3 мин.

Впервые доволен

«Я рад, что сумел…» Это слова Антона Шипулина после спринта на втором этапе Кубка Мира. При этом второму месту он уступил полторы секунды, а в преследовании снова проиграл две десятые секунды. Как сам сказал –  неправильно действовал на финише. А после эстафеты поздравил всех с успешным выступлением, хотя если бы не стрельба, могли быть и выше.

На моей памяти такой позитив впервые. И главное, названы причины: и в стрельбе, и в беге –  виноват сам. Я считаю, это прорыв. Неоднократно в предыдущих материалах я писал: «Причина успеха, причина провала – всегда внутри». Задача найти ее. А тут и причина называется. Если лидер команды говорит о своих ошибках, остальным легче признать свои, а это добавляет в оценке своего потенциала. Конкретность – это информационная определенность, что всегда лучше неопределенности. Поздравляю Антона с преодолением себя. Признание своих (!) недоработок – это проявление силы, формирование уверенности.

За прошедшие несколько дней у меня произошли запоминающиеся события.

Третий год общаемся с тренером баскетбольной команды 11-летних ребят. За это время мы обсуждали темы поведения тренера во время игры. Его эмоциональность и оценку действий, формулирование установок и реагирование на ошибки. После игры по обыкновению задавал ему свои вопросы – «доволен-недоволен». Когда он был недоволен ребята получали по полной. А когда доволен, оказывается, можно и не хвалить: «Ошибок то будь здоров». Так было в предыдущем сезоне.

Первые игры нового сезона. Команда играет, а молодой эмоциональный тренер сидит на скамеечке и периодически кого-то подзывает. Что-то коротко скажет и тот, кивнув, возвращается в игру. Игра идет, ребята совершают ошибки, выполняют  дальние броски и не боятся играть. На мой вопрос после матча – «что-то тренера незаметно», с улыбкой отвечает: «Я доволен их игрой».

Общаемся с теннисистом (пинг-понг) после турнира, на которому он то выигрывал, то проигрывал. Разбираем, что получилось, а что нет.  Вроде ничего особенного – обычная работа. Но это наша вторая встреча. А спортсмену 11 лет, правда, играет в теннис он уже пять из них.

Встречаемся с родителями 9-летней гимнастки. Та хочет стать олимпийской чемпионкой, но зачем мама привела на эту встречу – не знает. Зато знает мама: как правильно тренировать. Она детально анализирует выполнение упражнений, показывая видео. Называет причины ошибок во время выступления, комментируя:«Надо думать и контролировать». Сама мама тренировать не может – она же не тренер.

Спрашиваю:

– Какая ваша цель занятия спортом вашей дочери?

Следует безапелляционный ответ:

– Самая высокая! У нее все есть! Нужна только уверенность.

А пока мама недовольна тренерами и результатами выступления. И дочь об этом знает.

Я предложил маме отметить на листке бумаги – насколько она уверена в себе. Впервые в своей практике получил максимально возможную самооценку, выше быть не может. Но до этого мне высказывались сомнения, не поцарапают ли машину. Кроме того, была пауза – куда бы положить шубу. На мои робкие пожелания, что пока рано работать с дочерью, а вот с мамой можно было бы и поработать, я получил ответ: «Я же не спортсменка, а дочь умная и все поймет».

В первый раз в своей практике пришлось сказать, что не смогу помочь. Спортивный психолог работает со спортсменом, а спортсмен должен быть готов к сотрудничеству. Уже прошло достаточно времени после той встречи, но до сих пор эта ситуация стоит перед глазами. И я не доволен собой – не справился со своим раздражением на мамину безапелляционность.