Рафаэль Надаль: корт всё ещё делает меня счастливым
Интервью корреспондента El Pais Алехандро Сириза с 14-кратным победителем турниров «Большого шлема» Рафаэлем Надалем о сезоне-2015 и о жизни вообще.
- Это был очень трудный для вас год, но на его финише дела пошли на поправку, наметился прогресс. Вы действительно всё это время надеялись переломить ситуацию?
- Даже когда дела идут не лучшим образом, я – человек, всегда настроенный позитивно, верю, что всё можно изменить к лучшему. Без сомнений, когда проходили месяцы и турниры, в теории бывавшие для меня удачными, а я никак не мог добиться результата, это запутывало ситуацию и делало её несколько сложной. Я вкалывал ради того, чтобы это изменить, и интересно, что дела пошли лучше на заключительном отрезке сезона, который обычно бывал для меня наиболее трудным.
- В своей карьере вы прошли через многие обстоятельства, травмы, но был ли нынешний сезон самым поучительным?
- Нет, не так. Я обычно не слежу за всем тем, что является популярной темой для обсуждения. Можно извлекать уроки и из плохого, и из хорошего, но лучше всё же учиться на хорошем.
Набираешься опыта на негативе обычно в том случае, если не прочно стоишь ногами на земле, не помнишь о том, кто ты и откуда и как сюда попал; я же всегда был предельно честен, чему, думаю, научился за годы своей карьеры и в плохом, и в хорошем.
Но по факту – в этом сезоне я не многому научился с точки зрения тенниса, но да, психологически ситуация была для меня новой, необычной, отличной от привычных обстоятельств.
- Как можете объяснить эту «ментальную травму», как вы её назвали?
- Это ощущения, которые трудно понять в любой промежуток времени, но они случаются. И в конце концов не остаётся ничего иного, как принять проблему и работать над тем, чтобы найти решение. Это стоило мне многих месяцев, чтобы изменить ситуацию, но так же в какой-то логический момент ты просто расслабляешься и говоришь себе – ладно, я буду просто играть в теннис, потому что я ведь не забыл, как это делается, да?
И дело было не столько в теннисе, сколько в психологической проблеме. А при этом невозможно играть в качественный теннис.
- Людям, вероятно, трудно понять и поверить, что в таких обстоятельствах Надаль мог поддаться сомнениям и страху – стоит ли продолжать? Почему сейчас, на пороге тридцатилетия?
- Страха не было. Если бы мне было страшно, мне было бы не стыдно в этом признаться, потому что я не из тех, кто боится признавать очевидное, но страха не было. Была странная ситуация, когда контролю не поддавались две вещи – дыхание и время. Если вы теряете контроль над дыхание и временем, вы не будете знать, куда полетит мяч и где отскочит, потому что сознание беспокойно, а это – результат тревоги.
Почему такое произошло? Предполагаю, что это результат травм и так же того факта, что я всегда требовал от себя максимума… Так что дела осложнялись. Я весь год честно говорил о том, что со мной происходит, о своих ощущениях, но без драмы. В конце концов, несмотря на всё, что со мной приключилось, я – пятый в рейтинге, а это уж точно не катастрофа.
- Вы иногда говорили об умении принимать поражения. Было ли в этом сезоне трудно принимать их чаще обычного? - Я всегда принимаю поражения. В этом году вопрос был не в принятии поражений, а в психологии. Если у человека возникли проблемы ментального характера, он реже принимает те или иные ситуации, и дело не в том, что ты принимаешь их хуже, а в неспособности ясно их анализировать.
И не то, чтобы я не принимал поражения, просто каждое сильно меня травмировало. В этом году каждая неудача отзывалась в три раза сильнее обычного, и психологически они вызывали гораздо больше неуверенности и подозрений, чем обычно.
- В вашем случае проблема могла быть в том, что годами вы превращали экстраординарность в нечто обыденное.
- Для вас, журналистов, может быть, но не для меня. Я всегда отдавал себе ясный отчёт в том, как трудно даётся всё то, чего я достиг, и всегда это очень ценил.
Когда выигрываешь много, наступает момент, когда победы становятся рутиной, чем-то привычным, нормальным, и это малоприятное чувство, потому что победы — всегда что-то необычное, они не должны приедаться. Когда преодолеваешь плохой период, все победы, даже самые маленькие, снова становятся важными и приносящими радость.
И в этом случае я рад тому, как справился с ситуацией и завершил год. И единственное, что я хочу продолжать делать, это трудиться, потому что есть к тому большое желание и я очень хорошо себя чувствую.
- Был ли момент, в который вы перестали верить в себя?
- Что значит – перестать верить в себя?
- Утратить веру в то, что делаешь, и в себя.
- Ну, каждому свойственно на какой-то короткий момент начать сомневаться в себе. Это слова, но на деле сомнения есть у всех. Когда что-то долгое время идёт не так, как ты привык, поневоле начинаешь сомневаться в себе. Перестаёшь себе верить. В голову лезут мысли: а смогу ли я снова играть хорошо?
Я всегда был уверен в себе. Всегда знал, что в любой момент могу играть в свой лучший теннис. А здесь столкнулся с чем-то вроде ментального блока. Я смог перебороть себя, мало-помалу начал одерживать победы. Год закончил пятым номером. Лет 20 назад пятый номер рейтинга для Испании был чем-то фантастическим, сейчас это ценят намного меньше. Но, в конце-то концов, я 11-й сезон закончил в топ-5! Не знаю, удавалось ли нечто подобное кому-то ещё.
В такой негативный год важно сохранять мотивацию и ценить даже маленькие радости. Я этой мотивации и умения ценить малое никогда не терял.
- Отношение к вам справедливо?
- Справедливо, не справедливо… Справедливость относительна, зависит от того, с какой точки зрения мы анализируем ситуацию, со своей или посторонней. И я не люблю это слово. Всё было как было, и если было хорошо, часто это преподносили, как превосходное, а если было плохо, то далеко не так отвратительно, как про это пишсали и говорили, нет?
В моей стране ко мне относятся очень хорошо, я чувствую любовь. Я принимаю критику, если она уважительна. Профессиональную принимаю, личную… Принимаю в меньшей степени, потому что обычно веду себя достойно и на корте, и вне его. Хотя не знаю, может, это потому, что я стараюсь не читать… Мне кажется, что, когда я играю плохо, я первый это признаю. Я принимаю профессиональную критику, но только тогда, когда действительно делаю что-то не так.
- Политик Мануэль Пецци как-то заявил, что вы больше заинтересованы в рекламе нижнего белья, чем в том, чтобы играть на Испанию в Кубке Дэвиса…
- Никаких проблем. В конце концов каждый имеет право на собственное мнение, но высказанное с уважением. У каждого своя правда. Нет нужды ввязываться в такие дискуссии, потому что я всегда стараюсь относиться к людям с уважением и жду от них того же.
- Переживая трудные периоды, ощущали ли вы поддержку поклонников и близких?
- Я всегда чувствую любовь и поддержку. Я очень семейный человек, я знаю своих друзей с момента рождения, и у меня их много и по всему миру. Я не жду чего-то большего. Я знаю, кто мои друзья, я знаю, кто моя семья, и к тому же прекрасно понимаю, что интересует во мне людей.
Им интересен не Рафа Надаль – обычный человек. Они интересуются тобой из-за того, чего ты достиг, не Рафой Надалем, жителем Манакора, а Рафой Надалем – теннисистом, такой-то ракеткой мира. И я не обманываюсь насчёт того, почему они хотят меня видеть или переживают за меня. Это из-за того, чего я достиг, и что представляю годами, а не потому, что я, Рафа Надаль, какая-то особенная персона. Я – это я на корте, а вне корта я обычный человек, ничем не отличающийся от остальных.
- Вам когда-нибудь надоедало быть Рафалем Надалем?
- Да все когда-нибудь устают от себя. Конечно, устаешь от своей работы, от привычных рутинных дел. Но главное, что, пускай ты на какое-то мгновение устал ото всего, ты не останавливаешься, не бросаешь делать то, что должен. Ради тех людей, которые беспокоятся о тебе, помогают и поддерживают тебя. Я прекрасно осознаю, что привилегирован в жизни и в том, что со мной происходит, в том, что имею.
- После поражения на Уимблдона вы сказали, что следующие два года будут иметь важное значения для принятия решений. И до какого момента будут они решающими?
- Я не знаю. Думаю, что в тот момент я сказал это, имея ввиду, что, если не справлюсь с тревогой и неуверенностью, перестану получать удовольствие. Я сказал себе: если буду продолжать в том же духе, если не смогу справиться с собой, совладать с чувством тревоги, я уйду. Потому что я не смогу больше получать удовольствие от игры и от себя.
Когда играешь без удовольствия, становится невозможным наш образ жизни, бесконечные путешествия по миру и переезды с турнира на турнир. Это не вопрос уровня игры, это вопрос твоего счастья. Результаты влияют, но счастье, удовольствие оказывают гораздо большее влияние. Сейчас теннис снова доставляет мне радость.
- Вы уже так много лет в туре. Он по-прежнему заполняет всю вашу жизнь?
- Наша жизнь весьма монотонна, но да. Сейчас я путешествую меньше, чем восемь лет назад. Когда я на Майорке, мне бывает трудно куда-то выйти, как это было со мной всю жизнь, а сейчас мне 29. Раньше мне больше хотелось возвращаться домой между турнирами, а сейчас я научился получать удовольствие и находить время для него и во время турниров.
- Если завтра у вас появятся дети, вы бы хотели видеть их спортсменами?
- Спорт – прекрасный спутник. И ценности правильные: усилия, ежедневный труд и жажда преодоления. Не в каждом виде , но – уважение к другим, к тому, что они делают. Я обожаю спорт. Не знаю, что случится в будущем, но если у меня будут дети, конечно, я бы хотел, чтобы они росли спортивными. Станут ли они профессионалами или нет, будет зависеть от их характера, таланта и желаний.
- Вы обычно не снимаете ноги с педали газа. Не выматывает ли такая повышенная требовательность к себе?
- Человек должен быть требовательным к себе. Не верю, что кото-то имеет право что-то требовать от других. Я ничего ни от кого не требую. Сначала я требую чего-то от себя, и только потом, может быть, от других.
Если ты сделал всё, что мог, нельзя заставлять делать больше. Например, в футболе – если я вижу, что команда, за которую я болею, ужасна, но игроки сделали всё, что могли, невозможно предъявлять им претензии. Логично, что люди чего-то требуют, но важно при этом больше требовать с себя, чем с других.
- 2015-й обошёлся без серьёзных травм. Как вы ощущаете себя в этом смысле накануне 2016-го?
- Я работаю больше, чем когда-либо раньше, особенно на корте, потому что моё тело это мне позволяет. В физическом плане этот год был для меня очень важен, потому что не было травм и мог соревноваться столько, сколько хотел, с минимальными поводами для беспокойства. В настоящий момент я в очень хорошей форме.
- Было много разговоров о том, что вам необходимо сменить тренера, что с новым наставником вы сможете добиться большего. А как вы считаете? С Тони до конца?
- Нет, нет. С Тони до конца, да. С Тони до тех пор, пока он сам этого хочет и пока мы оба рады работать вместе. С чем я никогда не соглашусь, так это с тем, что, едва что-то начинает идти не так, после всех лет успеха первый, кто должен уйти, это тренер. Людям не хватает самокритики, а критика в адрес других зашкаливает. Не хочу хвастаться, но я не один из них.
Сначала я критикую себя, так что единственный виновник того, что в этом году всё шло наперекосяк, я сам. Винить можно только меня. Другие мне помогали всем, чем могли, и делали всё так же хорошо, как всегда.
- Значит, никаких перемен?
- У меня есть ещё один тренер, Франсиско Роиг, и я думаю, что эти двое – отличная комбинация. Один даёт мне одно, другой другое. Я верю Тони, он знает меня лучше, чем кто-либо. Он знает меня с момента рождения, и он понимает мою игру лучше, чем любой из тех, кто не следил за мной каждый день.
- В этом году Тони и Франсиско оба были с вами в ходе азиатского турне. Значит ли это, что второй приобретает больший вес?
- Обычно в Пекин и Шанхай со мной ездит Франсиско, в этот раз так получилось, что были оба. Это были две отличные рабочие недели, во время которых нам всем было очень хорошо. Надеюсь, в будущем таких недель будет больше. Они вдвоём работают хорошо и слаженно, и мне лично это очень нравится. Есть шанс, что такая формула с этого момента будет повторяться чаще.
- 2016-й – олимпийский год. После того, как вы не смогли принять участие в Играх 2012 года, ощущаете ли вы большую, чем обычно, мотивацию в отношении Рио?
- Во-первых на Игры сначала нужно попасть, получить право в них участвовать. В 2012 году из-за невозможности выступить в Лондоне я пережил трудное время. Опыт Олимпиад уникален, так что д, конечно, я с очень-очень большим желанием и нетерпением жду возможности вернуться на Игры.
http://deportes.elpais.com/deportes/2015/12/23/actualidad/1450866445_221734.html
Сорри, но в последнем абзаце, Рафаэль вдруг стал женского рода.:)
С Богом Рафа. Большой удачи и здоровья в новом году!
http://s017.radikal.ru/i426/1512/3e/267970b6713c.jpg
Спасибо за перевод!
Ну и всех с наступающим!