Матвей Елисеев: «Я отработал на максимуме. Может, даже больше, чем мог. Мне не за что себя упрекнуть»

Российский биатлонист Матвей Елисеев прокомментировал выступление в спринте на этапе КМ в Оберхофе и объяснил, почему не стреляет накануне гонки. 

— Сегодня у вас чистая стрельба, неплохая скорость, давно не были в топ-10. Довольны выступлением?

— Конечно, доволен. Но насколько это тяжело далось. Очень сильно сегодня выложился.

— После второй стрельбы видели отставание от третьего места?

— Мне кричали, все подсказывали. Здесь вопросов нет. Но я отработал на максимуме. Может, даже больше, чем мог. Мне не за что себя упрекнуть.

— Обычно накануне гонки вы не стреляете. Объясните, пожалуйста, в чем концепция?

— Просто чтобы отдохнуть. Стрельба — это очень высокое напряжение. Надо концентрироваться всегда. Считаю, что лучше поменьше пострелять. У меня и настрел относительно всех намного меньше в этом году. Но каждый выстрел должен быть качественный. Нельзя абы как.

Когда мы в команде стреляем, там свой подход, что надо уметь на усталости стрелять. Но часто бывает, что дают задание — выполнить сто выстрелов за тренировку, иногда и больше двух пачек. И в конце тренировки случается, что усталость накрывает, концентрации нет, просто лишь бы отстрелять. Я от этого момента уходил осознанно, чтобы больше качество нарабатывать.

— Почувствовали изменение в лучшую сторону?

— Да, почувствовал изменения, что действительно перестал позволять себе просто сделать выстрел, а каждый отрабатываю по максимуму. Но, во-первых, все равно этот режим не нарабатывается так быстро.

Во-вторых, был момент, когда у меня вообще винтовки не было в этом году чуть ли не до конца августа. Был только муляж. Мог только тренажить вхолостую и без пускового механизма, соответственно, здесь есть какой-то минус. Но даже с этим пока нормально справляюсь.

— Насколько вам подходит формат этого этапа, когда гонки идут через день?

— Мне более комфортно. Можно спокойно отдохнуть, потом опять подойти на гонку, сконцентрироваться. Поэтому мне легче, – сказал Елисеев.