Герр Гвардиола: Первый год с «Баварией Мюнхен». Эпизоды 1-2
Всем, кто сомневается, ибо они правы.
Часть I. Время, терпение, страсть.
«Нам нужно терпение» — Карл-Хайнц Румменигге
«Нам нужна страсть» — Маттиас Заммер
«Нам нужно время» — Пеп Гвардиола
Эпизод 1.
Загадка Каспарова
Нью-Йорк, октябрь 2012
Гарри Каспаров покачал головой, не отрываясь от своего салата, и повторил в третий раз:
— Это невозможно.
На этот раз в его голосе прозвучало лёгкое раздражение. Пеп Гвардиола уже трижды спросил легендарного мастера, почему тот не хочет помериться силами с юным Магнусом Карлсеном, самым многообещающим шахматистом мира.
Их обед проходил в дружелюбной атмосфере. Гвардиола и Каспаров познакомились несколько недель назад, и каталонский тренер не скрывал своего восхищения перед великим мастером. Каспаров олицетворяет собой те качества, которые Пеп ценит превыше всего: дух противоречия, силу, интеллект, самоотверженность, отдачу, внутреннюю силу. Он был счастлив познакомиться с Гарри и побеседовать с ним о конкурентоспособности, науке, новых технологиях и, конечно же, о спорте.
Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Гвардиола спустился с вершины футбольного мира и позволил себе отпуск в Нью-Йорке. Позади осталось триумфальное время в «Барселоне» — самая успешная, блестящая и захватывающая эра в истории Каталонии, если не всего футбольного мира: шесть титулов за один сезон, четырнадцать побед в девятнадцати турнирах в общем подсчете за четыре года — впечатляющий итог, цена за который оказалась неимоверно высокой. Обессиленный (и нервный), Пеп распрощался с «Барсой» прежде, чем обе стороны успели получить неизлечимые травмы.
В Нью-Йорке он планировал заново зарядить свой внутренний аккумулятор: заняться отвлечёнными делами, провести время с семьей, которой ему приходилось пренебрегать из-за профессиональных обязанностей, и с друзьями. Одним из таких друзей был Хавьер Сала-и-Мартин, профессор экономики университета Колумбии и казначей «Барсы» в 2009 и 2010 годах, оставивший свою службу после отставки Жоана Лапорты с поста президента. Сала-и-Мартин — всемирно признанный экономист и хороший друг Гвардиолы, который уже долгое время живёт в Нью-Йорке. Его важнейшей задачей было разрушить предрассудки семьи Пепа, чьи дети не говорили по-английски, о жизни в новом городе. Он вдохновил Кристину и детей поддержать авантюру с Нью-Йорком — при хорошем раскладе новый этап в их жизни должен был оказаться гораздо интереснее, чем они представляли. Помимо прочего, Сала-и-Мартин — близкий друг Каспарова.
— Прости, Пеп, но сегодня вечером у меня обед с Каспаровым.
Тем осенним вечером именно из-за этого обеда Сала-и-Мартин не смог придти в гости к чете Гвардиола и поэтому предложил Пепу сопровождать его. Эта идея понравилась и Пепу, и Каспарову. Встреча получилась очень интересной. Они говорили то о шахматах и футболе, то о новейших изобретениях и технологиях, об увлечениях, о том, как важно сойти с проторенной тропы и не устрашиться неизвестности. Каспаров не постеснялся открыто выразить пессимизм в отношении технического прогресса: по его мнению, мир переживает научный застой, новые изобретения уже не ценятся так высоко, как раньше, а технологический потенциал в большинстве своём тратится на развлечения. Каспаров считает, что изобретение Интернета невозможно сравнивать с изобретением электричества, которое действительно стимулировало новаторские изменения в экономике. Айфоны, например, чья мощность гораздо выше, чем у «Аполлона-11» (бортовой управляющий компьютер «Аполлон» обладал объёмом памяти, который в сотни раз меньше, чем у современного смартфона — прим. авт.), используются в основном в качестве игрушек, тогда как расчёты «Аполлона-11» в своё время помогли человеку совершить полет на Луну.
Сала-и-Мартин был восхищен диалогом между Каспаровым и Пепом:
— Было просто потрясающе участвовать при разговоре двух настолько образованных мужчин.
Каспаров и Гвардиола настолько хорошо поняли друг друга, что уже спустя пару недель договорились о второй встрече, в которой Сала-и-Мартин не смог принять участие в связи со своей поездкой в Южную Америку. Кристина Сера, жена Пепа, составила мужу компанию. В этот раз разговор шёл в основном о шахматах. Пепа поразила уверенность Каспарова насчёт Магнуса Карлсена — в этом норвежце Гарри безо всяких «если» и «но» увидел будущего чемпиона мира (это предсказание сбылось годом позже, когда Карлсен победил Ананда Вишванатана со счётом 6,5:3,5). Каспаров на все лады расхваливал юного двадцатидвухлетнего гроссмейстера, которого сам тайком тренировал в 2009 году, при этом не забывая указывать на его слабые места, с которыми Карлсену следовало бороться, если он хотел достичь вершины шахматного мира. Именно в этот момент Гвардиола и спросил Каспарова, в состоянии ли тот победить целеустремлённого норвежского чемпиона. Ответ стал неожиданностью:
— У меня есть шанс победить его, но это невозможно.
Пепу ответ показался расплывчатым, поэтому он настоял:
— Но, Гарри, если у тебя есть шанс, что помешает тебе выиграть?
Ответ остался прежним:
— Это невозможно.
Но Гвардиола упрям. Очень упрям. Кость, которую бросил ему Каспаров, он уже не выпустит. Он снова повторил свой вопрос, и шахматист заметно напрягся, не поднимая взгляда от своей тарелки, словно она была шахматной доской, на которой он должен был защитить слабые фигуры. И в третий раз прозвучало слово:
— Невозможно.
Недовольство Каспарова было очевидно. Гвардиола решил изменить тактику: он отодвинул свою тарелку с салатом, к которому едва прикоснулся, в сторону и решил подождать другой возможности узнать, что же мешает Каспарову победить юного Карлсена.
Конечно, Пепом двигало любопытство — ещё бы, но за загадочным ответом Каспарова скрывалось гораздо больше, чем просто забавная история, которую в будущем можно будет рассказывать внукам. Вопрос, который уже долгое время занимал Гвардиолу, на самом деле был таким: почему его настолько истощила «Барса»? Но что ещё важнее, как ему избежать подобного в будущем?
Если бы меня попросили охарактеризовать Пепа Гвардиолу, я бы описал его как человека, который всё ставит под сомнение — не из неуверенности или страха перед неизвестным, а потому что он постоянно находится в поиске недостижимого идеала. Он прекрасно понимает, что никому не дано к нему приблизиться, но всё равно идёт вперёд и неустанно стремится к нему — вот почему у него часто возникает ощущение, что работа ещё не завершена.
Своим сомнениям Гвардиола противопоставляет одержимость любимым делом. В этом отношении они схожи с Каспаровым, который анализирует все потенциальные ходы своих фигур ещё до того, как начинает переставлять их на доске. Фанатичность, с которой Гвардиола преодолевает свои сомнения, является его определяющей чертой — он анализирует и переделывает каждый элемент игры, прежде чем принимает окончательное решение.
Когда он размышляет над тем, какая тактика будет лучшей установкой на определенную игру, он чётко представляет себе, что именно нужно сделать его команде: атаковать, контролировать мяч и выиграть матч. Это — главная цель, тактика же выстраивается из множества мелких деталей, и именно этим Пеп беспрерывно занимается всю неделю до игры. Он снова и снова меняет расположение игроков, прикидывает, какой вклад в игру может сделать футболист в определенной расстановке, сколько пространства оставит им тот или иной игрок соперника, как его игроки гармонируют между собой, и как команде следует вести себя с учётом тактики противника.
Мозг Гвардиолы похож на мозг шахматиста, который оценивает и взвешивает каждый ход на доске — как свой, так и соперника, — и представляет себе дальнейший ход игры. Несмотря на то, что соперники всегда разные, процесс подготовки остается прежним: только когда все возможные варианты просчитаны до мельчайших деталей и упорядочены, Гвардиола может позволить себе расслабиться. А потом начать всё сначала. Манель Эстиарте, его правая рука и в «Барсе», и в «Баварии», называет это «законом тридцати двух минут» — по его словам, Гвардиола никогда не отдыхает дольше, даже если Эстиарте пытается хотя бы на время освободить тренера от его обсессии и отвлечь на что-то другое.
— Ты идешь с ним в ресторан, чтобы он хоть немного забыл про футбол, но уже через тридцать две минуты он опять берется за старое. Его взгляд начинает блуждать по потолку, он кивает и слушает, но уже не смотрит на тебя. Он снова думает о крайних нападающих команды соперника, о прессинге в центре поля, о поддержке вингеров… Проходит всего полчаса, и он снова возвращается к своему анализу.
Вот почему ответ Гарри Каспарова был так важен для Пепа. Вот почему он так упрямо пытался разгадать эту загадку. Почему же такой легендарный мастер, как Каспаров, человек с выдающимися способностями, абсолютно уверен в том, что не сможет победить своего конкурента?
Кристина и Дарья, жены Пепа и Гарри соответственно, помогли раскрыть тайну. Они перевели разговор на тему любви к игре, требовательности к самому себе, заговорили об эмоциональном давлении и внутренней сосредоточенности. Кристина предположила, что проблема скрывается именно в концентрации, и Дарья, наконец, дала полный ответ:
— Если бы речь шла о двухчасовой партии, Гарри бы выиграл у Карлсена. Но это невозможно: такая партия будет длиться пять или шесть часов, а Гарри не хочет снова мучить себя на протяжение такого долгого времени, заставляя мозг работать в полную силу и без промедления просчитывая каждый следующий ход. Карлсен молод и ещё не знает, как сильно это истощает. А Гарри знает, и поэтому уже не хочет делать это днями напролёт. Кто-то может находиться в полной концентрации два часа, кто-то — пять часов. Вот почему Гарри не сможет победить…
Той ночью Гвардиола мало спал и много размышлял.
Эпизод 2.
Дождь в Мюнхене
Мюнхен, 24 июня 2013
В Мюнхене идёт дождь. На календаре двадцать четвертое июня — Иванов день и начало работы Пепа в «Баварии». Он настроен крайне позитивно и чувствует такой эмоциональный подъем, что иногда вынужден сдерживаться. Пеп не волнуется — он просто счастлив и не хочет этого скрывать. Он счастлив прежде всего потому, что наконец-то снова целиком и полностью окружен футболом. К тому же, речь идёт о «Баварии» — клубе, к которому невозможно остаться равнодушным. Все в Мюнхене так лучатся улыбками, словно подписанный Пепом контракт уже сам по себе гарантия грядущих трофеев после сезона, в котором был выигран триплет.
24 июня 2013 года становится историческим днём для клуба — чего стоит одна только пресс-конференция. Аккредитацию на неё получили 247 журналистов – рекорд в истории «Баварии», — а на «Альянц Арене» царит непередаваемая атмосфера, словно зрители рассчитывают увидеть не презентацию нового тренера, а, как минимум, его появление из воздуха. Воодушевление на трибунах мюнхенского стадиона колоссально, это чувствуется в разлитом в воздухе напряжении и в духоте переполненного зала для пресс-конференций. Пеп открыто радуется возможности снова приступить к работе. Он кажется моложе. Он больше не тот истощённый, обессиленный Пеп, который покинул «Барсу». Его глаза снова сияют. Он чувствует близость футбольного мяча. Это его страсть.
— Я люблю футбол. Я с удовольствием играю в футбол, с удовольствием смотрю матчи и так же охотно обсуждаю их. Я собираюсь забаррикадироваться на Зэбенер Штрассе (улица, на которой находится тренировочный комплекс и главный офис «Баварии» — прим. пер.) и в ускоренном темпе усвоить всё, что мне нужно знать о клубе, о молодняке из академии и, прежде всего, о соперниках в Бундеслиге.
Карл-Хайнц Румменигге, председатель правления клуба, сразу же формулирует цели на сезон:
— Самый честный титул — это Бундеслига. Когда речь идет о тридцати четырех играх, удача и невезение почти не играют роли. Самый восхитительный титул — тот, который мы выиграли пару недель назад в Лондоне (Лига чемпионов — прим.авт.). Хотя приоритетом для нас остается внутренний чемпионат, мы намерены добиться успеха во всех турнирах. В Лиге чемпионов недопустимы самонадеянность и автоматизм. Я с нетерпением жду изменений, которые Пеп привнесет в команду.
Пеп жестом дает понять, что изменения будут едва заметны, однако у меня складывается впечатление, что он лукавит. Судя по лицам его преданных ассистентов, сидящих в некотором отдалении, они думают о том же. Манелю Эстиарте уготована роль правой руки Пепа — человека, который будет оставаться в тени и при этом всегда открыто выражать свое мнение, обходитья без намёков и помогать Пепу держаться выбранного курса. Доменек Торрент числится вторым тренером наравне с Германом Герландом, ветераном «Баварии», под руководством которого выросли Томас Мюллер, Давид Алаба и Филипп Лам. Герланд — высокоуважаемый тактик, который идеально вписался в тренерский штаб Пепа. Среди журналистов присутствует Лоренцо Буэнавентура — ключевая фигура, фитнес-тренер, который когда-то бросил все, чтобы отправиться с Гвардиолой в «Барсу», ушёл оттуда вслед за ним и теперь снова вернулся в футбол вместе с Пепом, теперь уже в Мюнхене. Место рядом с Лоренцо занимает старший скаут Карлес Планшар, в чьи задачи входит анализ игры не только противника, но и собственной команды, что не менее важно.
Семья Гвардиолы также присутствует на конференции: его жена Кристина со старшей дочкой Марией и двумя младшими детьми, Мариусом и Валентиной, прилетели из Каталонии за день до подписания контракта — ради этого им пришлось отказаться от посещения традиционного летнего фестиваля в честь святого Хуана де ла Круса. Пере Гвардиола, брат Пепа, сидит в компании Эвариста Муртра — менеджера, который помог Пепу утвердиться в качестве тренера «Барсы», — а также Жауме Руреса — предпринимателя, который владеет правами на показ Ла Лиги. Агент тренера, Хосеп Мария Оробитг, последний в этом небольшом круге друзей и родственников.
«Бавария» встречает Гвардиолу с ощущением, что его подписание станет для них гарантией абсолютного закрепления за клубом номера один. Румменигге выражается следующим образом:
— В международном рейтинге нам удалось сохранить десять очков отставания от «Барселоны», но мы по-прежнему вторые. Несмотря на огромный успех прошлого сезона, мы всё ещё не на первом месте. Я рад, что нам удалось привлечь на свою сторону такого человека, как Гвардиола.
Гвардиола делает попытку немного остудить всеобщий пыл:
— Было бы безрассудно заявлять, что это начало новой эры. Мы должны двигаться шаг за шагом. Это «Бавария» —клуб, который выигрывал абсолютно все титулы. Я немного волнуюсь.
Ко всеобщему удивлению, Пеп объясняется на очень правильном немецком — это производит хорошее впечатление, так как никто не ожидал от него хороших знаний языка. Он употребляет грамматически сложные конструкции, свободно обращается с указательными местоимениями и даже правильно выговаривает сложное для испанца слово «Herausforderung» (вызов (нем.) — прим. пер.), что потом особенно подмечают в немецких СМИ. В течение конференции Пепу, правда, всё равно приходится попросить журналиста, который буквально засыпает его вопросами, говорить помедленнее.
Все хотят знать, что планирует поменять Пеп, и стоит ли ожидать похожей революции, которую он устроил после своего прихода в «Барсу» в 2008 году, избавившись от Роналдиньо и Деку. Гвардиола качает головой:
— «Бавария» выиграла столько титулов, что многое поменять невозможно. У каждого тренера есть собственные идеи, но если команда завоевала четыре трофея (он посчитал и Суперкубок 2012 года — прим авт.), неразумно переделывать всю систему. Стабильность пойдёт «Баварии» на пользу, это хорошая команда, которую Юпп Хайнкес поднял на самую вершину. Надеюсь, что мне удастся не уронить планку, заданную Хайнкесом, который восхищает меня не только своим нынешним успехом, но и всей своей карьерой. Очень надеюсь встретиться с ним в скором времени, чтобы услышать его мнение. Это большая честь, быть его последователем. Я глубоко его уважаю.
Тренер и его новый клуб заметно преуменьшили значимость своих предыдущих побед — обе стороны вели себя так, словно никто ничего не выигрывал, а теперь они вместе собирались начать всё с начала (хотя всем было известно, что Пеп всего за четыре года выиграл четырнадцать титулов, а мюнхенцы, известные своей блестящей историей, завоевали семь трофеев за то же время). Поэтому Ули Хёнесс, президент клуба, не лукавит, когда говорит, что ему пришлось ущипнуть себя, когда Гвардиола принял его предложение.
— Когда Пеп сказал, что не прочь поработать тренером в «Баварии», мы не могли в это поверить.
Их общий путь начинается с юношеской пылкости, с больших надежд и ожиданий, и в то же время — с головокружительного чувства, что все начинается сначала, потому что в футболе каждый раз приходится начинать с нуля. В этом мире существует только настоящее.
— Когда тебя приглашает «Бавария Мюнхен», ты принимаешь приглашение. Я готов, я здесь. Для меня это вызов. В «Барселоне» я провел чудесное время, но теперь мне нужна новая миссия, и «Бавария» предложила мне такую возможность. Я готов. Я уже чувствую давление, но мне придётся с этим справиться. Тренер «Баварии» должен всегда играть на высоте и побеждать.
Эта речь разительно отличается от слов, которые Пеп произнёс в 2008 году, когда занял пост тренера в «Барсе» и пообещал бороться, бежать и выкладываться на полную до последнего вбрасывания мяча на финальной минуте игры. Здесь, в Мюнхене, все по-другому: полная отдача подразумевается сама собой, и неважно, какое давление на игроков будет оказывать Гвардиола — в Мюнхене к этому всегда готовы. 24 июня Пеп формулирует своё футбольное кредо очень кратко: «Моя идея футбола очень проста — я люблю атаковать».
Затем все выходят на поле, и Гвардиола в первый раз занимает свое место на тренерской скамье «Альянц Арены».
Один из присутствующих каталонцев цитирует знаменитое стихотворение Константиноса Кавафиса об Итаке, которое так нравится Гвардиоле, и желает ему этим свежим мюнхенским утром «долгого пути». Гвардиола оборачивается и добавляет: «И хорошего путешествия!»
Давайте скажем откровенно: Пеп бы не выдержал без футбола дольше. Вопросом, может ли он уже 10 июня приехать в свой офис на Зэбенер Штрассе, Гвардиола едва не довёл Манеля Эстиарте до нервного срыва.
— Зачем тебе это? Там же не будет никого, кроме тебя! Наслаждайся каникулами, до следующих ещё далеко!
Мяч. Страсть. Футбол. Пеп вернулся к главной цели своей жизни — к футболу. Но почему «Бавария», выиграв триплет, решила сменить тренера?
Решение «Баварии» поменять тренера после самого успешного сезона в истории клуба требовало определённой внутренней решимости, которая сегодня встречается всё реже. Тренер обязан постоянно размышлять о жизни клуба, о сложности футбола и помнить об ответственности перед клубом — так же, как глава любого предприятия должен уметь находить баланс между материальным и духовным, обращаться с цифрами и донесениями, управлять целями и эмоциями, и всё это — в одной тесной взаимосвязи. В «Баварии» было несколько бывших игроков, твёрдо уверенных в том, что клуб, который до сих пор не имеет определённой игровой индивидуальности, должен начать новый этап. У «Баварии» не было недостатка в традициях, потенциале, деньгах, в чувстве собственного достоинства, фанатской поддержке и славном прошлом. Многочисленные успехи клуба олицетворяли собой лучшие из немецких добродетелей: нерушимую веру, дух борьбы и работоспособность. Однако определить игровую структуру было сложно. И поэтому такие люди, как Хёнесс и Румменигге, решили приобрести то, чего им не хватало. Речь шла об отличительной особенности, которая смогла бы стать определяющей для величия «Баварии Мюнхен», о знаке качества, благодаря которому люди в будущем смогут ассоциировать марку «Баварии» не только с силой, мужеством, отдачей и победой. Именно с этой целью и был выбран Гвардиола.
Возможно, лучшим доказательством предусмотрительности «Баварии» является решение обновить тренерский штаб не во время кризиса, а на верхушке успеха. Все понимали, что после тройного успеха Хайнкеса и его команды «Бавария» может рассчитывать на стабильность, однако подписанием Гвардиолы клуб хотел сделать ещё один шаг вперёд, стать ещё лучше и, в первую очередь, принять узнаваемую форму. Проект был непростым — каждый его пункт ставился под сомнение, а планка, установленная Хайнкесом, была рекордно высокой. На поле «Альянц Арены» можно было увидеть первые признаки зарождающегося доверия между Гвардиолой и Маттиасом Заммером, спортивным директором «Баварии», которое в следующие месяцы станет только сильнее. 24 июня в глазах Пепа отражается парадокс «Баварии»: вершина достигнута, но Пеп решительно настроен сделать ещё один шаг вперед.
В Мюнхене идет дождь (как и сто тридцать три дня в году) — к этому Пепу придется привыкнуть.
Спасибо Вам за уделённое время!
Спасибо!