Купленные у марсианина шорты
Протягиваемую ему руку с таблеткой Джеймс Эдвардс отводит , «жертвуя малым , он говорит , мы достигаем наших истинных целей».
Наша цель улететь , - сказал ему «Паштет» Лукс.
Мои цели , - промолвил Джеймс Эдвардс , - это - завоевать титул МВП , обнаженным , как космос , сфотографироваться на верхушке Эйфелевой башни…
Ты уже улетел , - хмыкнул Лукс.
От тех , кто остался внизу , - сказал Джеймс , - меня отличает немногое. Купленные у марсианина шорты , разноцветные ноги. Правая у меня обыкновенная – черная , а левая белая , что не картошка с зеленым горошком – уникальная хрень.
***
Кинчаро жутко знобит , из-за чего он просит накрыть его в несколько слоев одеялами и без конца говорить: жарко , невероятно жарко , спасительно жарко…
Жарко! – закричал Дэвид Дурский. – В закрытом вагоне жара!
Его отцепили , а после закрыли , - сказала Патрисия. – Да , в вагоне находимся мы…
Мы ехали в поисках нашей земли , - промолвил Эндрю Мактонник. – Земли , которая стала бы нашей и только нашей.
Похоже на обреченное путешествие полоумных сектантов , - произнес «Эр». – Не нужно нам этого… мы на многовесельной лодке по нашей реке. Неспешно плывем, наслаждаемся… и обязательно дрянь. Обязательно нам навстречу цунами!
***
Приближающемуся к нему журналисту Джеймс Эдвардс сказал: тебе бы о Национальной Баскетбольной Ассоциации меня спрашивать. Тут знание предмета у меня колоссальное. Я и о женском баскетболе поговорю, но поверхностно… внутри женского баскетбола я не был.
Я , - промолвил журналиста Мэмнер , - ищу моего десятилетнего сына. Игра закончилась час назад , и он во Дворце , но где… из «Поршней» ему нравятся Айзейя и Думарс. Про тебя он сказал , что Джеймс Эдвардс тяжелый. В значении медленный.
Ну хорошо , - процедил уязвленный Джеймс Эдвардс. – Найти твоего мальчишку я тебе помогу.
От твоей помощи я отказываюсь , - испуганно сказал журналист. – Ты его найдешь и придушишь! Действительно , Джеймс… тяжелый ты случай , очень тяжелый.
***
Мактонник расхваливал «Денвер Наггетс». У них великолепные снайперы , бешеный темп , своевременные замены…
Ты страшно противоречишь , - сказала ему Патрисия. – Не кому , а чему. Кодексу настоящего фаната , согласно которому ты можешь хвалить лишь своих. А кто для нас свои?
«Поршни» , - ответил Кинчаро. – А в венесуэльском спорте свои для меня…
Никаких других своих! – перебила его Патрисия. – Детройтские «Поршни» тебя не устраивают – из флагов твоих венесуэльских своих ты сооруди себе крылья и ко всем чертям обратно в Венесуэлу лети!
А кто же над нами летит? – усмехнулся Кинчаро. – Интересно , наверное… лететь и считать себя чьим-то глюком.
***
Джеймс Эдвардс , сосредоточенно чередуя правую и левую ногу , шел по Джон-Р-стрит , и кругом стоял хохот. Что-то невероятно веселое я , видимо , пропустил , думал Джеймс Эдвардс. Не весь же район обкурился! Кто-то один? Или все тут смеются , или кто-то один слышит их смех , которого нет… а сам не смеется.
Засмеявшись , я слышать его перестану?
Ха-ха-ха… и смех моментально исчез.
Мой город , вздохнул с облегчением Джеймс. Обыкновенный угрюмый Детройт без нервирующих отклонений.
