«Захожу в магазин – на кассе говорят: «Весь город знает, что тебя уберут». Шипачев – о громком уходе из «Ак Барса»
Рассказал все «Скользкому льду».
Вадим Шипачев в минском «Динамо» – самый неожиданный переход этого лета. Нападающий, у которого был еще год контракта в Казани, оказался не нужен «Ак Барсу» – но казанцы довольно долго решали, что же с ним делать. И все это в итоге вылилось в недовольный рассказ Шипачева Андрею Николишину, Сергею Гимаеву-младшему и Денису Казанскому.
Впрочем, это не публичная казнь клуба, а довольно обстоятельный разговор, во время которого Вадим рассказал о том, каково быть в шаге от главного рекорда КХЛ, предположил, откуда пошли разговоры о кланах в клубе в 2022-м, и попытался найти объяснение раннему вылету из Кубка Гагарина-2024.
Полностью весь выпуск можно посмотреть прямо здесь, а чуть ниже – самые интересные моменты из него в текстовом варианте.
Минск, Череповец, Квартальнов
Казанский: Процесс переезда – что это такое? Для тебя уже не вновь, а для жены, для детей?
Шипачев: Ну, это такое серьезное мероприятие. У меня двое девчонок – они в школу ходят, мальчишка – в садик. Надо найти будет в Минске все это. Благо команда поможет – уже, в принципе, нашли. Ну и вещи, конечно же – это жена собирает, разбирает. Много нервов тратится и сил.
Гимаев: А всегда семья с тобой ездит? Или были сезоны, когда ты один был?
Шипачев: Не, всегда со мной. Она мне очень помогает, и мне так спокойнее. Спокойнее играется в хоккей – все дома, все рядышком.
Николишин: Слушай, а дети родились все в Москве или они по городам раскиданы у тебя?
Шипачев: Старшая в Череповце родилась, средняя – Питер и мальчишка – в Москве.
Казанский: В Казани не успел.
Шипачев: Просто в Казани выгнали раньше времени, не успел.
Казанский: А Минск – это единственный вариант у тебя был в этом межсезонье?
Шипачев: Нет, были еще несколько вариантов, но остановились на Минске.
Николишин: А Череповец? Не звали домой, на родину?
Шипачев: Нет, про Череповец вообще разговоров не было. Там же директор клуба написал месяца два-три назад, что там – не помню точно – Шипачев и Кагарлицкий старые и им не по пути с нами. Там ребята такие серьезные, видимо, амбициозные.
Николишин: Меня знаешь, что удивляет: что командам, клубам, школам воспитанники, приносившие славу этим самым клубам, становятся почему-то не нужны.
Шипачев: Должно какое-то уважение быть, что мы воспитанники. Всегда говорю про Череповец только лучшие слова, что классный город в плане развития для ребят, для тех, кто в хоккей начинает играть, там классно.
Могут обижаться – могут не обижаться, но Череповец пока в ближайшее время не выиграет [Кубок Гагарина], потому что должно быть другое финансирование. Но, опять же, в плане развития это один из самых классных городов – молодежь приходит, смотришь, как они играют… Они растут в Череповце, потом переходят так же, как сейчас ребята перешли в «Магнитку» – и выиграли.
Такое бывает, это такая ниша у «Северстали» – она, грубо говоря, подготавливает таланты для других команд. Тут ничего такого. Захотят выиграть – будет другое финансирование.
Казанский: А что решило в пользу Минска? Комфорт или задачи? Или Дмитрий Вячеславович Квартальнов?
Шипачев: Хороший город. Всегда в Минск приезжаю: все чистенько, комфортно. Люди ходят на хоккей – аншлаги, здоровый дворец. И с главным тренером пообщался. Нормально пообщались. Он объяснил свои пожелания, требования, что от меня хотят видеть. Уже дальше агент договорился с руководством.
Николишин: Ты же с Квартальновым работал? По большому счету в КХЛ начинал у него?
Шипачев: Да. Много уже воды утекло, так сказать. Он поработал в разных командах, и я поиграл в разных клубах. Сейчас рад, что приезжаю к нему.
Гимаев: Какое главное требование к тебе, когда вы с ним обсуждали будущий сезон?
Шипачев: У команды были небольшие проблемы в том году – и здесь я могу большинству помочь как-то. Плюс много ребят местных талантливых у них играют – и тут тоже где-то, как дядька такой: наладить, помочь, показать быт ребятам в плане тренировок, работы. Ну, вот такая история. Взрослый человек приходит и мальчишкам помогает.
Николишин: Олимпийский чемпион, чемпион мира, Кубок Гагарина выиграл – у тебя опыт сумасшедший. Конечно, ты там, в раздевалке его должен будешь показывать. Но вот именно по игре?
Денис говорил, что система Квартальнова достаточно скоростная, прямолинейная, энергозатратная. Твой стиль игры подразумевает кульминационные, хитрые передачи, где-то игру вторым темпом. Вы обсудили с Квартальновым, не будешь ли ты со своим хоккеем выбиваться из того, что он пытается привить в своей команде?
Шипачев: Я так понял, что со мной будут быстрые ребята играть, которых буду кормить [передачами] – и они будут забивать голы. Кто именно? Это тренер скажет, есть какие-то свои наработки. После моего подписания еще брали канадцев.
Казанский: Ты вряд ли бы пошел в клуб, который ставит себе цель просто попасть в плей-офф. Потому что все титулы, которые у тебя были, и тот хоккей, который ты показываешь – это всегда борьба за первое место за Кубок Гагарина. Минск уже обозначил свои амбиции на этот сезон? Сказали тебе: «Ты приходишь – и мы берем кубок»?
Шипачев: Нет. Это амбициозная команда, которая может пошуметь. Мы говорили с Дмитрием Вячеславовичем: задача на сезон – не просто попадание в плей-офф, а игра дальше.
Казанский: Ну и здорово. Они и в этом году могли на самом деле здорово сыграть.
Шипачев: Как главный тренер сказал, у нас команда физически хорошо готова. Нам надо немного техники, чуть-чуть хитрости, так вот разбавить немножко всю историю.
Николишин: Креативности добавить.
«Ак Барс», отношение, скорость
Казанский: Ну ладно, как у нас за столом говорят, за будущее не пьют. А вот прошлое – это гораздо интереснее. И ты сейчас уже сказал: «Меня выгнали из Казани». Это как так получается?
Николишин: С самого начала! Заканчивается сезон, у тебя еще год контракта – правильно? В Казани оставался. И когда ты узнал о том, что ты не нужен в Казани?
Шипачев: На самом деле слухи начали ходить очень рано. Прошло пару недель после сезона – и уже женщины в магазине, которые на кассе работают, говорят: «Ты чего здесь? Все говорят, весь город знает, что тебя уберут».
Казанский: Ты не шутишь?
Шипачев: Конечно, нет. И говорю: у меня год контракта – а люди подходят, спрашивают. Я до конца мая – дети в школе учатся – с семьей в Казани. Потом встретился с менеджером на базе.
Николишин: Твоя инициатива была?
Шипачев: Я по своим делам приехал, пообщались, посидели, кофе попили, все нормально. Он говорит: «Пока ничего не решено – главный тренер будет решать».
Николишин: Тогда еще не было известно, кто будет главным тренером?
Шипачев: Нет, было известно, что Анвар. Я говорю: «Сколько вам надо? Неделю? Две недели? Я тоже как бы не маленький мальчик, у меня семья, мне надо и из Казани уезжать, и новую команду искать. Как вы это вообще хотите? У меня контракт год еще. В чем проблема?»
Ну, поговорили, я позадавал вопросы свои – говорю: «Я же не один проиграл этот сезон».
Николишин: А, то есть, тебе еще предъявили, что...
Шипачев: Нет, наоборот – никто ничего не говорит, что я там как-то… Просто я говорю: «В чем моя вина, что вы хотите со мной как бы попрощаться?» Но нет, все: «Вот такая жизнь. Она вот такая» – «Какая? Лучший бомбардир команды и год контракта».
Условно, там нету вопросов и по статистике да, и по каким-то бытовым вопросам: не был замечен ни в каких неприятных ситуациях, семейный человек, спокойный.
Ну, я так понял, что поговорили с главным тренером и…
Казанский: Что значит «поговорили»? Как мне представляется: приходит новый главный тренер и сразу звонит своим лидерам. Или звонит и говорит: «Спасибо огромное, но мы расходимся, потому что я вижу, что моя команда должна играть вот так».
Гимаев: Ну или через агента – у кого-то есть еще такие контакты.
Шипачев: Агент – это, наверное, самая последняя инстанция. Можно же напрямую звонить. В данной ситуации мы не разговаривали с Анваром ни разу. Они, видимо, решили в такой момент, что все, нам не по пути.
Как все говорили, что будет супербыстрая команда. Я смеюсь тоже: «Куда? Быстрее шайбы никто не бегает». Но, наверное, будут. Я не знаю.
А так, с агентом поняли, что шансов остаться в Казани нет. И начали искать какие-то варианты, какой-то обмен, еще что-то.
Казанский: Смотри, все закончилось замечательно. У тебя Минск. А если ты не нашел бы Минск?
Шипачев: Приехал бы на сборы и либо «Ак Барс» меня б выкупил, либо на драфт отказов поставили – и забрал кто-нибудь. Любая команда могла сделать это – Владивосток, может, захотел бы, «Куньлунь».
Казанский: Вот есть Вадим Шипачев – суперзвезда КХЛ, и получается, что он никаким образом не защищен? У тебя есть год контракта…
Шипачев: Ну да, по большому счету вы правы. Год контракта, но тебе в любой момент просто говорят: «Мы тебя обменяем» – «У меня без обмена» – «Мы тебя на драфт отказов выставим».
Мне нравится Казань, я хотел там играть. А Казани, если я не нравлюсь – ну вы же подписали меня. Вы выплачиваете [компенсацию], я спокойно жму руки всем – и ухожу в другую команду. Там 25%, по-моему.
Николишин: До начала чемпионата – 25% [от оставшейся суммы контракта]?
Гимаев: До начала чемпионата – да. Ну в таких ситуациях надо обращаться в лигу, и мы будем в регламенте тоже это прорабатывать.
Действительно, с одной стороны ты все равно свои деньги получишь: на драфт отказов тебя выставляют – забирает команда, она должна забрать и твой контракт. То есть, не совсем ты остаешься у разбитого корыта. Другой вопрос, что у тебя нет выбора, получается.
Шипачев: То есть тебя просто забирает любая команда. Это как, не знаю, рулетка. Просто взрослый парень, у которого семья – и я хочу выбрать город, куда хочу ехать, а не куда меня как котенка выкинули: «И подберите меня кто-нибудь».
Просто мне кажется, что игрок должен быть как-то защищен. Вот даете контракт на три года – ну лучше давайте на год и продлевайте его каждый раз. Поедет к тебе игрок на год или не поедет – это уже другой вопрос.
Хорошо. До 28 лет есть моменты, когда можно обменять игрока без его ведома. С 28 лет есть пункт, запрещающий обмен. Если ты договариваешься как бы…
Николишин: Надо, может быть, внести пункт, что нельзя на драфт отказов выставлять без согласия игрока.
Шипачев: Либо ввести какую-то шкалу по какому-то критерию. Например, выставляют на драфт отказов: откровенно плохой сезон, одно очко набрал за чемпионат, у защитников какие-то свои моменты.
Выплачивайте какой-то процент, если вы хотите расторгнуть, либо хотите обменять по инициативе клуба. Не игрок же инициатор этого обмена.
Я не хотел [уходить], я хотел играть в Казани. Как генеральный менеджер говорит: «Вадим, мы будем друзьями. Такое в хоккее бывает». Да, бывает. Вопросов нет. Я честно трудился, работал.
Николишин: Конечно, вопросы какие?
Шипачев: Ко мне по хоккею какие вопросы? Мы проиграли, проиграли 25 человек из команды. Хорошо, перестройка. Но вы перестраиваете команду. Я при чем здесь? Вы мой контракт убираете? Хорошо, выплатите мне компенсацию.
Николишин: … которая прописана в контракте.
Шипачев: Которая прописана в контракте! Вы не выплачиваете мне компенсацию? Хорошо, обменяйте меня, куда я хочу. Договоритесь с какой-то другой командой, которую, допустим, предложите мне: «Вот у нас есть такие варианты, давайте. Мы готовы рассмотреть». Тогда обмены делайте, да? Ну обменяли меня на денежную компенсацию – ну я знаю, как это все было просто. Ну это так….
Николишин: Ну да, то есть какое-то человеческое отношение должно быть, и от него нужно отталкиваться. Я согласен полностью.
Гимаев: Вадим, скажи, откуда появились эти разговоры про скорость? К тебе были претензии по ходу сезона в Казани?
Шипачев: Мне кажется, когда я играл в Череповце, не было этих замерителей скоростей. Я никогда не был каким-то суперскоростным игроком. Быстрее шайбы никто не катается.
И в плане функций центрфорварда я связывал защитников, нападающих. Нет у меня такого, что я откуда-то со своей зоны разогнался, добежал до тех ворот – так никогда не играл. Я немножко в другой хоккей играю.
И когда человек подписывает контракт, менеджер анализирует, соответственно – он же видит, как человек играет. Меня никто не возьмет за скоростные данные.
Николишин: Я бы знаешь, что сделал: я бы в этом году на Матче звезд круг на скорость поставил бы тебя пробежать.
Шипачев: Спиной?
Знарок, кланы, «Динамо»
Казанский: Мы когда писали с тобой интервью в Казани, был турбулентный сезон – начинал еще Знарок. И ты ничего нам не рассказывал про вот это время Олега Знарка.
И мы прикидывали варианты, почему у него не получилось. Вот сейчас время прошло – ты можешь сказать, что там случилось такое?
Шипачев: «Не получилось» – это какое-то такое слово. Перед тем, как «Ак Барс» расстался с Олегом Валерьевичем, мы нормально начали играть. Это, получается, был октябрь-ноябрь, наверное. Мы обыгрывали и Питер, и Ярик. Как раз последние игры у нас такие были.
Олег Валерьевич – хороший человек, много с ним выиграли, Классный тренер, так что у него все всегда получалось. Это какая-то история…
Николишин: Ты считаешь, что это журналисты накидывали на вентилятор, когда говорили, что какие-то группировки у вас появились? Кланы? «Шипачевцы».
Казанский: Расскажи нам, что за кланы.
Шипачев: Накидывали, я думаю. Просто я общаюсь с Димой [Кагарлицким], допустим. Мы сидим рядом в раздевалке, там Саня Радулов с нами рядом сидит. Мы общаемся, у нас какие-то вопросы с детьми, еще какие-то – мы повзрослее ребята.
Есть ребята молодые. Мы также с ними приходили, общались. Сплочение – вот вся эта история. Все хорошо, все довольны.
Единственный вопрос в том, что пришло много ребят новых – там нас человек, наверное, 6-7-8. И началась все равно небольшая дележка времени. Это как бы ощущалось.
Николишин: Ты про игровое?
Шипачев: Да. То есть условно лидеры, в «Ак Барсе» были: Данис Зарипов, Кирилл Петров, которые до нас играли в большинстве. И пришли мы – нас ставят тоже на большинство, и мы иногда все две минуты можем растратить. И я думаю, что такая притирка должна была быть, просто она чуть затянулась.
Казанский: Скажи, а вас не воспринимали, когда вы пришли все вместе – ты, Войнов, Радулов, Кагарлицкий – как определенный проект. Мы это слово часто использовали. Вот такая группа заходит, чтобы выиграть Кубок Гагарина. Если получается – замечательно. Не получается – мы теперь видим: Кагарлицкий – в Нижнем, Саша – в Ярославле, ты – в Минске, Войнов…
Николишин: Пока нигде. Славка же нигде?
Шипачев: У него год контракта, как и у меня.
Гимаев: А, у него такая же ситуация.
Шипачев: Сейчас посмотрим как раз. Продолжение следует.
Казанский: Ну вот смотри. Вот у тебя не было внутреннего ощущения, что вас воспринимают как временщиков?
Шипачев: Ты подписываешь контракт на три года, есть задача у клуба – выиграть чемпионат. Некоторые ребята вообще на год подписывают – их на второй год не оставляют. Я приехал, у меня задача – выиграть чемпионат, помочь команде. Мы, в принципе, все об этом разговаривали. Еще раз скажу: пришло много именитых ребят, и просто все чуть дольше притирались, чем это должно быть.
Говорили, что Олег Валерьевич позволял одним чего-то лишнего, а кому-то не позволял. Но такое всегда бывает при любом тренере. Квартальнов, Билялетдинов, Знарок, Никитин – у любого тренер есть ребята, которые проверены, с кем он много отработал. А есть, кого он только первый раз видит, условно. Кто-то ему не нравится, кто-то нравится.
Так же как ситуация, что, может, я Анвару не нравлюсь чисто по хоккейным моментам, но в этом нет ничего страшного. Просто говорю, это должно быть такое: «Вадим, с тобой нам не по пути. Давайте решайте с менеджером, как вы будете расставаться». Все. И я тогда согласен – я хочу играть у тренера, который меня хочет видеть в команде. Я не хочу играть и упрашивать тренера: «Поставь меня в состав» – если он вообще, грубо говоря, не считает меня за хоккеиста или я не подхожу. Окей. Но надо как-то прорабатывать момент. Не я инициатор разрыва отношений.
Николишин: Здесь я с тобой согласен. Слушай, а у тебя получается такая история: ты отыграл в «Динамо» – шикарные сезоны были – и потом в один прекрасный момент тебя с Войновым меняют в Казань за тысячу рублей.
Я хотел бы, чтобы ты сравнил этот уход из «Динамо» в Казань и сейчас из Казани в Минск. Они отличаются чем-то?
Шипачев: Был обмен – и по большому счету все мои контрактные обязательства Казань тогда взяла на себя. То есть я в плане финансов не потерял. Грубо говоря, чуть-чуть сдвинулось – просто дали мне третий год в Казани (но по факту не дали).
В «Динамо» просто говорили – даже Кудашов: «Вадим, у нас омоложение. У нас руководство клуба решило сделать ставку на молодежь, на своих ребят».
Николишин: То есть ты с Кудашовым перед тем, как уходил, спокойно поговорил?
Шипачев: Они звонили, разговаривали. Да, диалог был: «Вот такая ситуация – у нас омоложение». И действительно, на следующий год у них была молодая команда. Но они проиграли «Торпедо» в первом раунде и решили, что надо по-другому сформировать команду. Не прям сильно омолаживать – вот такая история. А потом уже Гусева взяли, Ожиганова – селекция у них была серьезная.
Николишин: Они и иностранцев-то взяли!
Казанский: Пакетт!
Шипачев: Я говорю про то, что хотели омолодиться, но потом поняли, что резко не надо так делать. Но это момент, тогда со всеми разговоры были – и договорились. Казанцы в этом плане молодцы: они с агентом пообщались, вышли на меня, много разговаривали и договорились.
Казанский: А у тебя нет ощущения, что в Казани сейчас то же самое происходит? Просто в менее цивилизованном порядке, потому что с тобой Кудашов там говорил, а здесь Анвар не поговорил. А суть-то та же – омоложение коллектива.
Шипачев: Ну, наверное, так. Слушайте, я на Анвара не обижаюсь – ну не позвонил. Он взрослый человек, он сам, наверное, принимает какие-то решения.
Казанский: Вся эта ситуация заставит тебя по-особенному играть против «Ак Барса» в этом году?
Шипачев: Так я сколько команд поменял? Череповец, СКА, «Динамо»…
Казанский: Но тебя не так часто, как ты сам сказал, выгоняли.
Шипачев: Ну, слушай. Захочется, да, немножко доказать.
Большинство, Билялетдинов, болельщики
Гимаев: Вот ты сказал, что по две минуты играли в Казани в большинстве, а большинства как-то у вас и не получилось. Хотя в Минске тебя берут под большинство. А в чем причина: почему не получилось в Казани в этом году, имея таких исполнителей?
Шипачев: На самом деле большинство тоже такая вещь… Разрушать всегда легче, созидать потяжелее. Не знаю, моментов много было. Не забивали где-то сами, много пропускали в меньшинстве. Может быть, хорошие исполнители – и где-то все одеяло на себя тащили. Не знаю.
Гимаев: Как сказалась потеря Яшкина на вас?
Шипачев: Сильно. Дима – один из лучших по игре на пятаке. И сильный форвард вообще: габаритный, с хорошим броском. Это была большая потеря. Ну и Войнов в первой игре с ЦСКА травму получил, – выбыл на полтора месяца.
Казанский: А что еще? Давай в причинах немножко покопаемся вот такого сезона сложного. Отъезд Воронкова явно мог повлиять на то, что случилось, травма Яшкина, Славы Войнова. Хотя, с другой стороны, мы говорим про трех игроков, которые такой core [ядро – Sports] команды, получается.
Шипачев: Когда я в Питере играл – и тогда взяли кубок – СКА условно играл почти до мая, и много эмоций игроки тратили, много сил. И потом на следующий сезон – ну, по крайней мере, у нас так в Питере было – мы прям ковырялись очень долго.
И эта ситуация немножко напомнила мне Питер. Мы также дошли до финала, но седьмой матч проиграли. И это, мне кажется, более болезненно было, более эмоционально для команды. И, думаю, что мы немножко головой не подошли [к старту сезона]. Хотя вроде все вышли довольные, счастливые, «Давай-давай». Но это один из таких моментов серьезных, что после чемпионского сезона или сезона, когда ты в финале играешь, тяжело потом…
Ты думаешь уже, что все, что на следующий год опять будешь в финале играть. И мозгами ты как бы думаешь: «Чуть-чуть не получилось, сейчас еще усилимся». Дима Яшкин там пришел – мне комфортнее стало: там играл, по сути, Яшка, я и Кага. Классная тройка – и мы думали, что еще мы сейчас усилим немножко. У Сани Радулова там другое звено, с кем он играл. То есть у нас прям хорошо должно сейчас вообще быть. А по факту мы не так здорово провели регулярку.
Николишин: Слушай, по сезону мы очень много критиковали Казань именно за содержание игры. По именам команда была укомплектована очень хорошо, но вот сама игра была очень вязкая, скучная, неинтересная, какая-то прагматичная.
Вот вы сами же – допустим, что ты, что Радулов – это же не ваша игра абсолютно. У вас всегда какой-то креатив, яркость какая-то безудержная, все на атаку было, а здесь вот прямо на Казань невозможно было смотреть. Ребята может со мной согласятся. Комментировать это – вообще был мрак полный.
Вот почему такая игра? Вам такую прививали игру или не получалось у вас настолько, что прям...
Шипачев: Ну, есть же задание на игру – ты выходишь, пытаешься его выполнить.
Николишин: То есть это шло все равно от тренерского штаба? «Ребят, играем строго. Без потерь»?
Гимаев: Пытались с тренерским штабом разговаривать?
Шипачев: Конечно, был диалог. Условно: «У нас хорошая команда, давайте больше в атаке?». Нам, в принципе, не запрещали какие-то моменты. Но всегда в тактике есть нюансы. Где-то больше на атаку, либо больше на оборону заточена тактика. Но мы играли, пытались выполнить задание игровое.
Казанский: Так у вас было больше на оборону заточено в этом году?
Шипачев: Без обороны ты не выиграешь кубок. Больше разбирали моментов в обороне, как сыграть покомфортнее. В атаке тоже говорили: «Ребят, в атаке играйте, крутите-вертите, но есть нюансы небольшие».
Николишин: Чтобы кто-то все время подстраховывал. Но что мне бросилось в глаза: у вас защитники практически не поддерживали атаку.
Шипачев: Есть такое. Редко в зоне атаки подключались, еще что-то – не знаю, с чем это связано. Вроде им как-то особо не запрещали. Понятно, что ты побежишь, и если мы забьем гол – ты молодец, если не забьем…
Гимаев: А [Митчелл] Миллер добавил вам как раз этого креатива?
Шипачев: Да, он как раз добавил. Он приехал…
Николишин: Он плохо знает требования Зинэтулы Хайдяровича, поэтому он добавил.
Гимаев: Он как раз один из защитников, который помогал [в атаке].
Шипачев: Не, ну Димка Юдин помогал – хороший сезон провел. Слава [Войнов] тоже помогал, но травму получил. Тоже пока вкатился, форму набрал.
Гимаев: Хотелось бы еще про предсезонку поговорить, про тренировочный процесс. Что там с выходными у вас было? Нагрузки Билялетдинова? Что для тебя было новое? Что бы ты изменил?
Шипачев: Нормально. Тренер по физподготовке – так же они общались с главным тренером. Достаточно и нагружали, и давали отдыхать. Ничего такого сверхъестественного не было. Все обычно.
Казанский: А сам Билялетдинов изменился? Потому что мы вспоминаем – перед тем, как он поменял Знарка – он выходил с чашкой кофе, он был тогда консультант команды, смотрел на то, что происходит. Потом его попросили, он с большим удовольствием стал тренером – вы его приняли, он, естественно, дома, и вы доходите до финала. Все красиво.
А вот дальше было ощущение, что Зинэтуле Хайдяровичу это все нафиг не надо. И что вот какие-то начинаются мучения. И, собственно, мы увидели, что в итоге ты ушел, все ушли. И сам Билялетдинов тоже ушел. И мне кажется со спокойным сердцем: «Все, пусть Анвар занимается».
Вот там внутри в этом сезоне было что-то такое? Такие ощущения у нас со стороны. Они и проскальзывали.
Шипачев: То, что он не хочет работать?
Казанский: Не то что он не хочет работать. Но то, что его попросили работать. Все-таки мне кажется, что это две большие разницы: когда ты хочешь, сам стремишься и когда тебя просят помочь.
Шипачев: Не знаю, так прям не замечали. С утра приходишь – и он всегда на работе.
Николишин: Это стиль Хайдяровича. Он же трудоголик на самом деле.
Гимаев: А ассистенты – Бойков, Бабенко – насколько они помогали? были разногласия с ними по игре? Как они видят игру? Как вы видите игру?
Шипачев: Бойков, получается, отвечал за оборону, а Бабенко – за нападающих. Не знаю на самом деле, как комментировать тренерский штаб.
Казанский: Мы просто пытаемся как-то дойти до истины, потому что был первый сезон Билялетдинова с тобой – это один хоккей, второй – другой. Огромное количество мемов было из серии «забили одну – все, выполнили задание тренера». По самоотдаче вопросов нет, глаза горели, 1:0 – зашибись.
И мы-то все сидели и говорили: «Ладно, ребят, это регулярка. Сейчас «Ак Барс» включится в плей-офф – сейчас начнется…». И ничего не началось. Вот нам бы понять, что случилось? Потому что вы-то не сильно поменялись.
Шипачев: На самом деле не знаю. Готовились к плей-офф – в плей-офф можно 1:0 выиграть. Готовились побеждать. И 1:0, и 2:1 – хорошие счета, два очка дают в сезоне. По игре тренеры сами тоже подходили, иногда спрашивали: «Что происходит? Ребят, мы одну забиваем. Просто с таким нападением мы одну забиваем!».
Казанский: То есть тренеры у вас знавали?
Шипачев: Да. Типа «Что происходит? Что нужно сделать?» Я же не могу сказать: «Научите нас забивать голы» – все взрослые люди.
Николишин: Ты чувствовал, что все из рук валится? Что шайба не идет в ворота? Было какое-то такое ощущение?
Шипачев: Мне кажется, можно сказать, что у нас, всей команды, особо шайба в ворота не шла.
Николишин: Я не конкретно про тебя – я про команду и говорю.
Шипачев: Смотрел, сколько московское «Динамо» забило голов – там 200 с чем-то (215 – Sports). И мы – 130, наверное (на самом деле 175 – Sports).
Николишин: Да, то есть разница большая была.
Шипачев: Колоссальная. 70 голов – это, по сути, еще много побед. Не знаю, в чем все заключалось. У нас действительно выделялось звено в нашей игре – это тройка с Лукояновым, Дыняком и Котелевским.
Николишин: Которые просто работали, забрасывали, толкались.
Шипачев: Рабочие ребята, которые все делают по заданию – и у них получалось.
Гимаев: А пытался ли тренерский штаб что-то изменить по ходу сезона? Как-то поменять тактику? Как-то передернуть?
Шипачев: Смена состава только.
Гимаев: А системе так и оставалась на протяжении всего года?
Шипачев: По сути, мы этой системой играли и прошлый год. Пытались. Ну чуть-чуть там где-то руки немножко были развязаны. Здесь нам говорят: «Давайте, ребята, творите» – не творилось.
Казанский: Ты был ассистентом капитана команды. Это же тоже налагает на тебя особенные обязательства. И вне хоккея тоже. Ты что-то как-то пытался поднять ребят, сплотить их, что-то такое сделать, особенно вместе с капитаном? Тем более, у вас там несколько капитанов было по сезону.
Шипачев: Да у нас там взрослые ребята. Конечно, собирались: и сплочения, и просто разговаривали, как играть надо, как себя вести, как готовиться. Все вместе тренировались. Как во всех командах. Это одна большая семья. Знали, куда мы идем – к большой цели. Но свернули чуть пораньше, в первом раунде.
Казанский: Когда ты будешь писать книгу о своей карьере, давай представим, что бы это за глава была о двух сезонах в Казани. Как бы она называлась?
Шипачев: Неплохие два сезона на самом деле. Проиграли в финале – но не каждый до финала вообще в карьере добирается. И как бы там сезон ни складывался тяжело, я рад, что мы дошли до финала, что у меня на стеночке будет еще одна медалька, серебряная. Она достойная, на самом деле. У кого-то это будет лучший результат в карьере, кто-то вообще не сыграет больше в финале. Это надо ценить. И Казань – классный город, два года там отыграл. Это прикольно. Так что я рад.
Николишин: А болельщики?
Шипачев: Болельщики – как у всех команд, которые хотят выиграть – критиковали. Но они молодцы, они ходили при любой нашей игре. Даже когда, как вы говорите, трусы возили, да, 1:0 – они приходили смотреть эти матчи. Даже мы в раздевалку приходили: «Ну это ужас».
Николишин: Насколько сложно, будучи звездой клуба, жить в городе?
Шипачев: Когда выигрываете – «Вадим, молодцы! Красавцы!». А когда проигрываете – ну как бы так. Не говорили «Когда вы там играть начнете?». В магазинах все равно фотографировались: «Давайте, мы в вас верим! Мы придем, поможем вам! Будем кричать, болеть».
Понятно, требовательные – они привыкли, что всегда играют в финалах. Сколько они выиграли!
Николишин: Больше узнавали, чем в Питере или в Москве, допустим?
Шипачев: На самом деле, в Питере и в Москве тоже очень много узнают. Даже сейчас в Испании отдыхали – и ко мне подходят: «О, а ты хоккеист?». Я говорю: «Вам-то откуда это известно вообще?» А оказывается, просто с России люди.
P.S. Мозякин, рекорд, дети
Казанский: Давай, знаешь, какую тему затронем. Она достаточно любопытная. Мы все следим за тем, как Александр Овечкин гонится за Уэйном Гретцки. И вот это постоянное бурление: догонит / не догонит. Но у нас есть Вадим Шипачев, который идет за рекордом Мозякина. Один рекорд уже побит, а второй – ну как будто немного так осталось на самом деле. И как-то про это вообще ничего не говорим – ну как бы есть и есть.
Николишин: Давайте раздуем. Во-первых, тебя пригласили на прощальный матч…
Шипачев: Конечно. Сергей позвал – я с удовольствием приеду. Очень рад, на самом деле. Это круто – такой праздник хоккея. Сергей – молодец большой.
Николишин: Сколько тебе осталось для его рекорда [по очкам в КХЛ, учитывая и регулярку, и плей-офф]?
Шипачев: 8 очков.
Казанский: Ну то есть в первые недели регулярки закрыть – и все. И будешь самый результативный!
И мы про это молчим. Я тоже не понимаю, почему медиа не раздувает, мы не раздуваем. Ладно, я иногда в футбол ухожу. Вы-то чего молчите?
Николишин: Мне кажется, Казань, зная об этом, думала, что Шипачев сейчас побьет рекорд Мозякина, запросит большой праздник: «Давай-ка нафиг расстанемся с ним».
Ты сам отдаешь себе отчет в том, что ты в ближайшее время можешь стать рекордсменом КХЛ по очкам?
Шипачев: Пока такого нет, чтобы было прям осознание. Рекорд еще не побит – я даже не смотрю, сколько матчей. Кто-то начинает писать: «Вот через 10 игр», «через 5 игр он побьет», «через 20 игр». Зачем гадать это? Я хочу просто подготовиться хорошо к сезону, физически хорошо себя чувствовать, сыграться с ребятами – то есть кайфовать от хоккея, получать удовольствие. Без удовольствия хоккей – это работа какая-то.
Я все время играл, и мне нравится хоккей, сам процесс игры: забивать, отдавать. Отдал классную передачу – это же кайф. Это, по сути, как гол забил. Сейчас с детьми катались тут – и смотришь: они все сами бегут, забивают. Я говорю: «Блин, ну ты пас отдай на дальнюю – в пустые забили. Представляешь, как рады? Вдвоем радуешься. А так ты забил – один радуешься».
Николишин: Воспитание немножко другое было. Но я, знаешь, к чему? Про причастность к рекорду, который, давайте скажем честно, в ближайшем будущем никто не побьет.
Казанский: Все преследователи за горизонтом.
Николишин: За очень большим. Я думаю, что ты смотрел, как Серега Мозякин играл – он постарше тебя, то есть ты видел его игру. А вот сейчас – я искренне верю, что в ближайших играх начала чемпионата ты его догонишь – побьешь его рекорд. Это же фундаментальное достижение!
Шипачев: Ну если задуматься, то да. Сергей – реально легенда, вот этот бросок с пятки в девятку – это… Просто вот что-то едет – кинет ее. И думаешь: «Как он это делал?». А сейчас по очкам смотришь – и недалеко от него. То есть, получается, тоже неплохой хоккеист.
Казанский: Мягко говоря, да.
Гимаев: 8 очков… Легенда.
Шипачев: На самом деле приятно, знаешь, ощущать такое.
Николишин: Это круто. Причем мне кажется с высоты своего прожитого в хоккее, все это осознание приходит уже, когда ты заканчиваешь с хоккеем. Ты начинаешь понимать, что люди, которые ходили, смотрели на тебя, они начинают это все в сравнительном анализе ценить. Потому что приходит следующее поколение. И они говорят: «Вот Шипачев был – он эту подкидку исполнял 10 из 10, а эти отдать не могут». И просто ты в самом начале сказал, что хоккеем нужно наслаждаться, жить хоккеем. Мы сейчас современники побития рекорда!
Казанский: Свидетели, да. И очень надеемся, что праздник будет по этому поводу. Ну а чего там: 8 очков, до рекорда 9 уже – и все. Это уже пошла вселенная какая-то новая.
Шипачев: Да как сейчас меня спрашивают: «А ты вот рекорд побьешь – что потом?» Я говорю: «Вы хотите, чтобы я побил рекорд и закончил, что ли? Дайте мне в хоккей поиграть, покайфовать». Ничего не изменится. Дальше буду играть, буду для себя новую планку ставить. Потому что побить один рекорд и все, сказать: «Я ушел, закончил» – это ерунда.
Николишин: Давай мы, кстати, подкрутим, когда будет прощальный матч у Сергея – скажем: «Серег, ну твой рекорд вот побьют. Будешь ездить за Шипой?».
Шипачев: Его не отпустят, он там сейчас ценный очень кадр. Большинство взял под свой контроль в «Магнитке» – и они выиграли. Сейчас, я думаю, Сергея подкрутили так, что сейчас он на все поездочки будет ездить.
Николишин: Слушай, а сколько у него детей уже?
Шипачев: 6 или 7. Я многодетный – мне дали парковку в Москве бесплатно. А Сереге, получается, 2 дали, что ли?
Николишин: Видишь, у него и очков много, и детей много.
Казанский: Ты это как-то связываешь?
Николишин: Да.
Шипачев: После рождения ты добавляешь, да?
Подписывайтесь на канал «Скользкого льда» на ютубе
Фото: РИА Новости/Алексей Даничев, Владимир Песня, Владимир Федоренко; ak-bars.ru
Как тут бомбардир с 60+ за сезон последние сезоны вышел на показатели 40 с копейками? Непонятно..