«Звезды прошлого побеждали за счет таланта, а я – за счет ума». Король Джеймс говорит мало, но он говорит смачно
Леброн Джеймс довольно редко дает большие интервью. Но этой весной форвард «Лейкерс» решил не оставлять нас без очередной порции стыдного, но неотразимого зрелища и анонсировал возвращение своего подкаста «Думай об игре», теперь со Стивом Нэшем.
Для продвижения Джеймс использовал шоу Пэта Макафи, где дал в меру огненное интервью, в ходе которого досталось всем: ветеранам, журналистам, NCAA, Пэту Райли и всем, кто обижает Бронни Джеймса. Как и всегда, самое интересное в интервью Леброна – это дичайший уровень субъективности: он слушает вообще все, что о нем говорят, и все запоминает, а сам в голове сравнивает себя с Джорданом, побеждает людей в других эпохах и вообще не симулирует.
О 1,5 млн долларов вложений в тело
«Я в игре уже давно, так что примерно знаю, чего ожидать. Самое главное – следить за телом, но важнее всего – держать в порядке голову. Когда ты профессиональный спортсмен, если твой мозг не работает на полную, не ясно мыслит, ты просто не сможешь выкладываться на все сто.
Смотри, я, еще до того, как мы заполучили Луку, видел, на что способна наша команда. Было ясно – у нас хорошие шансы на серьезный результат. Поэтому для меня было важно быть в форме не только физически, но и ментально, полностью посвятить себя сезону. И в целом я отлично себя чувствовал. Да, пару недель назад была небольшая травма, но сейчас я вернулся и чувствую себя прекрасно.
– Ты действительно вкладываешь в тело больше миллиона долларов?
– Черт его знает, откуда это взялось. Но слушай, я действительно вкладываюсь в свое тело – массажи, гипербарические камеры, ледяные ванны, работа с мягкими тканями – все, что помогает мне играть на этом уровне, я буду делать. Пока я еще в строю – буду использовать любые методы».
О любви к баскетболу
«Слушай, Пэт, я бы просто не смог играть на таком уровне, если бы не любил это дело всей душой. Мне повезло: Бог дал мне бешеный талант. Честно, многие из нас, кто нашел себя в спорте, рождаются с невероятными способностями. Но по-настоящему прорываются только те, кто живет этим, кто готов отдаться спорту полностью. Что вложишь, то и получишь.
Я еще в 13-14 лет понял, что у меня дар. На площадке я бегал быстрее всех, прыгал выше, делал передачи и такие вещи, которые другие пацаны моего возраста вообще не могли повторить. И я такой: «Черт, да это же мой шанс! Это может быть моим билетом!»
Мы тогда с матерью жили в секции восемь, это социальное жилье, мы еле сводили концы с концами. И я осознал: если посвящу себя баскетболу, смогу все изменить. Не только для себя, но и для мамы. Выбраться из гетто, добиться чего-то в жизни. Это стало моей самой большой мотивацией, точно».
О ранних комплиментах
«Помню свой первый матч. Когда потом посмотрел повторы своей первой игры на национальном телевидении, там говорили: «Станет ли он одной из тех легенд, кого знают только по имени?» И перечисляли: Уилт, Карим, Мэджик, Берд, Джордан... Все эти суперзвезды, которых называют просто по имени. А в конце добавили: «...и Леброн».
И я такой: «Какого хрена? Мне всего 17 лет! О чем вы вообще? Я еще ничего не добился!» С одной стороны, конечно, лестно оказаться в одном ряду с этими парнями. Но, с другой, это было чертовски пугающе. Я же просто маленький паренек из Акрона, Огайо. Я даже не знал, как на это реагировать».
О том, как сложно пробиться из гетто
«Конечно, тут огромная заслуга моей мамы – как она меня воспитала, какие ценности привила. Я видел, как она продвигалась по жизни, с каким упорством старалась сделать мою жизнь лучше, несмотря на все трудности нашего детства. Огромное ей спасибо. Были еще тренеры в детской лиге, которые не только учили меня играть в баскетбол, но и помогали становиться мужчиной в те подростковые годы.
Честно? Я просто не мог позволить себе завалить этот шанс. Я знал статистику – чернокожему парню из гетто оказаться на моем месте, особенно из моего родного города... Это ж практически нереально. Совсем нереально. А если и случается – обычно все равно заканчивается провалом.
Единственный, на кого мы могли равняться – это Джером Лэйн, тот самый, что разнес щит мощным данком, играя за Питтсбург. Он был из Акрона. Мы смотрели на него и думали: «Во дает! Вот это пример!» А потом я поступил в католическую школу, и мы играли против ребят из гетто. И этот самый Джером Лейн вдруг начал нас гнобить, представляешь?
Я такой: «Да ты че, гондон? Ты ж был нашим кумиром!» И тогда я окончательно понял: нельзя упускать шанс. Если мне выпадает возможность пробиться, я обязан сделать все, чтобы прославить свой город, свою фамилию на спине, свою семью. Баскетбол дал нам так много. Так что я просто не имел права облажаться».
О переезде в Майами и «Большой четверке» «Селтикс»
«Слушай, мои амбиции всегда выходили далеко за рамки личных достижений: MVP, Матчей всех звезд и прочей индивидуальной херни.
Еще до НБА я привык побеждать. И знаешь, когда ты растешь в культуре победителей, это остается с тобой навсегда.
Мой первый год в организованном спорте – чемпионство в детской футбольной лиге. Следующий сезон – чемпион в баскетболе, мы прошли весь год без поражений. Так продолжалось все детство: MVP и чемпионские титулы и в баскетболе, и в футболе. В старшей школе – три чемпионства штата. Я просто рожден побеждать, понимаешь?
В Кливленде за 7 лет были хорошие сезоны, даже отличные. В 22 года вывел команду в финал НБА. Помнишь ту игру в Детройте, где я порвал всех? 25 очков подряд, 29 из 30 командных! Если посмотреть на тот состав сейчас – блин, как это возможно?
Вот именно! Но в тот последний сезон я понял – выжал из этой ситуации все. Выжал этот лимон досуха. Чтобы расти дальше, нужно было принимать решение. И Майами стал лучшим выбором.
Разговоры с Уэйдом, Бошем, Спо, Юдонисом Хаслемом... Они уже прошли этот путь – и победу над «Далласом», и жесткие плей-офф с «Детройтом».
А еще был этот «большая четверка» в Бостоне. Все твердят про «большую тройку», но почему-то забывают, что Рондо был чертовски важен! Это он сводил все воедино: Рэя, летающего по площадке, Пола – хладнокровного убийцу со своих точек, Кей Джи – оплот защиты. Но все начиналось с Рондо.
Переезд в Майами? Для меня это был жуткий стресс. В 25 лет я впервые уехал из родного города! Все семь лет в Кливленде я продолжал жить в Акроне. 25 лет в зоне комфорта – 30 минут до арены, игра, и сразу назад в Акрон.
Это было как... Как поступление в колледж, которого у меня не было. Майами стал моим «университетом». Два чемпионства, четыре финала, еще два MVP – бесценный опыт, о котором я никогда не пожалею».
О том, что ушел из «Майами», так как Райли отнял у него шоколадные печенья
«Это чистая правда, ребят. Не то чтобы Райли прямо в самолете выхватил печенье у меня из рук. Хотя знаете, как бывает – истории обрастают подробностями, пока не превращаются в легенды о снежном человеке.
Дело было так. Все знают, что я обожаю шоколадное печенье. Наш клубный самолет, понимаете... Стюардессы всегда пекли его и приносили свежим. Одни и те же девушки, мы их знали – команда из шести человек, они сменялись. И они знали мою слабость.
Идеальное печенье – мягкое, но с хрустящей корочкой по краям. Они приносили мне сразу две штуки. Я садился играть в карты с парнями, с печеньем – полный порядок.
И вот однажды захожу в самолет, смотрю на них – что-то не то. Спрашиваю: «А где...?» А они: «Больше никакого печенья на рейсах».
Мы все сразу поняли, кто стоит за этим. Я посмотрел на Ди Уэйда, он на меня, без слов ясно: «Это опять Райлз. Райлз снова отличился».
– И как там вообще было с этой «культурой «Майами Хит»? Дон Пэт Райли... Запрет на печенье – это же чисто их почерк.
– Да ему вообще плевать! Если что-то не соответствует их «культуре «Хит», Райли даже слушать не станет. Мы же видим, что сейчас происходит... Ну, точнее уже не происходит, но с Джимми-то была история.
Даже когда я ушел, а потом пришло время Ди Уэйду получать контракт, Райли не стал платить, и Ди Уэйд ушел. Я тогда подумал: «Вот дерьмо...» Когда Уэйд перебрался в Чикаго, я вспомнил про печенье: «Может, не все так плохо было?»
Ди Уэйд потерял миллионы, а я – всего лишь печенье. Ладно, может, я еще легко отделался».
О тренерских достоинствах Джей Джея Редика
«Самое крутое в Джей Джее? Он просто потрясающий подкастер.
Да-да, этот самый Джей Джей – подкастер, который по какой-то нелепой случайности стал главным тренером. И все благодаря мне, между прочим. Звучит как полный бред, но так и есть. Хотя сейчас об этом уже меньше говорят…
Но знаешь что? Джей Джей дышит баскетболом 24 на 7. Он из тех же психов, что и я – если проигрываем или играем ниже уровня, можешь забыть про сон до следующего матча. Он просто одержим. Да, он та еще козлина. И я обожаю это в нем. Обожаю!
В детстве я смотрел матчи Дьюка и ненавидел их всей душой. Потом, когда стал постарше и начал пересекаться с тренером Кшишевски в сборной США, то наконец понял: «А, вот почему он великий! Вот почему я ненавидел Джей Джея Редика! Вот почему терпеть не мог Шэйна Баттье!»
А потом Шэйн пришел к нам в Майами и помог выиграть чемпионство. И я такой: «Ага, теперь все ясно». Эти парни – одновременно самые классные и самые невыносимые люди, которых только можно встретить».
О том, что игроки прошлого не разбираются в баскетболе
«Не зря его называют Лука Магия. Это видно по его игре – он поистине уникальный игрок.
Я не могу полностью поставить себя на его место, ведь меня никогда не обменивали. Но как человек я понимаю: когда ты семь лет отдаешь клубу, искренне веришь, что это твой дом. Твоя зона комфорта.
Я сам помню свои чувства перед переездом в Майами. А тут внезапно – бам! – тебя обменивают. Неважно куда, неважно, с кем ты теперь будешь играть – это настоящий шок для системы. Чтобы мы раскрыли весь наш потенциал, он должен оставаться собой. Будь собой, а мы как-нибудь разберемся.
Да, я потерял дорогого друга, партнера по чемпионской команде в лице Эй Ди... Страшно по нему скучаю. Но мы получили Луку-Магию. Думаю, в итоге выиграли обе стороны.
А какие-то идиоты думали, что мы с ним не сыграемся!
Каждый день с этим сталкиваешься. Слушаешь некоторых – будь то бывшие игроки или «эксперты» – и понимаешь: они никогда по-настоящему не понимали игру. Они просто были больше, сильнее, быстрее в свое время. Доминировали за счет таланта, а не ума. Вот почему их карьера закончилась, а я все еще играю в 40, черт возьми!
Все говорят об этом. Мой главный козырь сейчас – я могу переиграть их за счет ума. Да, атлетические данные немного снизились, но я компенсирую это другими аспектами игры. Но эти «говорящие головы» в нашем спорте...
О, Господи!»
О том, что отношение журналистов к нему изменилось после «Решения»
«Все началось с «Решения». Именно «Решение» заставило меня по-настоящему задуматься.
Я сейчас объясню.
Мне предложили сделать что-то крутое для телевидения – типа церемонии выбора колледжа (я же, как вы знаете, не учился в университете). Типа надеть кепку команды, объявить решение, поднять деньги для благотворительности – 2,5 млн долларов. Звучало как классная идея.
Но самое смешное...
2 декабря 2010 года – моя первая игра в Кливленде после ухода. Я остановился в Риц-Карлтон. И тут я понял, что людям на самом деле было плевать на суть ситуации – они просто хотели быть частью этого представления.
Захожу в лифт, чтобы спуститься к автобусу (ехали тогда в «Квикен Лоунс Арену»). Двери открываются – а там два мужика в черных футболках с красными буквами «F**K LBJ». Они меня видят и такие: «Охренеть! О нет-нет, мужик, мы тебя обожаем! Мы просто здесь ради шоу! Серьезно, чувак, мы тебя любим!»
Двери закрываются...
И я такой: «Ну, все, сейчас начнется полный трэш».
Им просто нужен был повод... Все было слишком позитивно, а им нужна была хоть какая-то зацепка. Я не давал поводов: играл на высочайшем уровне, не шлялся по клубам, не позорил игру. Но стоило мне просто объявить о своем выборе на телевидении – они сразу: «Ага! Мы тебя достали! Наконец-то нашли слабое место!» Оказывается, ты слишком эгоистичный».
О конфликте со Стивеном Эй Смитом и желании бить журналистов
«Он прямо как Тейлор Свифт сейчас, отправился в турне!
Сначала я вообще не хотел это комментировать. Серьезно, не собирался. Но раз уж видео появилось, придется ответить.
Вообще-то он полностью не понял сути проблемы. Суть в чем: я всегда за то, чтобы люди обсуждали спорт, критиковали игроков за игру – это ваша работа! Если парень не тянет – критикуйте на здоровье, это часть игры.
Но когда начинается переход на личности – моя работа защищать не только свою семью, но и игроков. И многие в медиа, включая этого типа...
О, он сейчас обрадуется! Услышит, что я опять о нем говорю – побежит за мороженым, сядет на диван в своих белых труселях…
Расслабься, дружок. Ну правда, остынь уже.
– Тайриз мне как-то сказал: «Слушай, Леброн, появиться у тебя на шоу – это серьезное дело. Вся НБА на тебя равняется, ты наш главный авторитет». Пэт Беверли в «Пузыре» даже историю рассказывал – типа когда все заколебались с этим «Надо высказать свою позицию» и так далее. И именно он встал и сказал: «Если ты играешь – мы все играем. Не играешь – и мы не играем». Похоже, так к тебе относится вся лига. Так что поздравляю, кстати. Уважение коллег – это дорогого стоит.
– Да, уважение коллег для меня многое значит. И я понимаю эту ответственность – ведь слишком долго у игроков не было возможности высказаться, их голос не слышали, а повестку формировали все кому не лень за пределами спорта.
Если я промазал решающий бросок или не показал свою игру в финале – в первом году в Майами против «Далласа», например – критикуйте мою игру сколько влезет. Я и сам знаю, что мог сыграть лучше. Но не лезьте в мою личную жизнь, в дела моей семьи.
Вот недавно с Эмбиидом случай был – репортер в раздевалке начал спрашивать про его брата... Ну, серьезно? Это же полный бред! Почему мы до такого опускаемся? А все потому, что некоторые в медиа слишком расслабились, особенно в нашем спорте.
Раньше-то никто бы не посмел заикаться о брате Чарльза Оукли! Оукли бы тебе леща дал за брата. Или Вернон Максвелл, они же звали его «Бешеный Макс» не просто так. Он бы тебе челюсть снес – и никто бы даже слова не сказал!
Сейчас же они знают – игроки связаны по рукам: штрафы, дисквалификации, «не позорь лигу», спонсоры начнут возмущаться... Вот они и распоясались».
О том, как бесят сравнения разных эпох
«Эволюция – это часть жизни. Вот смотри: Hummer 1970-х и современный Hummer – между ними большая разница. Да, ностальгия – это круто, но ты бы сейчас каждый день на таком катался? В 2025 году? Да ты после пяти минут езды с больной шеей и сорванной спиной будешь орать: «Ладно, оставлю эту тачку для воскресных покатушек за мороженым!»
Завел – и два часа прогревай, чтоб вообще поехал.
Так и с игроками и эпохами. Вот смотришь старые матчи НФЛ 70-80-х – Джек Ламберт и компания просто калечили людей на поле! Ронни Лотт оторвал себе мизинец – и на боковой такой: «Да отрежьте остальное, я возвращаюсь в игру!» Я все понимаю: ностальгия – это хорошо, но игра изменилась.
Надо уважать все эпохи, но не сравнивать их напрямую.
Нельзя говорить: «Уилт был великим в 60-х – значит, был бы великим сейчас». И наоборот: «Современные игроки не смогли бы тогда». Это просто разные эпохи. Уважаем – и двигаемся дальше.
Но эти ежедневные споры... Вот скажешь, что Яннис не смог бы играть в 70-х? Да этот фрик набирал бы по 250 очков за игру! Без обид, но...
– А Кайри Ирвинг?
– Кайри? Ему бы просто запретили дриблинг! Серьезно! Как Лью Алсиндору в колледже запрещали данковать. Сказали бы: «Руки от мяча, парень, дриблинг – это невежливо по отношению к соперникам!»
…
Да ладно! Я бы смог играть в любую эпоху. Смешно слушать некоторых ветеранов: «Леброн Джеймс не смог бы играть в наше время».
Видел, как Деннис Родман как-то заявил: «Леброну не хватает навыков. Он недостаточно большой, недостаточно сильный, не выдержал бы».
Я такой: «Ну да, конечно...»
О постоянном флопинге
«Да я бы хотел, чтобы мне давали штрафные! Последние 5-6 лет все твердят, что я постоянно симулирую, но по количеству штрафных я в нижней половине лиги.
Самое смешное – мои же партнеры по «Лейкерс» признаются: «Раньше, когда мы играли против тебя, думали, тебе все свистки идут! Ненавидел тебя за это. А теперь вижу – да тебя вообще не судят!»
А я им: «Да забей, просто играй».
О том, что Джордан видит в нем соперника
«Я и Майкл Джордан? Да, у нас все отлично. Мы просто не общаемся.
Думаю, потому что я все еще играю. Я все еще сосредоточен на своей карьере.
Знаете, что забавно? У меня и Кобе (светлая память великому Кобе) тоже не было по-настоящему близких отношений, пока мы не оказались вместе в олимпийской сборной. В 2008 и 2012 годах. До этого между нами была только конкуренция: я на Восточном побережье, он на Западном.
В 2009 году я облажался – не смог пройти «Орландо» и лишил нас с ним возможности встретиться в финале. Но когда я перешел в «Лейкерс», а он завершил карьеру – вот тогда мы по-настоящему сблизились.
Он мне говорил: «Брат, что тебе нужно в Лос-Анджелесе? Я помогу. Теперь ты семья». Мы часто общались. Его дочь Джанна приходила на игры.
Когда я побил его рекорд по очкам в Филадельфии, он написал в твиттере что-то вроде: «Продолжай двигать игру вперед». Это для много значило.
Думаю, с Эм Джеем та же история – я все еще играю. А все знают, каким беспощадным соперником он был (даже если лично с ним не знакомы). Пока я бегаю по площадке в 23-м номере, а мое имя постоянно ставят рядом с его – он такой: «Даже не заговаривай со мной!»
Он сейчас где-нибудь поле для гольфа: «Не мешай, я играю в гольф. Не звони мне!»
Но на праздновании 75-летия НБА было круто. Очень круто. Чистое уважение и восхищение.
Я ношу 23-й номер из-за Эм Джея. В детстве в Акроне у нас не было кучи вдохновляющих примеров. Ты цеплялся за кого мог: спортсменов, музыкантов, актеров. Уилл Смит из «Принца Беверли-Хиллз», Майкл Джордан в «Буллз», Джей-Зи, Бигги, Тупак – вот кто меня вдохновлял».
О гордости за Бронни
«Когда мяч полетел в сторону Кена Гриффи-старшего, а Джуниор в последний момент выхватил мяч из воздуха и убежал, смеясь над отцом – это был охренительный момент. У нас было невероятное открытие домашнего сезона против «Миннесоты». Увидеть Гриффи-младшего рядом с отцом, сделать фото в центре и выйти на паркет вместе...
Я даже физически не присутствовал там в тот момент.
Я не был там. Я парил где-то вне тела. Могу только представить, что чувствовал Брони. Мы еще даже не обсуждали это. Мое тело как будто было дома у телевизора, но я точно не был «в себе».
Черт, это был невероятный момент. Мечта, которую я визуализировал, стала реальностью – моя мама, жена, дочь и младший сын были там.
А ведь меньше года назад он пережил остановку сердца! Это случилось внезапно – врожденный дефект. Если бы он не занимался спортом так интенсивно, мы бы, возможно, никогда об этом не узнали.
И, слава богу, мы успели помочь. Многие семьи не успевают. А он не только выжил, но и вернулся в баскетбол в том же году, поступил в USC, а меньше чем через год был выбран «Лейкерс»! Поэтому я и говорю: физически я шел с ним по коридору, но мой разум был где-то в облаках.
Как отец... Мне плевать, сколько очков он наберет. Я безумно горжусь им как человеком. Как наставник и партнер по команде я вижу, как он вырос с момента драфта в июне 2024 до марта 2025 – его прогресс взлетел до небес!
У моего друга тоже была остановка сердца в начале 2000-х. Тогда медики говорили: «Все, карьера окончена». Ему понадобилось 2,5 года на восстановление. А Брони вернулся менее чем за два года! Благодаря своему упорству.
– Вчера он набрал 39...
– Да, и знаешь, что его бесило больше всего? Пропущенный технический штрафной! Говорит: «Мог бы 40 набрать!» Вот это боевой дух!
Мои дети все в спорте: младший едет в Аризону по стипендии, дочь в волейбольной команде. Я всегда говорю им: «Не слушайте шумиху вокруг. Влюбитесь в процесс – результат придет сам».
Бронни... Ох, когда речь заходит о детях, я могу говорить часами. Но да, я чертовски горд. От первых неуверенных игр в G-Лиге до вчерашних 39 очков. Он – монстр!»
О критике за все подряд
«Однажды, это был даже не сезон, предсезонка. Я перед встречей потренировался, но сам не участвовал.
Сижу на скамейке, ем фрукты. Ну, знаете, только что отработал, надо бы душ принять, но я вышел поддержать ребят. Это же был мой, блин, 20-й год в лиге – зачем мне вообще эти предсезонные игры? Но я же хороший парень и люблю свою команду. Настоящий командный игрок.
И на следующий день просыпаюсь – а какой-то бывший игрок «Лейкерс» (вы сами найдете, кто это) разносит меня: «Это же так эгоистично со стороны Леброна! Почему он там ест фрукты? Мог бы это сделать в раздевалке или дома!»
Я такой: «Братан, я просто восстанавливаюсь после тренировки в зале, которую ты не видел, а ты зациклился на моей миске с фруктами?!»
Да я мог бы хоть стейк с яйцами есть...»
О том, как стал лицом лиги (а также о том, что лотерея драфта НБА подстроена, а Брайан Уиндхорст – странный тип)
«Знаешь, я никогда не просыпался утром с мыслью: «Да, это моя лига! Я лицо НБА, черт возьми!» Никогда не чистил зубы с таким выражением лица. Но я понимал ответственность – мне нужно было вывести лигу на новый уровень.
Перед моим приходом, после ухода Джордана (уже окончательного, из «Вашингтона»), между лигой и фанатами образовалась пропасть. Игроки не резонировали с публикой, многим было все равно.
Я знал: мой талант проявится сам – я слишком много работал. Но я также хотел показать новый образ звезды НБА: современного, ответственного, достойного подражания. Многие тогда избегали роли образца для подражания. А я видел в этом возможность – не просто играть, но и вести за собой людей.
Так случайно я стал «лицом лиги». Не потому что стремился к этому, а как следствие.
Недавно Брайан Уиндхорст (странный тип, который вдруг стал утверждать, что мы с ним лучшие друзья) заявил: «Не дайте Леброну себя обмануть. Леброн носит 23-й из-за Джордана, подписал контракт с Nike из-за Джордана...»
Да ну на хрен! Я подписал контракт с Nike, потому что они предложили 90 млн долларов на 7 лет! На следующий день после подписания я вывез маму из гетто.
А кроссовки? Конечно, я хотел носить Nike – и Jordans, и Pennys, и Bo Jacksons, и Air Maxes! О чем мы вообще?
Я ощутил ответственность. Когда «Кливленд» выиграл лотерею драфта... Не будем наивными – все понимали: «Нужно оставить Леброна дома». Так же, как Патрик будет в Нью-Йорке, а Деррик Роуз останется в Чикаго…
Нет, я должен был сделать все, что было в моих силах.
Я не мог облажаться. Как я говорил ранее – такой шанс выпадает единицам. И я обязан был им воспользоваться. Вот что действительно важно».
О том, почему NCAA невозможно смотреть
«Мне нравится баскетбол, но я не фанат студенческого баскетбола. Иногда смотрю матчи, но это же совершенно другая игра, чувак. Совершенно другая!
Там на каждом прорыве под щит какой-нибудь парень выскакивает из ниоткуда, подставляет корпус – и тут же свистят фол атаке. Попробуй сделай здесь евростеп – сразу пробежка!
Мне нравится другое: взял мяч, нулевой шаг, еще два шага, решаешь от щита!
А эти бесконечные 35 секунд на атаку... Ну серьезно?
Да и две половины – это слишком долго, слишком долго...
Представь: твой любимый игрок набирает два фола в первой половине – и все, он выключен из игры на целый час реального времени!
Вот смотри: если Купер Флэгг сейчас заработает два фола в первой половине – кто захочет смотреть этот матч Дьюка? Весь кайф пропадает. А ведь студенческий баскетбол держится как раз на звездах!»
О том, как Мэверик Картер управляет империей Леброна
«У меня есть потрясающая команда. Моя правая рука – Мэверик Картер, невероятный чувак.
И главное его качество – умение выстраивать долгосрочные отношения. Мы никогда не работали по принципу «разовых сделок». Нам нужны были настоящие партнерства, а не просто рекламные контракты.
Я полностью доверяю ему – мы знакомы с детства. Когда у вас такая химия и братская связь, вы позволяете человеку действовать. Но он всегда советуется: «Слушай, вот что планируется, как думаешь? Вот почему это может быть выгодно».
Но окончательное решение всегда за мной.
Вот почему мы запустили подкаст «Mind the Game» с Джей Джеем. В прошлом году стало ясно – освещение баскетбола зашло в тупик, об игре нужно говорить совершенно иначе, исчезло все то, за что я полюбил баскетбол. То, чему учу молодежь. То, что привело меня туда, где я нахожусь. Мы с Мэвом это обсудили, он понял мою точку зрения и взялся за реализацию».
О шансах «Лейкерс» на чемпионство
«Само собой, самое главное – здоровье команды. Мы не можем позволить себе потерять ни одного игрока.
После этого: Лука, я и Остин Ривз должны работать как часы.
Понимаете, в плей-офф бывают игры, когда у кого-то не идет – у меня, у Ривза или у Луки. Но когда я говорю «работать как часы», я имею в виду, что мы должны в каждом матче играть как единое целое. Каждый должен быть на своем месте.
В плей-офф одно владение может стоить серии...
Один момент – и ты вылетаешь. И тут все зависит от нас троих. Я – со своим голосом и лидерством, Лука – со своей игрой (некоторые ведут своим примером), Ривз – со своим влиянием. Мы должны держать команду в тонусе.
Наш тренерский штаб во главе с Джей Джеем не будет бросать нас в бой без плана. Они сделают все, чтобы мы четко понимали задачу. А дальше – наша задача выполнить это все на паркете».
Фото: Gettyimages/Alex Bierens de Haan, Harry How, Marc Serota, Paras Griffin, Andy Lyons, Thearon W. Henderson, Ethan Miller, Michael Hickey; East News/AP/East News, AP Photo, AP Photo/Charles Krupa, Kevork Djansezian, AP Photo/Danny Moloshok, File
Так почему другие так в 40 лет не играют и рекорды НБА, недавно касавшиеся вечными, не бьют?
Или может ещё чего нибудь надо все таки, не?
А для меня Леброн уже давно занял своё место в истории среди величайших - между которыми не нужно искать первых и вторых. Я просто радуюсь тому, что у меня есть вохможность наблюдать за его игрой здесь и сейчас.