4 мин.

Старость? Не радость?

122

В 2010-м решение любимца после трехлетней паузы вновь сесть за руль боевого болида было встречено армией поклонников Шуми на ура. Кто-то просто обрадовался возможности воочию наблюдать за выступлениями семикратного чемпиона мира, другие предвкушали наслаждение от мига, когда гонщик поставит на место звезд новой волны и покажет, кто из них чего стоит на самом деле. Третьим по душе пришелся сам вызов, который Шумахер бросил конкурентам, четвертые же просто ностальгировали по временам, когда в «формуле один» и вправду был один пилот. Повод вспомнить старые добрые времена и окунуться в молодость? А что, встречаются и такие, что смотрят гонки исключительно ради этого…

Целый год эти же болельщики находили уйму оправданий невыразительному «перфомансу» Михаэля. Безусловно, по большей части они были разумными, как то специфичность шин «Бриджстоун», далекая от идеала подготовка к сезону, не соответствовавшее приоритетам спортсмена шасси плюс трудности адаптации как таковой. Однако встречались и адепты невероятных конспирологических теорий, видевших в каждом неверном стратегическом решении попытку «сплавить» Шумахера, а в высказывании напарника Нико Росберга — оказать дополнительное психологическое давление на кумира и испортить атмосферу внутри коллектива. Но как бы там ни было, в итоге все сходились в едином заключении: 2010-й стоит рассматривать как год обкатки, а уж сезон следующий (с нормально проведенной подготовкой) имеет смысл оценивать с пристрастием.

Увы, если подходить к анализу со всей строгостью, то вселенская печаль Михаэля сразу становится доступной для понимания даже простому обывателю. Последнему достаточно взглянуть хотя бы на статистику: немец 25 гонок кряду не поднимался на подиум, тогда как предыдущий «неурожайный» отрезок в его карьере составил всего семь (!) этапов. Причем пришелся он на зарю карьеры — 1991/1992 года — и завершился пятью попаданиями в элиту очковой зоны в последовавших шести Гран-при. Понятно, что это лишь сухая цифирь, не раскрывающая побочных обстоятельств, что вызывали застой в выступлениях. Но в то же время вспомним, как часто любители жонглировать цифрами доказывали неприкосновенность персоны Михаэля для критики, именно жонглируя данными подобного толка.

Ситуация для Шумахера усугубляется не столько дефицитом грандиозных результатов, сколько отсутствием просвета в череде выступлений. С одной стороны, его постоянно теснит напарник: хотя бы то, что потенциал шасси «Мерседеса» нынче оценивают по показателям Росберга, уже должно настораживать Михаэля. С другой стороны, он сам все чаще совершает ошибки, которые прежде в его исполнении можно было пересчитать по пальцам рук. К примеру, на последнем Гран-при в Турции вопросы возникают не столько к тому, виноват Шумахер или нет в допущенном контакте с «Лотус-Рено» Виталия Петрова (потеря времени дорого стоила обоим), сколько к созданию аварийно опасной ситуации как таковой! Плюс здесь же уместно вспомнить о пятничном инциденте во время свободных заездов. Тогда Михаэль банально «просмотрел» появление на горизонте болида «Форс-Индии», чего уж от кого — от кого, а от многократного чемпиона мира точно ожидать не приходилось.

Пуще прежнего грустить Шумахеру приходится после анализа технических средств, имеющихся в распоряжении пилотов «Мерседеса» на 2011 год. Да, передние шины «Пирелли» куда больше угодили стилю пилотирования немца, чем японские. Машина, доводившаяся под пристальным присмотром Михаэля, после первой волны обновлений предсказуемо поехала быстрее — но из апдейтов большую пользу извлекает блондин Росберг. Даже инновационная для всего пелотона DRS — и та не превращает ветерана в того уникального спортсмена, находившего тысячные и сотые доли секунды буквально на ровном месте. Проанализируйте квалификационный круг: фирменная скорость Шумахера, порой бравшаяся из ниоткуда уже на первом быстром круге (не говоря уже о заключительном!), исчезла. И ладно бы по объективным причинам! Но позади уже почти треть дистанции чемпионата, а Михаэль сам не в силах внятно объяснить, что происходит — у журналистов, к примеру, это выходит куда обстоятельнее…

Дровишек же трагизма в костер неприглядной ситуации добавляет конъюнктурное отношение к фигуре семикратного чемпиона мира в свете затянувшейся полосы неудач. Стоит Шумахеру напортачить (как в Венгрии-2010, когда немец едва не раскрошил о стену болид Рубенса Баррикелло вместе с пилотом), как ему вослед мгновенно вспоминаются Аделаида-1994 и Херес-1997 — два эпизода, в которых его поведение было более чем сомнительным. Тем самым формируется весьма специфическое представление о пилоте в молодежной среде. Подрастающее поколение редко когда досконально вникает в исторические нюансы, предпочитая хватать все по верхам, а потому зачастую довольствуется общими представлениями о том или ином гонщике либо эпохе, его характеризующей. Так что такими темпами (особенно с подачи британской прессы) еще пару ошибок Шумахера на воскресных старта — и он будет олицетворять собой эдакое воплощение вселенского зла, чье возвращение в «Формулу-1» ничего, кроме негатива, в себе не несло. Думается, самому немцу — отцу двоих детей — такое развитие событий нервных клеток не сохраняет.

Последней же ядовитой каплей, отравляющей и без того горький напиток в чаше Шумахера, стала мнительность боссов «Мерседеса» относительно дальнейшего сотрудничества. Ее первые ростки начали пробиваться еще зимой, спровоцировав разногласия в ставке «трехлучевых». Однако тогда фракция, лоббировавшая интересы немца, взяла верх, убедив остальных в том, что немалая зарплата Михаэля окупится уже в сезоне-2011. Если не за счет медиа и мерчандайзинг эффекта (как это предполагалось при подписании), то благодаря выступлениям на трассе. Но доктора Дитера Цетше, руководителя «Даймлера», весенние показатели соотечественника все больше расстраивают – и вопрос об оптимизации расходов в этой сфере актуализируется сам собой. Особенно на фоне целей, с которыми Шумахер приглашался в команду… Пока отцы «Мерседеса» ветерана в обиду не дают, опровергая любую информацию о его возможной замене, но, как говорится, часики уже тикают. Хотя бы потому, что убедительных оправданий у Михаэля уже не осталось.