Как в 40 лет играть на уровне Леброна – что есть, как восстанавливаться, сколько спать
Второй выпуск подкаста «Не забывая игру» превзошел любую из предыдущих частей по масштабам испанского стыда: на этот раз не только ведущий (в данном случае Стив Нэш) неприятно облизывал главного героя, но и сам Леброн Джеймс неоднократно сбивался на слезливо пафосные речи, которые лишь изредка (при упоминании жены) выглядели сколько-нибудь уместно.
При этом впервые подкаст был посвящен чему-то, действительно достойному обсуждения – сам Джеймс рассказал о том, как устроен его обычный день и как ему удалось остаться на таком высочайшем уровне спустя 22 года после начала карьеры.
Тут было множество смешных подробностей: якобы Леброн убегает в подтрибунное помещение не потому, что не умеет проигрывать, а потому что ему надо готовиться к следующему матчу (как, например, весной после вылетов от «Орландо» и «Денвера»), а также не использует ровным счетом никаких добавок, даже креатина, живет только на овсянке…
Но в целом Джеймс впервые так детально рассказал о бытовой части своей жизни, уникальность которой очевидна и без его излюбленных сюсюканий и причмокиваний.
Леброн: Кстати, это уже моя вторая за сегодня, начинаю мою вторую сегодня… (Леброн поднимает флягу за всех вас – маленьких зрителей, которых он учит ценить дорогой алкоголь и ругаться матом во всех непонятных ситуациях).
Нэш: Мы словно пьем из настоящих кувшинов…
Леброн: Ты знаешь, я видел эти стаканы, они немного меня соблазнили, не буду врать. Что у тебя еще есть? Что ты принес?
– У нас строгий бюджет. Не помню, что это было, все наверху. Если хочешь, можем принести…
Леброн: Давай взглянем на них на всякий случай. Сделаю маленький глоток или даже просто поставлю стакан вот здесь, это выглядит эстетично, отлично смотрится на камеру. Хочется, чтобы он был в кадре, это стильно…
Нэш: Утонченно…
Леброн: Точняк…
Нэш: Добро пожаловать в новый эпизод Mind the Game. Я немного нервничаю.
В этом эпизоде я немного погружусь в нюансы. Может быть, получится эпизод, который значит больше для меня, чем для большинства людей, но думаю, это будет действительно увлекательно для болельщиков и даже для тех болельщиков, которые сами играли в лиге. Мы постараемся понять, что нужно, чтобы выжить, найти стабильность, быть готовым играть, избегать травм, быть способным выходить каждую ночь и делать свою работу на протяжении 20 с лишним лет.
Поэтому в этом эпизоде я углубился в подготовку Леброна: как он заботится о своем теле, какие научные данные стоят за этим процессом, как проходит его восстановление, что у него за диета. Много разных вещей, которые позволяют ему находиться на этом уровень каждый день, более того – каждый год, это 22-й год для Леброна Джеймса.
Это невероятное достижение – играть и быть способным играть на этом уровне, все еще бить сверху через более молодых игроков, все еще бегать по площадке, все еще быть способным играть на чрезвычайно высоком и эффективном уровне. И во многом это связано с тем, как он подходит к своей подготовке и восстановлению. Этот парень очень усердно, безумно усердно заботится о своем теле, своем разуме. Думаю, вы будете также поражены, как и я, возможностью немного глубже понять его методологию, его привычки, которыми он обзавелся за эти 22 года.
«Первый шаг из кровати даст тебе знать, насколько стара твоя задница»
Нэш: Знаешь, главное, что я должен спросить, и это переходит в более длинный разговор, который меня очень интересует: как ты себя чувствуешь? Правда, как ты себя чувствуешь? Ты чувствуешь себя отлично? Ты чувствуешь себя отлично для своего возраста? Ты чувствуешь себя отлично для этого этапа карьеры?
Леброн: У меня есть свои моменты...
Нэш: Так это хорошо.
Леброн: Я бы сказал, что для этапа, на котором я нахожусь в своей карьере, для тех лет, которые я отыграл, для тех миль, которые я пробежал, для тех минут, которые я отыграл, для тех матчей, которые я провел, я чувствую себя отлично. Чувствую себя отлично. Хотя очевидно, что некоторые месяцы получаются лучше, чем другие, все зависит от расписания. После некоторых матчей, в зависимости от нагрузки в них, ты такой думаешь: «О, черт».
Но обычно это бывает утром после игры. Первый шаг из кровати даст тебе знать, насколько стара твоя задница. И в эти моменты я такой: «Брон, какого черта?»
И обычно это бывает в гостях, обычно в гостях, ты типа: «Какого черта ты все еще здесь, что ты, #####, делаешь, почему ты все еще здесь?»
Нэш: Что ты чувствуешь? Это как небольшое воспаление, усталые ноги, спина…
Леброн: Да, спина, лодыжки, даааа…
Нэш: Никто не хочет это слышать, но я немного играю в футбол. Я играл тут на днях с парнями, которым типа 25-30, и я просыпаюсь на следующий день, чувствуя, будто попал в аварию. Это единственный способ, которым я могу это объяснить. Не знаю, как ты все еще ставишь через чуваков, бежишь впереди всех...
Леброн: Тоже не знаю. Я не знаю.
Нэш: Бывает ли у тебя игры, как это случалось со мной много раз, и ты должен научиться справляться с этим и делать это в любом случае, когда ты просто чувствуешь себя еле живым, у тебя тяжелые ноги…
Леброн: Конечно, конечно, абсолютно…
Или, ты знаешь, просыпаешься и идешь на арену, и ты такой: «Да, не знаю, сегодня ничего не получится». Не знаю, смогу ли я сделать что-то сегодня...
У меня было это чувство сразу после перерыва на Матч всех звезд. Мы обосрались против «Шарлотт» сразу после перерыва, затем сдвоенный матч в Портленде...
Мы добрались до гостиницы только в 3 утра. И у нас сдвоенный матч против «Портленда». Они тогда выиграли девять из своих последних 11 матчей. И кажется, две единственные встречи, которые они проиграли, были против «Денвера». Кажется, у них было 11 побед в последних 13 матчах, так что они играли хорошо. Чонси заставил их играть отлично.
Я проснулся, у меня была процедура в 11. А я не мог заснуть до 4-5 утра, так что я поставил будильник на 10:30...
Нэш: Это всегда тяжело для тебя?
Леброн: Всегда, да, даже дома, всегда тяжело спать ночью после игры.
Нэш: У тебя когда-нибудь было так, что после игры ты засыпаешь в последние 10 минут полета, при этом не можешь заснуть 3-4 часа…
Леброн: Это вот только что прибило меня на обратном пути из Денвера.
Нэш: Ненавижу, ненавижу это.
Леброн: Да, это прибило меня на обратном пути из Денвера. Так вот, мы в Портленде. Я сижу на восстановительных процедурах и думаю: «Хорошо, я должен заставить свое тело двигаться. Не могу ждать до 7 вечера, я должен заставить свое тело двигаться.
После реабилитации я обычно спускаюсь около 12:30-1:00. Обычно сажусь на первый автобус, который уезжает за три с половиной часа до игры. Так что игра в 7 часов, значит автобус в 3:30.
Нэш: Я обязан услышать об этом, но продолжай, продолжай…
Леброн: Я ложусь в кровать в 1:00, ставлю будильник на 2:30. Он срабатывает, мое тело при этом говорит: «Ты никоим образом не можешь вылезти из кровати».
Так что я снова ставлю будильник на следующий автобус, который должен быть в 4, тело говорит мне то же самое...
Короче говоря, я в итоге сажусь на последний автобус в 5:00...
Мое тело просто не позволяло мне встать с кровати, мне нужно было отдохнуть до 4, 4:15. Только тогда я встал с кровати, сел на автобус в пять, не бросал перед игрой, пришел, немного размялся, поделал упражнения в раздевалке, подготовился к игре, и такой: «Сегодня не будет ничего, чувак».
Но я забил 40.
Нэш: Но ты все это уже видел, ты не паникуешь, не сдался. Ты подумал: «Может, сегодня и не получится, но нужно адаптироваться».
Леброн: Нужно посмотреть. Толпа тебя провоцирует, процессы начинаются, мотор заводится. Я всегда говорю, что я как Chevrolet Capri 1965 года, так что мне просто нужно немного времени на шоссе, нужно разогнаться, выпустить немного дыма из двигателя. И вот я готов.
Нэш: Вот что интересно. Сейчас у нас есть куча всего для восстановления: массаж, компрессия, горячее-холодное, гипербарическая кабина...
Но 99% твоего восстановления – это сон.
Леброн: Это, безусловно, самое важное. Я сказал это после игры: «Я просто спал столько, сколько мог, вот и все».
Нэш: И это должно быть привычкой, если ты хочешь быть успешным, хочешь предотвратить травмы, хочешь быть способным сказать: «У меня нет этого сегодня, но я дам себе шанс, а потом забью 40». Это часть дисциплины сна. Потому что много раз, когда мы едем на выезд, ты вылетаешь поздно ночью, самолеты, разные города, часовые пояса, накопительный эффект сезона – я не жалуюсь, это потрясающе, но твой режим полностью сбивается.
Я очень плохо спал. Поэтому я старался поспать немного каждый день. Это накопительный сон, он работает как банковский счет: если ты пытаешься получить 8-9 часов в день, но иногда ты спишь 5-6 часов, то как ты собираешься восполнить дефицит? Поспать днем, лечь спать пораньше, все эти вещи так важны.
Леброн: Моя жена просто лучшая. Но и она злится на меня, когда приходит время мне идти спать. Вот насколько я люблю сон и забочусь о своем теле. Типа: «Детка, 9 вечера, пора ложиться уже». Она такая: «Ты уже идешь спать?»
Нэш: Ты предупреждаешь ее об этом? Вроде: «Хочешь немного повеселиться сегодня? Потому что если ты хочешь поужинать, выпить бокал вина, нам лучше сделать это в 5:36».
У меня дома происходит то же самое.
«Если ты сидишь на диване и ничего не делаешь, ты становишься тем, кто теперь адаптировался к тому, чтобы ничего не делать»
Нэш: Мне было интересно, как ты делал все это на протяжении стольких лет. Поэтому мы могли бы начать с того, как выглядит твой календарь.
Как ты подходишь к межсезонью, особенно к первым 3-4 неделям?
Леброн: Первые 3-4 недели я пытаюсь не играть в баскетбол. Отдыхаю ли от игры? Абсолютно нет, я либо смотрю игру, либо я в зале с моими парнями, и смотрю, как они готовятся и играют в турнирах. Но лично я пытаюсь дать себе, особенно на этом этапе моей карьеры, возможность восстановиться от всех маленьких царапин, синяков, чего угодно.
Очевидно, я узнал за эти годы, что восстановление в 40 лет полностью отличается в межсезонье от восстановления в 25. Ты просто не восстанавливаешься так быстро.
Так что я пытаюсь взять месяц, может быть, полтора месяца перерыва от реальной пахоты на баскетбольной площадке. Ты знаешь, я практикую йогу и пилатес, работаю над растяжкой, массаж, ставлю банки, все эти вещи, которые помогают омолодить тело. Если я бегаю, то использую беговую дорожку Ultra G, где ты можешь уменьшить нагрузку, или делаю больше тренировок в бассейне, где ты уменьшаешь нагрузку на конечности и суставы. Так выглядят первые 6-8 недель после сезона.
Обычно я в это время путешествую с детьми и с семьей.
Нэш: Думаю, это важный момент. Всегда считал, что не надо много отдыхать, особенно когда ты становишься старше. Ты перестаешь двигаться и можешь не вернуть лучшую форму, так что лучше продолжать делать хоть чуть-чуть, восстанавливаться после нагрузок, но одновременно нагружать тело...
Леброн: Нет, ты прав, потому что если ты полностью просто выключаешься и ничего не делаешь, тогда ты ничего и не будешь делать. Ты начинаешь чувствовать себя комфортно с этим: «Мне не нравится это чувство, но...»
Нэш: Да, это как принцип, что тело – это адаптивная система, так что мы делаем то, чему учим его. Так что если ты бегаешь, ты становишься тем, кто просто может бегать. Если ты сидишь на диване и ничего не делаешь, ты становишься тем, кто теперь адаптировался к тому, чтобы ничего не делать. Когда ты потом просишь себя сделать что-то, это может быть опасно. Поэтому, если в таком случае ты попытаешься выйти обратно на площадку и бегать, то тебе будет не очень хорошо.
Это действительно важно – активное восстановление, постоянное движение…
Мне интересно, что ты думаешь об этом.
Но и ментальная сторона тоже важна. Важно получить немного отдыха от игры, от пахоты, так что, когда ты немного отдыхаешь 4-6-7 недель летом и возвращаешься к этому, то возникает хотя бы немного искры, немного воодушевления. Ты начинаешь немного скучать.
Леброн: Как только ты добираешься до 15 лет в НБА, ты всегда пытаешься найти маленькие моменты вдохновения. Это может быть что угодно, это может быть просто вдохновение от любви к игре: ты отдыхаешь от нее и теперь скучаешь по ней, хочешь вернуться. Это может быть вдохновение от общения с детьми: ты тусуешься с детьми, неважно, в какой спорт они играют, это может быть баскетбол, это может быть футбол, ты просто видишь соревновательные соки, так что ты говоришь себе: «Хорошо, теперь я скучаю по этому».
Или просто надо возвращаться. Потому что ты все еще чувствуешь, что у тебя все еще есть время, ты все еще чувствуешь, что ты можешь что-то дать…
Нэш: Да, и ты хочешь быть в форме. Обычно сезон не заканчивается чемпионством, так что у тебя есть мотивация от неудачи, ты хочешь быть более подготовленным. Давая себе это пространство, ты только увеличиваешь эту мотивацию, которая и так огромна. Уверен, это часть и твоей карьеры.
Я пытаюсь сказать это молодым игрокам: тренер может дать нам задание, вот что я хочу, чтобы вы, ребята, делали, верно, но ты и я можем делать все совершенно по-разному. Поэтому так важны привычки, которые вырабатываешь. Иногда тебе нужно немного пространства, чтобы сказать: я готов сейчас, я получил искру, мои привычки возвращаются. Каждый день я соревнуюсь во всем, что я делаю, будь то зал, мобильность, стабильность, восстановление… Может, стоит пропустить холодные процедуры, нет, я так не делаю... Я собираюсь сделать каждый маленький шаг.
Леброн: Самое лучшее в этом, когда все это становится образом жизни. Ты делаешь это не потому, что ты спортсмен, а потому, что это часть твоей жизни.
Когда я закончу играть в баскетбол, то не буду ходить в зал каждый день, работать над игрой. Но что касается тренировок и других вещей для моего тела, активное восстановление, ментальное восстановление, базовые вещи… Я по-прежнему буду делать все, что делал, кроме баскетбольной части.
Я влюбился в гипербарическую камеру, горячие и холодные ванны, массажи, да можно просто выйти и посидеть на траве – просто отпустить все, что тебя беспокоит. Эти вещи – теперь часть жизни, и когда ты можешь включить активные жизненные навыки в профессию, это многое открывает.
Но, как ты и сказал, сон – это самое важное.
Нэш: Обычно считается часть формирования привычки – это идентификация с ней. Ты теперь идентифицируешь себя с этим образом жизни, ты идентифицируешь себя с каждой спицей в колесе успеха. Я немного похож на тебя в том, что я не могу сидеть на месте. Моя карьера давно завершена: я вне игры 10-11 лет, но я не могу сидеть на месте. Мне было 40 лет, когда я ушел, мне только что исполнилось 51. Последнюю игру я провел в марте 2014 года, в Staples Center.
Леброн: Боже ты мой. Не кажется, что прошло так много времени. Я чувствую себя старым как дерьмо сейчас.
Нэш: Ты молодой человек, ставящий через людей.
Леброн: Нет, я чувствую себя таким старым, прошло 10 с лишним лет с тех пор, как ты играл, это не...
Нэш: Время летит, мои дочери уже в колледже…
Леброн: Ты выглядишь отлично, чувак, 51 год…
Нэш: Ну, давай выпьем за это. Вижу себя иногда в зеркале: «Пффф».
Леброн: Нет, чувак, ты выглядишь отлично. Никогда бы не догадался, что тебе 51.
«Мазафакеры поняли, что не могут угнаться за твоей задницей»
Нэш: Хорошо, так что происходит, когда ты возвращаешься в зал? Это часть лета, когда ты решаешь поработать над своей игрой. Ты все еще добавляешь какие-то элементы или пытаешься обрести лучшую форму?
Леброн: Сейчас я концентрируюсь на полировке того, что у меня есть. Я больше ничего не добавляю. Чувствую, что достиг точки, где мне комфортно с той основой, что у меня есть.
Тут нужно концентрироваться на полировке того, что есть. Например, было одно лето, когда я чувствовал, что я не бросал особенно хорошо с получения. Тогда я потратил много времени, отрабатывая такие попытки. Был момент, когда я чувствовал, что моя игра в посте не была такой эффективной, как я хотел бы, тогда я работаю над этим. Был момент, когда мой дриблинг не был таким хорошим, как я хотел бы. Понятно, что я никогда не буду Стивом Нэшем или Кайри Ирвингом, когда дело доходит до ведения мяча, но я могу быть лучше, если поработаю над этим немного больше.
Нэш: Держу пари, что у тебя прибавляется опыт. Ты лучше понимаешь, что в такой ситуации я должен попробовать что-то еще. Такие процессы происходят для тебя летом? В следующем году мне нужно использовать эту ситуацию другим способом или использовать ее больше?
Леброн: Знаешь, это исходит от того, куда идет игра. Я давно в лиге.
Ты сказал, что твоя последняя игра была в 2014-м, так что это значит, я отыграл с тобой 11 лет. Когда я пришел в лигу, играли в два «больших», по сути, один только парень возился с мячом, и тогда у тебя было два крайних. Кажется, где-то в 2008-м, 2009-м появилось больше игроков, ведущих мяч, но по-прежнему играли с двумя «большими».
Когда ты пришел в «Финикс» и изменил баскетбол, теперь остался один «большой»: мне нужен один крупный центровой или один парень, который может бежать, обогнать всех. Если ты там под щитом, обогнал «большого», я отдам тебе. Если нет, ты приходишь поставить «заслон», мы разбрасываем защиту через пик-н-ролл. Мы адаптировали это в Майами, когда Бош стал пятым.
Мы видим, что сейчас играют с пятью на дуге, все метают трехочковые.
Так что, когда дело дошло до межсезонья, я всегда хотел иметь адаптивность и такое мышление, чтобы быть способным измениться вместе с игрой. Я думал о том, как все еще буду продуктивным, независимо от того, что требует игра.
Нэш: То есть не то чтобы у тебя этого не было в твоем арсенале. Просто мне нужно развить то или иное умение.
Леброн: То, чего требовала игра. Баскетбол требовал от меня быть игроком, который чаще задействован в пик-н-роллах. Баскетбол требовал от меня быть парнем, который делает рывки без мяча. Баскетбол требовал от меня бросать больше трехочковых. Ты работаешь над этими аспектами, чтобы ты быть эффективным.
Нэш: Когда ты тренируешься летом, сколько дней в неделю и сколько времени ты проводишь в зале с мячом?
Леброн: Когда я супернастроен, я работаю пять дней в неделю, с понедельника по пятницу, суббота – это день восстановления, когда я не делаю абсолютно ничего, воскресенье – это время, когда я работаю над телом и готовлю себя ментально к долгой неделе. В субботу я просто пытаюсь уйти от этого.
Пять дней в неделю я работаю.
Понедельник – это обычно самый тяжелый день: ты приходишь с выходных, это обычно самый напряженный день. Вторник – много бега, много бросков, много упражнений на ноги. Затем середина недели – это среда, как только ты преодолеваешь среду, остаток недели уже проходит на автомате.
Нэш: Да, хотя и тело уже немного нагрузилось к этому моменту.
Леброн: Пытаюсь заниматься пять дней в неделю, когда до сезона остается 8-10 недель.
Нэш: Ты делаешь мануальную терапию, физиотерапию перед каждой сессией?
Леброн: Обычно я работаю в тренажерном зале три дня в неделю. Затем два дня просто делаю работу с мячом, работу с эспандерами, просто всякие штуки на мобильность.
Нэш: Думаю, это то, что изменилось по сравнению с началом моей карьеры. Вероятно, у тебя тоже. Ты должен много времени уделять мобильности, стабильности, потому что наша игра становится все быстрее, приходится защищаться на большем пространстве, все больше перелетов. Ты должен быть на пике.
Леброн: Когда я пришел, и, очевидно, когда ты пришел, все были здоровенными – кто может поднять больше всего веса, кто самый сильный. Только так ты мог играть, ну, ты знаешь этот нарратив…
Нэш: К счастью для меня, все изменилось, потому что я не собирался никого пересиливать.
Леброн: Эти мазафакеры, которые выглядели вот так, поняли, что не могут угнаться за твоей задницей. Ты прекрасно знаешь, почему все это изменилось, ты сам помог изменить баскетбол.
Нэш: Я помню, как пришел в лигу и был шокирован, насколько сильным был Дерек Харпер. Он брал меня на центре площадки, просто схватил меня за бедро, и я такой: «О, я не знаю, могу ли я куда-то пойти, как я собираюсь прорываться через это».
Конечно, ты адаптируешься, учишься, но игра ушла так далеко от двух «больших», от всех этих прихватов, контроля руками в середине площадки. Раньше все было перегружено.
Леброн: Точно.
Нэш: Мы доберемся до этого позже в сериале, но эти разговоры вокруг… Некоторые все время возмущаются, какой стала игра сейчас. Нам нужно научить болельщиков, насколько крута игра сейчас. Она не становится хуже. Просто тут много ностальгии и других факторов.
Игра очень крута. Нам нужно научить людей ценить ее.
Леброн: Нам просто нужно быть признательными за то, что она существует. Если наши, если наши болельщики просто возьмут и посмотрят некоторые из тех старых матчей, то, вероятно, они поймут, что это не то, что мы хотели бы видеть на ежедневной основе.
Нэш: Согласен.
Леброн: Разница в том, что все наши игры можно увидеть на телевидении каждый день, либо по национальному телевидению, либо по местному телевидению, либо через League Pass, так что ты можешь смотреть все наши матчи. В 80-х и 90-х ты мог бы видеть одну игру, если у тебя было локальное телевидение, твою команду вообще показывали. Если нет, ты вообще очень долго мог и не смотреть матчи. Например, на NBC показывали одну или две игры в неделю.
Думаю, что тоска по прошлому – это нормально, но нам нужно ценить сегодняшний баскетбол и сегодняшних спортсменов. Так же, как мы ценили игроков 60-х, 70-х, 80-х, 90-х и 2000-х.
Это определенно тема для отдельного разговора, и я с нетерпением жду его.
«Семья понимает, что сейчас моя карьера на первом месте»
Нэш: Но давай вот о чем: в какой момент лета ты начинаешь готовиться к игровой форме и как ты это делаешь? В сентябре? Во время тренировочного лагеря?
Леброн: Мы оба можем сказать всем, что невозможно прийти в игровую форму в межсезонье. Но ты можешь достичь оптимальной формы к началу сезона. Никто не может прийти в тренировочный лагерь и сказать: «Я в игровой форме» – такого просто не бывает. Стараюсь прийти в лучшую возможную форму к сентябрю. После первой недели августа начинаю постепенно увеличивать нагрузку – каждую неделю наращиваю интенсивность и объем тренировок на выносливость.
Мой индикатор прогресса – сколько перерывов на воду мне нужно. Если во время 45-минутной тренировки я пью 5-7 раз, я понимаю: «Надо работать лучше». На следующей неделе это уже 3-5 раз, потом 2-4, и в итоге я могу сделать всего один перерыв за всю тренировку – тогда я знаю, что в отличной форме.
Нэш: Можешь рассказать, как это было в разные периоды твоей карьеры? Когда ты начинал играть в первые 7 лет?
Леброн: О, в первые 12-14 лет я играл все лето! Просто обожал баскетбол. Даже играл на улице, будучи профессионалом – сейчас понимаю, как это было глупо, но я просто обожал игру.
Мы с друзьями собирались в Акроне (хотя я играл за «Кэвальерс») и играли под палящим солнцем.
Нэш: Это забавно, потому что даже в лучшие годы в «Финиксе» я всегда хотел дополнительно тренироваться, больше бросать, посмотреть, насколько эффективным я могу стать.
В Аризоне было 40-45 градусов, но я шел в обычный парк и делал 200 бросков без подбирающего, просто чтобы поймать свой ритм. Естественно, при такой жаре там не было никого больше.
Болельщики тебя не узнавали на улице?
Леброн: Да, поэтому приходилось быть осторожным. Потом я поумнел совсем и построил площадку у себя дома, и мы играли там с товарищами по команде.
Нэш: А последние 7 лет? Все еще играешь перед сезоном?
Леброн: Уже не так часто. Слишком большой риск травм. Можно было бы играть в начале межсезонья, потому что есть время восстановиться от возможной травмы, но в этот момент мое тело все еще восстанавливается. А в конце августа не хочется рисковать: я знаю, что я хорошо подготовил тело, но хочу ли я рисковать?
Иногда играю один на один с тренерами, чтобы почувствовать контакт, но полноценные игры – редкость.
Нэш: Эти первые 2-3 недели предсезонки – время адаптироваться к нагрузкам, почувствовать все эти ушибы и боли.
Леброн: Неважно, насколько ты в форме – ты все равно будешь чувствовать себя разбитым от поясницы и ниже.
Нэш: Это нормальный процесс адаптации.
Леброн: Тогда ты и понимаешь, что все работает правильно. Когда ты ничего не чувствуешь от груди и ниже, ты говоришь себе: «Ненавижу, когда я теряю форму». Интересно, как себя чувствуют люди, которые никак не занимаются. Нужно быть готовым к этому.
Нэш: Да, ты не можешь поддерживать игровую форму 12 месяцев в году. Особенно после 30 нужно быть умнее в подготовке.
Давай поговорим о сезоне. В НБА часто говорят: «У тебя должен быть режим», верно? Потому что ты проводишь так много матчей в разных городах, разных залах, у тебя сбивается режим сна. Поэтому наличие режима просто помогает тебе быть дисциплинированным, чтобы ты не импровизировал на ходу. И я точно могу сказать: из топ-20 игроков лиги 19, если не все 20, фанатично соблюдают режим – какие броски им нужно делать, подготовка, восстановление, питание, сон.
Как ты подходишь к этому? Мне бы хотелось начать с тренировочного дня, а затем перейти к игровому дню.
Расскажи, как выглядит твой день.
Леброн: В тренировочный день, если у нас тренировка в 11:00, я приезжаю в зал около 8:30, чтобы начать работу. Завтракаю в зале или дома? Нет, я не ем до тренировки. Только после. Я пью воду, может, зеленый сок или фруктовый сок, но полноценный прием пищи – только после тренировки, уже дома.
Обычно это около 13:30-14:00.
Нэш: Это специально или ты просто не любишь есть перед тренировкой?
Леброн: Специально. Такой небольшой элемент интервального голодания.
Нэш: Ты принимаешь добавки? Креатин?
Леброн: Нет, никакого креатина. Только обычные витамины. После тренировки могу выпить фруктовый смузи или съесть овсянку.
Я переодеваюсь и иду в тренажерный зал. Обычно провожу там около 45 минут. В разные дни по-разному. Если между играми несколько дней, я могу пойти в зал и в день матча.
Нэш: Твой график тренировок не зависит от того, игровой это день или тренировочный?
Леброн: Он зависит от того, что я уже сделал. Например, сегодня у нас выходной, так что утром я занимался восстановлением. Завтра игра – я приду пораньше, потренируюсь в качалке, потом побросаю за 3-5 часов до матча. А в пятницу у нас вторая игра подряд, так что в этот день я, скорее всего, не буду тренироваться, только восстановление и немного бросков.
Расписание зависит от календаря матчей. И все остальное отталкивается уже от этого.
Нэш: Ты каждый день приходишь в зал для занятий и упражнений на мобильность?
Леброн: Каждый день. Без исключений.
Нэш: Разбиваешь ли ты тренировки на блоки: сила, мощность?
Леброн: Летом разбиваю, чтобы не застояться. Ты делаешь это специально, чтобы не устать от одного и того тоже. А в сезон – больше поддерживающая работа, мое тело хорошо реагирует на все, оно знает, как получить максимум для матчей.
Нэш: Ну, и набрать массу все равно сложно из-за нагрузок. Поэтому логично заниматься всем сразу, а не фокусироваться на чем-то одном.
Какие методы восстановления ты используешь? Массаж, криокамера, компрессия, ледяные ванны?
Леброн: Все возможные, я пытаюсь выжать по максимуму. Если это тренировочный день, стараюсь пойти на массаж, принять ледяную ванну, надеваю компрессионные сапоги, мешки со льдом – стараюсь сделать все.
После тренировки обязательно сплю.
Потом дома, в зависимости от того, как я себя чувствую, могу окунуть ноги в ванну для ног, позаботиться о коленях. Я стараюсь сделать все, чтобы оптимизировать свою форму для следующего дня.
Я думаю только о следующем дне.
Нэш: Да ты болен. Мне это нравится. Я встретил родственную душу, потому что ты хочешь сделать все, чтобы выглядеть как можно лучше.
Леброн: Почему нет? Для нас все доступно.
И мне повезло с женой и семьей – они понимают, что сейчас моя карьера на первом месте. Они занимаются всеми домашними делами, чтобы я посвятил все свое время восстановлению. Когда я закончу играть, то смогу уделять им больше времени.
Я благодарен тому, что они понимают, почему сейчас я и моя карьера – в приоритете.
Нэш: Ну, по-другому это и не работает…
Леброн: Нет, если ты хочешь быть великим.
Нэш: Великим или продолжать играть. Баланс в семейной жизни очень важен. Но ты не можешь не быть эгоистом в этом. Семья обязана это понимать.
«Эгоист» тут плохое слово, ты должен всего себя посвящать этому, своей карьере. Семья дает тебе стабильность. Только так ты можешь не волноваться ни о чем.
Леброн: Это действительно важно. Я определенно выбрал правильную женщину, и когда дети пришли в мою жизнь, они приняли тот факт, что я хотел достичь определенных целей.
Я старался вкладываться в них, когда у меня была возможность, и делать все, что могу, как отец. Но я всегда хотел быть настолько великим, насколько это возможно. Я никогда не знал, как это будет выглядеть, но я знал свое ремесло и свою страсть к тому, чтобы быть великим.
Я не знал, каков будет конечный результат, и это возвращает нас к тому, о чем мы говорили в самом начале – к процессу. Я знал, что влюблен в процесс, и я не знал, что получу от этого процесса, но все, что я видел, когда рос и играл в баскетбол, это то, что когда ты влюбляешься в процесс, в конце пути тебя ждут награды. Никогда не беспокоился о том, что за награды будут в конце, чтобы потом задуматься о процессе. Всегда было наоборот – процесс был наградой. Моей наградой был сам процесс.
Нэш: Да, твоя семья – это отличный пример. То, как ты смог совместить и то, и другое, помогло тебе построить платформу для постоянного стремления к величию.
И это, наверное, одна из самых великих частей твоей карьеры – не страница в Wikipedia, а то, как ты это сделал.
Боже, я совершил тысячи ошибок. Ты, наверное, тоже сделал парочку, я не знаю. Ты так долго был в центре внимания, и мне нравится, какой пример ты подаешь для людей, для общества, для детей. Так что спасибо тебе, твоей замечательной жене и семье. Твои дети тоже прекрасно представляют твою семью.
Позволь мне спросить тебя вот о чем: в дни матчей ты приходишь так рано. Это уже 22-й год, за сколько часов до игры ты приходишь?
Леброн: За 5 часов до игры.
Нэш: Во-первых, я думаю, что ты сумасшедший. Я приходил за час сорок, чтобы все было максимально эффективно. А ты, похоже, хочешь провести там целый день.
Леброн: Я хочу дать себе время подготовиться так, как я хочу, чтобы быть готовым к матчу.
Все мое время расписано, нет никаких промежутков. Как только прихожу в зал, сразу надеваю тренировочную форму, иду в тренажерный зал, потом на площадку, потом на работу над телом, чтобы убедиться, что все в порядке. Потом надеваю компрессионные сапоги Normatec, залезаю в ванную со льдом, восстанавливаюсь. Потом читаю скаутский отчет. И к тому времени, когда все это заканчивается, Джей Джей уже заходит в раздевалку, обращается к команде – и пора выходить.
У меня там еще есть небольшой прием пищи, пара перекусов. Я должен есть, потому что знаю, что мне предстоит сделать на площадке. Но все это время полностью занято, все посвящено определенным целям.
Нэш: Я, наоборот, старался не приходить слишком рано, потому что не хотел тратить энергию. Сразу приходить: разминаться, бросать, тэйпироваться – и вот приходят тренеры. Может, это было моей ошибкой – я терял эту энергию предвкушения того, что предстоит.
Леброн: Да, я понимаю тебя. Я тоже иногда говорю себе: какого хрена ты делаешь?
Нэш: Здорово, что ты вспомнил эту историю о Портленде, когда ты не мог встать и переставлял будильник.
Леброн: Я ничего не контролировал. Мое тело само сказало: «Нет, ты не выйдешь из этой кровати».
Но обычно я прихожу очень рано. Мне 40, я в этом деле уже 22 года, и иногда я ощущаю это. Например, игра в 7:30, а я уже в 2:15 дня на арене, провожу весь день там. Ну, что ж, приступим к работе.
Нэш: Невероятная преданность делу.
«Люди иногда видят, как я ухожу с площадки еще до конца матча, и думают: «Он не умеет проигрывать»
Нэш: Теперь поговорим о том, что происходит после игры. Что ты ешь? У тебя все расписано или ты себе что-то позволяешь?
Леброн: Очевидно, что дома и в гостях разные ситуации.
После игры я тоже очень строго слежу за питанием. Дома, конечно, проще, но я стараюсь придерживаться плана. Я люблю печенье и мороженое, но мне приходится брать безлактозное мороженое и безглютеновое печенье. Это мой маленький грех.
Нэш: Твоя семья считает, что ты сумасшедший, что так себя ведешь? На меня странно смотрят, когда я подхожу к холодильнику и вынимаю замороженный йогурт на палочке, говорят: «Это же отвратительно».
Леброн: Мои дети уже привыкли, что я такой. Мы заглядываем в морозилку, а там три разных вида мороженого. Для дочки – ванильное, такое жирное-жирное, я смотрю на него и думаю: выглядит так здорово, а для меня – мороженое без всего, без лактозы и прочего.
После игры я сразу начинаю готовиться к следующей. Я сразу сажусь в лед, ем и пью, чтобы восстановить баланс.
Люди иногда видят, как я ухожу с площадки еще до конца матча, и думают: «Он не умеет проигрывать». Но потом видят, что я делаю то же самое после победы. И говорят: «Да он не по-джентельменски себя ведет»…
А я просто не могу ждать: мне нужно начать процесс подготовки к следующей игре. Я сажусь, обматываюсь льдом, беру смузи и фрукты – и уже готовлюсь к следующим матчам.
Нэш: Да, это очень важно знать для болельщиков. Ты очень сильно ждешь следующий этап в процессе. Ты уже приступаешь к восстановлению как можно быстрее после окончания матча.
Я очень ценю это – я тоже всегда старался найти какие-то преимущества. Наверное, я вряд ли бы кого-то обогнал или перепрыгнул, или выжал больше веса, и поэтому я всегда искал способы чему-то научиться. Количество времени и ресурсов, дисциплина в отношении своего тела, своей профессии – это необыкновенный пример.
Леброн: Слушай, мы никогда об этом не говорили. Но то, что ты смог сделать за свою карьеру, это потрясающе. Ты сам это сказал: ты не был самым быстрым, высоким или сильным, но у тебя два MVP, и ты изменил игру. В «Финиксе» с Д’Антони вы привнесли новый уровень знания – как вы начали максимально быстро переходить с мячом на другую половину, как вы начали двигать мяч, как вы играли в командный баскетбол. И ты был ключевым элементом в этом благодаря тому, как ты был предан своему делу.
Мне кажется, об этом недостаточно говорят.
Что отличает тебя? Дисциплина, приверженность процессу. Это то, о чем мало говорят в нашем спорте. Все говорят о том, как высоко ты прыгаешь или как далеко бросаешь, но не о том, насколько ты предан своему делу.
Мы видели, как самые сильные и самые атлетичные парни не преуспевают. Мы видели, как проваливаются люди с идеальным броском. Мы видели, как проваливаются люди с идеальным дриблингом.
В чем разница?
Конечно, обстоятельства иногда играют свою роль, иногда играют свою роль те возможности, которые тебе дают. Но зачастую тут важен твой собственный процесс и преданность делу.
И мне кажется, об этом никто не говорит.
Нэш: Это интересная тема. Каковы незыблемые принципы величия? Для меня этого несгибаемость, интеллект, дисциплина. Если у тебя есть дисциплина работать над своим мастерством каждый день, если ты можешь учиться на ходу – ты далеко пойдешь.
Красота в том, чтобы найти свой процесс, придерживаться его, преодолевать плато, не сдаваться.
Леброн: И не иметь ответы на все вопросы. И не считать, что у тебя есть ответы на все вопросы. Даже если ты уже велик, как ты будешь поддерживать это через 5 или 10 лет? Как ты будешь придумывать себя заново?
Ты же завершил карьеру не потому, что стал менее трепетно относиться к процессу?
Нэш: Да, просто колеса отвалились.
Леброн: Ты не можешь контролировать все, но ты можешь спать спокойно, зная, что отдал все, что мог.
И я очень не хотел, чтобы кто-либо обсуждал ситуацию, при которой у меня были все возможности, чтобы стать великим, но я ими не воспользовался. Я знал, что у меня есть талант, я видел, что у меня есть талант, все говорили о том, что у меня есть талант, но для того чтобы воплотить все это в жизнь, мне нужно было посвятить себя процессу.
Нэш: Думаю, это отличное место для того, чтобы поставить точку. Если вы слушали последние 45 минут, то нет сомнений, что вы максимально использовали свои таланты.
Твой процесс – вот что привело тебя к успеху, а не просто твои таланты. Это отличный тезис для всех, в спорте и вне его. Спасибо тебе.
У нас еще будет девять таких разговоров.
Я хотел спросить: ты же должен занимать паузы в твоем дне, у тебя всегда есть план на все. Что ты делаешь – смотришь реалити-шоу, играешь в Madden?
Леброн: Да, в Madden.
Фото: Gettyimages.ru/Ronald Martinez, Michael Owens, Ezra Shaw, Otto Greule Jr, Cancan Chu, Harry How, Joe Robbins, Christian Petersen, Ethan Miller; kingjames
Нэш: Да, просто колеса отвалились.
)))