Джейми Каррагер. «Величайшие игры»: «Ливерпуль» - «Ньюкасл Юнайтед» (4:3)
***
Среда, 3 апреля 1996 г.
1995/96 Английская Премьер-лига
«Энфилд»
«Ливерпуль» - «Ньюкасл Юнайтед» (4:3)
Фаулер 2, 55
Коллимор 68, 90+2
Фердинанд 10
Жинола 14
Асприлья 57
«Я бы предпочел проиграть в гонке за призраками Шенкли, Пейсли, Далглиша и Раша, чем выиграть Премьер-лигу, обеспеченную кучей дерьмовых денег».
— Стэн Коллимор
Один из худших подписантов «Ливерпуля» никогда не играл за клуб. Он никогда не был представлен на пресс-конференции и не участвовал в тренировках. На самом деле он провел всего пару часов с командой Роя Эванса весной 1996 года, не обращая внимания на репутационный ущерб, который нанесет это краткое общение.
Он и клубную футболку-то никогда не одевал. Он разработал костюмы для финала Кубка Англии кремового цвета.
Виновником был итальянский модельер Джорджо Армани, и его единственным судьбоносным вкладом на «Энфилде» была презентация своего каталога перед матчем «Ливерпуля» на «Уэмбли» против «Манчестер Юнайтед».
Столкновение между старым и новым футбольным миром на «Энфилде» в 1990-х годах воплощено в образе учтивого хореографа подиума в том, что тогда еще было ветхой деревянной хижиной в Мелвуде. «Уверяю тебя, Армани стоял там в столовой Мелвуда с двумя лакеями, просматривающими цветовую гамму, — сказал Стэн Коллимор. — В то время у Дэвида Джеймса был с ними контракт, и некоторые игроки были не прочь носить кричащие наряды. Даже капитан Джон Барнс иногда появлялся в костюме канареечного цвета, так что существовало некоторое волнение, когда пара игроков увидела кремовые костюмы. Никто не придал этому значения. Мы думали: "Мы собираемся выиграть Кубок Англии. Кому какое дело до костюмов?"»
С этим катастрофическим решением, предшествовавшим ужасному финалу, «Ливерпуль» Эванса был увековечен за то, что обладал больше стилем, нежели содержанием, навсегда ассоциируясь с унизительным ярлыком бойзбэнда Spice Boys, по поводу которого они с тех пор возмущались.
— Каково это, когда тебя видят в качестве одного из мальчиков с плакатов из-за этих костюмов? — спросил я у Коллимора в разгар продолжительной беседы о решающем периоде его карьеры в «Ливерпуле».
— Я воспринимаю это как колкость, которая была направлена на нас за отсутствие ультрапрофессионализма, необходимого для завоевания трофеев, которые были в пределах нашей досягаемости, — ответил он, настаивая на не подлежащем обсуждению условии: — До тех пор, пока это общее решение. Мы все берем вину на себя. С самого руководства до последнего уборщика.
К лучшему или к худшему, ярлыки прилипают к футболу, воспоминания обрамлены событиями, которые могут быть более репрезентативными для мимолетного момента, чем для всей эпохи. Иногда карьера может быть обманчиво сведена к одной игре, победному голу или ужасной ошибке.
Победишь, и бородавки будут скрыты, а промахи прощены. Потерпишь неудачу, и тебе всегда будут напоминать о том, что могло быть незначительными недостатками.
Ни один состав «Ливерпуля» не понимает этого лучше, чем тот из середины девяностых, их авторитет был подорван заявлением о моде, которое было сочтено глупым, но тривиальным, если бы они победили «Манчестер Юнайтед» на «Уэмбли» или выиграли бы чемпионский титул или европейский трофей.
Команда Эванса собралась в период, когда молодые игроки рассматривали свои футболки как средство закрепления статуса знаменитости, получения рекламных контрактов и приглашения на нужные вечеринки в объятиях подружек поп-звезд. Вряд ли это было исключительным для «Энфилда». Суперзвездный полузащитник «Юнайтед» Дэвид Бекхэм подписал контракт с Армани и фактически женился на одной из Spice Girls, но он и его товарищи по «Юнайтед» не имеют одинакового багажа из-за одного всеобъемлющего факта.
Они побеждали и продолжали побеждать.
Ничто из того, что они делали или говорили вне поля, не могло затмить эту часть их истории.
В период с 1995 по 1998 год команда Эванса выиграла Кубок Лиги, вышла в финал Кубка Англии, полуфинал европейского кубка, еще один полуфинал Кубка Лиги и участвовала в двух чемпионских гонках. Все это было затмлено.
«Нас помнят за то, что мы проиграли финал Кубка Англии и носили эти костюмы, — унывал Робби Фаулер. — Если бы мы выиграли игру, костюмы бы вообще никто не вспомнил, но мы знаем, как устроен футбольный мир. Внезапно это было все, что имело значение. Я не уверен, было ли это началом истории со Спайс Бойз, но это было возмутительно. Кто-то упомянул об этом, и это прижилось, и от этого трудно было отделаться».
Перепутьем для этого «Ливерпуля» стала кульминация сезона 1995/96, когда у них был шанс выиграть Кубок Англии и сделать Дубль, победив в Премьер-лиге. В воскресенье, 31 марта, они обыграли «Астон Виллу» со счетом 3:0 на «Олд Траффорд» в полуфинале Кубка Англии. Защищая непобедимую двадцатидвухматчевую серию в чемпионате, в следующую среду они приветствовали соперников на титул «Ньюкасл Юнайтед» на «Энфилде» для игры, которую многие считают величайшей в истории Премьер-лиги.
Это, безусловно, один из самых любопытных матчей, потому что, хотя у них так много общего, проигравшая команда из Ньюкасла чествуется больше, чем победившая команда из Ливерпуля. Это противоречие завораживает меня не меньше, чем тактический обзор.
Игроки «Ньюкасла» вспоминают ту игру и сезон как легенды северо-востока, которые мучительно не дотянули в своей заявке на титул, и «Энфилд» нанес психологическую рану, которая больше всего по ним ударила. Мы помним «Ньюкасл» Кевина Кигана за их развязность. Мы думаем о них как об атакующей команде, известной как «Артисты», которые приближаются к чемпионству, играя с удовольствием и амбициями. Нет никакого осуждения за то, что они не смогли сделать этот последний шаг, есть лишь сочувствие и благодарность за их усилия.
Их игроки вспоминают о самом захватывающем времени в современной истории клуба. «У нас был [Давид] Жинола слева, [Кит] Гиллеспи справа, Питер Бердсли сразу подо мной, Роб Ли, — сказал мне Лес Фердинанд, нападающий, который присоединился к «Ньюкаслу» летом 1995 года. — Это был просто дождь из моментов, в каждой игре. Я обычно говорил вингерам: "Не ищите меня, просто доставьте мяч в штрафную, и я пойду туда и сам найду его". Я знал, что это произойдет, смещение за смещением за смещением. У меня был шанс за шансом, особенно в начале сезона».
То, что стремление «Ньюкасла» к приключениям считается их гибелью, добавляет им привлекательности, как будто их неудача была героической.
В течение нескольких лет в середине девяностых «Ньюкасл» мог по праву претендовать на то, чтобы быть второй любимой командой всех и каждого, поскольку они играли с «Манчестер Юнайтед» в манере, которая очаровывала нейтральных болельщиков. Их игра была романтической историей. Мы по-прежнему считаем, что философия Кигана сосредоточена на атаке в ущерб обороне, его стремление к голам привело к тому, что он укрепил свою команду южноамериканским нападающим-индивидуалистом Фаустино Асприльей на полпути к титулу, когда доминирующий центральный защитник и несколько прагматичных, неряшливых побед могли бы изменить ситуацию.
«Контекст действительно важен, — сказал Мартин Харди, журналист "Таймс" с северо-востока, чья книга "На расстоянии касания" чествовала заявки "Ньюкасла" на титул. — За три года "Ньюкасл" стал выглядеть так, как будто он может пройти путь от [старого] Третьего дивизиона на вершину Премьер-лиги».
«Стадион был восстановлен, "Ньюкасл" начал подписывать серьезных игроков, и Кевин Киган говорил: "Хорошо, мы попытаемся выиграть титул в этом сезоне". "Ньюкасл" не был так близок к завоеванию титула с 1927 года, так что такого еще ни с кем не случалось. Болельщики "Ливерпуля" выросли, выигрывая титулы, фанаты "Ньюкасла" выросли во Втором дивизионе, или вылетали оттуда, или боролись за середину таблицы и продавали своих лучших игроков. Это было просто волшебное время, особенно если подумать о хаосе, царившем с тех пор в клубе».
Киган, как и Эванс, был наставником бога «Энфилда» Билла Шенкли, поэтому, естественно, подход одной команды отражал подход другой. И все же история не наделила команду Эванса тем же очарованием.
Со всем почтением к «Ньюкаслу», это потому, что ожидания, стандарты и обязанности быть несравнимы у игроков «Ливерпуля» . Негде спрятаться, когда ты находишься между легендами семидесятых и восьмидесятых годов, которые создали одну из величайших эпох в истории футбола, и командой 2000-х годов, которая, хотя и не смогла взять титул Премьер-лиги, регулярно завоевывала большие награды.
Я дебютировал в «Ливерпуле» под руководством Эванса в январе 1997 года, через девять месяцев после игры в Ньюкасле. Команда, в которую меня ввели — вместе с Фаулером, Коллимором, Барнсом, Джеймсом, Стивом Макманаманом и Джейми Реднаппом — обладала большим природным талантом, чем те, с которыми я позже поднимал трофеи под руководством Жерара Улье и Рафы Бенитеса. Лучшие составы «Ливерпуля», в которых я играл, были столь же непоследовательны в течение сезона Премьер-лиги с тридцатью восемью играми, но в период с 2001 по 2006 год мы выиграли шесть главных трофеев, включая Кубок УЕФА и Лигу чемпионов, потому что мы обладали качеством, которого не хватало в середине девяностых — то, что я бы назвал коллективным победным менталитетом. У нас была способность протащить себя к цели, даже когда мы были не в лучшей форме.
Различие заключалось не в способностях игроков, и мы достигли такого количества финалов, что можно забыть о предположении, что все сводилось к тому, что нам в нужное время повезло. Для этого должна быть другая причина, и я могу говорить только о том, что я видел и испытал.
С точки зрения менталитета и профессионализма «Ливерпуль» 2000-х годов превосходил команду, в которой я дебютировал, изменения, внесенные Улье и Бенитесом, изменили подход игроков к тренировкам и выполнению тактических инструкций.
Я пишу это как наблюдение, основанное на моей карьере, а не как преднамеренная критика Эванса, человека, которого я столь уважаю. Рой — один из величайших сотрудников «Энфилда» в качестве тренера и помощника тренера во время расцвета «Ливерпуля» в 1970-х и 1980-х годах, заслуженно повышенный до должности главного тренера. Дело в том, что английский футбол претерпел радикальные изменения после образования Премьер-лиги в 1992 году, увеличились доходы от телевизионных сделок, создающих больше коммерческих возможностей (некоторые сказали бы, отвлекающих) вне поля, а это означает, что игроки начали зарабатывать миллионы, а не тысячи. В разгар неблагоприятных сравнений с легендами тренерского цеха, которые были до и во время встречи лицом к лицу с таким гением, как сэр Алекс Фергюсон, это была незавидная задача для любого главного тренера «Ливерпуля», пытающегося придерживаться проверенных и надежных старых способов.
Методы предыдущего десятилетия, когда Боб Пейсли, Джо Фэган и Кенни Далглиш наделяли полномочиями и доверяли раздевалке старших игроков и признанных победителей, чтобы они могли управлять собой в той же степени, что и тренироваться, были ошибочными к тому времени, когда Эванс был главным, особенно когда игра перешла к тому моменту, когда звездные игроки с такой же вероятностью стали получать советы по карьере от агентов, финансовых консультантов и консультантов по связям с общественностью, равно как и от тренеров.
Непосредственный предшественник Эванса, Грэм Сунесс, попытался управлять клубом более строгим образом и столкнулся с сопротивлением за то, что слишком многое и слишком рано изменилось. Более дружелюбный стиль управления людьми был приветствован при назначении Эванса в 1994 году.
Джон Барнс подписал контракт с «Ливерпулем» в 1987 году и к 1996 году делил капитанские обязанности с Ианом Рашем. Он признал, что клуб изо всех сил пытается смириться с меняющейся динамикой. «Когда я приехал в "Ливерпуль", я ничему не научился в плане техники, — сказал он. — Я узнал, как играл "Ливерпуль", но как футболист я узнал о менталитете необходимости побеждать. Это нужно было иметь, чтобы быть игроком "Ливерпуля". Старшие игроки правили раздевалкой, Кенни Далглиш и Грэм Сунесс были яркими примерами в середине восьмидесятых. Когда Иан Раш и Ронни Уилан были молоды, как ты думаешь, могли ли они когда-нибудь сказать что-нибудь Далглишу и Сунессу? В середине девяностых это изменилось, потому что более старшие игроки, такие как Стив Макмэхон, Уилан и Ян Мельбю, были последними из великих игроков середины восьмидесятых, которые уже уходили. К середине девяностых годов именно молодые игроки представляли бо́льшую ценность для клубов, чем старшие профессионалы. Правило Босмана [позволяющее игрокам доигрывать до конца контрактов и уходить бесплатно] означало, что ты должен был защищать их ценность и предоставлять лучшим из них более крупные контракты. Это означало, что у них было больше власти, чем у некоторых старших игроков. "Ливерпуль" не вышел на рынок и не купил старших игроков, чтобы заменить ушедших старших, так у кого же они собирались учиться пути "Ливерпуля"? Я говорю не о тактическом или техническом плане. Я говорю о психологии».
К 1996 году Барнс и Раш были единственными игроками, оставшимися из великой команды 1980-х, и единственными, у кого был опыт, необходимый для победы в чемпионатах. Но Барнс говорит, что он никогда не чувствовал, что может полностью утвердить свое влияние. «Послушай, в течение долгого времени в клубе во время его успешных лет игроки тусовались и бухали. Но когда дело доходило до тренировок и матчей, они все делали правильно. Никогда не было никаких оправданий. С понедельника по пятницу ты должен был быть в ударе, потому что именно из-за этого ты выигрывал игру в субботу. Отношение должно было быть правильным. Ты не мог играть блестяще против одних команд и не показывать такую же производительность против других. Я приведу пример. D первые десять лет своей карьеры Иан Раш ни разу не забивал в ворота «Манчестер Юнайтед». Это не имело значения. Речь шла о победе в каждой игре, а не только в больших играх. Каждая игра была большой игрой. Я больше это понял, когда присоединился к клубу в 1987 году, и узнал все это от тамошних игроков. К тому времени, когда я стал капитаном, я был разочарован. На тренировках было много возни, все время страдали фигней. Как я мог подзадорить их? Это было бы: "Что там такого знает Барнси?" Люди думали, что я ною».
Некоторые из молодых игроков в команде в то время не соглашались с этой интерпретацией. Я сомневаюсь, что есть кто-то, кто пострадал от этого больше, чем Фаулер.
Я никогда не верил, что репутация Робби пострадала так же, как и у некоторых его товарищей по команде девяностых годов. Фаулер забил тридцать шесть голов в сезоне 1995/96 и был застрахован от критики со стороны трибуны «Коп» за недостатки команды. Его игра в тот период была экстраординарной, и он также был частью команды, которая продолжала выигрывать трофеи под руководством Улье. Когда тебя называют «Бог», справедливо предположить, что твой легендарный статус останется неизменным.
Он возражает против критики своего образа мыслей.
«Я помню спор с Джейсоном Макатиром, потому что он сказал, что у нас не было менталитета», — вспоминал Фаулер. «Я сказал: "Подожди, ты можешь подвергать сомнению свой менталитет, но ты не можешь подвергать сомнению мой или чей-либо еще". Я доказывал свою правоту. Все люди разные. Все по-разному реагируют во время тренировок, на результаты матчей и тренировочные сборы. В моем отношении не было ничего плохого. Я выходил на поле, желая преуспеть в каждой отдельной игре и веря, что добьюсь этого».
«Что происходит, когда вы получаете неблагоприятный результат, так это то, что люди ищут причину или козла отпущения, кого-то, кого можно обвинить, любое оправдание, кроме футбола. Ты играл под руководством Рафы, когда команда проиграла одну игру и финишировала второй, и тогда люди тоже искали глупые причины. Иногда из-за того, что это такая хорошая команда, люди хотят усомниться в тебе, твоих способностях или в том, что ты сделал правильно и неправильно. Независимо от того, какими мы были, были и другие команды, которые были немного лучше нас. Была некоторая неразбериха, но мы были профессионалами и делали то, что нам нужно было сделать, чтобы готовиться к играм. Чего нам не хватало — и я видел это в «Ливерпуле» на протяжении многих лет — так это постоянства. Но если посмотреть на это, то мы проиграли лишь две из наших последних двадцати игр в том сезоне. Мы проиграли лигу из-за неудачной гонки в ноябре прошлого года».
Я считаю, что каждая команда является отражением личности главного тренера, будь то свободолюбивые Эванс и Киган или сторонники дисциплины, такие как Фергюсон. То, что ты видишь на поле, является продолжением того, что происходит изо дня в день, независимо от того, как создается команда или как люди проявляют себя от минуты к минуте, от игры к игре.
«Я знаю, что Робби все это раздражает, но реальность такова, какова она есть. Это должно исходить сверху. Мы с тобой это знаем», — согласился Коллимор, который летом 1995 года подписал контракт с "Ливерпулем" за рекордные £8,5 млн. — Мы играли под руководством главных тренеров, которые бросают на тебя такой взгляд, которые говорят тебе, что если ты снова начнешь придуриваться, то все. В нашем "Ливерпуле" было столько же талантов, сколько и в том "Манчестер Юнайтед", так что понятно, в чем была разница. Сверхдисциплина. У главных тренеров разные стили. Рой воспитывался в Бутруме, и там была система, которая работала для клуба, поэтому естественно, что ты и будешь ее придерживаться; но когда человек на вершине организации, возможно, дает тебе такую небольшую свободу действий, нет сомнений в большей или меньшей степени... ну, мы все глумились. Были ли это Робби и Макка [Стив Макманаман], был ли это я, был ли это Джейми [Реднапп], был ли это Барнси или Раши и другие старшие игроки. Мы все должны принять свою долю ответственности».
«Во многих материалах Спайс Бойз упоминалась как группа парней, идущих тусоваться. В то же время Класс 92-го из «Юнайтед» не был ангелами. Они хотели того же, что и все молодые парни — играть в отличный футбол, а после — наслаждаться жизнью. Ферги вытаскивал Ли Шарпа и Райана Гиггза с вечеринок. Некоторые из более старших профессионалов «Юнайтед», такие легенды, как Брайан Робсон, любили тусоваться и выпить. Между ними и нами не было большой разницы. Если бы мы поехали в Лондон, то увидели бы их в тех же местах. Но Ферги задавал параметры. Это был случай: "Вы можете спокойно опрокинуть стаканчик, но после — уходите". У нас такого никогда не было».
«Управленческий персонал "Ливерпуля" имел дело с группой современных игроков, немного дерзких, немного легкомысленных, с зашкаливающей зарплатой, но они никогда не хотели ни с кем нянчиться, потому что подобное отношение существовало с тех пор, как Далглиш и Сунесс управляли раздевалкой. У нас было много молодых парней, через четыре года после старта Премьер-лиги, на хороших деньгах, и все мужские журналы и GQ звонили нам ежедневно. Вокруг этого было много невинности. Мы не знали, в чем заключалась это упражнение. Мы думали, что сможем играть в футбол и делать все остальное».
Как блестящий, но не идеальный нападающий, Коллимор был подходящим победоносцем для этого великолепно несовершенного матча против «Ньюкасла» — двух дерзких претендентов на титул, демонстрирующих недостатки друг друга. Эванс описал это как «камикадзе», игру, формирующую мнение футбольных болельщиков о том, как был выигран и проигран титул 1995/96, с негативными изображениями защиты этих двух команд.
Критическая оценка этой игры указывает на причину, по которой ни одна из команд не выиграла Премьер-лигу. В равной степени ясно, почему они были претендентами. В целом, это совпадение считается исключительным по уважительной причине. Стоит повторить, насколько технически это было впечатляюще.
«В то время я сказал, что это была лучшая игра, которую я когда-либо видел, — сказал Энди Грэй, со-комментатор на "Скай Спортс" в тот вечер. — С тех пор я, должно быть, видел тысячи игр, и я до сих пор не видел ни одной, которая побила бы эту в течение девяноста минут. Когда ты смотришь на поле и мастерство, с которым работают эти игроки, гол на первой минуте и победный — на последней минуте, это было все, чем ты хочешь видеть футбол».
Временами атакующие качества были поразительными. Было произведено сорок один удар по воротам. Типичная игра Премьер-лиги в 2020 году в среднем дает нам двадцать четыре. Игра Давида Жинола была мирового класса, Макманамана, Фердинанда, Фаулера и Коллимора тоже. Бердсли, когда-то принадлежавший «Ливерпулю», но теперь вернувшийся в «Ньюкасл», и Барнс из «Ливерпуля» были разрушительны, когда им давали время на работу с мячом. Любая защита в мире испытала бы трудности в сохранении чистоты своих ворот от составов соперника в тот конкретный вечер.
Как и в случае с любыми пропущенными голами, можно выделить слабые места. Многие из них очевидны. Но даже если использовать этот матч в качестве примера того, почему обе команды были так уязвимы, в контексте сезона он не такой уж черно-белый, как футболки «Ньюкасла».
Предубеждение состоит в том, что «Манчестер Юнайтед» выиграл лигу в 1995/96 году, потому что они были менее яркими в атаке и обладали превосходной защитой. Возможно, некоторые удивятся, узнав, что команда Фергюсона забила больше голов в чемпионате, чем вольные нападающие «Ньюкасла» и «Ливерпуля» в том сезоне. Возможно, тебя еще больше удивит, если узнаешь, что «Ньюкасл», команда, которая, по-видимому, не умела защищаться, пропустила на два гола меньше, чем «Манчестер Юнайтед» к тому дню, когда они отправились на «Энфилд». Их защита давала течь с той же скоростью, что и у чемпионов в оставшихся играх, поэтому четыре, которые они пропустили на «Энфилде», были аномалией. Оборонительные показатели «Ливерпуля» также превосходили показатели «Манчестер Юнайтед» и останутся таковыми до конца той кампании.
Так в чем же была разница? Мы видим это на «Энфилде» с двумя командами, которые превосходно владеют мячом и уязвимы без него. Против большинства команд Премьер-лиги в том сезоне это не было проблемой для «Ливерпуля» и «Ньюкасла», поскольку они большую часть времени владели мячом. Это становилось проблемой в тех случаях, когда им нужно было коллективно окапываться. Как часто мы упоминаем об этом в плане гонки за титул, когда нарастает давление? Что есть определенные матчи, в которых тебе нужно одержать победу, преодолевая трудные моменты и продвигаясь вперед, прежде чем игра закончится?
Это происходит от отношения и таланта. Тебе нужно быть психологически настроенным и все хорошо отрепетировать, чтобы перейти от навала к работе в качестве команды, закрывающей пространства, выявляющей и устраняющей угрозы.
«Если ты не можешь забить, убедись, что ты не пропустишь» — это вечное послание, но, очевидно, не на «Энфилде» в апреле 1996 года. Каждый раз, когда одна из команд получала мяч, они выглядели так, как будто пытаются забить, а не работать над своим противником, замедляя темп и контролируя игру. Они похожи на боксеров, которые постоянно ищут нокаутирующий удар, а не пробивают джебы и выискивают слабые места, ожидая подходящего момента для решающего удара.
Это означало, что матч «Ливерпуль» против «Ньюкасла» превратился в игру постоянной контратаки, парни Кигана идентифицировались как гости только из-за места проведения самой игры, а не направленности хода матча.
У «Ньюкасла» хватило смелости и способности отыграться и дважды выходить вперед, но чем дольше шла игра, тем больше ты чувствовал, что они могут уступить, потому что не в их характере было сопротивляться и позволять сопернику доминировать во владении мячом. «Философия Кигана всегда заключалась в том, что "они забьют, но мы забьем два; они забьют два, мы забьем три", и именно так мы подошли к игре против "Ливерпуля"», — сказал Фердинанд.
«Ливерпуль» обладал такой же силой и недостатком.
«В то время у меня было такое чувство, что если мы не будем играть хорошо, то не выиграем игру, — сказал Барнс. — Это должно быть из-за кроткого менталитета. В период с 1994 по 1997 год было много случаев, когда мы играли хорошо и забивали голы, и я смотрел на "Манчестер Юнайтед» и думал: "Иногда они играют дерьмово, но выигрывают 1:0 и делают свою работу". Победа со счетом 4:3 — это не то, что значит быть чемпионом. Чемпионы выполняют свою работу, когда они не в лучшей форме. Мы не были слишком кроткими физически. Мы были слишком кроткими психологически».
Статистика того сезона подтверждает точку зрения Барнса. «Ливерпуль» проиграл лишь семь из своих тридцати восьми матчей в чемпионате, но они включали выездные поражения командам, занявшим двенадцатое, тринадцатое, четырнадцатое и шестнадцатое места. Они упустили десять очков от команд, финишировавших четырнадцатыми или ниже. Шесть поражений «Юнайтед» включали проигрыши на «Энфилде», «Хайбери», «Уайт Харт Лейн» и стадионе «Лидса», «Элланд Роуд». Все традиционно сложные игры. Они также проиграли свою первую игру в сезоне на выезде «Астон Вилле», которая в том сезоне заняла четвертое место. Только результат на «Делл» в Саутгемптоне, само по себе заведомо беспокойное место, представлял настоящий шок. «Ньюкасл» был таким же постоянным, как и «Юнайтед», до 21 февраля, когда они начали ужасающую серию из четырех поражений в шести матчах, растратив преимущество в двенадцать очков, которое они имели четырьмя неделями ранее.
К тому времени, когда они прибыли на «Энфилд», команда Кигана отставала от «Юнайтед» на три очка, а команда Фергюсона находилась в разгаре определяющей сезон серии побед с минимальным счетом. Четыре из их пяти побед со счетом 1:0 в восьми матчах в период с 4 марта по 18 апреля были любезно завоеваны победными голами Эрика Кантона. Вот где выигрывался или проигрывался титул, и это возвращает нас к проблеме менталитета: Фергюсон оттачивал группу игроков, чтобы достичь согласованности, которая означала, что они знали, как надо побеждать, причем как уродливо, так и победоносно. Их предыдущих опыт кульминаций в гонке за титул, очевидно, помог.
«Постоянство "Манчестер Юнайтед" в том году было пугающим, — сказал Фаулер. — У них был правильный баланс, когда нужно защищаться и атаковать, они знали, как заканчивать игры. В марте они играли с «Ньюкаслом», «КПР», «Арсеналом» и «Тоттенхэмом», выиграли три и одну сыграли вничью 1:0, 1:0, 1:0 и 1:1. Поэтому, когда ты ищешь индивидуальный талант игроков, и у тебя есть такие футболисты, как Стив Брюс и Гари Паллистер сзади, вот откуда берется постоянство. Знание, когда речь идет только о результате. У нас этого не было. Мы были эмоциональными».
Это не «мелкие детали» или «счастливые случаи», как многие любят предполагать, переоценивая успех и неудачу. Они проникают в самую суть того, почему некоторые команды всегда оказываются участниками, а не сами получают трофеи.
«"Ливерпуль" и "Ньюкасл" забивали столько голов за игру, сколько нужно команде, выигравшей титул, и статистика говорит, что мы были в порядке в обороне, — сказал Коллимор. — Но когда ты смотришь на великие команды — и давай возьмем нынешний "Ливерпуль" под руководством Юргена Клоппа в качестве примера — в них есть что-то такое, что они забьют пару голов, и у тебя возникнет ощущение, что если им нужно сохранить свои ворота в неприкосновенности, они это сделают. У меня никогда не было такого чувства, когда я играл за "Ливерпуль". Когда мы оглядывались по сторонам, у нас не было уверенности, что мы сможем сказать друг другу: "Мы выигрываем 1:0, можем ли мы защитить этот счет в течение следующих семидесяти минут?" Вот что нас погубило».
«Действительно классическим примером была первая игра с "Ньюкаслом" на "Сент-Джеймс Парк" в начале сезона. Я никогда не играл в играх любого уровня, будь то юношеские или старшие, где одна команда настолько доминировала, но проиграла со счетом 1:2. После игры Рой и Ронни Моран сказали: "Если вы будете продолжать так играть — далеко не уйдете". Для меня это было странно. Это говорило команде, что мы выиграем больше, чем проиграем, но это был удар в спину. В отличие от команд, которые проигрывают 1:2, которые могли бы сказать: "Этого, черт возьми, недостаточно. Мы пришли сюда, получили 70% владения и размололи их. Нас не должны были обыгрывать". Мы должны были ездить по разным стадионам, дерьмово играть и выигрывать».
Эта игра блистает, потому что там, где большинство главный тренеров изучают соперника и строят планы по борьбе с очевидными угрозами, похоже, что Киган и Эванс поддерживали своих нападающих, чтобы они просто забивали больше, чем их соперник. Это означает, что у самых одаренных игроков было место для процветания».
«Когда я был там, я думал: "Кто бы ни смотрел, сегодня чертовски классная игра", — сказал Фердинанд. — От начала до конца обе команды взяли на себя обязательство играть в атаку».
Скорость и тон были заданы с первых минут, когда Фаулер забил блестящим ударом головой с кросса с левого фланга от Коллимора. Вклад Коллимора впечатляет: он пренебрежительно уклоняется от попыток правого защитника «Ньюкасла» Стива Уотсона нырнуть в скользящий подкат и с комфортом отмахивается от Бердсли, прежде чем послать мяч от лицевой рядом с угловым флажком прямо на своего партнера по атаке. «Я всегда знал, где будет Робби, — сказал Коллимор. — Я знал, что если пошлю мяч в ту область, он окажется на другом конце моего паса».
Фаулер наслаждался тем, что у него был партнер, который мог доставлять мяч из самых различных областей поля. «Я не говорю, что Стэн был лучшим, с кем я играл, но он был лучшим моим партнером, — сказал Фаулер. — Благодаря ему у меня возникало намного больше пространства».
Немедленный ответ «Ньюкасла» был впечатляющим, прессингуя защитников «Ливерпуля» на краю их штрафной и дважды забил до четвертьчасовой отметки, выйдя вперед со счетом 2:1. Скорости были неумолимыми. Защита была отвратительной.
Проворная работа ног Асприльи в штрафной терроризировала Нила Раддока, прокидывая ему мяч между ног в преддверии сравнивающего гола Фердинанда, и попытка Джеймса спасти свои ворота была неудачной. С точки зрения защиты, все было не верно. Асприлье не следовало позволять продвигаться к лицевой для того, чтобы он навесил, а Фердинанду надо было помешать развернуться и Марку Райту явно надо было помешать пробить нападающему, который отклеился от своего опекуна возле вратарской площадки и, казалось, потерял равновесие. Даже тогда удар был недостаточно мощным, чтобы пробить вратаря такого уровня, как Джеймс, пусть и с близкого расстояния.
Фердинанд был создателем второго гола «Ньюкасла», найдя пространство рядом с центральным кругом, чтобы увидеть и исполнить замечательный пас внешней стороной правой ноги. Не в первый раз за вечер высокая линия обороны «Ливерпуля» была в беспорядке.
«Ливерпуль» играл по схеме 3-5-2, оттесняя винг-беков в зоны атаки. Эванс представил ее в начале сезона 1994/95. Эта система вошла в моду, и Англия адаптировал ее для Евро '96. «Это было сделано для размещения трех центральных защитников, а также потому, что у нас были крайние защитники, которые хотели атаковать и играть больше как вингеры, — объяснил Барнс. — Джейсон Макатир был полузащитником, игравшим на позиции винг-бека. Это сделало нас такой атакующей командой, потому что с дополнительным центральным защитником у нас не было опорных полузащитников. Джейми [Реднапп] и я играли в центре поля. Это не всегда обязательно срабатывало для нас в плане обороны, потому что наши защитники располагались слишком узко, поэтому, когда крайние защитники продвигались вперед, нашим правым и левым центральным защитникам было неудобно, когда их вынуждали сместиться на край поля. Это означало, что в нападении на флангах у нас было достаточно места».
Против Давида Жинола это означало напрашиваться на неприятности. Бегая в атаку Макатир провел прекрасную игру. Но я предположу, что у него никогда не было более трудного вечера в защите, пытаясь остановить харизматичного французского вингера. Жинола обладал способностью принимать мяч с защитником на себе и поворачиваться одним движением, его равновесие и касание уводили его до того, как крайний защитник успеет отреагировать. В первые несколько минут опасность была очевидна. Чем ближе Макатир напирал на него, тем более уязвимым он был для того, чтобы его развернули; сдерживаться и позволять Жинола поворачиваться без единоборства было еще большим риском, так как он мог встретиться с Макатиром один на один и, хорошо владея обеими ногами, был способен дриблингом с обеих сторон обойти своего опекуна.
Когда Фердинанд послал Жинола налево, проблема с тем, как «Ливерпуль» держал свою схему была очевидна. Макатир в атаке был вне своей позиции, что, возможно, не было бы такой большой проблемой, если бы один из трех центральных защитников находился достаточно близко к флангу, чтобы его прикрывать. Вместо этого между тремя центральными защитниками «Ливерпуля» едва ли было какое-либо расстояние, и все они занимали позиции по центру, как и следовало ожидать при схеме в четыре защитника, а не при 3-5-2. Между Райтом, Раддоком и Джоном Скейлсом было менее 10 метров, причем пара последних фактически стояли бок о бок.
«Есть разные способы играть с тройкой центр-хавов, — сказал Барнс. — Чтобы это работало в лучшем виде, тройка должна быть мобильной. Когда сборная Англии использовала ее тем летом, исполнители были совершенно другими. Два крайних центральных защитника обычно были крайними защитниками, Стюарт Пирс и Гари Невилл, со Стивом Макманаманом и Дарреном Андертоном на флангах атаки».
Крайний защитник, играющий на позиции центрального защитника, более инстинктивно осознавал бы угрозу со стороны крайних полузащитников и был бы в состоянии помочь своему винг-беку. У Макатира не было такой помощи, когда он допустил свою ошибку при втором голе. Когда Жинола получил пас от Фердинанда, он не столкнулся ни с каким препятствием, кроме как обыграть Джеймса, что он сделал достаточно легко, аккурат напротив трибуны «Коп».
Не было никакого смысла в том, чтобы гости отсиживались сзади и защищали свое лидерство в счете, поскольку шансы продолжали появляться, и до перерыва «Ньюкасл» был превосходящей командой. Барнсу повезло, что он не стал причиной пенальти на Асприлье, и Джеймс исправил свою предыдущую ошибку, отбив удар от Бердсли.
Один из самых положительных вкладов Джеймса пришелся на две минуты начала второго тайма, когда Роб Ли должен был увеличить преимущество «Ньюкасла», вырвавшись из центра поля, когда центральные защитники «Ливерпуля» снова оголили тылы. Ли, казалось, заколебался или потерял уверенность, когда столкнулся лицом к лицу с Джеймсом в центре штрафной, его удар прошел слишком близко от вратаря. Это был один из многих моментов, которые при обычных обстоятельствах можно было бы назвать переломным. Но в этом матче их было так много.
Несмотря на всю постоянную угрозу от «Ньюкасла», доминирующим игроком во втором тайме был Макманаман, неортодоксальный плеймейкер, игравший в основе всей лучшей атакующей работы «Ливерпуля».
Позиция Макманамана в этом «Ливерпуле» была уникальной: он не был ни вингером, ни номером 10, ни традиционным атакующим полузащитником. У него была лицензия на то, чтобы быть всем понемногу, схема 3-5-2 была создана для того, чтобы предоставить ему свободу передвижения. Он получал мяч в глубоких зонах полузащиты, и его первым инстинктом было бежать с мячом на противоположную половину поля, прежде чем он смотрел вверх в поисках разрезающего паса. Я думаю, что его способности занижены и недооценены в «Ливерпуле», поскольку тренеры соперника часто назначали человека-опекуна, которые бегали за ним тенью.
«Согласен, — сказал Фаулер. — Он был феноменален. Он не получает признания и восхищения, которых заслуживает. Он легко ускользал от соперников и был одним из тех игроков, которые на самом деле быстрее бегали с мячом. Он убегал от игроков, как будто их там не было. Меня много хвалили за мои голы, но Стиви был невероятен в тот год».
Чтобы проиллюстрировать мою точку зрения о том, как и почему некоторые игроки привлекают воображение своих фанатов больше, чем другие, болельщики «Ливерпуля» не боготворят Макманамана так, как фанаты «Ньюкасла» делают с Жинола. Это может быть только следствием имиджа, окружавшего команду середины девяностых, и то, как Макманаман уходил из команды три года спустя.
Макманаман выиграл Кубок Англии и Кубок Лиги с «Ливерпулем», а затем выиграл два титула Ла Лиги и две Лиги чемпионов в мадридском «Реале», что сделало его самым успешным английским игроком за рубежом. «Коп», непривычный к тому, чтобы видеть, как один из их доморощенных выпускников стремится уехать с «Энфилда», обвинил его в этом, потому что, когда истек срок его контракта, его бесплатный уход обошелся «Ливерпулю» в миллионы. Это означает, что Макманаман немного похож на Майкла Оуэна, который последовал за ним в Испанию лишь за небольшую часть своей стоимости, хотя Майкл получает больше колкостей, потому что в итоге он играл в Манчестере за «Юнайтед», а не за «Сити».
Макманаман никогда не страдал от жестокого обращения, которое получил Майкл, но его карьера, похоже, воспринимается сторонниками «Ливерпуля» с прохладцей. Это в равной степени не правильно, учитывая, насколько он был хорош в течение семи лет, продукт академии, который ничего не стоил и который олицетворял чувство надежды в трудный период, когда подписанные за большие деньги игроки не приносили и близко того же. Меня всегда злило, когда игроки, которые присоединились к «Ливерпулю» за большие деньги и которые внесли гораздо меньший вклад, чем доморощенные игроки, которых заманили в крупнейшие клубы Европы, получают огромные овации «Энфилда» по возвращении по сравнению с двойственным или враждебным приемом, оказанным тем, кто сделал больше в красной футболке.
Макманаман был на пике своей готовности к этому матчу, его взаимопонимание с Фаулером привело к тому, что в течение десяти минут с начала второго тайма счет сравнялся. Как и в первом случае с Фаулером, игра с подобным развитием является сенсационной, когда Макатир отдал пас на Макманамана, который был свободен справа на фланге «Ливерпуля». В соответствии с тем вечером, одним пасом Макманамана вывели один на один с центральным защитником «Ньюкасла» Филиппом Альбертом в зоне на фланге, где, как можно было ожидать, его вытеснит левый защитник Джон Бересфорд и крайний полузащитник. После нескольких финтов он остановился и отдал на Фаулера, чей удар в касание, когда он пустил мяч внешней стороной левой ноги мимо Павла Срничека, был просто захватывающим.
К тому времени оборона обеих команд превратилась в шоу ужасов.
Две минуты спустя «Ньюкасл» снова повел в счете, и это стало третьим примером того, как легко командам было прорываться сквозь защиту друга друга. Бердсли был на своей половине поля, но обошел полузащитников «Ливерпуля», сделав не более чем 6-метровый пас на Ли, который отправил Асприлью за пределы бесформенной защитной линии соперника, в которой Стив Харкнесс, заменивший Марка Райта в перерыве, пытался создать офсайд, в то время как Скейлс наоборот отступил. Завершение Асприльи было облегчено тем, что Джеймс выбежал вперед и поскольку находился за пределами своей штрафной, решил попытаться выбить мяч головой. Этот причудливый образ подвел итог бессистемному периоду игры.
За первые пятнадцать минут второго тайма могло быть забито пять мячей, и Барнс покачал головой от ощущения беспорядка, за которым было захватывающе наблюдать, но в котором было невыносимо играть. «Я помню, как разговаривал с Робом Ли во время игры: "Все, что мы здесь делаем, это бегаем туда-сюда". "Ньюкасл" будет атаковать, поэтому я возвращаюсь, чтобы попытаться помочь обороне. Затем наша атакующая пятерка подхватывала мяч и бежала на другой конец поля, так что Ли и Дэвид Бэтти бежали обратно. К тому времени, когда мы добирались туда, либо кто-то забивал, либо это было воспроизведено в обратную сторону. Это было похоже на баскетбольный матч, потому что все происходило так быстро. Кошмар».
В течение последних получаса наблюдалась динамика в одном направлении, моменты у «Ливерпуля» случались чаще. Макатир был заметной атакующей силой, его подачи с правого фланга были особенно эффективны против Бересфорда, который один старался его остановить. Этот источник дал возможность Коллимору сравнять счет на 68-й минуте, неспособность «Ньюкасла» следить за положением нападающего слева доказывала их крах.
Атакующий дуэт «Ливерпуля» в том сезоне забил пятьдесят пять голов, а способность Коллимора постоянно дрейфовать в атаке, постоянно оказывала Фаулеру услугу. Возможно, это была счастливая случайность, а не предвзятый план, учитывая, что, когда Коллимор подписал контракт, он изначально предназначался быть в паре к Рашу; Фаулер начал тот сезон в качестве дублера. «Я знал, что мне придется приспосабливаться к стилю "Ливерпуля", и им придется приспосабливаться ко мне, что достаточно справедливо, но я не осознавал, насколько сильно, — объяснил Коллимор. — В моей первой игре против "Шеффилд Уэнсдей", несмотря на то, что я забил победный гол, я должен быть честен и сказать, что не встречался с мячом в течение шестидесяти минут. Огромное количество мяча, который я получал играя за "Форест" было через верх. Ролью Стива Макманамана была быстрая доставка мяча до меня, когда я находился в полоборота и просто бежал на соперника. Мне пришлось адаптировать свою игру, потому что я больше не был основным бомбардиром, и я меньше встречался с мячом, чем в "Форесте". Мне пришлось двигаться влево и вправо и находить гораздо больше разных пространств. Так что отношения с Робби должны были развиваться. К концу сезона у меня было пятнадцать результативных передач и девятнадцать голов. В качестве партнерства по атаке это была "пятерка". Что мне помогло, так это то, что я играл в качестве крайнего нападающего за резервистов, когда был в "Кристал Пэлас" в начале своей карьеры. Когда я дебютировал за "Пэлас", я был самым высоким вингером в футболе».
Выбор состава «Ньюкасла» сделал их особенно уязвимыми слева, потому что Бердсли, который провел всю свою карьеру в качестве глубокого нападающего, играл на незнакомой позиции правого полузащитника, чтобы снабжать Асприлью мячами.
Роль Асприльи в борьбе за титул оказалась спорной не потому, что кто-то сомневался в качестве колумбийца, а потому, что его приезд из «Пармы» двумя месяцами ранее за £6,7 млн. совпал с худшим периодом «Ньюкасла». Парни Кигана летали с Гиллеспи и Жинола в качестве вингеров, и, похоже, не было никаких проблем с творчеством или забиванием голов, поэтому есть те, кто все еще задается вопросом, почему Киган совершил такой серьезный трансфер.
«Мы проиграли матч против "Арсенала" в Кубке Лиги в январе, и я никогда не забуду, как Кевин набросился на нас, — вспоминал Фердинанд. — Всё стихло, и все по-прежнему сидели там, и я подумал: "Ну, вот что я тебе скажу, кто-то должен что-то предпринять", поэтому я встал и пошел в душ. Кевин последовал за мной и сказал: "Я знаю, что здесь произошло. Мы ожидаем, что ты будешь забивать по голу в каждой игре. Они оказывают на тебя слишком сильное давление, так что я найду кого-нибудь, кто поможет тебе". Это был первый разговор, который я услышал по поводу того, что он заполучит еще одного центрального нападающего. На следующей неделе пошли разговоры о приходе Асприльи, но после первых разговоров стало казаться, что этого так и не случится. Он вернулся в Италию. А потом вдруг все оживилось».
Был также подписан Бэтти из «Блэкберна» за £3,75 млн. в феврале 1996 года, что показывает, что укрепив свою атаку Киган осознавал необходимость добавить оборонительный баланс в свою полузащиту.
Проблема на заключительных этапах игры на «Энфилде» не столько в том, что Асприлья был в команде. Он был великолепен. Более важно было то, что не было Гиллеспи, в тот вечер он так и просидел на скамейке запасных. Отсутствие правого полузащитника, способного наблюдать и останавливать Коллимора было фатальным.
«Гиллеспи получил травму в декабре, поэтому некоторое время его не было с командой, поэтому Кевин переместил Питера [Бердсли] вправо, — вспоминал Фердинанд. — Каким бы хорошим профессионалом ни был Питер, он никогда не мог бы быть столь же дисциплинированным, чтобы играть роль как это делал Кит. Его, естественно, тянуло играть в центр. Когда ты смотришь игру, бывают моменты, когда я играю на позиции правого защитника, потому что с той стороны у нас была пустота. Вот тут-то баланс и менялся. В начале сезона я не думаю, что вообще возвращался в свою штрафную площадку, кроме как тогда, когда мне приходилось возвращаться на защитный угловой. Мне никогда не приходилось возвращаться за линию центра поля. Когда приехал Асприлья, моим естественным инстинктом было попытаться помочь в этой ситуации. Поэтому я думаю, что дисбаланс двигал Питера смещаться туда. Я помню, как разговаривал с игроками "Ливерпуля" после игры, и они сказали, что знали, что у них будут ситуации, когда они окажутся один на один с нашими крайними защитниками».
Последние два гола «Ливерпуля» можно отнести на счет этого, особенно когда вход в игру Раша вместо винг-бека Роба Джонса означал, что Коллимор заканчивал игру как левый крайний нападающий.
Победный гол Коллимора в добавленное время — один из самых повторяемых голов в истории Премьер-лиги. Он также является одним из самых недооцененных. На фоне такого пристального внимания к драматизму момента и тому, что это значило для гонки за титул, качество самого гола было упущено из виду.
Посмотрите еще раз на этот спокойный, сдержанный обмен пасами между Барнсом и Рашем на краю штрафной «Ньюкасл Юнайтед», в то время как Коллимор ловко слоняется слева, ожидая, чтобы наброситься. Рядом с ним нет ни одного игрока «Ньюкасла». Бердсли даже нет на теле-картинке, что подчеркивает точку зрения Фердинанда о потере баланса, хотя он и морщится от своей собственной роли. Джеймс совершил спасение, когда нападающий мог сделать счет 3:4, Фердинанд чувствует, что мог бы сделать больше, чтобы остановить подход к победному голу «Ливерпуля».
«Если посмотришь на начало, я начал сближаться с Джоном Скейлсом не с той стороны, позволив ему пройти по полю, — сказал он. — Если бы я побежал по дуге, то заставил бы его отступить назад. Вместо этого я заставил его сместиться в центр поля с мячом и бежать, что означало, что он мог отдать пас на Барнса, который набегал оттуда. Будучи игроком ты вспоминаешь это. Как бы все ни говорили, что это была отличная игра, ты в жизни не подумаешь, что это было здорово, когда ты ее проиграл».
Барнс говорит, что он оказался так далеко в поле в последней отчаянной попытке внести свой вклад в атаку. «Стеночка с Раши, наверное, это первый раз, когда я побежал вперед. Гол Стэна был вызван моим разочарованием, потому что я бегал туда-сюда и не получал мяча, поэтому я подумал: «Что-то я да сделаю тут". Я хотел чувствовать себя причастным. "Ньюкасл" был организован идти вперед, но в защите, как и мы в тот вечер, у них был кавардак».
Без опекуна Коллимор изысканным первым касанием взял мяч под контроль, после чего нанес яростный удар, обыграв Срничека ударом под ближнюю штангу.
Похоже, он изменил импульс в гонке за титул. Он сделал это. «Ливерпуль» победил «Ньюкасл» в классической игре, но от этого в конечном итоге выиграл«Манчестер Юнайтед».
«Я бы променял этот гол на победу в Кубке Англии, Кубке Лиги или Кубке обладателей кубков, когда мы проиграли в финале и полуфинале, — сказал Коллимор. — Как игрок, ты хочешь бороться за что-то, и мы боролись. Но мы всегда где-то откалывались».
Неужели на этом все и закончилось для «Ньюкасла»?
«В сезоне есть определенные игры, определенные моменты, где, если вы выигрываете и это подталкивает вас вперед, — говорит Фердинанд. — Я думаю, что если бы мы выиграли ту игру, то пошли бы дальше и выиграли титул. Я был убежден в этом. Я думаю, что проигрыш в той игре так, то как мы проиграли, выбил из нас все силы. Мы отправились на выезд к «Блэкберну» на следующие выходные и проиграли точно так же, ведя в счете до заключительного этапа игры, а затем проиграли из-за гола на последней минуте. Это чувство начинало закрадываться туда, где, после того как нам немного посчастливилось в начале сезона, то теперь это чувство покинуло нас, и слишком многие из нас в неподходящее время потеряли форму».
Если поражение от «Ливерпуля» было удобной легендой для тех, кто представлял «Ньюкасл» как спотыкающихся под давлением, то поведение Кигана, начиная с того, как он покинутый всеми склонился на рекламный щит «Энфилда», когда Коллимор праздновал перед «Копом», подпитывало это.
Когда Алекс Фергюсон предположил, что некоторые клубы стараются играть сильнее против «Манчестер Юнайтед», чем против «Ньюкасла», Киган отреагировал. «Я все это время молчал, но теперь я скажу вам кое-что, в моих глазах он упал, когда сказал это, — сказал он. — Мы этого не чувствовали. Можете сказать ему это сейчас: мы все еще боремся за этот титул. И я скажу вам честно, мне будет очень приятно, если мы их победим. Мне это очень понравится».
Эмоции Кигана показали, на что способно давление, даже для главного тренера, привыкшего выигрывать титулы и европейские кубки в качестве игрока. Фергюсон помог склонить Кигана к краю пропасти, подпитывая идею о том, что он выиграет тренерские «игры разума», но ущерб был нанесен за два месяца до этой публичной вражды.
«Это было больше давление внутри "Ньюкасла", чем то, на что давил Фергюсон, — сказал Мартин Харди. — Давление было так сильно, и они не знали, как с ним справиться. Если ты не был в такой ситуации, то у тебя и не было никакого опыта. В раздевалке только Питер Бердсли, а после и Дэвид Бэтти прошли через эту ситуацию. Точно так же и город не знал, как реагировать. В этом было немного наивности. Давление, которое было внутри города, было феноменальным, и Кевин перенес все это, поэтому, когда ты видишь, как он провалился, я все еще нахожу это довольно печальной картиной».
«Игра против "Ливерпуля" была похожа на бой Марвина Хаглера против Томаса Хернса, удар за ударом, удар за ударом, пока кто-то не был нокаутирован. Терри Макдермотт сказал, что в тот вечер в Кевине что-то изменилось. Может быть, это был идеализм, который был выбит из него».
«То, что могло бы стать смелой заявкой на первый титул в преддверии нового броска в атаку в следующем сезоне, стало кульминацией правления Кигана. Не было никаких причин, по которым это должно было произойти, учитывая, что он добавил в свою команду цель номер один "Манчестер Юнайтед" Алана Ширера, за рекордные £15 млн. из "Блэкберна" в июле 1996 года».
В этой сделке были отголоски проблем «Ливерпуля» девяностых годов, которые казались решением одной проблемы, ведущей к непредвиденным другим. Приветствуя прибытие Ширера, Фердинанд имел в виду, что Киган не оставил у него сомнений в том, кто будет старшим партнером в их отношениях. «Кевин сказал мне, что Ширер попросил мою футболку с №9, — сказал Фердинанд. — Он сказал, что спросил об этом потому, что всю свою жизнь носил №9. Я сказал: "Что ж, и я носил №9 всю свою жизнь". Кевин также сказал, что этот номер никогда не беспокоил его во время его карьеры, во что я мог бы поверить, если бы не тот факт, что у него на шее была цепочка с №7, который он носил во всех своих клубах».
«У меня никогда не было проблем с Аланом, и он поблагодарил меня за это. Но когда я попросил №23, потому что я был поклонником Майкла Джордана, совет директоров сказал, что у меня должен быть номер от 1 до 11. Я такой: "Вы что, издеваетесь, мать вашу? Вы же только что сняли с меня номер от 1 до 11". Потом они продали Ли Кларка в "Сандерленд", так что это единственная причина, по которой я стал играть под №10».
Приход Ширера не поднял «Ньюкасл» на новый уровень, и в январе 1997 года Киган уволился, заявив, что «довел клуб так далеко, как мог». С тех пор «Ньюкасл» никогда не оспаривал титул и даже не угрожал ему. Вот почему болельщики «Ньюкасла» с такой тоской оглядываются на это время, страстно желая возвращения тех дней.
Так много вокруг этой игры перекликается с эпохой — Премьер-лига в зачаточном состоянии, и вещатели жаждут, чтобы матчи соответствовали шумихе вокруг английского футбола, особенно в преддверии крупного международного турнира на родной земле. Когда мы говорим, что матч «Ливерпуль» против «Ньюкасла» был одним из величайших матчей Премьер-лиги, мы на самом деле имеем в виду, что это был один из величайших показов в прямом эфире, со всей сопутствующей сентиментальщиной, зрелищем и драмой, согласующимися с тем фактом, что он оказал большое влияние на судьбу титула. Этот уровень развлечений был именно тем, почему «Скай» так много заплатил за права на английский футбол в 1992 году, и почему с тех пор они продолжают это делать. Именно здесь они могли видеть, что инвестиции приносят дивиденды, особенно потому, что такие игры привлекали поклонников по всему миру, и все больше зарубежных талантов было привлечено в Англию предлагаемым стилем и наградами.
«Эта игра в точности соответствовала тому, для чего изначально была создана и разработана Премьер-лига, — сказал Энди Грей, один из пионеров вещания в концепции лиги. — Мы хотели, чтобы сливки мирового футбола смотрели, а затем присоединились к сливкам британского футбола. Вместе с этим это принесло уровень профессионализма, которого мы на самом деле не видели в старом Первом дивизионе, и иностранное влияние — больше иностранных игроков и больше иностранных тренеров».
Матч «Ливерпуль» против «Ньюкасла» продемонстрировал, почему английский футбол был более востребованным и привлекал спонсоров и, осмелюсь сказать, модельеров, желающих ассоциироваться с этим брендом.
На «Энфилде», где трибуна «Коп» все еще придерживается ценностей Шенкли, было неизбежно, что адаптация будет не то чтобы комфортной. Как показывают мои беседы с игроками «Ливерпуля» того времени, когда они оглядываются назад — они чувствуют настороженность и усталость. Команды, которые ничего не выигрывали и реже тягались с сильными командами, пользуются бо́льшим уважением, чем команды середины девяностых.
Коллимор, Джеймс, Фил Бэбб, Раддок и Макатир, безусловно, относятся к этой категории, учитывая, что они были либо проданы, либо отцеплены в ближайшие сезоны. Это делает вопрос о любых сожалениях, которые у них есть уместным, но ответить на него не так просто, как некоторые предполагают. Коллимор признает, что его карьера на «Энфилде» считается неудачной, в то время как о тех, кто добился не большего или меньшего в «Ньюкасле» под руководством Кигана или в «Лидсе», когда они боролись за титул и прошли последние этапы Лиги чемпионов в начале тысячелетия, тепло говорят во время обычной ностальгии.
«В "Ливерпуле" планка очень высока, — сказал он. — На следующий день после того, как мы проиграли "Манчестер Юнайтед" в финале Кубка Англии, у нас на самом деле был автобусный парад, и люди все еще приходили. На обочине улицы стоял один парень с плакатом, на котором было написано: "Отвалите, вы все позорники". Таким образом, можно увидеть разницу между "Ливерпулем", "Манчестер Юнайтед", возможно, "Арсеналом" и другими клубами Англии. Но знаешь что, Джейми? Я бы предпочел подставить свою шею и играть за клуб такого размера, как "Ливерпуль", знать, каково это, и быть признанным неудачником, чем добиться успеха в клубе, где у тебя не было такого же уровня давления и ожиданий каждый божий день».
«Я не имею в виду это как неуважение к Алану Ширеру, но есть разница между путем от "Саутенда" в "Форест" и дальше в "Ливерпуль", чем между "Саутгемптоном", "Блэкберном" и "Ньюкаслом". Даже в "Ноттингем Форест" ожидания были очень высоки, потому что воспоминания о победе в двух Кубках чемпионов в начале 1990-х годов были еще свежи. Ты должен был соответствовать стандартам, установленным великой командой Клафи. В "Ливерпуле" это совершенно другой уровень. Я бы предпочел стараться соответствовать этой родословной и испытывать такое давление. Я бы предпочел просто проиграть гонку за призраками Шенкли, Пейсли, Далглиша и Раша, чем выиграть Премьер-лигу, подкрепленную кучей дерьмовых денег, где ты преследуешь Саймона Гарнера [рекордного бомбардира «Блэкберна»].
«Однажды кто-нибудь придет и создаст новый клуб, без истории, без болельщиков, но с большими деньгами, где лучшие игроки в мире играют в совершенно синтетической среде и выигрывают титул. Как игрок, ты скажешь мне, в чем ценность того, чтобы быть его частью? Если ты сделаешь это в футболке нападающего, который не играл со времен Второй мировой войны, а не под давлением ношения майки Роджера Ханта под №8? Это действительно что-то да значит — играть за "Ливерпуль". Игроки "Манчестер Сити" — великолепные, серийные победители, но означает ли это больше побед на четверть пустом стадионе или то, что испытали игроки "Ливерпуля" при Клоппе, играя перед своими болельщиками, зная, что они прошли путь Далглиша или Раша? Для меня тут и задумываться не о чем».
Я часто спрашивал себя, каким бы я был, если был бы немного старше, дебютировал за «Ливерпуль» на пару лет раньше и оказался в ситуации этих игроков, особенно в преддверии финала Кубка Англии 1996 года. Будучи подростком, пытающимся вписаться в раздевалку, у меня не было бы другого выбора, кроме как согласиться с тем, чего все хотели. К тому времени, когда я стал профессионалом, я мог быть более решительным. Ни Стивен Джеррард, ни я даже не подумали бы о том, чтобы явиться на финал кубка в чем-либо, кроме традиционного темного костюма. И ни Улье, ни Бенитес это ни за что бы не разрешили.
Почему это так важно? Потому что этот инцидент представляет собой открытую цель для тех, кто хочет изобразить игроков, теряющих связь с культурой своего клуба и его фанатской базой рабочего класса, что усиливает давление больше, чем это необходимо. Как опытный игрок, ты учишься думать наперед, представляя последствия всех исходов.
Если ты наденешь кремовые костюмы перед финалом Кубка Англии, ты должен победить. Проигрыш чрезмерно увеличивает вероятность того, что тебя все еще будут спрашивать об этом в течение следующих тридцати лет.
«Мы этого не предвидели, — сказал Коллимор. — Мы просто думали, что чертовски круто выглядим. Мы думали, что действуем по последнему слову моды. Затем Ферги говорит, что, как только он увидел нас, он понял, что они победят, потому что мы не воспринимали это достаточно серьезно. Реальность такова, что это абсурдно, но когда главный тренер соперника может использовать нечто подобное для своих игроков и сказать им: "Эти парни пришли сюда, выглядя как гребаный джазовый оркестр", такие мелочи имеют значение. Затем все это начинает жить своей собственной жизнью».
Я стал свидетелем растущего чувства разобщенности между игроками и болельщиками, когда Рой Эванс попытался предпринять следующие шаги. Через неделю после моего дебюта в «Ливерпуле» в 1997 году мы потерпели еще одно значительное поражение в Кубке Англии, проиграв со счетом 2:3 «Челси» на «Стэмфорд Бридж», выигрывая в два гола к перерыву. Я был на скамейке запасных на следующей выездной игре против «Дерби Каунти», где группа разочарованных болельщиков «Ливерпуля» появилась в отеле в футболках с посланием.
На них было написано: «Кучаденег, нет медалей».
Справедливо ли было так издеваться над игроками? Нет, но мы сами себе нанесли эти шрамы.
Эванс позже отреагирует на обвинения в том, что «Ливерпулю» не хватает физической силы и драйва, заменив Барнса на Пола Инса. Как и в случае с подписанием Коллимора двумя годами ранее, не успели вставить один кусочек головоломки, как в другом месте уже не хватало последней детали.
«Когда люди искали оправдания, они приходили к мысли, что мы физически слабая команда, — сказал Барнс. — Физически слабая команда с Нилом Раддоком и Марком Райтом в центре обороны? Да ладно. И тогда они сказали, что у нас недостаточно мощи в центре поля, что сработало против меня. В конце концов меня сделали козлом отпущения. В этом было нечто большее. Инси пришел, и ничего не изменилось. У этого «Ливерпуля» было столько же качества, сколько у тех команд, с которыми я играл, но не менталитет, и та игра против «Ньюкасла» олицетворяла это. Мы выиграли и думали, что выиграем лигу. Что произошло? Мы проиграли следующую игру против "Ковентри Сити"».
«Ливерпуль» занял четвертое, третье, четвертое и третье места подряд под руководством Эванса. Его «Ливерпуль» подошел совсем близко. Очень близко. Как показал этот сезон, близость приемлема в большинстве клубов. Близость делает тебя легендой в «Ньюкасл Юнайтед».
В футбольном клубе «Ливерпуль» этого недостаточно.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал
