«Это как страшнейшая лудомания. Я вовремя спрыгнул». Хореограф Плишкин об опыте работы в ледовых шоу

Плишкин на постоянной основе сотрудничает с танцевальной группой Екатерины Рублевой и Ивана Шефера, ставит программы, в частности, бронзовым призерам финала Гран-при России Анне Щербаковой и Егору Гончарову.

– В спорте вы тоже были танцором?

– Да. В юниорах что-то немного получалось – были этапы Гран-при и так далее. Но глобально успехов не было. К выходу в мастера все подзаглохло, и мои тренеры – Ирина Жук, Александр Свинин – сказали, что могут меня пристроить в шоу. На тот момент мне было 18-19 лет.

Я прислушался к их мнению и 1,5 контракта откатался в театре Игоря Бобрина. Понял, что не мое. Не выступления – они-то как раз нравились. Просто кочевая жизнь с некоторыми моментами, которые лично для меня неприемлемы, мне пришлись не по душе. В итоге вернулся в Москву и стал тренировать. Попробовал – понравилось.

– Какие моменты были неприемлемы?

– Употребление алкоголя, какая-то безмерная тусня… Люди попадают в петлю безнадеги. У тебя семь спектаклей, роли выучены, ничего не меняется. Быть может, на следующий год у тебя будет побольше зарплата, а в остальном – те же люди, те же гостиницы, сплетни… Семьи распадаются, люди ведут себя по-всякому.

Я понял, что видеть это не хочу. С одной стороны, мне нравилось выступать, нравилось видеть полные трибуны. Меня поддерживали финансово, и я это чувствовал. Но другая сторона перевесила, и сейчас я понимаю, что правильно сделал.

Смотрю на ребят, которые остались в шоу… Это как страшнейшая лудомания – затягивает и не отпускает. Я, к счастью, вовремя спрыгнул. Меня задело лишь по касательной, и эта рана быстро затянулась, – сказал Плишкин.