Винни Джонс. «Пропал без тебя» 13. Перелет авиакомпанией Virgin в Японию
Эпилог: Дом в Ван Найс/Благодарности
***
В мае 2003 года я вылетел в Японию. И на этот раз для меня все рухнуло.
Я хотел бы, чтобы выпивка вообще не была частью этой книги; теперь, шесть лет трезвости и считай, что я живу совсем другой жизнью. Но я должен признаться в том, что то, что произошло во время полета на Virgin в Японию, было, возможно, моей самой черной полосой. Мне нет в этом оправдания.
Я пил, как всегда, и через три часа полета болтал с ребятами из «Карлтон ТВ» в баре первого класса. Я слишком много выпил; я набросился на парня, который пытался меня успокоить, и я дал ему пощечину и стукнул его головой в иллюминатор. Потом стало еще хуже: я снова набросился на парня.
В конце концов я заснул, но к тому времени, когда я проснулся в Японии, в моей жизни все изменилось. Как я сказал прессе за пределами суда в Великобритании в своем заявлении: «Я глубоко сожалею об этом инциденте и признаю себя виновным по обоим пунктам обвинения. [Я] завершу наказание с благодатью и поблагодарю суд и Службу пробации». И я не шутил; то, что я сделал, было грубо и ужасно.
Это я продолжал все портить, будучи гребаным тупым гребаным парнем, который хотел быть гребаным главным шоу-мэном, гребаным пьяницей и вымещать свое гребаное детство на всех, кто вставал у него на пути. В каком-то смысле это были потраченные впустую годы — в каком-то смысле потраченные впустую годы любви.
Мне нужно было бы приложить больше времени и усилий. Но когда я лажал с выпивкой, меня беспокоила только Тэнс — причинение ей боли убивало меня, наказывало. Видеть ее такой отчаянно расстроенной и то, что я с ней делал, было моим наказанием.
Я никогда не говорил об этом Тэнс, но в ночь перед вынесением приговора мой адвокат по делу о воздушном гневе сказал мне: «Если бы мы обратились в Королевский суд, тебе дали бы девять месяцев. Поскольку это всего лишь дело магистрата, ты получишь три, а отсидишь около шести недель. Возьми с собой мешок для стирки». (Я действительно взял сумку с туалетными принадлежностями в суд.) В конце концов мне повезло — я, вероятно, был последним человеком, у которого когда-либо была такая воздушная ярость, и который не попал в местную тюрьму. Я получил больше общественных работ и больше штрафов, но я также больше и страдал.
Когда разразилась эта история, мы не прожили в доме в Тринге достаточно долго, и с финансовой точки зрения это напрягало нас, поскольку мы перерасходовали бюджет на ремонт. Зная все это, мой менеджер позвонил Тэнс и рассказал ей правду: «Таня, собирай вещички. Мечте конец. Это невозможно исправить. Продай этот гребаный дом. Немедленно. Ты должна думать о себе. А я присмотрю за Винни. Тут особо ничего и не поделаешь. Все рекламные контракты скоро закончатся. Ты должна продать этот дом и позаботиться о себе и Кейли».
Было тяжело слышать, что он совершил этот звонок, но он был прав. Я действительно потерял все свои контракты, я все потерял. И я высоко оценил его заботу о Тэнс и Кейли в тот день. Парня звали Питер Баррелл. Он все еще присматривает за Фрэнки Деттори.
Но я рассказываю эту историю только для того, чтобы вы знали, что сказала Таня Джонс, когда я вернулся из Японии.
В аэропорту по возвращении меня арестовали, а затем предъявили обвинения. Я не мог поверить, что снова втянул Тэнс и Кейли нечто подобное. Когда же я научусь? Я так боялся, как Тэнс из-за этого будет больно; мы наконец-то заполучили дом нашей мечты, потратили на него все эти деньги, а теперь еще и это.
Выйдя из тюрьмы, я поехал домой к ней и Кейли. Я окаменел — не из-за себя, а из-за боли, которую причинил ей, и того факта, что мы столкнулись с финансовым крахом.
И знаешь, что она мне сказала?
«Мне плевать на дом. Мне не нужны эти 2,5 гектара земли. Сдавай его. Купи нам фургон — ты, я и Кейли, в доме-фургоне. Для меня это вполне нормально».
Как можно оценить жизнь, подобную той, которую вела Таня Джонс? Я пытаюсь сделать это здесь, на этих страницах, но ничто из того, что я скажу, не приблизится к полной ее оценке. Она не была ни святой, ни совершенной, ни слишком милой, чтобы это было правдой, ни благочестиво-показной. Тэнс была просто воплощением любви, понимания, заботы о людях. Она кормила бездомного Билла и отвела его к врачу; она часами слушала, как мои друзья открывают ей свои сердца; она простила всех нас за наши неудачи. Если ты был с Таней Джонс, значит, ты был наполнен жизнью. Она никогда ничего не забывала — она не была простофилей. Но если она любила тебя, она находила способ быстро прощать тебя и любить тебя сильнее, чем когда-либо прежде. Возможно, из-за того, через что она прошла, рожая Кейли, она увидела, как жизнь может быть отнята, и насколько она драгоценна, и как мы все должны максимально использовать каждую секунду. Конечно, мы иногда ссорились, и у нее была эта раздражающая привычка вспоминать все, что было прошлой ночью и много лет назад, когда, возможно, ты слишком много выпил и почти ничего не мог вспомнить. Однако она не собиралась тратить время на то, чтобы таить обиду.
Итак, я все испортил на рейсе Virgin, и теперь мне нужно было решить, как из этого выпутываться. Первым делом я сдал дом в аренду жокею Уолтеру Суинберну. Я боялся, что он будет слишком велик для него — в конце концов, он был жокеем — но у него было шестеро детей, так что все отлично. Потом я сыграл в нескольких актерских ролей и собрал кучу денег, достаточно, чтобы купить еще одно местечко на Шутерсвей, в Беркхэмстеде. Это был большой кирпичный дом в георгианском стиле, внушительный, с большими колоннами снаружи — по-настоящему красивый. Это была еще одна мечта, которую я удовлетворил, живя на Шутерсвей — когда я был ребенком, все знали Шутерсвей. Если ты переехал туда, значит добился всего в жизни. Что я и сделал, хотя и при странных обстоятельствах.
Но я уже жил жизнью наполовину в Штатах, наполовину в Великобритании. Америка манила, и я в нее влюблялся.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал
