Магия Джеймса Эдвардса

  Очнувшийся  от  воплей  Балтазар  Тингл  выступил  арбитром  в  споре  между  Патрисией  и  Кинчаро.

  Основываясь  то  ли  на  факте , то  ли  на  перекосе  в  сознании , Джеймс  Эдвардс  говорит  Деннису  Родману: мой  прадед  по  материнской  линии  был  наполовину  румыном , и  от  него  во  мне  капля  румынской  крови… она  во  мне  есть.

  Отвлекая  компанию  от  игры  с  «Денвер  Наггетс» , Кинчаро  бубнит  о  подошедшей  к  нему  проститутке , чей  рост  и  вес  были  для  женщины  не  то , что  чрезмерными , а  нереальными.

  Пишущего  ему  письмо  за  письмом  школьника  из  Сиэтла  Джеймс  Эдвардс  знает  только  по  фотографии. Она  была  вложена  в  конверт , и  паренек  на  ней  чернокожий , стоящий  в  спортивной  форме… он  пишет  какую-то  чушь.  

  Осмотрев  направляющего  к  телевизору  Эндрю  Мактонника , Патрисия  без  эмоций  произнесла , что  у  него  рваные  ботинки.

Залипший дома Джеймс Эдвардс пытался попасть шариком для пинг-понга в пустой цветочный горшок. Твердость воли , он себе говорил. Благодаря ей у меня часовая тренировка глазомера и ног , ведь после промахов за шариком я хожу , а у меня сплошные промахи… при попадании мячик из горшка выскочит. Но я замечу. Не пропущу. Сейчас чуть левее… а сейчас я попал , и он выскочил? Себя бы мне не обманывать. До скончания века кидать? Силы воли у меня бы хватило , но в горшок я попал. Несогласные есть? Есть? – он вслух , в полный голос осведомился. И ему послышалось: «есть… на кладбище есть живые»....

  Мактоннику  и  Балтазару  Тинглу  казалось , что  Дэвид  Дурский  живет  за  счет  подаяний , а  он  говорит: ничего  подобного , из  Израиля  я  деньги  привез.

    С  учетом  своего  опыта  в  спуске  с  самолетного  трапа  Джеймс  Эдвардс  ступает  внимательно , отвлечений , как  в  Солт-Лейк-Сити , не  допускает.

  Прихлопывающая  перед  телеэкраном  Патрисия  кричала: «Поршни! Поршни!». И  кидала  уничижительные  взгляды  на  Балтазара  Тингла , выкрикивающего  не  «Поршни! Поршни!» , а  «Сэндвичи! Сэндвичи!».

  Джеймс  Эдвардс  и  Длинный  Джон  наблюдали  заселение  в  их  отель  окосевших  от  выпивки  и  веществ  рок-музыкантов.