Послушал - и чото нестерпимо потянуло к давно уже нечитанным Тютчеву, Фету, Некрасову... Одно время, лет, наверное, восемь-десять - старшая школа, армия, ВУЗ - я прямо болел этими поэтами. Ну и плюс Гумилёв, но это вообще отдельная песня.
У меня даже такой вид релакса был во времена учёбы. Надыбал как-то недалеко от города заброшенный домишко на берегу заиленного пруда в куцей рощице (то ли контора, то ли насосная станция). Такое странно глуховатое место в окружении трасс и пригородных сёл. Добираться дьявольски неудобно, особенно зимой, когда снега навалит - наезженной дороги не было, добрых километра два по сугробам пешком от трассы пилить приходилось. До ближайшего хутора километров пятнадцать, поэтому, видно, домик и не вандальничали - стёкла целые, внутри не нагажено, печка целая... возле стены, под навесом, даже с полтонны угля было. И вот я брал с собой пару книг, слегка пожрать, беззастенчиво врал подруге про срочные дела - и проводил там день-другой. Чугуниевый чайник на печке, керосиновая лампа, старое кресло, кукурузная курительная трубка, сборник стихов Гумилёва или Некрасова... Эх...
Послушал - и чото нестерпимо потянуло к давно уже нечитанным Тютчеву, Фету, Некрасову... Одно время, лет, наверное, восемь-десять - старшая школа, армия, ВУЗ - я прямо болел этими поэтами. Ну и плюс Гумилёв, но это вообще отдельная песня.
У меня даже такой вид релакса был во времена учёбы. Надыбал как-то недалеко от города заброшенный домишко на берегу заиленного пруда в куцей рощице (то ли контора, то ли насосная станция). Такое странно глуховатое место в окружении трасс и пригородных сёл. Добираться дьявольски неудобно, особенно зимой, когда снега навалит - наезженной дороги не было, добрых километра два по сугробам пешком от трассы пилить приходилось. До ближайшего хутора километров пятнадцать, поэтому, видно, домик и не вандальничали - стёкла целые, внутри не нагажено, печка целая... возле стены, под навесом, даже с полтонны угля было. И вот я брал с собой пару книг, слегка пожрать, беззастенчиво врал подруге про срочные дела - и проводил там день-другой. Чугуниевый чайник на печке, керосиновая лампа, старое кресло, кукурузная курительная трубка, сборник стихов Гумилёва или Некрасова... Эх...
Круто))
Некрасов был у меня в списке любимых, но то давно было.
У меня даже такой вид релакса был во времена учёбы. Надыбал как-то недалеко от города заброшенный домишко на берегу заиленного пруда в куцей рощице (то ли контора, то ли насосная станция). Такое странно глуховатое место в окружении трасс и пригородных сёл. Добираться дьявольски неудобно, особенно зимой, когда снега навалит - наезженной дороги не было, добрых километра два по сугробам пешком от трассы пилить приходилось. До ближайшего хутора километров пятнадцать, поэтому, видно, домик и не вандальничали - стёкла целые, внутри не нагажено, печка целая... возле стены, под навесом, даже с полтонны угля было. И вот я брал с собой пару книг, слегка пожрать, беззастенчиво врал подруге про срочные дела - и проводил там день-другой. Чугуниевый чайник на печке, керосиновая лампа, старое кресло, кукурузная курительная трубка, сборник стихов Гумилёва или Некрасова... Эх...
Нельзя было мимо пройти)
Некрасов был у меня в списке любимых, но то давно было.