История одного трансфера, часть 12
Зимой 2008-го северокорейский футбольный легион увеличился в России вдвое. Правда, без участия «Крыльев Советов» и даже без моего личного вклада - в «Ростове» появился капитан национальной сборной КНДР Хонг Ен Чо.
– Наш великий руководитель Ким Чен Ир большое внимание уделяет футболу. Я лично знаком с ним. Мы виделись несколько раз. Он отмечал мои сильные стороны, говоря, над чем стоит усердней работать. Перед отъездом в Европу он сердечно напутствовал меня, – с этих слов началась его карьера в российском клубе.
В Северной Корее наверняка существует некая шкала, по которой измеряется благонадежность граждан. «Проверенный», «надежный», «потенциально опасный», «изменник»... А может, даже и коэффициент какой разработали, чтобы была возможность точно измерять уровень толерантности. Единица измерения - кимирсен. Нароимер, у Ким Чен Ира - 0,98 кмс, у рядового члена партии - 0,76 кмс. Ну, и так далее, вплоть до ревизионистов и отщепенцев.
Так вот, по этой самой шкале Хонг Ен Чо котировался значительно выше, чем Цой Мин Хо. Не знаю, как обстоит дело сейчас, после того, как Хонг поспособствовал провалу сборной на чемпионате мира, а потом не забил пенальти в матче финальной стадии Кубка Азии. Но тогда он считался практически безгрешным. Шутка ли - человеку разрешили приехать в чужую страну без сопровождающего!
Когда мы обсуждали в КНДР футбольные вопросы, даже сама возможность самостоятельного перемещения граждан не обсуждалась. А тут - нате вам.
Правда, до «Ростова» Хонг Ен Чо играл в Сербии и имел приглашения аж в Бундеслигу, но на трансфер футболиста в Западную Европу партия наложила запрет, Но тут уж дело было, скорее всего, уже не в благонадежности Хонга, а в том, что такие варианты трудоустройства не рассматривались в принципе.Полузащитник "Ростова" немного понимал славянскую речь и даже время от времени участвовал в общекомандных посиделках на знаменитом Левом Берегу Дона. Но зато после каждого матча Хонг отбивал СМС-ки, как он это называл, своему менеджеру, а дважды в неделю приходил в клуб с листочками, мелко исписанными от руки, и слал факсы не в посольство КНДР в Москве, как наш товарищ Чен, а прямо на Родину.
Забив гол в ворота ЦСКА, Хонг Ен Чо подбежал к скамейке запасных своей команды и явно отработанным привычным жестом отдал честь главному тренеру. Ростовские фанаты были в восторге, они даже изготовили специальный банер, где это событие было увековечено.
Хонга на Дону вообще встретили восторженно. "Ростов" тогда как раз проходил годичную переэкзаменовку в первой лиге, и посланец далекой страны украсил эту скучную процедуру - на фоне провинциальных соперников он выглядел самой настоящей звездой.
Проблемы, правда, с ним тоже были, причем точь-в-точь такие же, как у Цря. Он тоже каждый раз возвращался из отлучек в сборную с задержками, причем появлялся всякий раз совершенно неожиданно. С ним тоже было почти нереально установить хоть какой-то контакт, хотя иногда он и говорил по-английски, а однажды даже дал интервью на корейском - в Ростове, в отличие от Самары, отыскали местную кореянку, которая смогла найти с ним общий язык. И даже однажды потерял форму по той же причине, что и Цой - добросовестный футболист по собственной инициативе буквально истязал себя в тренажерном зале.
Как бы то ни было, но Хонг Ен Чо внес огромный вклад в прорыв сборной КНДР на чемпионат мира в ЮАР. Он стал первым игроком "Ростова", попавшим на Мундиаль, и веселый южный город летом 2010-го дружно болел за КНДР. Дон и Тэдон (на этой реке стоит город Пхеньян) стали двумя соседними притопами единой футбольной реки.
Эту главу мне помогал писать Тимур Иванов. Светлая память.
Ну, а Волгу укутал туман неизвестности. Перед началом сезона-2008 «Крылья» как раз возглавил Леонид Слуцкий, и он, в отличие от своих предшественников, очень хотел поработать с Цоем. Гаджи Гаджиев, возглавлявший команду в тот момент, когда в ней появились корейцы, был в шаге от отставки, в коллективе тогда хватало самых разных проблем, и ему оказалось совершенно не до новичков. Пришедший ему на смену Сергей Оборин при всем желании едва ли мог бы дать Цою хоть что-то для его развития, а заменившему его в экстренном порядке Александру Тарханову пришлось думать только о сохранении "Крыльев" в высшей лиге.
Молодой футболист обязательно должен попасть в "свою" команду и к "своему" тренеру. У меня нет сомнений, что Слуцкий вполне мог бы сделать из Цоя человека - в футбольном смысле, разумеется. Во-первых, он нравился ему как игрок - быстрый, техничный, думающий и самоотверженный, что еще нужно для центрального полузащитника? А, кроме того, Слуцкий - вообще из тех людей, которые живут со вкусом и ценят любую изюминку в окружающей его среде. И не случайно, в одном из своих давних интервью, еще задолго до Самары, отвечая на вопрос о том, где бы он обязательно хотел побывать, Леонид Викторович назвал именно Северную Корею. Мы, собственно, и познакомились еще в то время, когда он тренировал "Москву", а я, помня об этом его интересе, подарил ему экземпляр клубного журнала со статьей о нашей северокорейской авантюре. Тогда и в голову не могло прийти, что Леонид Викторович возглавит "Крылья" и тоже станет одним из ее участников. Правда, увы, не главных
Не сомневаюсь, что при прочих равных условиях он отдавал бы предпочтение Цою - просто потому, что с его появлением на поле команда сразу становилась бы по-особому колоритной, ни на кого не похожей. Но - одна зимняя неделя сменяла другую, а будущая звезда северокорейского и мирового футбола никак не могла добраться до Самары. «Даже если он приедет - ну, как я смогу строить игру команды вокруг человека, который в любой момент может исчезнуть...» - разводил руками Слуцкий, прекрасно понимая, что никаких претензий к футболисту он предъявить не сможет. Это ж "карнавальные" бразильцы или легкомысленные африканцы иногда живут по собственному эпическому календарю, за что их нещадно штрафуют. А чем может провиниться перед своим российским клубом бесправный мальчишка из Северной Кореи?..
В какой-то момент мне уже стало казаться, что Цой и Ченом не приедут вообще. В посольстве, как всегда, ничего внятного не говорили, а сезон был все ближе и ближе.
Мне кажется, все могло бы закончиться уже тогда. Но в конце февраля в центральной спортивной газете появилась довольно язвительная по отношению к северокорейским властям заметка на эту тему, и она, к моему удивлению выстрелила. Может, конечно, это было и совпадением, но через несколько дней после ее выхода в свет меня удостоили звонком из посольства, чего не было уже давно. Товарищ Ли Ен Зин мрачно высказал надежду, что следующая статья будет «более дружественной» и сообщил время прибытия Цоя и Чена в Москву.
Они подтянулись только к самому началу сезона. И попали в команду, которая обновилась за время их отсутствия почти полностью. Великая трансферная революция, произошедшая той зимой в «Крыльях», вынудила расстаться с Самарой почти всех тренеров и игроков и вовлекла в нашу как всегда бурную действительность такое же количество новичков.
Одним из них был южнокорейский футболист О Бом Сок. Таким образом, Самара оказалась единственным местом в мире, где представители двух частей расколотого войной и ненавистью полуострова плечом к плечу бились за одно и то же дело. Правда, один - за хорошие деньги и в первых рядах, а второй - за копейки и в резервном подразделении.
Вопрос о том, как общаются друг с другом эти два сына корейского народа (или уже сыновья двух разных корейских народов?), интересовал, кажется, всех. Но ответа на этот вопрос, можно сказать, не было. Потому что они вообще никак не общались.Вместе с О Бом Соком приехал его личный переводчик, которого тоже звали Ким - вполне современный, всем интересующийся парень с прекрасным русским языком, отменным чувством юмора и готовностью говорить на любые темы. То есть проблемы объединения Родины волновали Кима, конечно, глубоко и серьезно, но и дороговизну самарских проституток он тоже воспринимал как свою собственную боль.
Мы с ним общались довольно много и, как мне кажется, вполне откровенно. И вот однажды я поинтересовался о том, насколько сейчас отличается его язык от того, на котором говорит Цой. И поразился его сухому ответу: «Не знаю. Мы не разговаривали».
В то время я ходил по Самаре в куртке со значком, на котором был изображен флаг КНДР. И иногда на прохожих это производило впечатление. Например, однажды встретил двух штатовских проповедников – не то мормонов, не то адвентистов, не то представителей Церкви Зеленых Гондонов. Ну не дают мне атеистическое воспитание и занятость более интересными вещами возможности вникнуть в то, чем они отличаются друг от друга, уж извините.Надеясь завязать разговор, они поинтересовались, что это у меня за значок. Когда я сказал, что это – флаг Корейской Народно-Демократической Республики, один из них повел себя скорее не как мормон, а все-таки как гондон. Он отпрыгнул от меня с таким видом, словно бы этот значок – уж если не радиоактивный, то, по меньшей мере, спидоносный.
Но другой слегка дрогнувшим голосом все же поинтересовался, что связывает меня с этой страной.
- О, вы знаете, мне очень нравится Конституция КНДР, - ответил я.- Там перечислены права ее граждан, и одно из них – на свободу ведения антирелигиозной пропаганды.
- Да-да, спасибо, с вами было очень интересно познакомиться, - в поисках менее подкованных жертв гондоны тут же заторопились восвояси.
Вот и дружище Ким, пока мы с ним не скорешились, смотрел на меня как на прокаженного. А через какое-то время выразился в том духе, что, если я приеду в этой куртке в Южную Корею, то у меня могут возникнуть проблемы. В то же время, он неизменно задавал мне кучу вопросов про Северную Корею, да и сам рассказывал о ней много и с удовольствием. Именно он, кстати, посоветовал мне фильм «Перебежчик» (его английское название - Crossing), который я очень рекомендую всем посмотреть. Давно не видел ничего столь же пронзительного и щемящего!
... О Бом Сок довольно быстро стал в «Крыльях» своим - разумеется, настолько, насколько может стать своим кореец в российской футбольной команде, пусть в ней и играет достаточное количество легионеров. Он от души смеялся, наблюдая за тем, как одноклубники изучают невиданную клавиатуру его ноутбука, охотно давал послушать музыку в своем плеере, да и на вопросы журналистов отвечал без напряжения. Играл в футбол, надо признать, не ахти, но чувствовал себя вполне уверенно. Получая вызовы в свою национальную сборную, возвращался в Самару вовремя, никаких заморочек с ним не возникало - короче, был почти таким же, как мы, пусть и с другим разрезом глаз. Но уж это - такая вещь, которая не волнует в футболе ровным счетом никого.
На фоне О Бома Цой и товарищ Чен смотрелись какими-то особенно обделенными и заброшенными. Хотя на поле Цой выглядел все лучше и лучше. Не сыграв в первом матче дублерского чемпионата он, хоть и пропустил все сборы «Крыльев», быстро вернул себе место в составе и в следующих восьми матчах забил два мяча. Несмотря на то, что «основа» команды была тогда вполне укомплектованной, в апреле он начал стабильно попадать в заявку «Крыльев» на матчи чемпионата России.
А второго мая 2008 года произошло событие, о котором рассказали чуть ли не все ведущие издания планеты, даже и не специализирующиеся на первоочередном освещении спортивной темы. Впервые в истории мирового футбола за одну команду сыграли представители Северной и Южной Кореи, и произошло это в Самаре - в матче между «Крыльями Советов» и пермским «Амкаром». И пусть Цой Мин Хо вступил в игру на девяностой минуте при счете 2:0, но совершенно особая страница в анналы мирового футбола вписана была. Спасибо Леониду Слуцкому, сделавшему, возможно, самую пиаровскую замену в истории кожаного мяча! Я нашел упоминания об этом событии в таких изданиях, как Guardian, New York Times и Wall Street Journal. Это была минута славы для «Крыльев Советов» - просто не представляю, что должно произойти в самарском футболе, чтобы о нас снова вспомнили в мире. Ну, разве что банан в Роберто Карлоса если кинуть...
Цоя, когда он вышел на поле, первым поздравил, к моему удивлению, О Бом Сок. И один раз он даже успел получить мяч. А товарищ Чен - таким счастливым я его не видел никогда - после матча только и смог выговорить: «Цой дебютировал!» Я помню интонации, с которыми это было произнесено, настолько пронзительно, словно бы все случилось не далее, чем вчера...
Продолжение следует.
