Рафаэль НАДАЛЬ: «Радикализм создает проблемы во всех областях жизни»
Интервью первой ракетки мира, 16-кратного чемпиона турниров «Большого шлема» Рафаэля Надаля обозревателю издания ElEspañol Рафаэлю Плазе, данное в Праге во время Кубка Лэйвера в кулуарах О2 Арены.
Надаль, привычно подкреплявший активными жестами каждое сказанное слово, не ушел от ответа ни на один вопрос, хотя имел к этому все резоны, ведь спортсмены высшего эшелона далеко не всегда готовы высказать свое мнение по наболевшим вопросам. И, несмотря на то, что, разговаривая с Надалем, неизбежно так или иначе затрагиваешь тему тенниса, особенно теперь, после его впечатляющего возрождения, в этом интервью я постарался исследовать человека, а не миф. Первая ракетка мира согласился на это без раздумий.
- Главные звезды из мира футбола интервью не дают…
- Я даю интервью, когда мне рекомендуют это сделать. У меня есть работающие на меня люди, которым я позволяю давать мне советы, но случается, что мне это надоедает, и тогда я говорю: «Слушайте, ребята, я больше не могу». А если я говорю – не могу, значит, не могу. И не буду. Чего не люблю, так это делать что-то против воли. Я знаю, что есть вещи, которые я должен делать из-за взятых на себя обязательств, но случается, что я просто сыт по горло и знаю, что не смогу нормально отреагировать на чьи-то нужды. Тогда я стараюсь уйти куда-нибудь, найти свое пространство. Если я что-то делаю, я стараюсь делать это максимально хорошо. Люди, которые приходят брать у меня интервью, не виноваты в том, что устал.
- Трудно, наверное, не заноситься, в течение десяти лет выигрывая все и став одним из лучших в истории?
- Не знаю, как это получше объяснить. Это в каком-то смысле зависит от того, откуда ты пришел, от образования, которое получил, от людей, которые тебя окружают. Я вырос в совершенно обычном окружении и по-прежнему в нем живу. И если я не зазнался в 19 лет, когда все буквально обрушилось на меня в один момент, когда был молод и рисковал переоценить себя, то в 31 шансы на это стремятся к нулю. Не думаю, что после всего того, что произошло со мной с этой жизни, такое может случиться. Я все принимал спокойно, когда был тинейджером, сейчас же я уже не подросток.
- Как добиться вашего доверия?
- Честно признаться, заслужить мое доверие можно более-менее быстро. Я в принципе человек доверчивый. Я не подозрителен и не недоверчив до тех пор, пока меня к этому не вынудят. Обычно доверю людям, если они, конечно, не дают повода к противоположному. Тогда картина несколько меняется.
- Матушка одного моего друга постоянно повторяет: Рафа Надаль безупречный сын, безупречный бойфренд, безупречный муж… Какой-то универсальный и недостижимый эталон поведения.
- Я совершенно обычный человек, никакой я не эталон. Я просто некто, кто хорошо играет в теннис. Дела шли очень хорошо, а я справлялся с ними адекватно. Как и моя семья и мое окружение. Я старался и стараюсь одинаково правильно вести себя и на корте, и вне его. И я делаю ошибки, как любой другой человек. Я не эталон сына, я тысячу раз бил тарелки и чашки, как все. Конечно, я совершал поступки, которые не нравились моей маме, и я продолжаю делать то же и сейчас, и маме все это по-прежнему не нравится. Я по-прежнему бью посуду, так что я совершенно такой же человек, как и все вокруг.
- «Чтобы это не прозвучало высокомерно, потому что я не высокомерен» - эту фразу вы повторяете на протяжении всей своей карьеры. Вы боитесь, что люди подумаю так о вас?
- Ни капли не боюсь, что кто-то подумает обо мне как о высокомерной личности. Я бы испугался, ели бы так обо мне подумали те, кто меня окружает. На самом деле часто те, кто смотрит на нас со стороны, рисуют в воображении ту картину, которую хотят видеть, но на самом деле они нас совсем не знают. Конечно, на медийном уровне полезнее иметь положительный имидж. Мне бы хотелось, чтобы меня запомнили воспитанным и хорошим человеком. Самое главное, чтобы все мои, те, кто сосуществует со мной изо дня в день, отзывались обо мне хорошо. Это те люди, которые действительно влияют на мою жизнь, делают ее лучше. Любой человек должен быть любим теми, кто рядом. Обычно так и происходит, если ты хороший человек. Ну и почти всегда это значит, что ты счастлив.
- Очень часто в мире спорта мы имеем дело со спортсменами, которые являются хорошими актерами. Как отличить настоящую скромность и искренность от фальшивых?
- Люди с фальшивой скромностью… Всегда отыщется момент, когда начинка пирога вылезет наружу. Это кое-что, что невозможно скрывать всю жизнь. Бывают напряженные моменты, в которые все вылезает наружу, и становится ясно, правда это или лицедейство. Но я вам скажу такую штуку: в людях с фальшивой скромностью есть кое-что хорошее – они ведут себя именно так, потому что прекрасно понимают, что это правильно. Пускай они этого не чувствуют, но, по крайней мере, способны отличать, что хорошо, а что плохо. Это уже шаг.
- Недостаток самокритики?
- Всегда одно и то же. Часто восприятие людьми каких-то вещей базируется на незнании. Если бы мы все требовали больше от себя вместо того, чтобы требовать слишком многого от других, мир точно был бы лучше.
- Шарик славы сверх меры раздут?
- Я об этом не просил и не сам я эту славу взращивал. Ко мне подходят с просьбой об автографе – я расписываюсь. Меня просят сфотографироваться – я соглашаюсь. Столько раз, сколько могу. И я не знаю, раздута она или нет, я просто благодарен. Когда я ощущаю симпатию и привязанность стольких людей, особенно в Испании, то это приносит колоссальное удовлетворение. Но когда я дома, то живу совершенно нормальной жизнью, моей настоящей жизнью.
Я ведь отдаю себе отчет, что моя известность связана не с тем, что я Рафа Надаль, а с тем, чего этот самый Рафа Надаль достиг в теннисе. И знаю, что у этого всего есть срок годности. Стараюсь не уверовать в то, что это нормально и что все это будет длиться всю жизнь. Лучше не взлетать слишком высоко, ведь люди жаждут быть рядом с тобой не из-за того, что ты – это ты, и не из-за того, что ты можешь сказать. Это всего лишь следствие моей работы, результат того, чего я достиг на теннисном корте. Но я не буду там вечно. Так что не открою ничего неизвестного, если скажу: самое важное в жизни – оно не на корте, и мое будущее оно ведь тоже вне корта, хотя и я хочу провести на нем еще долгие годы.
- В Акапулько вы выходили на корт с тейпом на правом колене «для предосторожности», но в целом ваше тело в этом сезоне впервые за долгое время не доставляет беспокойства. Но сколько раз в этом сезоне вы играли все-таки через боль?
- Не хочу говорить о боли. Настаиваю на этом. Мне не нравится так часто об этом говорить. Это мое дело и стараюсь справляться со всем так хорошо, как в моих силах. Моя цель – завершить сезон в нужных кондициях, а уж потом смотреть, есть ли что-то, что нужно исправить к 2018-му. На данный момент я сфокусирован на том, что мне предстоит в ближайшее время: хорошо сыграть в Азии и как можно лучше подготовиться к финалу сезона. Сейчас это единственное, что для меня важно.
- От оливок отказались, шоколад отложили в сторону, прохладительные напитки отставили подальше… От чего было отказаться сложнее всего, чтобы слегка сбалансировать диету?
- Ото всего было сложно отказываться, но это так всегда: когда что-то входит в привычку, становится легче. К примеру, после того, как закончился ЮСО, меня колбасило из стороны в сторону, я отказался от этой привычки и совершал беспорядочные поступки. Но когда ты следуешь привычному распорядку вещей, ты сосредоточен, так гораздо проще. Самое сложное – втянуться в процесс, сделать его привычным. Вот много говорят о тренировках, о том, как тяжело тренироваться по пять часов в день. Да, если ты привык тренироваться по два часа, будет очень тяжко отработать пять, но когда ты начинаешь тренироваться по пять часов, рано или поздно наступает момент, когда это входит в привычку, и ты перестаешь замечать, как это тяжело. Все это вопрос привычки.
- На старте этого сезона к вам в команду добавился третий тренер. В чем больше помог Карлос Мойя – разобраться в теннисе или же разобраться в голове?
- Карлос – это очень хорошее дополнение. Он пришел в команду, преисполненным энтузиазма и свежих идей о том, что еще можно исправить или дополнить, чтобы мои результаты улучшились. И это помогло, его позитивная энергия заразила и меня. Мы немного изменили подход к тренировкам. Для Тони это тоже оказалось полезным. Если много лет работаешь по привычной схеме, бывает трудно что-то изменить, внести что-то новое в ежедневную рутину. Я не упоминаю Франсиса Роига, потому что он в основном работает в Барселоне, а со мной бывает только на турнирах. На Майорке же тем новым лицом со свежими идеями, способным работать со мной каждый день, стал Карлос, под влиянием его идей мы слегка изменили тренировочные схему, они стали более конкретными. Когда в команде появляется кто-то новый, проще прислушиваться к нему, потому что он говорит какие-то другие вещи. Да и для Тони при поддержке Карлоса стало намного проще со мной разговаривать. Они составили отличную команду, и я очень доволен работой со всеми тремя.
- Готовы сыграть пару с Карлосом?
- Почему нет? Если Карлос будет здоров, мы вполне могли бы сыграть и были бы конкурентноспособны. Но все зависит от календаря. Я редко играю пару, только когда думаю, что это поможет в одиночке. Обычно я играю пару в первые несколько недель сезона или на каких-то особенных турнирах.
- Через пару месяцев вашу команду покинет Тони. Кто станет третьим тренером в команде?
- В предстоящие сезоны придется организовывать процесс немного иначе. Посмотрим, что получится. Я не могу не считаться с тем, что у Карлоса трое детей и он не может ездить со мной круглый год, да и у Франсиса есть работа и он тоже не будет доступен постоянно. Но я совершенно уверен, что, если мне в какой-то момент понадобится помощь Тони, он с готовностью мне ее окажет. И будет готов поехать со мной. Да и в академии у меня есть много людей, готовых в любой момент протянуть руку помощи. Да, придется слегка реорганизовать процесс, но я займусь этим попозже, когда завершится сезон.
- Вас действительно мало мотивирует желание догнать Федерера, особенно сейчас, когда до него всего три титула ТБШ?
- По правде говоря, нет. Даже первый номер рейтинга не был для меня целью, хотя сейчас, когда появился шанс сохранить эту позицию до конца сезона, это может стать целью, особенно после всего того, что со мной произошло. Насчет же Федерера – в данный момент это не представляет для меня вызова и не является моей целью. Если в будущем представиться такой шанс, что ж, возражать не буду. Но я полностью доволен тем, что делаю, я сосредоточен на своей карьере, а чьи-то еще карьеры беспокоят меня мало.
- Какие впечатление остались от вашего первого в истории совместного выступления в Праге?
- Понимаю, что это особенный момент нашей очень долгой истории. Мы обсуждали такую возможность несколько лет назад, но дело не сладилось, и из-за разных обстоятельств мы больше не возвращались к этому вопросу. Но на этот раз все составляющие сошлись, и опыт этот оказался непередаваемым. Мы сыграли уникальный, совершенно особенный матч. Моим партнером был тот, кто всю мою жизнь был впереди, перед глазами. Все было замечательно. И подготовка, и все то, что происходило непосредственно на корте. Когда ты выходишь на корт с партнером такого класса, это придает уверенности, ты знаешь, что в решающие моменты он поддержит и не подведет.
- На прошлой неделе Париж, выбранный столицей Олимпийских игр 2024 года, подтвердил, что теннисный турнир пройдет на корта Ролан Гаррос, самого значимого турнира вашей карьеры. Не щемит сердце при мысли, что вам будет уже 38?
- Если бы мы рассуждали о Токио-2020, еще куда ни шло, а 2024-й… Да, он пройдет на грунте, но мне придется стать тренером, чтобы туда попасть (смеется). Еще целых семь лет, и мне уже будет 38! Я играю в теннис уже лет 300, не думаю, что смогу продержаться до 38Ю не говоря уж о том, чтобы быть конкурентным. Пока мои чувства именно таковы, но что случится потом, я знать не могу. Я не умею видеть будущее. 2024-й это очень далеко, пока мне бы хотелось добраться до 2020-го. Это уже была бы грандиозная цель.
- Вы видите себя в роли тренера?
- Не знаю, получится ли из меня хороший тренер. Пока я не задаюсь этим вопросом, но и не говорю «нет», потому что знаю многих игроков, утверждавших, что они никогда не станут тренерами, а они – вот они, тренируют. В данный момент я не вижу себя в этой роли, другое дело в академии, ежедневно помогающим детям, играющим с ними. Никто не может заранее знать, что преподнесет будущее. Я вижу себя больше в академии, чем путешествующим по миру неделя за неделей с кем-то из игроков. Но лет через пять-десять посмотрим.
- Из вас вышел бы хороший футболист?
- Полагаю, что нет.
- Но про вас говорят, что вы даже ушами голы забивали!
- Да, и что? Тогда было действительно немало хороших игроков, они ими, кстати, и остались. Хорошо ли я играл в футбол? Да, меня даже брали в команду, где я играл с теми, кто намного старше меня. Но проблема-то в том, чтобы нарисовать правильную картину: я выделялся, но я играл в Манакоре, в команде моего города. Мои партнеры – одни из тысяч и тысяч в Испании. И если я сделал хорошую карьеру в теннисе, то это совсем не значит, что был бы так же хороших в чем-то другом.
- С год назад вы сказали, что хотите стать президентом мадридского «Реала»…
- Нет, такого я не говорил. Снова та же история. Что меня больше всего раздражает в журналистах, хотя я и не знаю, чья это вина, самих журналистов, редакторов или кого-то еще, так это заголовки. Стараешься говорить о чем-то, а потом смотришь на заголовок, который взят с потолка только ради того, чтобы люди прочитали. Нет, я все понимаю, но иногда ты просто от этого устаешь. Ты даешь интервью и не можешь быть спокоен, потому что нет никакой гарантии, что какая-то мелкая деталь или неосторожно сказанное слово не превратится в кричащий заголовок. Вопрос тогда бы такой – хотелось бы вам быть президентом «Реала»? Я ответил – да, конечно. Но это же не значит, что я хочу им быть в действительности! То есть возможно, но на уровне фантазии, которая далека от реальности. А на самом деле скорее нет. Это все равно, что вы сейчас спросите меня а не хотелось бы мне выиграть в следующем году Уимблдон? Конечно, мне бы хотелось его снова выиграть!
- Я не собирался задавать такого вопроса.
- Да, но я хотел объяснить.
- Ваше, как любителя, мнение: футбольный рынок не сошел с ума окончательно со всеми этими мультимиллионными контрактами, бьющими рекорды?
- Мне кажется, что да, это какое-то безумие, но в этом есть и что-то объяснимое. В чем безумие и где оно должно остановиться? Что хорошо, а что от дьявола? Что корректно с этической точки зрения, а что нет? Каждый ведь сам устанавливает границы, и ваши, к примеру, не будут такими же, как мои. Нет четкой границы, отделяющей правильное от неправильного. Мы сами проводим эту грань, мы ее обсуждаем, но не знаем при этом, правы мы или нет.
С моей точки зрения, это, конечно, безумие, это чертовски много денег, но в теории есть же УЕФА. Это организация, призванная следить за тем, слишком ли велики контракты или нет. Для этого создана Financial Fair Play. Если такие выплаты производятся, значит, клубу они по силам. Если клуб способен заплатить такую цену, если он при этом продолжает функционировать, выигрывать и оставаться жизнеспособным, значит, это не такое уж и безумие. Это просто.
- Этим летом в Цинциннати вы не отрывали взгляда от компьютера в зоне игроков, отслеживая новости об атаке террористов в Барселоне…
- Когда я увидел весь этот кошмар, схватился за голову. Как любой нормальный человек. Все эти происшествия ужасны и печальны, но я не эксперт. Мы говорим о том, в чем совершенно ничего не понимаем. Думаю, мы не в курсе реальной проблемы, потому что нам, скорее всего, говорят, мягко говоря, не все. В этом случае сложно рассуждать о деле. Причины проблем – они в том, что происходит в этих странах, в том, что случалось там в прошлом… Их трудно проанализировать и отыскать корни. И мне поэтому трудно сформировать какое-то мнение.
- В чем причина конфликта?
- Я не знаю причины, как не знаю и решения, хотя есть кое-что очевидное. Радикализм создает проблемы во всех областях жизни. Случается, когда фанатизм и радикализм путают с эмоциями и страстями. Можно жить эмоциями и страстями – и при этом не сваливаясь в радикализм. Это проявляется в терроризме, в который вылился конфликт с ЕТА в Стране Басков, а сейчас то же происходит в Каталонии.
И виновны в радикализме всегда две стороны. Нет причины обвинять только одну из них. К анализу причин нужно всегда подходить к открытым сознанием, понимать, что в любой проблеме не бывает виновата только одна сторона. Так же как в мире футбола, где существует проблема фанатов, приносящих реальные несчастья и беды. Как по мне, все можно переживать на максимуме эмоций, но без радикализма. В жизни все взаимосвязано. То, что происходит в футболе, нельзя отделить от джихадизма или от Каталонии. У этого всего общий исток - радикализм.
- Несколько дней назад вы много говорили о проблеме сепаратизма в Каталонии, многие заголовки вам не понравились, но…
- Проблема в том, что я говорил много всего другого, а не только то, что было вынесено в заголовки. Конечно, меня это тревожит. Мы уже говорили об этом – многие ведь не читают сам материал, а только заголовки. А если заголовок создает ложное впечатление о сказанном? Не знаю, было ли неправильно то, что я сказал. Кому-то это могло не понравиться, кому-то наоборот. Можно спорить сколько угодно, но ведь мой ответ был не таким…
- Как вы думаете, почему создалась такая ситуация?
- В последнее время появилось несколько персонажей, которые довели ситуацию до точки, вернуться из которой довольно сложно. Конфликт существовал, однако чувства не выплескивались наружу, но отдельные личности разожгли факел. Это осложнило абсолютно все. И, откровенно говоря, мне очень трудно говорить на эту тему, потому что все, что я говорю, может быть выдрано из контекста. Некоторые политические группировки недовольны моими высказываниями, другие наоборот, то же относится и к людям. Конечно, у меня есть по этому поводу сложившееся мнение, но говорю я только то, что могу сказать. К сожалению, озвучить мое настоящее мнение о проблеме в сегодняшнем мире я не могу.
https://www.elespanol.com/deportes/tenis/20170924/249225332_0.html
===Стараешься говорить о чем-то, а потом смотришь на заголовок, который взят с потолка только ради того, чтобы люди прочитали.===
э, хорошо, что ты по-русски не читаешь и на спортс не ходишь)) тебя б тут кондрашка хватила от того, что люди, оказывается, сказали, судя по заголовкам.