Забияко о последствиях травмы головы в 2016-м: «Слух полностью так и не восстановился. Обоняние стало лучше, но не на 100%»
Серебряный призер Пхенчхана-2018 в команде Наталья Забияко рассказала о тяжелой травме, которую получила в 2016 году.
– Хочу спросить о вашей травме головы после падения с выброса тройной аксель. Можете вспомнить, когда после нее первый раз подумали что-то вроде: «Так, я слишком долго лежу, мне пора на лед»?
– Первая такая мысль была, когда меня вынесли со льда и положили в кабинете медсестры. Я не могла сфокусировать взгляд, из уха шла кровь, но я такая: «Блин, ну нет, ничего страшного же». То есть я ничего не соображаю, но уже думаю, что через пару дней пойду на тренировку – надо готовиться к соревнованиям. Потом боль усилилась, меня отвезли в реанимацию.
На следующее утро, когда ненадолго пришла в себя, подумала: «Сколько тут лежать еще, чините меня быстрее, мне на лед пора». Эти мысли были постоянно, мотивация тренироваться просто зашкаливала.
После десятидневной реанимации я еще осталась там же, в больнице, в обычной палате, и потом меня перевезли в Подмосковье, в лес на реабилитацию. И вот тогда я начала прямо настаивать: «Ребят, что-то долго это все, можно мне уже домой?»
Но раньше положенного меня не выписали, и я там просто с ума сходила. Это было где-то далеко от города, плюс туда почти не пускали гостей – пару раз в неделю на часок только. Я от тоски умирала. Ноутбука с собой не было, телевизор один на всю больницу, и там бабушки с дедушками смотрели «Давай поженимся». Я просто слонялась по этажам в тоске и ждала, когда вернусь на лед.
– После тяжелейшей травмы головы вы не думали о том, что при плохом раскладе могли, наверное, умереть, а хотели поскорее вернуться туда, где получили эту травму?
– Да. Парадокс, но я думала: «И что, заканчивать, что ли, теперь? Нет, так дело не пойдет». У меня еще было дикое чувство вины по отношению к тренерам и Сане (Энберту), что из-за меня мы так много времени потеряли.
– Простому смертному это все осознать тяжело.
– Справедливости ради скажу, что первый год после этого был сложный. Трудно было входить в форму. Мышцы все пропали. Я проезжала круг и уже задыхалась. Голова кружилась. Ложилась вечером на кровать, закрывала глаза, а у меня «вертолеты» такие – каждый день в течение года. Привкус крови во рту был постоянно.
– Это реальные какие-то повреждения в полости рта или неврология?
– Мне никто так и не ответил на этот вопрос. Говорили просто, что-либо пройдет, либо нет.
– Прошло?
– «Вертолеты» и вкус крови – да, а слух полностью так и не восстановился. Обоняние стало лучше, но не на 100%, – сказала Забияко.
Но, что-то в этой консерватории всё же не так:(