Григорий Левенфиш. На стыке эпох
Судьба близко столкнула его с двумя гениями шахмат – с Алехиным и Ботвинником. С первым он рос и соперничал, почти параллельно поднимаясь по ступеням шахматной лестницы. Соперничество со вторым, который был младше его на четверть века, дало карьере второй старт, и позволило подняться до высот, на которые он, возможно, и не рассчитывал. Двукратными чемпионами самой шахматной страны мира просто так не становятся. Левенфиш, к тому же, стал еще и чемпионом мира… по публикациям!
Григорий родился 7 марта 1889 года в Петрокове, что недалеко от Лодзи, в Польше, в главной кузнице шахматных кадров – там последние годы жил Чигорин, там появился Рубинштейн. Левенфиша, который научился шахматам в шесть и сильным увлечением игрой точно не страдал, эти лавры не прельщали. В кафе, где шли основные баталии в городе, гимназистов не пускали, а со своей первой шахматной книгой, самоучителем Шифферса, познакомился только в 7-м классе, хотя и был в числе первых игроков.
В 1907 году Левенфиш перебрался из Люблина в Петербург, где поступил сразу в три института, решив выбрать для себя технологический и стать химиком. Оказалось, что помимо химии в местной столовой еще и «преподают» шахматы, – и молодой студент приобщился к игре. В 1909 году он с интересом следил за турниром памяти Чигорина: за гонкой Ласкера c Рубинштейном в главном, и за победой Алехина – в побочном.
А потом неожиданно для себя выиграл турнир любителей, организованный Петербургским шахматным собранием после тех больших баталий. А следом за ним – впервые сыграл с мастерами. И снова весьма успешно, разделив победу с Лебедевым и Фрейманом, оставив позади себя многих из участников мемориала.
Шахматы увлекли Григория так сильно, рост же его был столь мощным, что в 1911 году его, наряду с сильнейшими российскими игроками, пригласили в Карлсбад, где он сыграл в грандиозном, на 26 участников, мастерском турнире. 15-е место было вполне серьезным достижением для любителя. Победил Тейхман, а Левенфиш впервые сыграл со всеми мировыми звездами один на один… Рубинштейн, Шлехтер, Маршалл, Видмар, Шпильман, Тартаковер, не говоря уже о «своих» – Алехине, Нимцовиче и Ротвели.
В 1912-м во Всероссийском турнире мастеров, прошедшем в Вильно, он разделил 6-7-е места с Алехиным (первым, с отрывом был Рубинштейн). А через год в Петербурге стал в нем уже 5-м – в жесточайшей борьбе первенствовали тогда Алехин с Нимцовичем.
Это был последний турнир Левенфиша перед длительным перерывом. Его пригласили на мастерский турнир в Мангейме-1914, но занятый дипломной работой в институте, он не поехал, и счастливо избежал немецкого плена, в который попали другие российские участники. Начиналась Первая мировая, и Григорий был сразу же мобилизован.
К шахматам он вернулся только в 1920 году, когда возвратившись с фронта и пройдя через в мясорубку Гражданской войны стал участником 1-й шахматной олимпиады уже новой страны, советской России. Проиграв грубыми зевками две первые партии, Григорий в дальнейшем набрал 10 очков в 13, – и занял третье место после Алехина и Романовского. В тот момент по силе он, безусловно, являлся вторым шахматистом страны, а как только уехал Алехин, – то, наверное, и первым.
Но… доказать это никак не удавалось. Каждый раз вмешивались какие-то обстоятельства. Главным из них, конечно, была его основная работа, химиком, где он – инженер еще старой закалки, с первых же советских лет активно участвовал в проектировании и строительстве стекольных заводов, поднимал промышленность после войны, разрухи и гражданской войны, изувечившей страну. Он садился за доску только во время отпусков.
Левенфиш, в игре которого зрителям и комментаторам был замечен «налет усталости», стал вторым в 1923-м. А с приездом ставшего за годы войны гроссмейстером и профи Боголюбова – третьим в 1924-м и снова вторым в 1925-м. Казалось, еще немного, – и он станет-таки чемпионом, но нужного усилия каждый раз так не находилось. Побеждали другие.
Психологической точкой, после которой он всерьёз подумывал о завершении карьеры, для него стал откровенный провал в 1-м Московском международном турнире. Левенфиш думал о то, что будет бороться за первые призы, а в итоге занял 15-е место при 21 участнике, с результатом «–2»… Не говоря уже про знаменитых иностранцах, из советских мастеров выше него оказались Романовский, Ильин-Женевский, Богатырчук и Верлинский. У него была, правда, победа над самим Ласкером, но в остальном похвастать было нечем.
К серьезной игре он вернулся только в 1933-м, опять же, когда позволила работа. Занял 3-5-е в компании Лисицына и Рабиновича, на два очка отстал от чемпиона Ботвинника и на очко от Алаторцева. Это стало открытием для Левенфиша: его так долго не было в деле, а на шахматной сцене ничего особенно не изменилось! В этот момент, в 44 года, Григорий решил посвятить себя шахматам, – и ушёл с работы, решив стать профессионалом.
Отсутствие двукратного чемпиона страны Ботвинника (отправился покорять Гастингс!) в чемпионате СССР 1934/35 года, да еще и проходившем в его родном Ленинграде, стало для Левенфиша «золотым». Григорий провел турнир ровно и сильно и должен был стать первым единолично, но в заключительном туре чуть не проиграл Панову, – и его настиг коллега Рабинович. Тот турнир носил отборочный характер, первые семеро из него попадали во 2-й Московский международный турнир. Так Григорий получил свой второй шанс.
И он сложился для него не в пример лучшего первого. Из советских участников помимо Ботвинника, разделившего победу с Флором, и приглашенных – Ласкера, Капабланки да Шпильмана, он стал первым, разделив с Каном 6-7-е места. Главное – ещё и с отличными партиями.
Тогда Капабланка, хоть и выигравший у Левенфиша, высказал мнение, что он вполне мог бы успешно играть не только в советских, но и в международных турнирах. И странно, что его до сих пор там нет! Григорий положил все силы, чтобы изменить это положение.
Если чемпионат СССР 1934 года был «отборочным» к Московскому, то в 1937-м – уже к AVRO-турниру, в котором Советы должен был представлять кто-то один. Левенфиш, без вопросов, единолично победивший во всесоюзном первенстве, или… «лидер советских шахмат» Ботвинник, который по уважительной причине (готовил дипломную работу для выпуска в институте) пропустил турнир. Чтобы выяснить, устроили матч поколений.
Победителем в матче, обладателем звания чемпиона, а с ним и путевки в Голландию, доставались тому, кто первый одержит шесть побед. А в случае счета 5:5 матч считался закончившимся вничью, – и соответственно, Левенфиш сохранял титул.
Игра шла с переменным успехом. Ботвинник черными выиграл 1-ю партию, Левенфиш – ответил двумя победами подряд, причем 2-ю завершил яркой победной комбинацией. А ключевой для всего матча стала 6-я – имея близкую к выигранной позиции, Григорий не смог справиться с нервами, и даже проиграл ничейное окончание. А за ним – еще две партии. Счет вырос до 4:2 в пользу Михаила. Старшему помог перерыв – матч игрался в Москве и Ленинграде. Он собрался с силами, и остановил грозного соперника: выиграв 10-ю и 11-ю партии, он сравнял счет в матче! Но молодой не унимался – и 12-я партия стала лучшим творческим достижения Ботвинника в матче. Счет стал 5:4, – и теперь каждая следующая результативная партия становилась в нем последней… Выигрывает Ботвинник, и он чемпион, Левенфиш – и он сохраняет звание. В нервной обстановке удача улыбнулась 49-летнему Григорию Яковлевичу.
Счет 5:5 означал, что он должен представлять СССР на AVRO-турнире. Но… Ботвинник в свойственной ему манере «сходил наверх», всем всё объяснил, и вопрос о его поездке в Голландию был решен. Левенфиш был убит таким решением, несмотря на то, что Капа обещал ему поговорить с организаторами и попросить для него дополнительное место. После этого и его результаты, и мотивация резко пошли на убыль. А какой смысл биться за доской, если в любой момент твои достижения перечеркнет решение «сверху»?
Левенфиш сыграл еще немало турниров в СССР, но прежней энергии, напора у него, увы, уже не было. Он переключился на другие, куда менее энергозатратные занятия. Работал с другими сильными игроками, писал книги, главным образом для детей и начинающих, да анализировал свои любимые ладейные окончания. Еще, конечно, много комментировал, как свои, так и чужие партии. В 1928 году он вместе с Романовским выпустили сборник матча Капабланка – Алехин. И в нем Левенфиш делился не только впечатлениями от ходов соперников, но и личными воспоминаниями об обоих великих чемпионах, знакомство с которыми водил.
Дружил он и с Ласкером, постоянным гостем которого бывал во время своих приездов в Москву – Эмануил во второй половине 1930-х жил в СССР. Левенфиш, говоривший по-немецки, был для него настоящей отдушиной. Вот с Ботвинником, по понятной причине, у Григория никаких личных отношений не было, – и он немало помогал Смыслову, когда тот в середине 1950-х сыграл три матча на первенство мира и ненадолго взял корону.
Левенфиш прожил длинную и содержательную жизнь, он ушел в 1961-м, когда ему было уже 72 года, – и оказался своеобразным мостиком, который соединил традиции старой, дореволюционной школы, с молодой, агрессивной «советской шахматной школой». По уровню своего таланта и амбиций гроссмейстер, безусловно, мог бы добиться и большего, но и тот глубокий след, который он оставил за собой, по большому счету не будучи профессионалом, говорит обо всем.
