Смертельный номер

Тревор Хоффман за карьеру сделал 601 сейв

Пилот самолёта, канатоходец, шпагоглотатель, сапёр, парашютист, клоузер. Успех или неудача в этих профессиях абсолютны: ты либо справляешься со своей работой, либо нет. Роль клоузера в бейсболе определена наиболее чётко. В большинстве случаев он либо делает сейв — не нужно копать слишком глубоко, чтобы понять этимологию этого термина — либо получает в статистику проваленный сейв — самый жестокий, негативный показатель. Между ними нет ничего. У клоузера нет страховочной сетки. Они — это бейсбольный аналог семьи Валленда (американская династия канатоходцев и каскадёров, известная выполнением трюков без страховки — прим. пер.).

Тревор Хоффман сорвался с каната 27 мая. Этот 33-летний питчер играет клоузером за «Сан-Диего Падрес». Он единственный действующий питчер, сделавший как минимум 30 сейвов в каждом из последних шести сезонов. В тот день ему нужно было сохранить победный счёт 4:2 в девятом иннинге игры с «Аризоной». Матч длился 2 часа 47 минут, но Хоффман проиграл его в мгновение ока: сингл, хоум-ран, флай-аут, сингл, хоум-ран. Спокойной ночи. Будь осторожен, когда едешь домой.

То, что сделал Хоффман после поражения, подобного вирусу, атакующему иммунную систему, говорит о его характере больше, чем рекордные для Национальной лиги 53 сейва в 1998 году. «Чтобы удержаться на этой работе, — говорит Хоффман, — нужно научиться одинаково относиться к успехам и неудачам».

Результат всегда на виду: вы либо делаете свою работу, либо нет. Многие клоузеры добиваются результата (за последние пять лет 30 сейвов за сезон делали 44 питчера), но большинство держатся недолго (не менее 30 сейвов в каждом из последних трёх сезонов делали всего четверо). Практически любой питчер с хорошим арсеналом, учитывая довольно либеральное правило сейва и некоторую роботизированность использования клоузеров менеджерами, может провести сезон с 30 сейвами. В последние годы это доказали Мел Рохас, Хитклифф Слокамб и Билли Тейлор — но все они исчезли так же быстро, как и появились.

Хоффман это один из тех редких питчеров, которые выстояли. Ему пришлось бороться с вирусом поражения после той игры с «Аризоной». Для таких случаев у него разработан экстренный план. Сначала он некоторое время проводит в одиночестве в дагауте, размышляя о произошедшем. Затем, даже после совсем неудачных игр, он идёт и отвечает на вопросы журналистов. «Люди, задающие вопросы, не несут ответственности за то, что мяч улетел на трибуны», — поясняет он. Наконец, он находит какие-то позитивные моменты в неудаче. Он не покидает стадион, пока не убедится, что этот вирус под контролем. В тот раз Хоффман начал свой ритуал примерно в 16 часов 50 минут. Со стадиона он уехал около девяти вечера.

«Это было ненормально, обычно всё не так долго, поверьте мне», — говорит Хоффман. — «С этой игрой было много проблем. Некоторые матчи производят неизгладимое впечатление, и это был один из таких. Я ничего не делал, просто сидел, смотрел Coca-Cola 600 (одна из гонок чемпионата NASCAR — прим. пер.), пил газировку. В голове пронёсся первый хоум-ран. Подача при счёте 2-2. Я бросил фастбол. Когда сделано два страйка, легко подумать о том, что надо бы бросить чейндж-ап. Но если он отбивает фастболы высоко вверх, то дважды ты не думаешь».

«Уверенность это всё», — добавляет Хоффман. — «Если вы начинаете сомневаться в себе, то сталкиваетесь с ещё большим количеством неудач. Это заняло некоторое время, но я справился. Это клише, но оно правдиво: лучше выйти на поле и проиграть, чем не выходить вовсе. Вот что я говорил себе. Я боролся и знал, что снова буду там».

Армандо Бенитес упал с каната 11 мая. Этот 28-летний питчер играет за «Метс». В его послужном списке всего один сезон с 30 сейвами, его становление в процессе. Станет ли он Тревором Хоффманом, или окажется Мелом Рохасом, будет зависеть от таких вечеров как этот, когда он пропустил решающий хит от «Джайентс». В ответ на неудачу питчер, при участии ещё как минимум одного игрока «Метс», разгромил часть гостевого дагаута и раздевалки на «Пасифик-Белл-парк». Позже «Джайентс» прислали «Метс» счёт за ремонт на 4000 долларов.

Что говорил Хоффман? Относиться к успехам и неудачам одинаково? Как это может сделать любой клоузер, когда, как подметил менеджер «Кардиналс» Тони Ла Русса, ему приходится «выдерживать максимальное давление за минимальное время»? Как делать это, когда успех опьяняет, а неудача изнуряет?

Стейси О’Нил, услышав о вспышке ярости Бенитеса в Сан-Франциско, вздрогнула. За три месяца до этого, она, бывшая девушка питчера, сняла с него обвинения в домашнем насилии в обмен на согласие Бенитеса пройти курс по управлению гневом. Ей хорошо знакома эта модель послематчевого поведения игрока, связанная с успехом или неудачей. «Он либо не ходил на консультации, либо проигнорировал то, что ему рекомендовали», — говорит О’Нил об инциденте на стадионе. — «Если он и получал терапию, то на пользу она не пошла. Я переживаю по поводу того, действительно ли в «Метс» хотят, чтобы он умел справляться со своим гневом. Я думаю, они поощряют эту его черту. Он должен быть устрашающим на поле, поэтому я считаю, что в клубе не хотят, чтобы он менялся. Соперники должны его бояться. В этом заключается работа клоузера, как он мне говорил. Я просила его пугать людей на работе, а не дома, быть актёром. Но он не смог. Он всё время оставался Армандо Устрашающим. Он говорил, что это делает его успешным».

В ответ на просьбу прокомментировать мнение О’Нил о восприятии им неудач, Бенитес отмахнулся: «Я не хочу говорить ничего плохого об этой женщине. Я желаю ей добра. Мой разум ясен, я счастлив. Все проблемы позади».

Бенитес говорит, что ценит поддержку товарищей по команде, особенно партнёра по буллпену Джона Франко, менеджера Бобби Валентайна, специалиста по экипировке Чарли Сэмюэлса. По его словам, с их помощью он учится быстро восстанавливаться после поражений. «Это тяжело, никто не любит проигрывать», — говорит Бенитес. — «Главное забыть об этом и вернуться завтра».

Когда у него спросили, как он теперь переживает неудачные матчи, он ответил: «Сижу и смотрю мультфильмы, чтобы расслабиться».

Джей Хорвиц, вице-президент «Метс» по связям со СМИ, говорит, что опасения О’Нил по поводу потворства вспышкам гнева Бенитеса очень далеки от истины. «В первую очередь мы беспокоимся об Армандо как о человеке, во вторую — как об игроке. Мы не поощряем постоянное пребывание на грани срыва», — сказал Хорвиц.

Рост Бенитеса 193 см, вес 104 кг. Это крупный мужчина с плечами лайнбекера и хмурым взглядом тюремного надзирателя, проводящего слишком много времени на работе. Его яростные подачи разгоняются до 96 миль в час. Чувство, возникающее, когда он выбивает из игры лучших отбивающих соперника, чтобы обеспечить победу команды, когда болельщики аплодируют стоя, зная, что только он, а не истекающее время, способен выжать остатки жизненных сил соперника, заставляет этого медведя танцевать от радости. Он может быстро поднять колено, словно наступил на раскалённую поверхность, или пренебрежительно махнуть рукой. Он знает, что Франко, его наставник, терпеть не может, когда он так реагирует («Никогда не давай сопернику дополнительный стимул надрать тебе зад», — говорит Франко), но такова сила момента.

О’Нил точно знала, что Бенитес хотел сделать в первую очередь, возвращаясь домой в Куинс. Армандо включал телевизор, чтобы посмотреть нарезку лучших моментов игры, снова увидеть, как он закрывает матч. «Было ощущение, что ему нужно увидеть это снова, чтобы поверить», — рассказывает она.

В дни неудач, когда толпа не ликовала, а медведь не плясал, телевизор оставался выключенным. О’Нил рассказывает, что Бенитес мог налить себе стакан ликёра и уйти в другую комнату, оставаясь наедине с алкоголем и ядовитым чувством, от которого он хотел избавиться. Их отношения длились три года и завершились прошлым ноябрём. Стейси поясняет: «Я боялась за себя после поражений. Его выводили из себя совершенно глупые вещи». Также она добавляет, что после серии неудач Бенитес мог провести сантерианский ритуал (распространённая среди афрокубинцев религия, сочетающая элементы традиционных африканских верований и католицизма — прим. пер.) купания в смеси воды, молока и алкоголя с травами и цветами. Он считал, что так можно вернуть удачу.

Бенитес реализовал все девять возможностей для сейва в течение первых десяти недель этого сезона. Но он сталкивался с проблемами в других ситуациях, как, например, 28 мая в матче с «Филлис», когда он пропустил хоум-ран от Пэта Баррелла, сравнявший счёт. После того матча Бенитес отказался общаться с прессой. Кто он — Хоффман или Рохас? Пока говорить об этом рано. Но можно точно сказать то, что в лиге на данный момент есть только один питчер, сделавший сейв до 1991 года — Том Гордон из «Кабс».

«Век клоузеров недолог, эта работа отнимает очень много сил», — говорит тренер питчеров «Джайентс» Дэйв Ригетти, сам сделавший 252 сейва. — «Это единственная работа, где вы не можете позволить себе спад. Некоторым парням не удаётся пережить неудачные матчи, и они не становятся постоянными клоузерами. Некоторые создают маску, чтобы спрятаться от демонов, но её обычно не хватает надолго. Если у вас нет стержня, то это быстро станет заметно. Нужно уметь держать удар, как бы больно тебе не было».

Рич Госсидж, один из клоузеров-пионеров, играл в лиге с 1972 по 1994 год

Однажды вечером в 1978 году кэтчер «Янкиз» Терман Мэнсон ждал Рича Госсиджа на питчерской горке «Янки-стэдиум». Госсиджа выпустили на поле, чтобы закрыть игру. Он переживал ужасный спад. Это был его первый сезон в «Янкиз» после того, как клуб подписал с ним контракт как со свободным агентом. На месте клоузера он сменил Спарки Лайла, действующего обладателя приза Сая Янга. Фанаты освистывали его. Дела у Госсиджа шли настолько плохо, что когда он вышел на поле, Мэнсон спросил: «Ну, как ты собираешься провалить этот матч?»

«Не знаю!», — рявкнул в ответ Госсидж. — «Тащи свою задницу к дому и посмотрим».

Госсидж провёл в лиге 22 сезона, сделав 310 сейвов. Большую часть карьеры он провёл в роли клоузера. По его словам, это означает всегда быть в одной подаче от катастрофы. Как и Бенитес, Госсидж заработал репутацию стрелка, обладавшего внушительной силой и очень быстрым фастболом, выглядевшим столь же свирепо, как и он сам.

«Сейчас я шучу по этому поводу», — говорит он. — «Люди говорят: боже, Гус, ты выглядел таким злым! Пугал до смерти. Страх неудачи это очень сильный мотиватор. Когда ты клоузер, каждая игра имеет для тебя особенное значение. Ты выходишь на поле, чувствуешь адреналин, по ногам течёт, игра на кону, надо как-то держать эмоции под контролем».

«Когда ты проигрываешь, это ужасно. Иногда я пил. Иногда слонялся по раздевалке. Ты едешь домой, где тебя ждут проблемы со сном. Просыпаешься, и первым делом чувствуешь, как крутит желудок. Словно после катастрофы, почти как если бы в семье кто-то болел. Это слишком тяжело. Иногда давление было слишком сильным. Иногда я игнорировал свою семью. Они страдали из-за моей работы».

Требования к физической готовности закрывающих игру питчеров снизились с тех пор, когда таких как Госсидж просили тушить пожар в седьмом иннинге и заканчивать матч. Сегодняшние клоузеры могут проводить в два раза меньше иннингов, чем их коллеги двадцать или тридцать лет назад, игравшие по сто за сезон. Эволюция игры и разделение ролей среди реливеров сделали работу клоузера настолько чётко очерченной, что термин «пожарный» исчез из бейсбольного лексикона. Типичный клоузер больше не спасатель. Обычно его выпускают на поле при пустых базах и просят провести один иннинг. Например, Альфонсо Альфонсека из «Марлинс» в прошлом году лидировал в лиге с 45 сейвами и ни разу не вышел на поле, когда на базе был раннер, потенциально способный сравнять счёт. Райан Колмейер из «Ориолс», которому 23 года и у которого 19 сейвов за карьеру, до прошлой недели ни разу не провёл на поле более одного иннинга. Джефф Шоу из «Доджерс» отработал ровно один иннинг в 28 из 30 своих выходов на поле.

По мере того, как клоузеры всё глубже погружались в свою узкую специализацию, психологическая нагрузка на них стала превалировать над физической. В течение сезона клоузер проводит на поле около 5% иннингов своей команды, а остальные 95% проводит в ожидании, подобно охотникам за торнадо, стечения обстоятельств, которое потребует его выхода на работу. Переживать состояние постоянной готовности и неизбежные случаи провалов — самая сложная часть этой работы.

Среди клоузеров в ходу поговорка, что самое важное качество для этой работы — короткая память. «Я учился у Ли Смита», — говорит Трой Персиваль, клоузер «Энджелс», имея в виду обладателя рекорда лиги по количеству сейвов, закончившего играть в 1997 году (рекорд Смита был побит Тревором Хоффманом в 2006 году, сейчас он принадлежит Мариано Ривере — прим. пер.). — «Я видел, как он пропускал гранд-слэм и проигрывал, но через 10 минут в раздевалке вы бы ни за что об этом не догадались. Он выглядел совершенно обычно».

«Плохие игры я отпускаю сразу же», — говорит Мариано Ривера из «Янкиз», проявляющий минимальное количество эмоций среди клоузеров лиги. — «Иногда я забываю случившееся ещё до ухода с поля. Почему? Потому что всё кончено. Что можно поделать? Ничего. Единственное, что ты можешь делать, это сражаться пока ты в игре. После её окончания ситуацию уже не изменить».

Такие клоузеры как Бенитес и Джон Рокер из «Брэйвз», всегда работающие на пределе, становятся вымирающим видом. Руководители команд опасаются, что эмоциональные и всегда выкладывающиеся на максимум питчеры быстрее сгорят, как это произошло с Робом Дибблом. У бывшего игрока «Редс» начались проблемы с рукой, и он закончил карьеру в 29 лет. Всего дважды ему удалось сделать по 20 сейвов за сезон.

Худощавый, чисто выбритый и всё время спокойный Ривера являет собой образец современного сверхклоузера. В нём нет ничего пугающего, за исключением адского фастбола и показателя ERA 0,38 в играх плей-офф. «Лучший», — говорит Персиваль. Как и Ривера, Персиваль, Хоффман и Робб Нен из «Джайентс» отличаются сдержанным темпераментом. Все они начинали в роли сетап-реливеров, прежде чем доказали, что у них есть тот стержень, позволяющий закрывать матчи. Они являются единственными действующими питчерами, делавшими по 30 сейвов в каждом из последних трёх сезонов.

«У некоторых парней не хватает духу, чтобы играть в девятом иннинге», — говорит менеджер «Твинс» Том Келли. — «Они отлично проводят восьмой, но не хотят связываться с девятым. Вам нужно время, чтобы это понять».

В «Миннесоте» коллегия присяжных ещё не определилась с вердиктом по 28-летнему клоузеру Латрою Хокинсу. Этот правша проваливался в течение всех пяти сезонов, когда его пробовали в стартовой ротации. В прошлом году его перевели в буллпен, а после перерыва на матч звёзд опробовали в качестве клоузера. И внезапно Хокинс нашёл свою нишу, реализовав 30 возможностей сейва из 32. Некто Мэтт Карчнер установил рекорд «Уайт Сокс», реализовав 20 возможностей для сейва подряда в 1997 и 1998 годах. В конце июля 1998 года его обменяли в «Кабс», где он провёл три сезона, не сделав ни одного сейва, и исчез из лиги. Хокинс, как и любой другой начинающий клоузер, не узнает, готов ли он к этой работе, пока в его игре не наступит спад.

Реливер «Ред Сокс» Род Бек, сделавший за карьеру 263 сейва, пытался донести эту мысль до претендующего на место клоузера Дерека Лоу, в прошлом году реализовавшего 42 из 47 шансов. «Я сказал Дереку: не жду, что ты поймёшь, но ты понятия не имеешь, в чём заключается эта работа», — рассказывает Бек. В итоге Лоу вышел на поле в 74 матчах с четырьмя победами и четырьмя поражениями. «Я думал, что это лучшая работа в мире», — говорит он. — «Но в этом году после одиннадцати игр у меня было пять поражений! В мой мозг начали закрадываться сомнения. Трижды меня обыгрывали на кервболах, которые в прошлом году были недосягаемы. Это больно. Команда работает всю игру, чтобы дать тебе мяч, а ты его теряешь. Я понял, что сомнения нужно гнать прочь. Сейчас я стараюсь выходить и просто бросать, что будет, то будет. Не хочу чувствовать себя между жизнью и смертью».

После ухода в конце прошлого сезона Джона Веттеланда, в «Рейнджерс» выбрали клоузером Тима Крэбтри. Это 31-летний ветеран с живым фастболом и сильным слайдером — те типы подач, которые бейсболисты обычно называют «набором для клоузера», так как менеджеры предпочитают, чтобы последние иннинги проводили питчеры, ориентированные на страйкауты. Теория состоит в том, что чем меньше мячей попадает в игру, тем меньше проблем может возникнуть. После шести недель — в том числе трёх в больнице с болями в спине — и двух проваленных сейвов Крэбтри лишился этой работы. «Ты думаешь, что готов, но не поймёшь как на самом деле, пока не пройдёшь через это», — говорит он. — «Будучи сетапом, я всегда знал, когда должен буду подавать. Мы с Джеффом Зиммерманом знали, что выходим на поле по очереди».

«С переходом на место клоузера я обнаружил, что должен быть максимально готов каждый вечер», — продолжает Крэбтри. — «Каждый день в девятом иннинге ты дежурный. Это утомляет психологически. Ещё одно отличие, это когда ты проваливаешь игру. Ты чувствуешь, что подвёл три десятка парней, тренеров и руководство. Тяжело смотреть в глаза товарищам, которые усердно работали в течение трёх часов, чтобы выйти вперёд в счёте, а ты просто взял и проиграл. Когда у тебя не получается закрыть матч, это расстраивает намного больше, чем неудачный выход сетапом».

На драфте 1992 года «Индианс» использовали свой первый пик, чтобы выбрать питчера Пола Шуи, из которого намеревались сделать клоузера. Ему уже 30 лет и он так и не смог стать стабильным закрывающим. За это время клоузерами «Индианс» побывала череда бывших стартеров и сетапов — Хосе Меса, Майк Джексон, Стива Карсей. В прошлом году команда обменяла восходящую звезду Ричи Сексона, чтобы получить ещё одного клоузера Боба Уикмана. Шуи же так и не преодолел рубеж седьмого и восьмого иннингов. «У него есть хороший арсенал, три плюсовых подачи, дающие ему возможность быть клоузером», — говорит ассистент генерального менеджера «Кливленда» Марк Шапиро. — «Но клоузер это не только подачи. Огромное значение имеет стабильность и повторяемость броска. У него были с этим проблемы. Это не редкость для питчеров, которые вкладывают много сил в подачу».

Ривера отличается лёгкостью движений, а его способность делать страйки, это ещё один элемент, выделяющий его среди других. Он настолько эффективен в использовании своих ресурсов, что менеджер «Янкиз» Джо Торри часто использует его в восьмом иннинге, зная, что Ривера может провести больше одного иннинга и выйти на поле на следующий день. За первые десять недель этого сезона он шесть раз сыграл больше иннинга и сделал сейв. За этот же период сейв с более чем одним сыгранным иннингом занесли в свой актив 17 клоузеров, в том числе Альфонсека, Бенитес, Хокинс и Уикман.

Клоузер это не современное изобретение, скорее современный обычай. Фирпо Марберри успешно закрыл 22 матча в составе «Вашингтон Сенаторз» в 1926 году, но тогда это не стало началом нового тренда (правило сейва было введено в 1969 году, предыдущие показатели определялись исследователями на основании протоколов матчей). «Рекорд» Марберри продержался 23 года, в течение которых полные игры были обычным явлением, а большинство команд использовали своих стартовых питчеров как реливеров между их основными выходами. Успех Джо Пейджа из «Янкиз», посредственного стартового питчера, в роли реливера в 1947—1949 годах, побудил другие клубы искать специалистов, которые выходили бы в концовках игр независимо от счёта. Рой Фейс из «Пайрэтс» в 1959 году одержал 18 побед, выходя на поле по ходу матчей.

Затем, в 1979 году, менеджер «Кабс» Херман Фрэнкс придумал новый способ задействовать реливера Брюса Саттера, который в двух сезонах до этого оказывался вне игры из-за переутомления и травм. Фрэнкс снизил нагрузку на Саттера, выпуская его, только когда команда вела в счёте. Он опередил своё время, хотя в конце того же сезона подал в отставку и больше тренером нигде не работал. В конце 1980-х годов Ла Русса, тогда возглавлявший «Окленд», усовершенствовал эту идею с помощью Денниса Эккерсли, которого выпускал только при победном счёте в девятом иннинге.

Сегодня в игре, настолько богатой стратегическими возможностями, что половина удовольствия заключается в предположении, что бы вы сделали на месте менеджера, каждый руководитель команды в точности знает, как нужно управлять буллпеном. Ни один из них не осмеливается выпускать лучшего реливера в седьмом иннинге и редко делает это в восьмом. Ни один не решится оставить на скамейке клоузера при разнице в счёте в три очка в девятом иннинге, что является главным условием для сейва. Персиваль в таких ситуациях начинает разминаться, не дожидаясь звонка от Майка Соуши в буллпен. Ни один другой статистический показатель не отражает реальные стратегические решения так, как сейвы. Если в восьмом иннинге команда увеличит своё преимущество до четырёх ранов, то клоузер почти наверняка прекратит разминку, а последний иннинг проведёт кто-то другой.

«Попытаться выстроить хороший сезон это хорошая стратегия», — говорит Ла Русса. — «Как клоузер может это делать? Накапливать сейвы. Как игрок бьёт с показателем 30,0% или стартовый питчер выигрывает матчи. Так что если вы ведёте в три рана и ваш клоузер свободен, вы должны дать ему этот сейв».

Бобби Тигпен из «Уайт Сокс» установил рекорд лиги по количеству сейвов за сезон, сделав 57 в 1990 году. Тем не менее, в наш век специализированных буллпенов ирония состоит в том, что команды сейчас не более успешны в защите своего преимущества, чем десять или двадцать лет назад, даже немного хуже. По данным Elias Sports Bureau, в прошлом сезоне команды, имевшие преимущество в один ран в девятом иннинге, побеждали в 83,9% случаев. Преимущество в один или два рана давало победу в 88,7% матчей. В 1990 году эти показатели составляли 86,4% и 90,7% соответственно. Если вернуться в 1980 год, когда только три питчера сделали 30 и более сейвов (в прошлом году таких было 15), а идея платить сетап-питчеру 4 млн долларов была абсурдной, то эти же показатели составили 84,7% и 89,6% соответственно.

Передача мяча клоузеру стала неоспоримой стратегией. Ни один стартовый питчер не заканчивал Мировую серию полной игрой с 1991 года, когда это сделал Джек Моррис. С 1988 года ни одна команда, проведшая полноценный сезон, не выигрывала чемпионский титул, если её клоузер не сделал 30 сейвов. В «Доджерс» того сезона эти обязанности были распределены между Джеем Хауэллом, Джесси Ороско и Алехандро Пеньей, на троих они сделали 42 сейва. «Вам нужен парень, который одним выходом на поле создаёт ощущение, что игра закончена», — говорит Соуша, бывший тогда кэтчером в «Доджерс». — «Клоузера надо использовать осторожно, чтобы не перегрузить его, но не стоит бояться выпускать его на поле, когда есть возможность для сейва. Больше всего вы беспокоитесь о психологической нагрузке, поэтому нужно найти того, психика которого готова к такой работе».

Те, кто пережил тревоги и неудачи, обычно вырабатывают свою ментальную броню, такую же уникальную, как фамильный герб. «К каждому дню надо относиться одинаково», — говорит Бек. — «Пока это не превратится в день сурка». Смит в течение первых шести иннингов обычно дремал, лёжа на столе. Персиваль в каждый игровой день выпивал упаковку из шести банок колы и с дюжину чашек кофе, пока врач не сказал ему, что из-за кофеина его организм сильно обезвожен. После этого он стал пить по пять чашек, в том числе три без кофеина, выпивая при этом не менее одного галлона воды в день. Когда в 1998 году Том Гордон реализовал 46 возможностей для сейва из 47, играя за «Бостон», первые иннинги каждого матча он проводил в офисе менеджера Джими Уильямса, уплетая жареную курицу.

Хоффман большую часть матча проводит в раздевалке, смотря телевизор и разминаясь. «Если я всё правильно рассчитаю, то приду в буллпен за пять или десять минут до выхода на поле», — говорит он. Билли Вагнер из «Астрос» делает четыре разминочных подачи — не привычные восемь — когда выходит на игру, потому что хочет, «чтобы все знали, что он настроен серьёзно». Билли Кох из «Торонто» в течение трёх лет носил с собой игрушечного козла, которого ему подарила сестра, подшучивая над его бородкой.

Ролли Фингерс четырежды признавался лучшим реливером лиги

Растительность на лице для клоузеров является по сути тем же, чем были маски для актёров Древней Греции. От члена Зала славы Ролли Фингерса (закрученные усы) и Госсиджа (усы Фу Манчу) до Эла Грабоски (усы подковой), Дага Джонса (усы щёткой) и Керри Лигтенберга (бакенбарды), клоузеры могут похвастать долгой историей выражения своей индивидуальности через волосы на лице. «Эй, я ждал 27 лет, чтобы вырастить хоть что-то на лице», — говорит Вагнер, отпустивший усы и козлиную бородку.

«Люди думают, что я отрастил Фу Манчу, чтобы пугать людей. Это не так. Я хотел позлить Стейнбреннера», — говорит Госсидж.

Некоторые из худших проявлений эмоций в бейсболе связаны с клоузерами. Диббл разорвал на себе рубашку, уходя с поля «Шей-стэдиум». Ригетти выбросил мяч с питчерской горки через стену центрфилда на стадионе в Торонто. В 1989 году находившийся в депрессии Джонни Мур покончил с собой, и многие его знакомые считают, что отчасти это произошло потому, что он так и не смог смириться с поражением в игре чемпионской серии Американской лиги, которая могла бы вывести «Энджелс» в Мировую серию.

Будучи новичком в «Редс» в 1984 году, Джон Франко смотрел за тем, как закрывавшие игры Том Хьюм и Тед Пауэр независимо от исхода всегда вели себя одним и тем же образом. Тем не менее, когда пришло его время, Франко на первых порах регулярно «громил раздевалки», давая выход эмоциям. Но чем больше матчей он закрывал успешно, тем больше он понимал, что неудачи временны. Он также узнал, как нужно вести себя, играя клоузером. Определённым образом стоять, ходить, представлять себя так, чтобы каждое движение говорило бьющему: «Я абсолютно уверен в себе». Особенно в те моменты, когда сам Франко понимал, что это было не так. Он считал, что отбивающие похожи на собак, способных почуять в человеке малейший страх. Если ему казалось, что лицо выдаёт хоть малейший намёк на сомнения, он отходил за горку и стоял спиной к дому, пока, подобно актёру, не фиксировал самый уверенный взгляд, который только мог представить.

«Никогда не позволяйте им видеть, как вы потеете», — говорит Франко. Именно этот девиз позволил питчеру ростом 178 см, бросавшему синкеры и не сумевшему стать стартовым, так как он уставал к пятому или шестому иннингу, сделать 421 сейв за карьеру. Это ещё один совет, который он дал Бенитесу.

Обучение Бенитеса продолжается, хотя Франко знает, что его преемник на посту клоузера «Метс» должен сам понять, как одинаково справляться с плохими и хорошими вечерами. Даже сам Франко в последние годы карьеры испытывал с этим проблемы. Когда он ехал домой на Статен-Айленд после неудачного матча, то настраивал радио в машине на спортивные ток-шоу. Он слушал, как фанаты звонят и в прямом эфире говорят, что Франко пришёл конец. Он истязал себя. «Я так злился, что мне хотелось съехать в реку с моста Веррацано», — говорит он. — «Плохо, что игра остаётся в памяти. Потом ты слушаешь это по радио и думаешь: да кто ты такой, что ты знаешь об этом?»

В наши дни, когда Франко поздно вечером проезжает по мосту Веррацано, он не думает о том, чтобы протаранить ограждение. Радио выключено. Он вставляет в магнитолу диск «Трёх теноров» или Андреа Бочелли. Он слушает успокаивающую музыку. Теперь он сетап-питчер. Девятый иннинг и всё, что в нём есть, теперь принадлежит Бенитесу.

P. S. Ни одна другая работа в бейсболе (да и мало какая в спорте в целом) не вызывает такого сильного психологического напряжения, как закрытие матчей. И ни одна работа не причиняет столь явных страданий, обратно пропорциональных физическому напряжению. Через четыре месяца после выхода статьи сезон завершился проваленным сейвом Мариано Риверы, лучшего в этом деле. Сразу после окончания матча он стоял у своего шкафчика в раздевалке и вежливо отвечал на вопросы, не показывая ни малейших признаков огорчения. Это одна из причин, по которой он так долго преуспевает в этой неблагодарной работе.