Сила Педро

На бейсбольном поле, настолько убогом, что и голодающий козёл счёл бы его неаппетитным, ученик и мастер встречаются во время спринтерского забега в центрфилде. Это всего лишь двое из сотни или около того профессионалов и любителей, собравшихся в полузаброшенном общественном парке посреди жары, грязи и пыли Санто-Доминго, столицы Доминиканской Республики. Этот парк, Сентро Олимпико, является точкой отсчёта для страны, где бейсбол представляет собой национальную идею. Они здесь, чтобы тренироваться.

Паренёк ловит взгляд мастера и почтительно склоняет голову, опуская козырёк потрёпанной бейсболки. Он говорит в робкой манере крестьянина, оказавшегося перед королём. «Эль Дуро», — это всё, что осмеливается произнести мальчик.

Педро Мартинес отвечает ему кивком и улыбкой. El Duro это вольный эквивалент американского Man. Буквальный перевод более точен. Эль Дуро означает «жёсткий». Когда бейсбольный мяч вылетает из длинных, гротескно согнутых пальцев питчера «Ред Сокс», кажется, что Мартинес обладает свойствами миш-металла, сплава железа и ряда редкоземельных элементов. Царапните его, как колёсико зажигалки, и полетят искры.

«Взгляните на это», — говорит Мартинес своему гостю. Он протягивает вперёд правую руку — руку Бога, если вы, конечно, состоите в экстремистской секте фанатов «Ред Сокс». Остальные верующие, включая Дэна Дюкетта, генерального менеджера «Бостона», помещают его где-то между святым и Провидением. «Он это дар Божий!» — восклицает Дюкетт.

Мартинес показывает на кончики указательного и среднего пальцев правой руки. Каждый из них покрыт мозолями, даже сейчас, в январе, спусти три месяца после его последней в 1999 году подачи. Но мозоли не там, где вы ожидаете их увидеть — на нижней части кончиков пальцев, в местах контакта с мячом. Нет, участки загрубевшей кожи находятся на самом верху, почти под краем ногтей. Но как такое может быть? «Чем дольше мяч остаётся в пальцах, тем сильнее вращение», — говорит Мартинес. Вращение это ДНК фастбола, код его жизни. Фастбол Мартинеса это адская двойная спираль, летящая в отбивающего со скоростью 97 миль в час.

Его пальцы так легко выгибаются назад, что мяч остаётся в контакте с ними дольше, чем у большинства других питчеров. Последняя их часть, касающаяся мяча, не та, что обычно используется для броска, а та, которой вы жмёте на дверной звонок. Когда яростно вращающиеся стежки красной вощёной нити царапают кожу его пальцев… летят искры. «Я чувствую жжение от швов», — говорит он. — «Я чувствую этот ожог».

Это Эль Дуро, самовоспламеняющийся питчер. Кремень в человеческом облике. Усилия, прикладываемые при каждом броске, огнём и серой искажают его лицо настолько, что даже он сам не может вынести этого зрелища. «Я ненавижу подписывать фотографии», — говорит Мартинес жаждущим автографа. — «Очень уродливое лицо».

Педро Мартинес обладает силой Рэнди Джонсона, точностью Грега Мэддакса, интеллектом Майка Муссины и телом Бада Селига. Его рост около 180 см, вес 79 кг. Бейсбол никогда не видел ничего подобного. В 1997 году он стал самым маленьким и лёгким питчером, сделавшим 300 страйкаутов за сезон. В прошлом сезоне Педро Мартинес стал величайшим в истории игры сочетанием силы и контроля.

До прошлого года Курт Шиллинг и Сэнди Коуфакс оставались единственными питчерами, делавшими 300 страйкаутов за сезон, и при этом делали их в пять раз больше, чем допускали уоков. В 1997 году соотношение K/BB у Шиллинга было 5,5/1, Коуфакс добивался 5,38/1 в 1965 и 5,28/1 в 1963 годах. У Педро Мартинеса в 1999 году этот показатель составил 8,46/1. Его 313 страйкаутов при 37 уоках кажутся неправдоподобными цифрами при любом способе их достижения, за исключением джойстика игровой приставки. «Я не боюсь попасть в кого-то мячом, — говорит он, — потому что могу направить его туда, куда пожелаю. В прошлом году я попал в отбивающего всего девять раз. Если так получается, то чаще всего это просто поклёвка. Мяч цепляет только джерси. Вот так я могу его контролировать».

У него уже есть два приза Сая Янга — Национальной лиги 1997 года в составе «Экспос» и Американской лиги в прошлом году. При этом в октябре ему исполнится всего 29 лет. В 1999 году он одержал 23 победы при 4 поражениях с ERA 2,07, стал обладателем питчерской Тройной короны, установил рекорд лиги по числу страйкаутов на девять иннингов (13,2), не пропустил ни одного хоум-рана в 293 эт-бэтах с раннером на базе, пропустил на базу всего шесть первых отбивающих за 213 1/3 иннингов, и вывел из игры 37% всех бэттеров, с которыми встречался. Этого оказалось недостаточно для главного.

«Каждый день в Бостоне кто-то говорит мне: мой отец или дед хочет, чтобы «Ред Сокс» выиграли Мировую серию. Ты единственный, кто может это сделать», — говорит Мартинес. — «Я отвечаю им, что постараюсь, но я не могу сделать это в одиночку. Для этого нужна команда, и я думаю, что та команда, которая у нас есть сейчас, не хуже любой другой в лиге».

Мартинес поднимается на изрытую ямами горку на одном из полей Сентро Олимпико. Он смотрит в сторону дома, знающе и немного лукаво улыбается. У него нет ни мяча, ни ловушки. Но даже сейчас, наблюдая за ним, вы чувствуете, каково это — знать, что ты можешь играть в крестики-нолики бейсбольным мячом, никогда не используя центральный квадрат страйковой зоны. Каково это — держать в руках 145 граммов абсолютного превосходства. Каково это — быть Эль Дуро.

«Дом», — говорит он. — «Он кажется таким близким. Бывают дни, когда я выхожу на горку, и мне кажется, что он ближе, чем должен быть. Тогда я сразу всё понимаю. Вам конец, ублюдки».

В этот момент можно почувствовать его огонь, накатывающую страсть, высшую степень излучаемой им уверенности. «Я питчер, потому что мне нравится вызов, нести ответственность за игру, за происходящее», — говорит Мартинес. — «Если шортстоп совершает ошибку, я несу ответственность. Я позволил сопернику отбить мяч».

Стоя на фоне его пламени, вы прекрасно понимаете, что это человек, способный бейсбольным мячом оторвать пуговицу с рубашки игрока, последняя великая надежда стариков Новой Англии, тот, кто отправил «Индианс» на зимовку, несмотря на травмированную руку, которую не мог поднять над головой, тот, у кого нет иного оружия, кроме взгляда укротителя львов.

Это также человек, который готовится делать свою работу, ухаживая за цветами в саду. Человек, тающий в окружении детей. Человек, отдавший 6,5 тысяч долларов бонуса, полученных в 1988 году, своему старшему брату Рамону. Человек, построивший церковь, начальную школу, детскую площадку, бейсбольное поле и ещё несколько домов для бедных жителей Маногуаябо, своего родного города в Доминиканской Республике.

Это также человек, будучи худеньким ребёнком, любивший забираться на старое манговое дерево на заднем дворе. Сидя в ветвях в одиночестве он делал свои школьные задания. Иногда, сидя на этом дереве, он вспоминал крики и вопли родителей в доме, и это заставляло его плакать даже спустя долгие годы. Он много раз пытался объяснить эту боль в сердце врачам и психиатрам в Санто-Доминго. Те говорили, что у него шумы в сердце, но ничего не могли поделать с хранящейся глубоко внутри печалью.

Всё это тоже часть огня, часть Эль Дуро.

Врачи осмотрели растянутую мышцу, идущую от правого плеча вниз по спине, и сказали, что Мартинес сможет сделать не более сорока подач. Джими Уильямс, менеджер «Бостона», решил, что если в восьмом иннинге его команда сравняет счёт или будет иметь преимущество, Мартинес будет подавать в нём, и, если Господь позволит, то и в девятом тоже. Если «Ред Сокс» удастся победить «Кливленд» на «Джейкобс-филд» в пятом матче Дивизионной серии 1999 года, они сыграют против «Янкиз» за место в Мировой серии. Если «Ред Сокс» проиграют, то они поедут домой.

План Уильямса развалился раньше времени. «Бостон» и «Кливленд» молотили друг друга с такой яростью, что бой Али и Фрейзера казался котильоном. В четвёртом иннинге счёт был 8:8, когда Уильямс вышел на поле. Ему нужны были эти один или два иннинга от Мартинеса, и нужны они были прямо сейчас.

«В той игре я поставил на кон всю свою дальнейшую карьеру», — говорит Мартинес. — «Я знал это. Почему я так сделал? Мы должны были победить».

С каждым броском Мартинес ощущал покалывание за плечом. Его фастбол не мог разогнаться до 90 миль в час. Позже, посмотрев запись, он понял, что не мог поднять руку достаточно высоко, чтобы выполнить подачу своим обычным образом. Но всё это было неважно, разве что только для того, чтобы сделать новоиспечённую легенду ещё ярче.

«Я всегда говорил, что вы можете отобрать пять или восемь миль у его фастбола, но он всё равно будет великим питчером», — говорит тренер питчеров команды Джо Керриган. — «Игра доказала это».

«Я могу изменить технику броска за десять секунд — в середине игры, в середине эт-бэта. Никаких проблем», — говорит Мартинес. — «Я знаю своё тело. Если мне нужно вывести тебя в аут другим способом, то я найду его».

«Индианс» пришёл конец, и они это знали. Один эт-бэт в пятом иннинге зафиксировал это официально. Первый базовый Джим Томи, уже выбивший два хоум-рана, опрометчиво облизывался на возможность ударить при счёте 3-0 против Мартинеса. «Я хотел выбить мяч за трибуны», — позднее объяснял Томи. — «Я поймал кураж. Мне хотелось разорвать его».

Но Томи на мгновение опешил, когда увидел, как Мартинес изучает его. Это как получить маленький розовый листок «Пока тебя не было» с надписью — «Звонили из налоговой». «Что делает Педро великим, так это его ум», — говорит Томи. — «Вы наблюдаете за ним, это похоже на игру в кошки-мышки, а он это кошка, изучающая вас. Он смотрит за тобой, следит за твоими ногами, языком твоего тела. Он смотрит на вас со всех сторон. Пытается понять, что я пытаюсь понять о нём».

Во время «Хоум-ран-дерби» на Матче всех звёзд, конкурса, к которому большинство игроков относится как школьники к перемене, Мартинес внимательно смотрел за Марком Макгвайром. «Я смотрю и учусь», — говорит он. — «Я заметил, что все отбитые им мячи, летели в одно и то же место. По центру пластины, немного выше. И я сказал себе: ОК, я не дурак, я понял, что тебе нравится».

На следующий вечер во время Матча всех звёзд на «Фенуэй-парке» Макгвайр увидел от Мартинеса только это: чейндж-ап в сторону, чейндж-ап вниз — первый страйк, фастбол вниз — второй страйк, фастбол по верху, достаточно далеко от любимой зоны — взмах, третий страйк. Мартинес в тот вечер выбил страйкаутами пятерых из шести бэттеров: короля хоум-ранов и четверых MVP лиги — Барри Ларкина, Ларри Уокера, Сэмми Сосу и Джеффа Багвелла. Кирпичи старинного бостонского стадиона грозились расколоться от рёва толпы на трибунах. На родине Мартинеса гордые доминиканцы привязывали к велосипедам куски железной ограды, запчасти от машин и другой хлам, после чего тащили их за собой по тёмным узким улицам Маногуаябо. Импровизированные фейерверки, искры в ночи — что могло бы стать лучшими почестями для Эль Дуро?

Мартинес умел использовать в своих целях любителей мощных взмахов битой. Восемь лучших силовых отбивающих последних пяти лет — Макгвайр, Соса, Альберт Белл, Винни Кастилья, Хуан Гонсалес, Кен Гриффи—младший, Рафаэль Палмейро и Мо Вон — имели суммарный средний показатель отбивания против Мартинеса 10,7% за карьеру. Из 84 их эт-бэтов лишь один закончился хоум-раном, его выбил Гонсалес. У Томи было 2 хита в 14 эт-бэтах при 7 страйкаутах.

«Я знал, что он будет махать», — говорит Мартинес. — «Игроки «Индианс» были очень агрессивны. Перед игрой я сказал Бретту Сейберхейгену [стартовому питчеру в том матче], что он должен бросать им чейндж-апы. Он этого не сделал. У него был отличный контроль, очень хороший. «Индианс» били по всему. Это была плохая дуэль. Поэтому я знал, что Томи хотел выбить хоум-ран».

При счёте 3-0 Мартинес бросил чейндж-ап в страйковую зону. Ошарашенный Томи не решился замахнуться. «Я шёл туда не за чейндж-апом при таком счёте», — рассказывал он. — «Это был бы плохой удар».

Затем Мартинес бросил кервбол, прилетевший во внешний угол зоны. Томи не взмахивает, просто не может взмахнуть. Керв при 3-1? Это как увидеть снег в августе.

ОК, рассуждал Томи, теперь нужно просто попытаться попасть битой по мячу. Но что будет дальше? Он не был ни в чём уверен. Именно поэтому неделю спустя менеджер «Янкиз» Джо Торри сказал — после того, как Мартинес нанёс его команде единственное поражение в плей-офф, сделав 12 страйкаутов — что пытаться отбивать против него это то же самое, что бить по летящему мячу в темноте. Торри был свидетелем подобного второй раз за год — 10 сентября Мартинес в матче с «Янкиз» сделал 17 страйкаутов.

Мартинес остановился на фастболе. Конечно, это не просто фастбол. Это умная бомба, наводящаяся лазером на внутренний угол пластины. Небольшая маскировка в виде кокетливого чейндж-апа и петляющего керва, и мяч создаёт иллюзию того, что он летит быстрее, чем на самом деле. «Скажем так, — говорит Томи, — я был немного огорчён».

Томи взмахнул на тот бросок. Он опоздал, мяч пролетел мимо. Его выпотрошили как камбалу. «Индианс» конец. Самая результативная команда второй половины XX века не смогла выбить ни одного хита против травмированного Мартинеса, сделавшего 97 подач за шесть иннингов. Геройство? Это как Кирк Гибсон, хромающий со скамейки запасных, чтобы выбить свой хоум-ран, только сделать это ещё пять раз.

Академия «Доджерс» в Кампо-Лас-Пальмас

Доминиканский тренировочный лагерь «Доджерс» в Кампо-Лас-Пальмас это уединённое пасторальное удовольствие от пышных зелёных полей, пальм и новенькой инфраструктуры. Всё это спрятано за воротами, перед которыми дежурит охранник с полуавтоматической винтовкой. В этой академии, как и во множестве других в Доминиканской Республике, меняется лицо бейсбола. Каждый пятый игрок лиги родился на этом острове, в стране с населением около 7,5 млн человек, что примерно равно Северной Каролине. И их становится ещё больше. Три поля Сентро Олимпико каждый день занятыми теми, кто тренируется самостоятельно. По выходным собираются три команды, две из которых играют, а третья ждёт победителя и своей очереди. Находящиеся рядом баскетбольные площадки практически заброшены.

В мае 1988 года паренёк из Маногуаябо пришёл в Кампо-Лас-Пальмас на просмотр. Он был настолько худым, что мог бы пройти через решётку забора, даже не поворачиваясь боком. Педро Мартинесу было 16 лет, он весил 62 кг, а его фастбол летел со скоростью всего 82 мили в час. В «Доджерс» знали его как младшего брата Рамона, восходящей звезды в их организации, который должен был дебютировать в основном составе в том же году. «Он совершенно не впечатлял внешне», — рассказывал инструктор питчеров академии Элеодоро Ариас. — «Но я посмотрел в его глаза и увидел el corazon. Сердце. Мужество. Я рекомендовал не подписывать контракт с ним тогда, нам следовало с ним немного поработать, подкормить».

Контракт с Мартинесом был подписан примерно через месяц и бессчётное число обедов. Педро отдал свой бонус Рамону в благодарность за то, что тот научил его подавать. Именно Рамон обучил его кервболу и чейндж-апу, дал ему несколько советов о принципах питчинга и бейсбола. Среди них был и такой: «В бейсболе у тебя не будет друзей». Братья Мартинес играли за «Доджерс» в 1992 и 1993 годах, а в конце прошлого сезона воссоединились в «Ред Сокс», после того, как Рамон восстановился после операции на вращательной манжете плеча. Когда Рамон вручал брату его вторую награду Сая Янга на торжественном ужине в январе, Педро сказал ему: «В этом трофее твоих заслуг больше, чем моих».

«Это забавно», — говорит Педро, отдавший свой первый трофей легенде доминиканского бейсбола Хуану Маричалю. — «Мне нравится думать, что я человек, который знает, чего он хочет. Но и по сей день рядом со мной должен быть Рамон, и прежде чем что-то сделать, я спрашиваю его, что он думает по этому поводу. Я всегда буду равняться на него».

В академии, где Педро провёл 1988 и 1989 годы, его знали как Чичилито, домашнее уменьшительное имя для ребёнка. Но он столь яростно хотел побеждать, что после матчей, в которых он великолепно подавал, а команда проигрывала, Ариас находил Мартинеса плачущим. «Я думал, что он может чего-то добиться», — вспоминает тренер. — «Но я никогда не думал, что он станет настолько особенным».

У каждого хорошего питчера есть своя подача на страйкаут. Такая, где написано «В экстренных случаях разбить стекло». У великих питчеров таких подач две. На сегодня Мартинес единственный, в арсенале которого есть три варианта одинаковой смертоносности. Он владеет ими с практически одинаковой точностью. В прошлом году он делал страйки после 67% фастболов, 67% чейндж-апов и 62% кервболов.

Ещё более коварным его делает то, что Мартинес не даёт ни малейшего сигнала о том, что будет дальше. Каждая подача выполняется из одного и того же положения с одной и той же скоростью движения руки. То, что вы считаете 97-мильным фастболом, может оказаться кервом со скоростью 83 мили в час или чейндж-апом на 77 миль. Вращение каждой из них уникально и чтобы разгадать бросок, нужно быть очень быстрым. Мартинес варьирует скорость и изменение высоты полёта мяча. Он может отправить его со снижением в шесть или восемь дюймов, приберегая самые резкие броски на ситуации с двумя страйками. «Это чейндж-ап Багза Банни», — говорит Сейберхейген. — «Только он мог так бросать, да и то, с помощью аниматоров».

Но именно фастбол Мартинеса является показателем его роста как питчера. Через пять месяцев после подписания контракта, в ноябре 1988 года, он бросал 89 миль в час. Еще через пару месяцев — 93 мили в час. Большую часть этого прироста он приписывает своим долгим броскам, которые использует с самого детства. «Это его священный Грааль», — говорит Керриган.

В 1990 году «Доджерс» отправили его в команду новичков в Грейт-Фолс из Монтаны. В том сезоне команда вышла в плей-офф на независимый клуб из Солт-Лейк-Сити, укомплектованный взрослыми игроками, многие из которых добирались до уровня AA. Мартинес должен был стартовать во второй игре серии. Первую он провёл на трибунах рядом с инструктором «Доджерс» Дэйвом Уоллесом, вычерчивая схемы бросков. «Завтра я займусь этими ребятами», — пообещал он.

Следующим вечером первый отбивающий «Солт-Лейк-Сити» уверенно вышел в бокс и вонзил шипы в землю. Первый бросок 18-летнего Чичилито просвистел мимо его подбородка. Тем вечером соперникам не удалось набрать ни одного очка. «Тогда я подумал, что вижу что-то особенное», — говорит Уоллес.

Но «Доджерс» так и не дали Мартинесу шанса. Он сыграл за них всего 67 матчей, все кроме трёх как реливер. После окончания сезона 1993 года его обменяли в «Монреаль» на второго базового Делайно Дешилдса. В клубе решили, что такой маленький питчер с таким сильным броском не сможет долго продержаться в лиге. Врач «Доджерс» Фрэнк Джоб, за год до этого делавший ему операцию на левом плече, предупреждал, что щуплое телосложение повышает риск получения им травмы.

«Томми Ласорда никогда не говорил мне об этом, но я знаю, что он считал, что я не смогу быть стартовым питчером», — говорит Мартинес. — «Он выпускал меня пять дней подряд из буллпена, но думал, что мне не хватит сил подавать раз в пять дней. Бессмыслица». 

В «Монреале» Мартинес превратился в звезду. За четыре года карьеры он одержал 55 побед при 33 поражениях, не пропустив ни одного старта. Главный тренер команды доминиканец Фелипе Алу верил в него, и Мартинес до сих пор цитирует его слова так же, как священник Писание. Но чтобы стать настоящим мастером, ему нужно было улучшить свой фастбол. Так 82-мильная подача из Кампо-Лас-Пальмас превратилась в самый опасный бросок в лиге. Мартинес бросал его указательным и средним пальцами по двум швам так, что мяч смещался на девять дюймов в сторону рук и голов правосторонних бьющих. Так это объясняли сам игрок и «Экспос». Соперники считали его охотником за головами. «Он подавал внутрь агрессивно, попадал в людей для большего эффекта», — считает первый базовый «Метс» Тодд Зейле. — «Он попадал в тебя или бросал прямо под подбородок и смотрел тебе в глаза. Большинство парней обычно отворачиваются».

В 1995 году Керриган, тренировавший питчеров в «Монреале», перевёл Мартинеса на фо-сим-фастбол. Постепенно он обрёл контроль над подачей, поменял нестабильное движение в сторону на поздний взрывной рывок, когда мяч словно подпрыгивал, приближаясь к бьющему. В последние два года он научился срезать свой фастбол так, что он стал невыносимым и для левосторонних отбивающих. «Не думаю, что кому-то ещё с 1994 года удавалось прогрессировать так, как мне», — говорит Педро. — «С каждым годом я узнаю всё больше о соперниках, о том, как они реагируют на меня. Есть парни, которых я буду выбивать из игры раз за разом, пока они не придумают что-то новое. А потом я придумаю что-то новое. Если мои способности останутся прежними по мере того, как я буду становиться опытнее, то я получу много призов Сая Янга».

Во время весенних сборов Мартинес бросал мяч в своей обычной манере, что дало ему повод заявить о полном восстановлении после полученной в прошлом октябре травмы. Но его выносливость и устойчивость к травмам всегда будут оставаться вопросом. Всего одному питчеру ростом ниже 182 см, родившемуся после 1900 года, удалось войти в Зал славы. Им был Уайти Форд. В 1998 году Мартинес физически не был готов подавать в решающей игре Дивизионной серии против «Кливленда». В июле прошлого года он пропустил два матча из-за болей в правом плече. Между матчами он не бросает с горки, предпочитая беречь руку и тренируясь на ровной площадке. «Ред Сокс» не решаются использовать его как традиционную рабочую лошадку в верхней части ротации. Ему дают дополнительный день отдыха, когда возникает такая возможность. В прошлом году он выиграл 13 матчей из 15 стартов. «В этом году мы снова будем так делать», — говорит Керриган. — «Как говорил Фелипе: мы обязаны беречь маленького человека».

С каждым прошедшим после полудня часом воздух над четырёхполосной Авенидой Джорджа Вашингтона в Санто-Доминго становится всё более голубым. Это вредная дымка от неэффективно сжигаемого топлива. Бульвар представляет собой настоящую какофонию — звуки конги компактных колымаг, в которые вплетается рёв дерзких скутеров, напоминающий армию электропил и воздуходувок. В центре этого хаоса Мартинес на… космическом корабле.

Ну ладно, это не совсем космический корабль. Но чёрный кабриолет «мерседес» вполне мог бы им быть, по крайней мере, глазеют на него так, словно он только что приземлился. Сверкающие краска, хром и стекло! Бывший питчер «Цинциннати» Хосе Рихо обычно ездил на своём «бентли» в сельскую глубинку, где дети не могли оторвать глаз от колпаков на колёсах. Двадцать процентов населения Доминиканской Республики живут за чертой бедности.

«Иногда это доставляет неудобства», — говорит Мартинес о том внимании, которое привлекает его роскошный автомобиль. — «Но мне нравится, когда крыша опущена». На нём джинсы и оранжевая оксфордская рубашка с короткими рукавами. Позади уже три года его шестилетнего контракта на 75 млн долларов (более миллиарда песо), но здесь он всё ещё живёт в небольшой квартирке на четвёртом этаже. Он раздаёт деньги, бейсбольную экипировку, дома и своё время, не сопровождая это пресс-релизами.

Мартинес тратит около часа на дорогу в Маногуаябо после одной из своих ежедневных четырёхчасовых тренировок в Сентро Олимпико, занятий без гантелей и бейсбольных мячей. Правда, если учесть всё время, которое он тратит на смех, болтовню и танцы под сальсу, звуки которой рвутся из огромных колонок в багажнике другого его автомобиля, внедорожника «лексус», то тренировка занимает не больше двух с половиной часов. Но тогда это была бы не тренировка Педро Мартинеса.

Однажды к нему подошёл семилетний мальчик с теннисным мячом. Мартинес работал под бетонными трибунами стадиона в парке. Он обнял мальчика, а затем минут десять играл с ним, перебрасываясь этим мячом.

«Педро обладает природным обаянием», — говорит Дюкетт. — «Ему комфортно быть звездой. Ему нравится это чувство».

Никто из пантеона икон «Ред Сокс» никогда не обращался к более разнообразной аудитории, чем этот маленький человек с детской улыбкой и дыхательной системой убийцы. На январском мероприятии по раздаче автографов в Бостоне люди занимали очередь с семи утра, чтобы увидеть его в одиннадцать. Одной из первых в этой очереди была 69-летняя Маргарет Флинн, уроженка Ирландии, болельщица «Ред Сокс» с 1953 года. «Педро — тот самый», — говорит она. — «Он приведёт нас к цели».

При первой встрече Мартинес приветствовал её возгласом «Мамочка!»

Когда родители давали своих детей Педро для фотографий, он не просто держал их, а обнимал и ворковал с каждым. Дети латиноамериканцев кричали ему что-то на испанском, женщины визжали и падали в обморок. Одна из них попросила его жениться на ней.

На её предложение Мартинес ответил: «Я ещё не готов. Пока я веселюсь».

Когда он нажимает на клаксон своего «мерседеса» у ворот в Маногуаябо, их открывает один из племянников. Здесь Мартинес вырос, хотя крошечного домика, который он делил с тремя братьями, двумя сёстрами и ещё парой приёмных мальчишек, больше нет. Здесь стоит небольшой клубный дом, пристроенный к гаражу на четыре машины, и двухэтажный павильон, построенный специально для проведения семейных вечеринок. Между двумя зданиями находится гравийная парковка, с которой открывается вид на заросший травой овраг. Мальчишками Педро, Рамон и младший брат Хесус, теперь питчер в системе «Ред Сокс», бросали камни через этот овраг в сторону заброшенного дома и прислушивались к звону бьющегося стекла. Даже сейчас, встречаясь, братья кидают камни через этот овраг, соревнуясь, чей улетит дальше. Камни всегда улетают за пределы видимости, что даёт каждому повод заявить о своей победе.

Иногда Педро приходит сюда один. Старое манговое дерево всё ещё здесь, хотя теперь он предпочитает размышлять у кирпичной стены в конце парковки. О чём он не любит думать, так это о том, как его родители Паулино и Леопольдина ссорились. Они развелись, когда ему было шесть лет. Периоды тишины между ними, висевшие над домом, словно свинцовые тучи холодного фронта, оставляли гнетущее впечатление. Ссоры же были ещё хуже. Даже сейчас, вспоминая их напряжённые голоса, Педро вздрагивает. «Нет, нет, хватит!» — говорит он себе и трясёт головой, желая, чтобы эта картинка исчезла.

После ухода отца Педро вместе с матерью работал в саду и приобрёл любовь к цветам, сохранившуюся до сих пор. Сад, манговое дерево и дневник, который он запирал, давали ему передышку. В 16 лет, после подписания контракта с «Доджерс», эмоции немного отступили. Но два года спустя, во время сборов, он неделю не мог бросать мяч из-за шумов в сердце, которые врачи связывали с перенесённым в детстве стрессом.

Примерно в то же время Рамон стал известным игроком и главным кормильцем семьи, он нашёл в себе уверенность для того, чтобы вновь свести мать и отца, хотя бы как друзей. К 1993 году его примеру начал следовать и Педро. Шум в сердце исчез. Он сжёг свой дневник. «Оглядываясь назад, я должен сказать, что семейные раздоры сделали меня сильнее», — говорит он. — «Они заставили меня стать мужчиной, когда я был ещё мальчиком».

Маленький мальчик с мангового дерева вырос. Преображению помог его дар бросать бейсбольный мяч. Так же как и сам Мартинес, преобразился и бейсбол. «Было время до Педро и есть время после Педро», — говорит Ариас. — «Раньше никто не хотел подписывать контракты с такими маленькими ребятами, как он. Теперь они задумываются: может быть, это новый Педро».

В один из дней в Сентро Олимпико один американец попросил Педро задать вопрос подростку из бейсбольной команды: что значит Мартинес для него и для его страны? Юноша дал длинный и взвешенный ответ. Мартинес отвёл глаза в сторону и ничего не сказал. Только вечером, спустя восемь часов, он перевёл американцу его слова. «Мне жаль, что я тогда промолчал, но мне было странно спрашивать кого-то о себе и слышать ответ», — сказал он. — «Мальчик ответил, что я отличный пример для молодёжи, показываю, что всего можно достичь упорным трудом. После таких слов чувствуешь себя лучше. И понимаешь, что ты никогда не сможешь уйти от этой ответственности. Она двигает тебя вперёд каждый день».

Год, когда Мартинес был королём бейсбольного мира, 1999 год, закончился для него под жёлто-белым полосатым навесом за двухэтажным бетонным зданием на Авениде Джорджа Вашингтона. Эта палатка служит церковью для католического приюта для детей. Мартинес узнал о детском доме от друга, посмотрел фильм о том, что они делают, и решил помочь не только песо. Он решил встретить новое тысячелетие в этой импровизированной церкви, на новогодней службе с сотней детей-сирот. Большинство из них были подобраны на улице. Одну девочку в младенчестве нашли в мусорном баке. Многие из них были одеты в новые красивые вещи, которые Педро подарил им на Рождество.

Это был достойный год. Мартинес стал MVP Матча всех звёзд, задушил «Янкиз» в игре с одним пропущенным хитом, головой и сердцем победил «Кливленд», получил приз Сая Янга. Раз за разом дом оказывался близко к нему.

Но эти моменты были не более значимы, чем последние секунды уходящего года. В полночь, в окружении детей, которые казались ему собственными плотью и кровью, он молился. Педро Мартинес молился за мир, за свою семью, за своё здоровье и за детей. Он чувствовал, что это один из лучших моментов в его жизни. Эль Дуро был уверен в этом так же, как и в том, что по его лицу текли слёзы.

P. S. В день, когда я прилетел в Доминиканскую Республику, Педро сказал, что заедет за мной в шесть, чтобы поужинать. Где-то около 11 вечера, после ужина в номере, когда я лёг спать, так и не получив от него никаких известий, меня разбудил телефон. «Готов ехать?» — спросил Педро, и это был первый признак того, что неделя с ним будет очень интересной. Я тренировался с ним, посмотрел часть страны, под звёздным небом и манговым деревом разделил с ним вечернюю трапезу. Чего ещё может желать писатель, чтобы понять того, о ком он пишет.

P. P. S. В 2000 году Педро Мартинес получил свой третий приз Сая Янга. В 2004 году он приложил руку к осуществлению мечты поколений болельщиков «Ред Сокс» — победе в Мировой серии. В 2009 году Педро сыграл последний матч в своей карьере. В 2015 году его с первого раза избрали в Зал славы бейсбола.