Жан Бера - слишком храбрый
Апрель 1954, по телевизору показывают видео с Гран-При в По, где Жан Бера на Gordini опережает Мориса Тринтиньяна на Ferrari. Комментатор тогда сказал, что лучший гонщик опередил лучшую машину. Этих двух французов было легко отличить: Тринтиньян выглядел щеголевато и водил машину так же; Бера тоже невысокий, но коренастый, собранный и харизматичный.
Мой друг Джабби Кромбак знал его хорошо и часто с ним общался. Каким он был? «Вы знаете Жана Алези, так вот он – Жан Бера 1990-х! Классный парень, смелый, с внутренним стержнем, очень эмоциональный, ведет машину сердцем…»
Бера родился в Ницце, имя себе он сделал в мотогонках, став несколько раз чемпионом Франции, а уже потом он присоединился к маленькой команде Gordini в 1952. Вопреки ожиданиям в июне он побил доминировавшую Ferrari, включая Альберто Аскари на Гран-При в Реймсе. Кромбак добавляет: «Это было невероятно. Невозможно переоценить ту победу во Франции. Всего две недели после Ле-Мана, где Пьер Левег, пытаясь проехать всю гонку в одиночку, загнал двигатель Talbot и отдал победу Mercedes, немцам! Времени после войны прошло не так много, так что французы не могли ему это простить, так что, когда Жан выиграл в Реймсе, он сразу стал национальным героем. Побить итальянцев было так же сладко!»
Жан Бера, Ferrari 156, Гран-При Нидерландов 1959
Последующие успехи с Gordini, которая вечно испытывала проблемы с деньгами, были единичными. Однако, в 1955 Бера подписал контракт с Maserati, и там началась самая счастливая часть его карьеры. Для него день без гонок был потерянным днем. Он постоянно проводил тестовые заезды в Модене, проживая рядом в Albergo Reale, где он проводил вечера за картами и вином и обсуждением гонок. Такое времяпрепровождение его полностью удовлетворяло.
Рэймонд Мэйз (за BRM которого Бера гонялся позже) как-то рассказал мне анекдот о любви Бера к его работе. «Мне кажется, Бера не до конца верил своему счастью, что ему платили за управление гоночной машиной. Он был замечательным гонщиком, очаровательным человеком, но очень темпераментным французом. Если что-то шло не так, он терял мотивацию, но это было ненадолго. Я всегда пытался понять, как он вновь подбадривал себя. Он мне рассказывал, как он доставал паспорт и думал: «Я смотрю на все отметки тут, куда меня приводили гонки, а потом смотрю на первую страничку. Имя: Жан Бера. Профессия: гонщик. И это напоминает мне, насколько я счастливый человек жить той жизнью, которой я живу…» Мне эти мысли казались интересными, с другими гонщиками, которых я знал, было не так».
Во время первого сезона в Maserati Бера, наверное, часто утешался видом своего паспорта, потому что в гонках доминировали Mercedes. Были, конечно, несколько побед во внезачетных гонках и гонках спорткаров. И так продолжалось еще пару лет. В Касабланке в 1957 он опередил всех, включая напарника – Фанхио.
Жан Бера, Ferrari 246, впереди Стирлинга Мосса на Cooper T51. Гран-При Монако 1959
В конце того года, в котором Бера еще выиграл за BRM в Каене и Сильверстоуне, он подписал с ними контракт на полный сезон 1958 после того, как Maserati покинули чемпионат. Сезон в Ф1 был разочаровывающим, но в гонках спорткаров он преуспел за Porsche. В 1959 Жан перешел в Ferrari, и эта история начиналась вполне хорошо: на великолепной Dino 246 он выиграл в Эйнтри-200 у Тони Брукса. Это была его последняя победа.
В тот момент Cooper принесли с собой революцию, и переднемоторные Ferrari уступали везде, кроме скоростных треков. В последние месяцы Бера пилотировал машину на грани отчаяния. Он прекрасно понимал машину, как работают ее элементы, что было нехарактерно для его времени, но он все равно умудрялся загонять двигатели, так случилось и в Реймсе. Менеджер команды Ромоло Тавони взглянул на контрольный сигнал счетчика оборотов и высказал все гонщику, который в ответ ударил его. Неудивительно, что его тут же уволили. Бера вернулся в BRM на Гран-При Германии в Авусе. Рэймонд Мэйз вспоминает: «К сожалению, не было времени все подготовить для него, так что Жан выступал на собственной Porsche F2. Авус – опаснейшая трасса с двумя бесконечными прямыми, шпилькой на одном конце и бэнкингом на другом».
Жан Бера, BRM P25, Гран-При Германии 1958
За день до Гран-При была гонка спорткаров, на которую Бера тоже был заявлен. Шел сильнейший дождь, и Ханс Херман, его друг, порекомендовал Жану не выходить на старт. Сражаясь за лидерство, его Porsche RSK заскользила на бэнкинге и ударилась в бетонный блок. Бера вылетел из машины, на фотографии он был словно Икар на фоне серого неба. Мэйз добавляет: «Он на пит-лейне был рядом с нами, и я помню, как мне было жаль его – он был бесконечно одинок в свои последние часы жизни. Это была трагедия».
Его коллеги хорошо отзывались о нем. Дэн Герни: «Я любил Жана, он был как будто из другого времени, и он любил гоняться. Я считал, что это здорово – у него был блеск в глазах, и он никогда не следовал правилам, это уж точно!» Стирлинг Мосс: «Бера сражался на трассе как никто другой. Если ты обгонял Кастелотти или Коллинза, то дело было сделано, но с Жаном ты должен был всегда поглядывать в зеркала! Он был тяжелым соперником, но вел борьбу честно: он не говорил «только после вас», но я всегда с уверенностью сходил в поворот бок-о-бок с ним. Он был приятным парнем, может, не таким компанейским, как Тринтиньян, но он хорошо со всеми ладил и хорошо делал свою работу…»
Это перевод статьи Найджела Робака из журнала F1 Racing UK за февраль 2020.
Фото: MotorsportImages.com
Этот блог в соцсетях:
