Махнемся не глядя. 50 лет назад случился самый громкий обмен в истории НФЛ — не игроками, не тренерами, а целыми клубами
13 июля 1972 года владельцы «Колтс» и «Рэмс» организовали беспрецедентную сделку, аналогов которой в американском спорте больше не было — они обменялись командами, навсегда изменив их судьбу.
Нынешний владелец «Индианаполис Колтс» Джим Ирсей был совсем ещё ребёнком, когда в родительском доме в Чикаго зазвонил телефон.
«Кто-то спросил низким грудным голосом: «Привет, отец дома?». «Нет, его сейчас нет». «Передай, что звонил Кэрролл Розенблум», — припомнил разговор Ирсей много лет спустя.
Сложно назвать более важный в истории НФЛ телефонный разговор, чем тот, что произошёл между Розенблумом и Робертом Ирсеем, отцом Джима. Этот звонок запустил самый странный, но одновременно и самый значимый обмен в истории американского футбола, а, возможно, и всего американского профессионального спорта.
Ни один игрок не сменил команду, ни один тренер. Никому не пришлось куда-то переезжать. Условия контрактов остались прежними. Роберт Ирсей и Розенблум просто и гениально обменялись клубами — игроками, тренерами, формами, стадионами, городами, историей, всем сразу. Розенблум завладел «Лос-Анджелес Рэмс», а Ирсей — «Балтимор Колтс». Сейчас его сын управляет этой командой, но уже в Индианаполисе.
Ни один обмен так не переформатировал лигу, как обмен клубами, которые сейчас стоят миллиарды долларов.
Розенблум умер в 1979 году, Ирсей — в 1997-м. Цепочка событий была восстановлена посредством интервью с людьми, которые знали все нюансы ситуации, а также фрагментами материалов из Sports Illustrated и The New York Times.
Ростки будущего соглашения можно найти в 1968 году, когда владелец «Рэмс» Дэн Ривс предложил владельцу «Колтс» Розенблуму взять под крыло его команду. Два старых приятеля обсуждали этот вопрос перед очной встречей их команд в сезоне–1968. У Ривса был рак (болезнь заберёт его жизнь через три года), и он сказал Розенблуму, что семья вряд ли захочет содержать клуб после его смерти.
«Тебе не место в Балтиморе. Если я умру до тебя, то надеюсь, ты всерьёз подумаешь насчёт покупки моей команды», — припоминал Розенблум слова Ривса.
На совершение сделки ушло несколько лет, но Ривс был прав, когда говорил об ухудшении отношений между Розенблумом и властями Балтимора.
Розенблум сколотил состояние на швейном производстве — он добился такого успеха, что вышел на пенсию в 32 года и стал заниматься фермой как хобби, а позже начал спонсировать шоу и фильмы на Бродвее. В 1953 году, когда НФЛ разрешила Балтимору завести футбольный клуб, Розенблум стал его основным владельцем. Комиссионером НФЛ в то время был другой старый друг Розенблума Берт Белл — раньше он тренировал футбольную команду университета Пенсильвании, где будущий владелец «Колтс» играл раннинбеком. Именно Белл уговорил Розенблума приобрести клуб вместе с группой инвесторов. Его доля стоила 13 тысяч долларов. Он попросил жителей Балтимора дать ему пять лет на постройку чемпионской команды.
На самом деле, изначально Розенблум не горел желанием покупать спортивную команду, но раз уж взялся, то сделал «Колтс» чемпионами — правда, на это ушло шесть лет. Он организовал сумасшедший обмен, который привёл в его команду помимо прочих игрока по имени Дон Шула. Он нанял тренера Уиба Юбэнка. Он подписал свободного агента-квотербека по имени Джонни Юнайтас. «Колтс» завоевали титул в 1958 году (победу над «Нью-Йорк Джайентс» в финале до сих пор называют «Величайшей игрой в истории»), защитили его в 1959-м, в сезоне–1968 уступили «Джетс» в Супербоуле–3, а также обыграли «Даллас» в Супербоуле–5.
Но не всё было гладко. После сезона–1969 возглавлявший «Колтс» Шула переехал из Балтимора в Майами. Владелец «Долфинс» Джо Робби выложил ради него круглую сумму в 750 тысяч долларов. Розенблум был в бешенстве.
У владельца «Колтс» были претензии к местным властям. Он считал, что его клуб не ценят по достоинству. Его не устраивал стадион, ранила критика местных СМИ, особенно от колумниста Джона Стедмена, который также освещал игры «Колтс» по радио. В своих колонках Стедмен на постоянной основе критиковал своего бывшего начальника Розенблума. Впоследствии семья Розенблума была уверена, что именно Стедмен сделал так, чтобы самого успешного владельца своего времени (по числу побед; позже его обойдёт владелец «Нью-Ингленд Пэтриотс» Роберт Крафт) не включали в Зал славы, хотя именно Розенблум поддерживал разделение доходов среди всех клубов лиги, подписание общенациональных телевизионных контрактов, и много сделал для объединения НФЛ и АФЛ в 1970-м.
Поворотным моментом стала предсезонка в 1971 году — три выставочных матча собрали в среднем всего по 16 тысяч зрителей. Тогда Розенблум рассматривал варианты с переездом «Колтс» на новый стадион, который должны были построить в пригороде Мэриленда, или даже в Тампу, штат Флорида — команды «Бакканирс» ещё не существовало. В 1972 году «Колтс» даже провели однодневный тренировочный лагерь в Тампе. Однако надежды Розенблума на переезд во Флориду не нашли понимания у комиссионера Пита Розелла и других владельцев.
В то же время Роберт Ирсей очень хотел стать владельцем спортивной команды. Причём, любой.
Ирсей был вспыльчивым малым. Во времена управления «Колтс» он запомнился тем, что устраивал гневные тирады посреди матча и приказывал тренерам сажать на лавку квотербеков. Однажды он уволил тренера после поражения в предсезонном матче, а 16-летнему Джиму пришлось бежать к командному автобусу, чтобы принести специалисту извинения. Балтиморцы так и не простили его за то, что он увёз команду из города.
Но когда Джим описывает отца, то не обходится и без толики романтики. Ирсей-старший любил Лас-Вегас, особенно играть там в баккару. Ему очень везло, он был агрессивным игроком, не боявшимся идти ва-банк. Эти качества были востребованы, когда дошло до заключения сделки.
«В 1968 году ему были интересны «Монреаль Экспос». А как-то раз он подошёл ко мне, а мне тогда было 11 лет, и спросил: «Хочешь «Рэмс» или «Колтс»? Я сказал, что «Рэмс». Мне всегда нравились шлемы «Рэмс», я обожал Романа Гэбриела и остальных парней из шестидесятых», — сказал Джим Ирсей.
Ривс, заплативший в 1941 году $135 тысяч за «Кливленд Рэмс» (после Второй мировой войны клуб переехал в Лос-Анджелес), умер в апреле 1971-го. Как он и предсказывал, его семья стала искать покупателя для команды. Розенблум сразу обозначил интерес. Тогда он жил на два города — Нью-Йорк и Майами — и искал новый вызов. Считалось, что он уже принюхивался к «Лос-Анджелес Лейкерс» и «Лос-Анджелес Кингс». Возможно, он хотел подарить детям «Нью-Орлеан Сейнтс». Он даже предлагал сыну рулить «Колтс» после того, как сам выкупит «Рэмс». Розелл отмёл все предложения — лига запрещала одной семье владеть несколькими клубами.
«В лиге знали, что Кэрролл Розенблум хочет стать владельцем клуба НФЛ в Лос-Анджелесе, а он привык добиваться желаемого. Он не из числа владельцев, которые живут тише воды, ниже травы», — сказал Джо Браун, проработавший полвека в офисах НФЛ.
Розелл предложил Розенблуму продать «Колтс», а уже потом купить «Рэмс». Желающих выжить Розенблума из «Колтс» было предостаточно. Была только одна проблема, которую Розенблум хотел избежать: выплату $4.4 млн в налогах в случае продажи клуба.
Сложно точно определить, кому принадлежала идея уникального обмена, но, скорее всего, её предложил какой-нибудь неизвестный юрист из компании Розенблума.
В то же время «Майами Долфинс» уволили функционера Джо Томаса, сыгравшего ключевую роль в продаже клуба Джо Робби. Розелл сказал Розенблуму, что Томас может найти покупателя для «Колтс». Тот нашёл двоих: Уилларда Киленда и Клема Райана, которые совместно согласились приобрести «Рэмс» за $19 миллионов и затем отдать их Розенблуму в обмен на «Колтс».
«Комиссионер Розелл, как и все, был очень удивлён, когда впервые узнал о возможном обмене клубами, но ни он, ни кто-либо другой в лиге не нашли законных способов помешать этому», — сказал Браун.
Возникло препятствие: Киленду и Райану не хватало денег. Тогда Томас предложил, чтобы недостающую разницу выплатил Ирсей. Ирсей начинал рабочим в компании своего отца по производству радиаторов и кондиционеров, а затем основал собственный бизнес в городе Скоуки, штат Иллинойс. Он никого не знал из вышеупомянутых личностей. Они встретились в кофейне при нью-йоркской гостинице. У Ирсея спросили, есть ли у него $5 долларов, чтобы закрыть сделку. В конечном счёте Киленд и Райан отвалились, и Ирсею пришлось закрывать все $19 миллионов. Это была самая крупная сумма денег, когда-либо выплачивавшаяся за спортивный клуб — предыдущий рекорд был $16 миллионов, которые Леонард Тозе заплатил за «Филадельфия Иглс» в 1969-м.
Как часто бывает в таких историях, есть разночтения. Газета The Chicago Tribune писала, что Ирсей агрессивно шёл на сделку и победил Киленда в битве за право быть основным владельцем «Колтс». Другой потенциальный владелец Хью Калверхаус утверждал, что его «устная договорённость» о покупке «Рэмс» у Ривса за $17 миллионов была нарушена (впоследствии Калверхаус стал владельцем «Тампа-Бэй Бакканирс»). Однако события, описанные выше, совпадают с воспоминаниями Джима Ирсея.
«Он хотел купить 30% клуба или около того, но остальные инвесторы отвалились, поэтому ему пришлось идти ва-банк. Он продал собственную компанию за $5 миллионов. Моя мама пошла в банк и подписала чек на всё его имущество. Она всегда ему это припоминала», — сказал Джим Ирсей.
Матч «Лос-Анджелес Рэмс» и «Балтимор Колтс» за 9 месяцев до сделки
Ирсею не было важно, какую именно команду он покупал — важен был сам факт. Так он получал команду и ещё пару миллионов долларов в результате сделки.
«Он не очень подходил на роль парня из Лос-Анджелеса. Он жил в Чикаго. Ему было проще привыкнуть к Балтимору», — добавил Джим Ирсей.
Для Розенблума сделка тоже была подходящей. Будучи владельцем «Колтс» он покидал свой дом в Нью-Йорке или Майами, чтобы прибыть в Балтимор в пятницу и посмотреть на тренировку команды. Обратно он возвращался в воскресенье после игры. А в Лос-Анджелесе у Розенблума в одном месте были пляж, город и команда. Его жизнь стала проще, хотя расставаться с игроками (некоторых он хотел забрать с собой в Лос-Анджелес) было непросто.
Сделка была закрыта летом 1972 года, и семья Розенблума полетела в Лос-Анджелес, чтобы познакомиться с Робертом Ирсеем, в жизни которого тогда происходило много всего. Он продал свою компанию и стал владельцем «Колтс». Его дочь Роберта за год до этого погибла в автокатастрофе. А в «Колтс» царила атмосфера оптимизма. Роберт пообещал, что клуб останется в Балтиморе, и что он вместе с властями города позаботится о постройке нового стадиона. Для 12-летнего Джима Ирсея первый тренировочный лагерь в Голдене, штат Колорадо, стал воплощением мечты.
«Я сидел на массажном столе, а Джонни Юнайтас постучал мне по плечу и сказал: «Сынок, подвинь-ка свою задницу». К счастью, они приняли меня как своего, как младшего братишку. Так я попал во внутренние круги лиги. Я впервые научился водить автомобиль в 14 лет — это было в тренировочном лагере. Там было много первых разов. Это было особое время в моей жизни», — сказал Джим Ирсей.
Обмен не решил проблем команд и не сбавил накал драматургии.
Розенблум ещё не успел приземлиться в Лос-Анджелесе, а его команду уже ждало испытание. Гэбриела пришлось увозить с тренировки с проколотым лёгким.
«Рэмс» завершили сезон–1972 всего с 6 победами в активе, но в последующие 6 сезонов стали регулярными участниками плей-офф и суммарно набрали результат 66–19–1 в регулярке. В апреле 1979 года Розенблум погиб, утонув в океане. Его вдова Джорджия — актриса, с которой он познакомился на вечеринке, устроенной Джозефом Кеннеди — стала управляющей. Уволив своего приёмного сына, она стала редкой птицей в этом наполненной тестостероном лиге.
Перед смертью Розенблум рассчитывал перевезти команду с «Колизея» в Лос-Анджелес на стадион в Анахайме, поскольку полностью заполнить огромную арену и избежать блэкаута на телевидении было нереально. «Рэмс» отыграли ещё один сезон на «Колизее» и дошли до Супербоула–14, а затем Джорджия (она вновь вышла замуж и взяла фамилию Фронтьер) дала добро на переезд в 1980 году, превратившись в персону нон-грата для жителей Лос-Анджелеса, которые хотели, чтобы команда осталась в городе. Через два года на «Колизей» переехали «Окленд Рейдерс», разделив традиционную фан-базу «Рэмс» надвое. Тогдашний владелец «Рейдерс» Эл Дэвис тоже дружил с Розенблумом. Будь Розенблум жив, стал бы Дэвис так лихо бросать вызов «Рэмс» в Лос-Анджелесе?
Фронтьер была настолько посвящена в дела команды, что получила прозвище Мадам Рэм. Как и её покойный муж, она очень беспокоилась о футболистах. Чтобы помочь им, она завела в клубе должности инструкторов по йоге, финансовых советников, специалистов по здоровому питанию и психиатров — задолго до того, как это стало общепринятым.
В 1995 году, когда «Рэмс» долго уже не могли добиться хороших результатов на поле, фан-база угасала, а о новом стадионе не удавалось договориться, Фронтьер увезла «Рэмс» в свой родной Сент-Луис. В этом ей помог новый миноритарный владелец Стэн Кронке. И уже там они наконец выиграли первый Супербоул в истории клуба. В 2008 году Фронтьер умерла, и её дети, не сумев справиться с уплатой налогов, продали семейную долю Кронке. Совершив полный исторический оборот, Кронке взбесил весь Сент-Луис в 2016 году, когда вернул «Рэмс» в Лос-Анджелес, где они через несколько лет вновь выиграли Супербоул, но уже на своём стадионе.
Старший Ирсей, столкнувшийся с теми же проблемами по постройке стадиона в Балтиморе, из-за которых Розенблум хотел оттуда уехать, организовал шокирующий переезд в Индианаполис за одну ночь в 1984 году.
«Колтс», как и «Рэмс», разбили сердца своих болельщиков. Как и «Рэмс», они выиграли Супербоул на новом месте и обзавелись современным стадионом. Их судьбы, переплетенные 50 лет назад, оказались так похожи.
«Это и впрямь величайший, крупнейший обмен в истории американского спорта», — подытожил Ирсей.
