Нет такого. Есть просто рабочие моменты. Главное, чтоб это помогало. Нужно вовремя понять, что с удочкой ему хуже становится. Например, смотрю на Колю Колесникова, и вижу, что ему чуть-чуть не хватает в аксель дотолкнуться. Предлагаю ему попробовать на удочке. Три попыточки сделал и начал подхватывать, именно толкаться. И на нужную высоту вышел, которой ему не хватало, чтобы докрутить прыжок. Сразу сработало. Он какие-то ощущения поймал, которых ему не хватало, и всё получилось.
— Что вы скажете о потолочной системе страховки?
— Мы с ней не работаем. Неудобство в том, что она привязана к одному месту. Надо заходы строить, чтобы они были в одном месте. С удочкой чем удобнее? Мы можем зайти в прыжок как спортсмен тренирует, я могу подстроиться. Просто еду за ним. Мы можем заход сделать, как у него поставлено в программе, с учётом хореографии, с учётом скорости. Скорость ведь крайне важный момент. А у фиксированной системы есть ограничения и по скорости, и по месту. Неудобно. Но я знаю, что многие прекрасно её используют. Опять же, может из-за того, что нет этой удочки, или уже есть наработанная система. Я не могу сказать, что от этого надо отказываться, нет. Я вообще сторонник того, что если это дает результат, если это работает, то почему нет...
— А насколько адекватно работают кустарные методы, например, когда детей держат за косичку, или за шарф?
— Возможно для малышей это даёт ощущение безопасности. Но главное смотреть, чтобы это было правильно — момент отталкивания, положение тела... Когда я только начал работать тренером, делал свои первые шаги, хотя это ещё и тренером нельзя было назвать, мы так и делали. Подвязывали эластичный бинт подмышками. Удочка громоздкая, а ребёночек маленький, 5 лет, вы представляете? Тело маленькое. Детей нужно было всё время подгонять. Пока тут с удочкой развернёшься... Поэтому быстрее было схватить за резинку и поднять!
— А в чём преимущество этой удочки (Pro-Motion), если вы сравнивали её с другими.
— А у меня и не было другой. Пытались как-то кустарно сделать... Но это не удобно, не всегда правильно. Какие-то подвязки, какие-то шнурки, какая-то железная сваренная вешалка... Здесь четко всё продумано и рассчитано. Причём видно, что смоделировано на компьютере. Хорошо продуман угол удочки с учётом нависания надо льдом и крепления «вешалки».
