Том Симпсон. Жертва собственных амбиций
В этой статье не будет рассказа о спортсмене, прочитав который, можно восхититься преодолением обстоятельств или благородным поступком. Таких примеров мир спорта знает не так уж и мало. Однако в нем вряд ли найдется много историй аналогичной судьбе Том Симпсона, прилюдно принесшего себя в жертву собственных спортивных амбиций.
В 1967 году Том Симпсон ехал на «Тур де Франс» с одной точкой зрения на происходящее: «Сейчас или никогда». Ему было уже 29 лет, что по меркам той эпохи для велогонщика означало еще пару лет карьеры на самом высоком уровне, за которые надо успеть заработать на будущее. Симпсон был сыном шахтера и хорошо понимал цену денег, как и то, насколько нелегко они даются. Ни до, ни почти 40 лет после него Великобритания не возлагала ни на кого так много надежд на «Тур де Франс». Бронзовый призер Олимпийских игр, победитель Тура Фландрии, Тура Ломбардии, «Милан – Сан-Ремо», чемпионата мира – у себя на родине он был олицетворением профессионального велогонщика.
Как-то у Симпсона спросили о его отношении к допингу. Тот уклонился от прямого ответа на этот вопрос, обронив лишь, что допинг может помочь кому-то взлететь на вершину, но не позволит удержаться на ней. Другие гонщики рассказывали, что Симпсон не особо и старался от кого-то прятаться. «Я знал, что он применял допинг, но он был умным человеком, – признался один из его друзей. – Он не поглощал его постоянно. Помню, он как-то намеревался употребить что-то перед тренировкой, но потом сказал, что ему это не нужно... Он не хотел становиться таким, как Стаблински (велогонщик, дважды дисквалифицировавшийся за употребление допинга)». Тем не менее, по слухам на «Большую петлю-1967» Симпсон отправился с двумя чемоданами: в одном гонщик повез свою форму, другой был набит разными препаратами.
13-й этап Тура-1967 выпал на 13 июля. В этот день во французском Провансе стояла нестерпимая жара – за пределами спасительной тени температура подбиралась к 54 градусам по Цельсию. Симпсон выглядел плохо с самого утра – уже тогда ему советовали прекратить борьбу. Но британец никого не хотел слушать. Он шел в первой десятке в генеральной классификации и понимал, что другого шанса у него может и не быть. Ведь на его глазах уже настойчиво стучался в элиту Эдди Меркс, впоследствии также известный как «Каннибал».
В те годы правила «Тур де Франс» были немного иными. Гонщики не могли брать воду и питание из машин сопровождения. По мнению организаторов, технички могли воспользоваться этой возможностью, чтобы подвезти спортсменов. Участникам ТДФ разрешалось иметь при себе четыре двухлитровые фляги, которые можно было наполнять в каких-нибудь фонтанах и придорожных кафе. Еще на подъезде к легендарной горе Мон Вонту Симпсон был аболютно обезвожен. Он остановился в одном из кафе, чтобы пополнить запасы воды и, как позже рассказали гонщики, стал пить бренди прямо из горлышка бутылки. К тому моменту от пелотона отъехала небольшая группа сильных гонщиков, а британский спортсмен был одним из тех организовал за ними погоню.
На вершине Мон Вонту нет почти никакой растительности – настоящий лунный пейзаж. Добравшись до этого участка, Симпсон уже страдал от сильнейшей дегидрации и не мог осозновать происходящее. Свидетели рассказывают, что у него ужасно впали скулы, взгляд был совершенно пустым, а кожа приобрела пергаментно белый оттенок. В какой-то момент он просто пустил свой велосипед по зигзагообразной траектории, как иногда делают новички, чтобы сгладить крутизну подъема. Тогда подъем еще никак не огораживался, и Симпсон пару раз проехал в опасной близости от края обрыва.
За пару километров до вершины горы он впервые рухнул на асфальт. Его сердце колотилось со скоростью двести ударов в минуту. Спортсмен уже задолго до этого загнал себя в красную зону. К Симпсону подскочил механик британской команды Гарри Холл, но гонщик нашел в себе силы попросить помочь ему вернуться в седло. Существует две версии того, что Симпсон сказал Холлу. Первая утверждает, что он просто произнес «Продолжаем, продолжаем», вторая – менее правдоподобная – гласит, что он сказал: «Усадите меня на мой велосипед!» Находившиеся рядом зрители из лучших побуждений помогли ему вернуться в седло и растолкали велосипед.
Проехав еще несколько сотен метров, Симпсон вновь выпал из седла. Фактически он был уже мертв до того, как коснулся земли. Подбежавшие к нему механики и полицейский увидели, что гонщик находится без сознания и не дышит. Они стали первыми, кто попытался оказать ему помощь, сделав искусственное дыхание и массаж сердца. Их усилия оказались тщетны. По воле судьбы совсем близко к месту событий находился врач гонки Пьер Дюма, но и он ничего не смог поделать. Спортсмен был доставлен на вертолете в госпиталь, откуда спустя три часа пришло известие о смерти Симпсона.
Расследование причин смерти Симпсона быстро дало результаты. В заднем кармане его майки нашли три тюбика, два из которых были пусты, а в третьем находились таблетки стенамина и тонедрина. Аутопсия показала наличие в организме спортсмена гремучей смеси амфетаминов и алкоголя. Их количество не могло стать причиной смерти столь подготовленного человека, но отключили в его организме понимание пределов собственных возможностей. Жуткая дегидрация и слишком высокая температура тела привели к тому, что сердце Симпсона не выдержало такой нагрузки и просто остановилось.
На следующий день многие гонщики просто отказывались продолжать гонку, требуя, чтобы она была перенесна. Традиционно праздничный для Франции День взятия Бастилии на «Тур де Франс» оказался днем траура по Симпсону. Организаторы пошли навстречу спортсменам и сделали 14-й этап многодневки этапом памяти Симпсона. На нем гонщики проехали единой группой, из которой на финише выехал вперед его товарищ по британской команде Барри Хобан.
Сейчас за милю до вершины Мон Вонту штурмующие гору гонщики могут увидеть памятник Тому Симпсону. Он был открыт на средства, собранные британскими велогонщиками. У профессиональных велогонщиков существует традиция – проезжая мимо этого мемориала, многие из них пьют воду из своих бачков, отдавая дань уважения тому, кто своим примером показал многим поколениям гонщиков, что и у стремления победить существуют свои пределы.
