Михаил Ботвинник. Человек, который принес шахматную корону
В 1911 году в финляндской Кукколе, что недалеко от Санкт-Петербурга, родился человек, который перевернет представление о шахматах в стране, которая появится только через шесть лет, СССР, станет ее настоящим символом, Патриархом – Михаил Ботвинник.
Однажды его спросили, кем он себя считает?
«Очень сложный вопрос для меня, – ответил он. – По рождению я еврей, по культуре – русский, ну а по менталитету – советский».
Так оно в общем и было. Редкий ум, изобретательность и широкие знания, четкое понимание того, что он хочет и холодная решительность в достижении собственных целей. По натуре он, конечно, был истинным большевиком – Ботвинник убедил себя: то, чего хочет он, хотят и все остальные, а потому для реализации его идей подойдут почти любые средства.
Михаил познакомился с шахматами в 12 лет, попробовав свои силы в школьном турнире – неудача заставила его узнать игру как следует… Ему не нужен был тренер, он обложился книгами, журналами, а потом следил за гастрольными партиями Ласкера, анализируя их, тут же давая комментарии каждому ходу. И следующий школьный турнир закончился уже победой Ботвинника! В 1924-м, через какой-то год после начала занятий шахматами, он добивается 1-й категории, а к следующему году начиная в них регулярно побеждать.
Тогда-то и состоялась его «историческая» партия в сеансе с Капабланкой. Кубинец тогда приехал в выходной день Первого Московского международного турнира в Ленинград, и в числе прочих встретился с ним за доской… Ботвинник, конечно, с легкостью опроверг игру чемпиона мира, который понятия не имел, кто напротив него сидит.
«Мне потом говорили, что Капа высоко отозвался о моих способностях, – вспоминал М.М. – Во время партии мне так не показалось. Он смешал фигуры в знак сдачи партии, и пошел дальше. Его лицо в тот момент не выражало ничего». Спустя годы Хосе-Рауль не вспомнил, что они играли.
Ботвинник продолжил работу, и благодаря явным достижениям в ленинградских турнирах в 16 лет лет был допущен в 5-й чемпионат СССР 1927 года. И его дебют прошел более чем успешно – он разделил 5-6-е место, отстав от победителей на 2 очка. Этот успех заставил его задуматься над тем, как можно еще поднять спортивные результаты, и он разработал целую систему подготовки к соревнованиям, которой спустя годы будут следовать все. Он также считал: чтобы двигаться вперед, как и в науке, надо заниматься исследованиями во всех областях – в дебюте, миттельшпиле, эндшпиле, оттачивать тактическое зрение, расти в искусстве домашнего анализа. Но самое главное – чтобы всегда быть готовым показать то, на что ты способен, надо держать себя в форме, быть свежим, готовым к борьбе.
Не удивительно поэтому, что Ботвинник, не обладавший каким-то уникальным шахматным талантом, опираясь на систему подготовки и свою железную волю, в 1930-е годы быстро и решительно стал гегемоном в советских шахматах… Свой первый титул чемпиона СССР он выиграл в 1931-м: начав турнир с двух поражений, он затем набрал 13,5 из 15, и опередил в итоге 2-го призера Рюмина на 2 очка, а всех остальных преследователей – на 3,5.
А после его победы за явным преимуществом в 1933-м, стало понятно, что Ботвинник уже перерос уровень советских мастеров. Советское шахматное начальство тогда подобрало ему достойного соперника – одного из лучших молодых шахматистов запада Сало Флора. Их матч 1933 года стал переломным для будущего чемпиона мира. Он как часто бывало с ним, плохо начал, уступал два очка, но... по его ходу сумел подстроиться под соперника, и спас матч – 6-6. После этого, Ботвинник почувствовал, что преград перед ним нет!
Он готов играть с лучшими из лучших. И не просто играть, а побеждать. А в 1935-м, когда разделил с Флором победу во Втором Московском международном шахматном турнире – впереди Ласкера, Капабланки и других западных звезд, – у него четко сформировалась и конкретная цель. Добыть шахматную корону для СССР! Ботвинник искренне полагал… что именно это должно станет краеугольным камнем для развития советских шахмат.
И когда Михаил опубликовал свой манифест в очередной программной статье, он получил от партии и правительства абсолютно всё! Квартиру в Москве, личную машину, стипендию профессорского уровня, а также привилегию быть эксклюзивным представителем от СССР на Западе, и даже выезжать на турниры с женой… В общем – полный карт-бланш.
Надо признать: получив исключительные условия, Ботвинник исправно выдавал результат. Москва и Ноттингем в 1936-м, АВРО-турнир в 1938-м, постоянные победы в Союзе.
▶ Смотрите обзор партии Михаил Ботвинник – Александр Алехин, AVRO-турнир, Голландия 1938 с комментариями гроссмейстера Евгения Бареева.
Сразу после голландского супертурнира, согласовав финансовые условия с начальством, советский чемпион отправился на переговоры с чемпионом мира Алехиным… Стареющий лев, остро нуждавшийся в деньгах и лелеявший надежду снова побывать в родной Москве, был рад щедрому предложению, – и матч за шахматную корону Алехин – Ботвинник точно состоялся бы, не вмешайся два обстоятельства… Начавшаяся в 1939 году Вторая мировая мировая война и советские спортивные чиновники в СССР, которые делали все зависящее дабы оттянуть начало матч. Для чего? Все очень просто – если Ботвинник не сомневался в своей победе, то для них исход поединка был совсем неочевиден. А в случае поражения в конечном итоге отвечать пришлось бы им! Не суй они палки в колеса, может быть, их матч – в Москве ли, в Лондоне или где-нибудь еще, в 1940-м или в 1946-м году – состоялся, и в шахматной истории не произошло провала, когда после внезапной смерти Алехина мир в кои-то веке остался без чемпиона мира. И ФИДЕ не пришлось что-то выдумывать.
Тогда, в 1947-м на экстренном конгрессе Ботвинника чуть снова не лишили его мечты. По предложению голландцев титул чемпиона мира должен был вернуться к Эйве, после чего тот мог, согласно старой практике, выбирать претендента… Советская делегация явилась на тот конгресс с некоторым опозданием, но не с пустыми руками! У них был уже готовый проект матч-турнира, да еще с полным финансированием от правительства СССР.
Так Ботвинник не просто получил свой шанс, но в своей привычной манере смог «рулить» процессом, предлагая и отклоняя предложения. Он отобрал состав участников, отвергнул идею о расширении турнира до 8 участников, а потом – замену отказавшегося от участия Файна. В итоге весной 1948 года в Гааге (а продолжился турнир в Москве) в сражении за титул чемпиона мира вышли пятеро: Ботвинник, Эйве, Керес, Решевский, Смыслов.
Михаил понимал, что сейчас он – железный №1 в мире. Он разносил всех в чемпионатах СССР – 12,5 из 15 в 1943-м, 12,5 из 16 в 1944-м, 16 из 18 в 1945-м, победил в Гронингене в 1946-м, в первом послевоенном супертурнире, выиграв напряженную гонку у Эйве.
Матч-турнир, как он и ожидал, закончился триумфальной победой Ботвинника. У Михаила Моисеевича получилось абсолютно все! Справиться с «комплексом Эйве»: он очень долго никак не мог выиграть у экс-чемпиона мира. Нейтрализовать главного конкурента Кереса – тот проиграл ему 4 партии подряд (как будто, это была «плата» Пауля, игравшего в годы войны на территории Германии, но получившего отпущение грехов). Пройти Решевского, с которым тоже дела шли неважно… Глубоко символично, что Ботвинник праздновал свой успех в день Победы, 9 мая, когда он стал недосягаем для остальных противников.
А свой лавровый венок чемпиона мира Михаил Ботвинник надел 17 мая 1948 года.
Кажется, в этот момент 36-летний чемпион решил, что шахматная миссия, которую он сам на себя возложил, исполнена. Корона чемпиона мира в СССР, а цикл первенства мира, что до него был настоящим хаосом, приведен в порядок. Ботвинник разработал стройную и во многом логичную систему розыгрыша первенства мира. Сперва зональные соревнования, в которых отбирают лучших в своих регионах, затем межзональный турнир, в котором они встречаются друг с другом, отбирают сильнейших, которые затем в турнире претендентов определяют соперника чемпиону мира, который хочет он или нет должен принять вызов, и сыграть с ним матч на большинство из 24 партий. У чемпиона одна привилегия – в случае ничейного исхода матча он сохраняет свой титул. Цикл проходит каждые три года.
И вот эти самые три года – между матч-турниром 1948 года и матчем на первенство мира 1951-го – Ботвинник провел в полном отрыве от шахмат. Не сыграл ни в одном турнире или официальном соревновании, только в закрытых тренировочных матчах. Зато Михаил смог всласть насладиться электротехникой, доктором технических наук в которой был.
Так что нет ничего удивительного в том, что матч-1951 против молодого, дерзкого Давида Бронштейна сложился дня него крайне тяжело. Если бы не некоторая эксцентричность его противника, который долго не пускал в ход своих лучших качеств – богатейшую интуицию и игру ход в ход, – а вместо этого зачем-то решил сыграть на поле соперника, Ботвиннику вряд ли удалось бы сохранить титул. Но в нужный момент он сделал сверхусилие, и сумел выиграть решающую 23-ю партию, после чего завершил дело спасительной ничьей.
Интересно, что «спортивная форма» Ботвинника, показанная в матче, стала причиной, по которой его вывели из состава сборной СССР, – и он не попал на первую олимпиаду в 1952 году. Мстительный чемпион отомстил всем членам той команды, обыграв их в чемпионате СССР 1952 года, последнем победным для него. Он разделил 1-2-е место с Таймановым, а затем выиграл матч за титул. Так у М.М. стало рекордных шесть титулов чемпиона.
Ну, а следующие десять лет он в основном был занят борьбой за первенство мира.
В 1954-м подоспел новый и претендент – Василий Смыслов. Первый матч-1954 получился для Ботвинника почти легкой прогулкой. Он начал разгромно – 3,5-0,5, но затем случилась черная полоса – три подряд поражения с 9-й по 11-ю партию, и потеря лидерства. Но все-таки опыт сказался: Ботвинник взял себя в руки, и вышел победителем из страшной рубки в миттельшпиле матча, выдав «ответку» 4-1 – с 12-й по 16-ю партии. Смыслова хватило на то, чтобы «спасти честь», добиться почетного ничейного счета 12-12, но не больше.
Вот через три года, в 1957-м он был уже королем положения, – и Ботвинник рухнул под его натиском. Матч закончился досрочно, к 22-й партии счет стал 12,5-9,5 в пользу Смыслова. Через месяц после потери титула М.М. «вспомнил» о своем праве на матч-реванш, также предусмотрительно заложенном в правила проведения цикла на первенство мира.
Ботвинник понимал, что чемпиону, только что пережившему главное потрясение в жизни и толком не успевшему насладиться своим положением, будет крайне неприятно готовиться и играть новый матч. Так случилось и с 7-м чемпионом мира… На реванш Смыслов вышел плохо подготовленным, да еще и заболел по ходу: начал матч с простудой, а закончил его с воспалением легких! Экс-чемпион начал еще круче, чем даже в 1954-м – 3-0 уже после 3-й партии, после чего ни разу не позволил сопернику приблизиться к себе ближе… В один момент его перевес мог достигнуть 5 очков, но Ботвинник «забыл про часы», и просрочил время. Несмотря на то, что в последних партиях М.М. ослабил напор, матч закончился его безоговорочной победой – 12,5-10,5. Это было похоже на реванш Алехина с Эйве.
Едва только он вернул титул, как на Ботвинника стал надвигаться новый ураган – «Таль»! Бунтарь, гений динамики и интуитивных жертв, который играл в шахматы как никто из всех противников в карьере М.М. Буквально за три года он смел со своего пути всех соперников и как пушинку – самого. После тяжелого разгрома 12,5-8,5 Патриарху, которому исполнилось уже 49 лет, впору было бы задуматься об уходе. Но не таков Ботвинник! Свое поражение он воспринял не как что-то неизбежное, но как вызов. Он был обязан разгадать «загадку Таля».
И он ее разгадал. Как и со Смысловым, экс-чемпион вскоре потребовал реванша. И более того – зная, что у Таля только что прошла операция по удалению почки, потребовал чтобы матч был сыгран в строго установленные правилами сроки. Чемпион мог бы заупрямится, настоять на переносе, но Миша ответил: «Выиграю у него и с одной почкой!» – и бросился с конницей против танков. Ботвинник в своей домашней лаборатории «разложил» Таля на составляющие элементы, – и нашел свой подход к нему. Если судить по результату, он дал фантастический эффект – 10 партий в матче у Таля не выигрывал больше никто.
Но каждая история имеет свой конец. В 1962 году отменили матчи-реванши, а когда годом позже на Ботвинника вышел Петросян, тот не сумел его разгадать… Тигран отнял корону у него без риска, не дав вообще ни единого шанса. Три года спустя, когда Петросян победил в следующем матче на первенство мира Спасского, Михаил Моисеевич спросил у Бориса: «Скажите, а вы понимаете, как думает Петросян?» Даже в тот момент его это беспокоило. Он сумел найти свое «противоядие» против Смыслова, Таля, а против него – нет.
Поскольку «по-быстрому» титул стало не вернуть, Ботвинник решил больше за первенство мира не бороться, хотя, имея персональное право на участие в матчах претендентов-1965, до последнего момента держал всех в неведении… Не будет он делать поблажки!
Чем заняться дальше? Такой вопрос для Ботвинника не стоял. У него была электротехника, научная работа, но… ему явно не хватало шахмат. Играть он не рвался, хотя формально до собственного бенефиса-1970 в Лейдене, принимал приглашения на турниры. И он задумал создать «Школу Ботвинника», в которую можно было бы собрать лучших юношей страны и обучить их его собственным методикам тренировок, передать опыт.
В 1963 году состоялась первая сессия… Ее самым известным учеником оказался Карпов, с которым у Ботвинника, кстати, никакой химии не вышло, но и кроме него хватало будущих гроссмейстеров. Работать с молодежью Патриарху понравилось, но продолжения, увы, не последовало. Только через 10 с лишним лет сессии «Школы Ботвинника» возобновились, и тут ему повезло больше – он встретил «своего» ученика, им стал Каспаров. По словам его ассистентов, при юном Гарике М.М. словно становился младше на 20 лет. Тот быстро стал его ассистентом, а через годы, когда Каспаров стал чемпионом мира, школа стала носить уже оба их имени… А выпускниками «Школы Ботвинника-Каспарова» могут считать себя: Крамник, Широв, Акопян, Свидлер и многие другие ведущие игроки уже в 1990-х.
Заинтересовался Ботвинник и созданием электронного шахматиста, он продолжал работу над своим «Пионером» до самой смерти. Интересно, что Патриарх считал, что шахматы – идеальная модель для обучения машины, и что научившись «думать» как надо, она начнет точно орешки щелкать экономические и другие задачки… Как масштабный человек, думая о частном, он всегда видел перспективы масштабирования. Увы, применительно к машине М.М. совершил ошибку – вольно или невольно пытался создать своего рода «электронного Ботвинника». Он не мог взять в толк, что его точка зрения не всегда единственно верная, а логика не безупречна, и что помимо аксиом везде и всюду возможны парадоксы.
Одним из парадоксов стало, что на прощание с Патриархом советских шахмат, когда он 5 мая 1995 года ушел из жизни, пришло всего лишь несколько человек. И рядом с гробом не стояло ни одного из его коллег, а тем более – учеников. Он всегда был одиночкой.
