Евгений Кисурин: «Кондрашин просил меня: «Только не уходи в ЦСКА»
На чемпионате мира — 1998 выиграть золото помешали обещанный миллион и большие кеды. В 2013-м некоторые игроки «Спартака» откровенно сливали серию плей-офф против «Нижнего Новгорода». Александр Гомельский однажды выбрал в качестве жертв Кисурина и Гундарса Ветру. Спонсора «Спартака» в девяностых упекли за решетку — больше о нем никто не слышал. Обо всем этом и многом другом титулованный баскетболист рассказал «Спорту День за Днем».
Матвиенко поймали на корте
— Питер спокойно воспринял смерть «Спартака». Нет ни акций протеста, ни пикетов у здания спорткомитета.
— На моей памяти «Спартак» погибает уже третий раз. Первый был в 1994-м, когда Кондрашина «ушли» с поста главного тренера и сделали почетным президентом. Мол, он старенький. Пора давать дорогу молодым, а Кондрашин уже устал от баскетбола. В результате от безделья он почувствовал себя лишним. Второй раз «Спартак» погибал в 2006 году. Был трехлетний контракт с компанией «ЮИТ-дом», но она неожиданно отказалась. Тогда я тоже активно участвовал в спасении команды. Мы с Александрой Овчинниковой собирали подписи почетных граждан. Откликнулись практически все, даже те, кто совершенно не интересовался баскетболом.
— Как отреагировала Валентина Матвиенко?
— Хотели сначала решить этот вопрос через спорткомитет. Но нас там не поддержали: «Вы что? Зачем беспокоить Матвиенко? Мы не будем этим заниматься». В результате поймали Матвиенко на теннисном корте. Я подошел к ней и передал письмо прямо в руки. Она мне говорит: «Женя, а что ты хочешь?» — «Лично я ничего. Вот письмо. Сохраните ’’Спартак’’». — «А почему мне ничего не сказал начальник спорткомитета?» Тогда им был Вячеслав Чазов. Он стоял рядом. Посмотрел на меня так, как будто я ему подложил бомбу. Матвиенко письмо взяла. Процесс пошел. В результате помог Алексей Миллер. Он назначил Александра Красненкова президентом «Спартака», а первые деньги пришли в клуб из Газпрома. Тогда казалось, что клубу уже больше ничего не угрожает!
— Теперь выяснилось, что нет.
— Если честно, сейчас я уже не хотел ничего делать. Было понятно, что в верхах никто не заинтересован в дальнейшем существовании «Спартака». Единственный момент — я сам из этого клуба. Позвонила Евгения Вячеславовна (вдова Кондрашина. — «Спорт День за Днем»): «Жень, что-то надо делать!» Я тоже чувствовал свой долг перед «Спартаком» и Кондрашиным. Не мог уехать на дачу и забыть про все. Все-таки отдал 16 лет «Спартаку» — одиннадцать как игрок и уже четыре в качестве тренера. Почти все бывшие игроки «Спартака» поддержали меня.
— Наверное, кроме Карасева?
— Мы Васю и не спрашивали. Это неэтично (Карасев — главный тренер «Зенита», бывшего «Триумфа». — «Спорт День за Днем»). Он и сам, наверное, не рад, что «Спартак» закончил существование. Во всех интервью Карасев уходит от этой темы. Говорит: «Мы пришли не на место ’’Спартака’’. Наш клуб — отдельный проект, который в любом случае был бы в Петербурге». А я ввязался в безнадежное дело по спасению «Спартака». Первым делом город потребовал четкий план развития клуба. Кем вы хотите играть? Как хотите развиваться?
— Что вы предложили?
— Прежде всего клуб не должен управляться одним частным лицом. Вы прекрасно знаете, к чему это приводит. Человеку надоел баскетбол, и все закончилось. Богатых баскетболистов у нас нет. Содержать клуб в России может только Андрей Кириленко, но он не горит особым желанием.
— Еще не созрел?
— Может, он захочет купить клуб в Америке или остаться в системе «Бруклина». Или, возможно, возникнет вариант с ЦСКА, где и без него уже есть финансирование. Почему он должен тратить только свои деньги?!
— Согласны. Что еще должно быть в структуре клуба?— Попечительский совет, акционеры, среди которых обязательно должен присутствовать город. Вот сейчас опять возрождают «Спартак», но все забыли, что он опять стал бездомным. Где будет играть?!
— Говорят, что ему выделят небольшое время на «Сибур-Арене».
— Выделяют, пока в попечительский совет арены входит Вадим Проскурнин (бывший исполнительный директор «Спартака». — «Спорт День за Днем»). Уйдет он, и как ты будешь требовать это время? Раньше «Спартак» делил с «Автомобилистом» большую территорию на Вязовой улице. Потом волейболисты забрали свою половину и построили на ней Академию Платонова вместе с коммерческими зданиями. А что «Спартак»? В 90-е годы команду мастеров убрали с Вязовой улицы, взамен пообещав построить зал возле Мариинки. Все это в итоге забылось. «Спартак» стал бездомным. Потом ему дали комплекс «Орленок», но там оказалась нестандартная площадка. На метр уже, чем надо. Если бросать трехочковые, то в угол просто ноги не влезают. Опять стали бездомными.
— Все очень радовались появлению «Сибур-Арены».
— При мне состоялось подписание бумаг на строительство. В нашу Академию баскетбола вдруг пожелал прийти Сергей Борисович Иванов (нынешний руководитель администрации президента. — «Спорт День за Днем»). На встречу с ним тут же приехали Валентина Матвиенко, руководство «Спартака», люди из правительства города. Побросали мячи. Я провел тренировку с детьми. Мы все вместе сфотографировались. А потом Красненков принес огромный проект «Сибур-Арены» и сказал: «Валентина Ивановна, подпишите пожалуйста. Я хочу построить зал для ’’Спартака’’». Она полистала: «Ой как красиво! Но земля не моя, и решаю не я. Но напишу, что не возражаю». С этого момента началось строительство зала. Все были уверены, что он для «Спартака». Будет называться Дворец Кондрашина и Белова.
— Еще красно-белые сиденья.
— Сейчас их будут перекрашивать в зенитовские цвета. Выяснилось, что зал и команда не связаны. «Спартак» только первостепенный арендатор. Хотя непонятно, почему он должен платить за арену, которая строилась для него.
— Если «Зенит» уедет, опять будут менять сиденья?
— У меня есть ощущение, что «Зенит» из Питера никуда не уедет. А вот «Спартак» может там и не появиться. Зачем играть в таком зале на первенство города?!
Медленная смерть для красно-белых
— Действительно, «Спартак» теперь вынужден подниматься с самого дна.
— В этом вопросе мы и разошлись с федерацией. Я доказывал им, что нужно опускаться не в первенство города, а в Суперлигу. Уже тогда было известно о субсидиях города, который собирался выделять 50 миллионов рублей в год на содержание команды. Для того чтобы играть в Суперлиге своими воспитанниками, этой суммы хватило бы с лихвой. Тем более можно бесплатно пользоваться «Сибур-Ареной». Тратить пришлось бы только на перелеты и зарплаты. В таком случае «Спартак» можно было бы комплектовать 20–24-летними баскетболистами из Петербурга.
— Почему федерация не согласилась на такой вариант?
— Посчитали, что это слишком затратно. Они задали вопрос: кто будет платить за команду до того, как в кассу поступят обещанные 50 миллионов? (Календарный год и баскетбольный сезон не совпадают, поэтому бюджетные деньги приходят в клуб с большим опозданием, чтобы выжить, приходится брать кредиты. — «Спорт День за Днем».) На мой взгляд, город мог бы решить этот вопрос. Но федерация постановила, что «Спартак» должен начинать с самых низов и играть 17-летними игроками. В таком возрасте лишь единицы могут нормально выступать на уровне мужчин. Вообще вся эта ситуация — медленная смерть для «Спартака».
— Если команда будет играть в чемпионате города, никаких 50 миллионов она не получит, правильно?
— Да, есть закон, согласно которому на подобное премирование могут претендовать лучшие команды города по своему виду спорта. В нашем случае это «Зенит». Не исключаю, что «Спартак» все-таки получит деньги, но это будет лишь единовременная акция. Больших спонсоров вряд ли заинтересует постоянное финансирование команды городского уровня.
— Вы будете работать в системе «Спартака»?
— Когда мы начинали акцию по спасению клуба, меня сразу спросили, чего я хочу. Я сказал, что не хочу быть тренером команды, выступающей в чемпионате города. Мне это неинтересно. Хочу, чтобы коллектив выступал в Суперлиге, а если есть возможность, в Единой лиге ВТБ. Я даже предлагал нам, а не «Триумфу» переименоваться в «Зенит». Имя не так важно. В истории спорта были такие случаи. Ни память Владимира Кондрашина, ни славные победы не были бы забыты. Конечно, не все с этим согласны. Не скрою, у меня есть желание тренировать «Спартак», но поймите меня правильно: считаю выступление в первенстве города бесперспективным.
— Такую команду быстро забудут?
— В чемпионате города можно играть хоть тысячу лет. Даже выиграть его. Но талантливые ребята не будут оставаться в этой команде, подписать с ними контракт на 5–10 лет не получится. Рост невозможен.
— Про «Спартак» могут забыть, а на «Зенит» будут ходить зрители?
— Думаю, да. Баскетбол у нас любят, несмотря ни на что.
— Но на «Спартак» люди ходили плохо.
— Политика клуба была неправильной. Перед прошлым сезоном опять пригласили тренера-иностранца — Гундарса Ветру. Он отличный наставник и мой друг. Но Гундарс не знал наших, питерских игроков. Я ему рекомендовал некоторых ребят. Однако селекцией в клубе по факту руководил Станислав Рыжов. Первый российский агент в НБА. Тогда еще была идея сделать меня главным тренером.
Мы сели обсуждать, как комплектовать состав. Хотели использовать только наших, российских и питерских баскетболистов. Я составил список из 18 игроков, но предупредил, что сначала мы будем проигрывать. Чтобы наиграть коллектив, нужно время. Но такой вариант не устроил. В итоге получилось так: ждали, что я буду главным тренером, что «Спартак» станет русским проектом. Все это вполне логично, ведь клуб испытывал финансовые трудности. Что получилось в результате? Пригласили тренера-иностранца и американских игроков. Разумеется, болельщики недоумевали, не понимали, что происходит.
Есть и другие причины отсутствия большой посещаемости. Например, дорогие билеты на матчи. Они стоили 500–1000 рублей. На первую игру прошлого сезона пришло где-то две тысячи болельщиков. Люди стояли под дождем в огромной очереди — работала всего одна касса. Сначала вход можно было сделать бесплатным, чтобы люди пришли, посмотрели на новую арену. Продавайте им еду, напитки. Через какое-то время билеты можно продавать, но так, чтобы их комфортно было приобретать. В Интернете, городских кассах. Не отрицаю, что все это за пределами моей компетенции. Отмечу лишь следующее: когда сделали бесплатный проход, на матч плей-офф с «Триумфом» пришли 4500 зрителей.
На добровольные тренировки пришли три человека
— В вашу сторону были обвинения, что вы имеете корыстный интерес в «Спартаке», ведь ваша жена — агент.
— Моя жена работает в агентстве, но ее зарплата никак не зависит от сделок по продаже игроков, от результатов. Она решает проблемы баскетболистов с квартирами, визами, устройством. У нее нет лицензии, поэтому моя супруга не агент. На мои тренерские действия это никак не влияет. Меня обвиняли в том, что в «молодежке» «Спартака» я развивал игроков этого агентства. Знаете, сколько у меня их там было? Три человека. Соколов, Матвеев, Фидий. Всего через меня прошло где-то 45 человек, и, конечно, почти все они были из других агентств. Если кто-то сомневается, можно посмотреть статистику, она все покажет. У меня никогда не было игроков, которые играли бы по 35 минут за матч, я постоянно проводил ротацию состава. Мои личные интересы, кстати, представляет совершенно другое агентство.
— Продолжим разговор о развитии молодых игроков. Ветра давал им мало времени на площадке, потому что над ним довлел результат?
— Сначала стояла задача выйти из группы Кубка Европы, затем попасть в плей-офф Единой лиги ВТБ. Понятно, что Ветре было не до копания в игроках. Кто лучше готов на данный момент — тот и на площадке. Считаю, тот же Женя Фидий заиграл вопреки системе. Ему, если можно так выразиться, несчастье помогло, ведь по ходу сезона травмы получили Андрей Кощеев и Артем Яковенко. Если бы мы наигрывали ребят в течение сезона, могли бы получить нескольких крепких петербургских игроков уже сейчас.
— Есть мнение, что российские игроки ленивые и очень любят считать деньги.— Я бы так не сказал. Заставить тренироваться нельзя. Из-под палки можно упорно заниматься неделю, потом просто желание пропадет. Нужно, чтобы человек сам для себя решил, что ему это необходимо. Дополнительно тренироваться профессиональному спортсмену очень тяжело. Тренер и так дает максимальные нагрузки. На лавке, кстати, сидеть тоже тяжело. Постоянно думаешь, выпустят тебя или нет, переживаешь и морально устаешь. Единственный важный момент — в межсезонье молодые русские игроки должны пахать. У них не должно быть выходных. До 1 июля я тренировал людей по желанию. Приходили 3–4 человека. Остальные разъехались отдыхать. Когда ты не получаешь игрового времени, так делать неправильно. Еще необходимо, чтобы с юными игроками работал грамотный специалист. Когда я трудился в молодежном составе, мы работали бок о бок с Владимиром Павловичем Бакановым. Это классный специалист — за это время мы успели воспитать 13 кандидатов в резервные сборные России.
Судья махнул рукой
— Вернемся в последний в истории «Спартака» приятный момент. Бронза чемпионата России сезона-2012/13. Получается, вы завоевали, возможно, последний трофей в истории клуба. Но на посту главного тренера вас все-таки не оставили. Почему?
— Передо мной в том сезоне стояла задача пройти в плей-офф дальше, чем «Жальгирис». Если вы помните, в 1/8 финала мы встречались с «Нижним Новгородом», а дальше по сетке нас ждали литовцы. Но клуб не сделал ничего, чтобы команда прошла хотя бы первый этап. Иностранцы играли исключительно за деньги — этого никто не скрывал. Они говорили, что бонусов за победы в Единой лиге ВТБ им никто не обещал. Так зачем им там выступать до середины июня, если еще в мае можно забрать все свои деньги и улететь домой?
Я знаю, что иностранцы купили билеты домой 10 мая. В случае нашей победы над «Нижним Новгородом» серия игр с «Жальгирисом» началась бы 15 мая. Вывод ясен. Во второй домашней игре на паркет отказались выходить два человека — у одного внезапно открылся геморрой, у второго заболел живот. Не хочу называть имен, но по ходу игры я хотел выпустить одного человека, а он сказал: «Нет, только не меня». Я у него спросил: «Ничего не понимаю, вы что, сливаете?»
Игроки ведь общаются между собой. Они решили слить матчи в Единой лиге ВТБ, выиграть бронзу чемпионата, получить бонусы и разъехаться по домам. Разумеется, речь идет не обо всех игроках. А руководство, кстати, изначально не планировало брать медали первенства. Вместо Здовца хотели пригласить Кацикариса, который совмещал бы посты в «Спартаке» и сборной. Но когда к Кацикарису пропал интерес со стороны сборной, тогда же пропал интерес и у «Спартака».
— И все-таки — почему Ветра, а не вы?
— Был момент, когда мне сказали: команда в твоих руках, готовь ее к сезону. Но через неделю ситуация изменилась — пригласили Гундарса. Я написал заявление об отставке — его не приняли. Попросил, чтобы меня отпустили из клуба, я бы начал искать новое место работы. Но мне сказали, что этого сделать нельзя. Будет скандал. В итоге я стал одним из тренеров «Спартака». Спасибо Ветре, он дал мне фронт работы. Тренеров было аж четверо, и все мы уживались в одной тесной комнатке (улыбается).
— Бронзовый матч с «Енисеем» в сезоне-2012/13 вы называли кошмарным сном. Есть мнение, что все было решено заранее — «Спартак» просто обязан был взять эту медаль.
— Может быть, кем-то и было решено, но мы об этом не знали. В матче с «Енисеем» у многих игроков было подавленное состояние. Баскетболисты были закрепощены. Не в своей тарелке. Судьи помогли разве что в одном смешном эпизоде. Зак Райт выносил мяч от нашей скамейки из аута. У него мяч выпал из рук — трогать его он не мог. Но Райт вскочил и взял его в руки. Судья махнул на это: мол, ладно, играйте. Арбитр видел, что люди трясутся.
Я могу сказать точно — клуб с судьями не работал. Это был принцип «Спартака» на протяжении всей истории. К тому же арбитры подошли ко мне после встречи и сказали: «Вам повезло». Это действительно был фарт, мы ведь шли очко в очко, результат решался на последних секундах. Я, кстати, не хвастаюсь этой бронзой — команду делал Здовц, собирал ее Алексей Карванен. Но при Здовце коллектив попал в кризис, который не удалось преодолеть. Давайте посмотрим на факты: сколько было в Петербурге иностранных тренеров, а в итоге третье место у меня, четвертое — у Жени Пашутина. Это и есть лучший результат.
Спонсора посадили — прощайте, еврокубки!
— Поговорим про игровую карьеру. Когда вы уходили из «Спартака», Кондрашин не посчитал вас предателем?
— Владимир Петрович говорил мне: «Только не в ЦСКА!» Армейцы тогда активно переманивали игроков «Спартака». Давали зарплату 500–600 долларов, со временем квартиру в Москве.
— Сколько было в «Спартаке»?
— Около 100 долларов. А может, даже и меньше. Помню только, что ее хватало ровно на неделю. Закупить продуктов.
— Потом на что жили?
— На то, что привозили из поездок и продавали: телевизоры, дубленки... Иногда ходили в секонд-хенды и выбирали более-менее новые вещи. А здесь сдавали их барыгам. Потом заезжали к ним раз в неделю. Что-то продали, тебе отдают деньги. Сразу можно пойти и купить какие-то продукты. Был тихий ужас! И продолжался он не месяц-два, а все десять.
Я еще жил с семьей в одной комнате. Пришлось уехать в американский колледж.
Хотя Кондрашин сказал мне перед отъездом: «Я тебя понимаю. Но если останешься, тебе выделят квартиру. Наверняка у ’’Спартака’’ появятся новые спонсоры». Старого посадили в тюрьму, когда мы стали чемпионами СНГ.
— Сразу после победы?
— Нет, по ходу сезона. Мы легко выиграли на предварительном этапе Кубка кубков, а потом наш спонсор пропал. За границу ехать не на что. И мы сыграли с бельгийским «Остенде» так, чтобы не выйти в следующий раунд. На групповой этап просто не было денег.
Дома в «Юбилейном» мы выиграли, а там проиграли с нужной разницей. Для прохода «Остенде» не хватило двух очков.
— А если бы кто-то случайно забил?
— Что-нибудь придумали бы (улыбается). Взяли бы тайм-аут и отдали мяч бельгийцам в руки.
— Спонсору дали большой срок?
— Не знаю. Пропал и пропал. Может, его поймали через полгода, может, вообще не осудили. Просто — раз, и человек пропал.
— Первое потрясение в США?
— Мне показали контракт, я его подписал. Сумма стояла — 20 тысяч долларов на год. Английский язык я тогда знал плохо и не разобрался, что она выделялась в том числе на обучение, проживание, питание. Стипендия была всего 325 долларов. Остальных денег я в глаза не видел. Вторым потрясением стал резко уплотнившийся темп жизни. Восемь часов в день — учеба. Плюс иногда была тренировка. Но все было очень хорошо организовано. Занятия заканчивались в два дня. Через 15 минут уже была тренировка. Переодеваешься, тебя тейпуют, и выходишь на площадку.
«Спартак» и «Львы» могли объединиться
— Вы играли в Петербурге не только за «Спартак». Еще были полгода в «Санкт-Петербург Лайонс». Не жалеете, что ввязались в ту авантюру?
— Нет. Хотя я родился в Новосибирске, у меня многое связано с Петербургом. Здесь жил мой дед, работал на Путиловском заводе, после революции уехал поднимать советскую власть в Казахстане. Там и остался. Второй дед погиб в Ленинграде при снятии блокады. Я сам приехал сюда в 17 лет. Встретил здесь жену, родился ребенок, дом в Питере — можно сказать, что пустил корни.
— Как вы все-таки стали «львом»?
— Это был спонтанный проект. Итальянский агент Лучано Каппикьони предложил мне сделать баскетбольный клуб в Петербурге. Обещал, что это надолго. Как минимум на три года. Но в Петербурге мы проводили только матчи Евролиги ULEB, а так базировались в Италии.
— Почему?
— Поездили в Петербурге по залам. Все заняты. Каппикьони решил, что легче ездить из Варезе. Условия там комфортнее, да и по деньгам дешевле. Каппикьони предлагали квартиры возле Эрмитажа за 2,5 тысячи долларов в месяц. Спрашиваю его: «А подешевле не было?» — «Нет, что ты! Они все плохие». Каппикьони все посчитал и решил остаться в Италии. Был еще план объединения со «Спартаком». 50 на 50. Каппикьони вел переговоры с Мирилашвили, тогдашним спонсором «Спартака», но после известной истории они с братом уехали в Израиль.
— И все заглохло?
— Случилась какая-то детективная история. Влиятельный вице-губернатор Валерий Малышев пригласил Каппикьони на переговоры. Тот пришел на прием, но в коридоре его перехватил Шитарев (бывший председатель спорткомитета. — «Спорт День за Днем») и отвел в столовую. Итальянец спрашивает: «Это что, приемная?» Ему в ответ показывают на Юрия Павлова, он у нас был генменеджером. «Это разве Малышев?» — изумился Каппикьони. «Нет, но человек влиятельный». У Шитарева был план обобрать Каппикьони и самим всем заниматься. В результате ничего не вышло. Хотя у Каппикьони было только одно условие: деньги пополам, ваше имя, но менеджмент наш. Не срослось. Каппикьони спокойно уступил «Урал-Грейту» место в Евролиге.
Они же местные. Будут играть бесплатно
— А вы в 2001 году вернулись в «Спартак».
— После «Лайонс» я доигрывал сезон в Польше. Мне надоело, что мой сын не имеет школьных товарищей. Все время переезжает с места на место. Мы с супругой решили: «Давай останемся в Петербурге, если предложат какие-то минимальные условия». Мне уже было 32 года. Не вечно же я собирался играть в баскетбол?! К тому же думал, что тренером «Спартака» будет Александр Харченков. Человек, которого я уважаю. «Спартак» собирал серьезную команду. Но чуть ли не в августе все опять развалилось. Харченков уехал в Германию. Я остался. Уезжал потом, только когда совсем было туго.
— Первый раз — в январе 2003-го.
— Тогда Алексей Бурчик на заседании федерации баскетбола заявил: «А чего вы платите Мальцеву и Кисурину? Выгоните их из ’’Спартака’’. Все равно никто не вылетает из Суперлиги». Ему отвечают: «А у нас с ними контракты». — «Ну и что? Выгоните их. Все равно никуда не денутся. Они же местные. Будут играть бесплатно».
— Хорошая логика.
— Осенью 2003-го сыграл за «Спартак», а потом пришел работник клуба: «Денег нет и не будет. Зря ты здесь высиживаешь». Второй раз я уехал в Тулу. На остаток сезона. Завершал карьеру в «Спартаке», когда главным тренером стал Андрей Мальцев. Он меня просил: «Помоги мне. Хочешь быть помощником?» — «Нет, еще хочу поиграть». И тут «Урал-Грейт» предлагает обмен, чуть ли не первый в России: «Давайте так: вы нам Кисурина, а мы за него двух игроков». «Спартак» отказался. Я тоже. А Мальцева взяли и сняли.
Перед финалом уснули под утро
— Весной 1995 года ваш ЦСКА отравили в Пирее. Вы сыграли в скандальном третьем матче все 40 минут. Не пили ту злосчастную воду?
— Меня вообще первого затрясло. Подозрения возникли на вечерней тренировке, когда у Моргунова свело мышцы шеи. И после этого люди начали валиться. Мне стало плохо сразу после второго матча. Приехал в гостиницу. Холодный пот. Головокружение. Даже какие-то галлюцинации. Вызвал врача. Померил давление. Оказалось, что повышенное. Дал мне ношпу. Я выпил ее, а мне все хуже и хуже. Доктор тогда предположил: «В зале курили. Ты, наверное, надышался табачным дымом». Дал мне еще таблетку ношпы и ушел спать. За ночь я выпил четыре двухлитровые бутылки воды. Раз десять вспотел. На следующий день выхожу — ощущение, как будто из меня вышли все соки. Сижу на скамейке, и нет сил просто поднять руку. Но, видимо, с водой все вышло, и я смог сыграть. А мои партнеры стали падать. Человека скрючит, и его увозят на скорой. Мы испугались. Нас осталось семь человек. Приехали на игру. Одного увезли прямо из автобуса, а уже на игре стало плохо Курашову. И мы остались впятером.
— Кто принимал окончательное решение о выходе на площадку: Станислав Еремин или, может, Александр Гомельский?
— Гомельский не был тогда президентом ЦСКА. Не знаю, почему он приехал с нами. Да и вообще вся история темная. Вроде как доказательства были у Еремина, но он не стал ими делиться. Решение, конечно, принимал он. Вместе с президентом ЦСКА Резниковым. Денег не было, поэтому вышли играть. Иначе надо было заплатить штраф.
— Спустя восемь лет вы чуть не погибли в автокатастрофе. Говорят, что в такие минуты вся жизнь проносится перед глазами.
— У меня был шок. Пытался удержать машину на дороге. Вот и все. Больше всего переживали из-за ребенка. Он был не пристегнут и спал на заднем сиденье. Пострадал больше всех. У него было смещение четырех позвонков.
— Нашли потом водителя «опеля», который пошел с вами на таран?
— Его видела только моя жена. Я смотрел на машину. На пустой дороге скорость была где-то 120 километров в час. У нас еще была заднеприводная BMW. Когда колеса ушли на гравий, она сразу потеряла управление, а я пытался ее выровнять. Тормозной путь был 80 метров — до тех пор, пока не улетели в кювет. А «опель» затормозил и резко ушел на проселочную дорогу. Так его и не нашли.
— Весной 1996-го армейцы чуть не порвали всех в Европе. Причем сугубо русским составом. Почему летом вы ушли из команды?
— Закончился контракт. Ушел президент, который гарантировал выполнение соглашений. Нового Виктора Петракова никто не знал. К тому же в том сезоне нам не платили восемь месяцев. Перед «Финалом четырех» Кубка чемпионов дали две зарплаты, а потом из призовых заплатили почти все. Все игроки понимали, что денег в клубе нет. И не хотели рисковать.
— Вам в «Цибоне» предлагали хорватское гражданство.
— Оно у меня уже 18 лет. Очень удобно ездить за границу — не надо ставить визу. Хорваты хотели, чтобы я играл за их сборную. И сразу отпадала необходимость каждый раз ездить в Вену, где были посольства других стран, и ставить визу в мой русский паспорт.
— Была мысль поменять сборную?
— Нет, конечно. В Загребе было только одно посольство. Российское. Я пошел туда: «Если дадут хорватское гражданство, российское не отнимут?» — «Нет, все будет нормально». Когда мне дали гарантию, я согласился на второй паспорт.
— Вернулись в ЦСКА летом 1998-го, и сразу грянул дефолт. Как выкручивалось руководство армейцев?
— Очень просто. Мне не заплатили за четыре месяца. У меня еще тогда сильно воспалилось левое колено. Играл на обезболивающих, но они не всегда помогали. Бежишь-бежишь — и вдруг нога проваливается. Сыграл процентов на 50 от своих возможностей, и Еремин поставил за сезон тройку. Абсолютно объективно. А руководство решило так: за сезон положено десять зарплат. Тройка — это шесть окладов. Их выплатили, и до свидания.
— Гомельский вас ругал?
— Расскажу одну историю. Мы приехали на предсезонный турнир в Белград. Я взял там приз за лучшую игру на подборе. Но турнир выиграть мы не смогли. Гомельский собрал людей и сказал: «Ну что вы, ЦСКА должен всегда побеждать. А вы что? Ветра, где твои трехочковые? Кисурин, где твои подборы?» Он выбирал людей для нападения. И нападал на них. В этом не было баскетбольной логики.
— Он наводил страх?
— На меня нет. Может, на кого-то и наводил.
— Когда ЦСКА начал привозить американцев, с ними случались разные смешные истории. Можете назвать самого комичного персонажа?
— Патрик Эдди. Мы играли с «Реалом» в Мадриде. Он тогда первый раз увидел Сабониса вживую. Очень волновался, как против него играть. Когда он вышел на площадку и первый раз получил мяч, не найдя, кому отдать передачу, он отвернулся от Сабониса, чтобы не видеть его, и стал стучать мячом по паркету. Мы упали со смеху, на трибунах тоже раздался хохот.
— А в быту с ними случались забавные ситуации?
— Есть история про Маркуса Уэбба, который покрасил квартиру в фиолетовый цвет. Закрасил окна краской. Оставил после себя щенков ротвейлера. Насыпал им корм на пол, налил воды и уехал, никому ничего не сказав. Когда квартиру открыли, внутри был настоящий хлев.
— Вы рассказали про Сабониса. А вы чувствовали зажатость, когда в 1994-м играли против Шакила О’Нила?
— Я против него играл эпизодически, поэтому мне от него не особо досталось. Комплексов тогда не было, зато была дикая усталость. Мы поздно закончили играть полуфинал с хорватами, а финал против американцев был на следующий день. Долго не спали, радовались, потом уже просто сидели, болтали. Уснули под утро, а вставать надо в 10.00. Позавтракали и пошли на игру. Сразу было видно, что команда пустая. Наши козыри — быстрый переход из защиты в нападение и агрессивная оборона — по сути, были в этой игре утеряны. Борьбы не получилось.
— Часто пересматриваете финал чемпионата мира 1998 года, когда уступили югославам два очка?
— Я его прекрасно помню. Не могу себе простить, что тогда не надел найковские кеды на финал. Нам пообещали миллион долларов на команду от «Рибока», если займем призовое место. Запретили надевать найковские кеды. Никто не хотел лишаться премии. Образно говоря, у меня был размер 15,5. А у «Рибока» были только кроссовки 15-го и 16-го размеров. Я надел кеды побольше. И в самый решающий момент матча запнулся об этот пустой кед и получил пятый фол. У нас еще были шансы, но нам не повезло. Говорят, что нас убивали судьи. Но это не так. Арбитры работали абсолютно нормально. Мы сами проиграли.
— Миллион-то хотя бы заплатили?
— Нет. Наверное, повлиял дефолт.
— Для Сергея Белова поражение в финале было сильным ударом?
— Да, ему было очень обидно. Я пришел к нему после финала, чтобы за все поблагодарить, и он был расстроен. «Нам все время не везет. То вы не выспались перед финалом, то удаление…» — так он сказал. И еще добавил: «Такого шанса может уже не быть». Это оказалось правдой.
Личное дело
Евгений Кисурин
Родился 28 января 1969 года в Новосибирске. В Петербург переехал в 17 лет.
Заслуженный мастер спорта (1994). Награжден орденом «За заслуги перед Отечеством».
Амплуа: тяжелый форвард.
Выступал за команды: «Локомотив» (Новосибирск), «Спартак» (Санкт-Петербург), университетская команда штата Виргиния, «Удине» (Италия), ЦСКА (Москва), «Цибона» (Хорватия), «Варезе» (Италия), «Анвил» (Польша), «Динамо» (Москва), «Тула», «Олимпик» (Франция), с 1992 года — игрок сборной России.
Достижения: двукратный серебряный призер чемпионатов мира (1994, 1998), бронзовый призер чемпионата Европы (1997), трехкратный чемпион России (1994/95, 1995/96, 1998/99), двукратный чемпион Хорватии (1996/97, 1997/98), обладатель Кубка СССР (1987), чемпион СНГ (1992).
Тренировал команды: женский, мужской и молодежный «Спартак», «Вологда-Чеваката».
Достижение: бронзовый призер чемпионата России (2012/13).
"Спорт День за Днем". Александр Кавокин, Сергей Бурый
22.08.2014
