Рафаэль НАДАЛЬ: «Никто не уходит непобедимым»
Обозреватель портала El Español Рафаэль Плаза продолжает в подробностях освещать подготовку к Открытому чемпионату Австралии 14-кратного чемпиона ТБШ Рафаэля Надаля. На этот раз вниманию благодарных читателей представлено интервью с главным действующим лицом.
- Скажите правду – вы должны были устать от бесконечных травм, даже разочароваться.
- Говорю правду: я не разочаровался. Давайте будем реалистами – да, у меня были травмы, и, возможно, без них моя карьера была бы еще лучше, но в то же время говорю вам – я не расположен жаловаться или сожалеть о чем бы то ни было. С травмами или без них, до сегодняшнего дня это была фантастическая гонка. Надеюсь, что осталось еще кое-что, чтобы попробовать сделать ее еще лучше.
- В предыдущий раз, когда мы с вами беседовали, вы постоянно повторяли, что испытываете затруднения с конкурентноспособностью. Что это такое – конкурентноспособность?
- Быть конкурентноспособным – значит, выходить на старт турнира, зная, что можешь его выиграть. Выходить на корт, зная, что можешь победить любого соперника. Чувствовать, что готов стремиться к высшему.
- Вот вы говорите – стремиться к высшему, но трофеи «Больших шлемов» вы не держали в руках с 2014 года. Сможете продолжать и дальше, не побеждая в ТБШ?
- Это зависит.
- От чего?
- От того, счастлив ты или нет. Зависит от того, ощущаешь ли воодушевление и жажду продолжать. Как давно Федерер не выигрывал ТБШ?
- С Уимблдона 2012 года.
- И продолжает играть. Жизнь ведь не только в победах и в том, чтобы быть лучшим. Есть и другие вещи. Хотя в спорте, с точки зрения масс-медиа и распространенного в обществе мнения, значение имеют только победы. В жизни же есть много более значимых вещей, к которым стоит стремиться. Быть счастливым – одна из них. Делать то, что нравиться, если чувствуешь себя хорошо. Но если ты не чувствуешь себя хорошо, то логично предположить, что тогда все это превращается в страдание.
Осмелюсь предположить, что для Федерера минувший сезон со всем, что там с ним приключилось, был болезненным. Для меня – нет, до тех пор, пока я не получил травму и не снялся с Ролан Гаррос. С этого момента – да, было болезненно, но расстройство компенсировалось теми тремя месяцами от Индиан Уэллс до Ролан Гаррос. На том отрезке во всех турнирах, в которых я участвовал, я чувствовал, что могу выиграть титул. Это чувство помогло пережить все остальное.
- Не хотите же вы сказать, что можете завершить карьеру, так больше не выиграв ничего существенного? Что ваша карьера уже состоялась…
- Состоялась моя карьере или не состоялась… Моя карьера такова, как есть, и она очень хороша. Но, говоря это, я отнюдь не подразумеваю, что не хочу сделать ее еще лучше. Конечно, я этого хочу. Но, честно говоря, то, чего я достиг на сегодняшний день, это гораздо больше того, о чем я мечтал в 20, 22, 23 или 25 лет, хотя и выиграл уже на тот момент много чего. Но все это не отменяет мечты оставаться наверху, наслаждаться тем, что делаю, и жаждать реализовать амбиции, с которыми я начинаю этот год. Надеюсь, что мечты сбудутся. Я намерен сражаться за них и достигать желаемого.
- Помните, когда все вокруг предполагали, что вы побьете рекорд Федерера в 17 титулов ТБШ?
- Не думаю, что хоть кто-нибудь мог принимать это как нечто гарантированное. Ну или по крайней мере я такого не замечал. Рекорд Федерера всегда был далек и впечатляющ. У меня их на три меньше, но в теннисе есть много иных важных вещей. Было бы нечестно сосредотачиваться только на этих четырех турнирах. И было бы нечестно анализировать карьеру, основываясь только на них. У Федерера, кроме этих 17-ти, есть много других феноменальных достижений. У Джоковича, у меня есть много того, чем можно гордиться. Те из нас, кто свой в мире тенниса, те, кто живет в туре день за днем, знают, что теннис не состоит только из четырех ТБШ. Турнир в Брисбене не меняет ничего в гонке? Да, будем честными, он ничего не меняет. Но есть другие турниры и рекорды, которые меняют для тебя все. И с исторической точки зрения, в мире спорта, имеют большое значение. Да, очевидно, что рекорд Федерера фантастичен, но и я вполне счастлив своими 14-ю. Это не значит, что перестану бороться за то, чтобы достичь чего-то большего, чем есть сейчас.
- Но вы больше не машина для побед?
- Это нормально. Когда начинаешь меньше побеждать, соперники понимают, что у них теперь больше возможностей для того, чтобы выигрывать у тебя. Это естественно, логично для карьеры любого чемпиона, без исключений. Для Сампраса, для Федерера, для Маррея, Джоковича или меня. Для всех.
Никто не завершил карьеру, будучи непобедимым. Это обычный жизненный процесс в карьере любого игрока. Приходиться соглашаться с ситуацией и понимать ее. Но это же не значит, что, не ощущая себя непобедимым, ты не можешь сражаться за серьезные титулы, выигрывать их. Такова моя цель.
- А что вам нравится больше – соревноваться или выигрывать?
- Всем нравится побеждать, я не знаю никого, кому бы нравилось проигрывать. Мне нравится чувство соперничества – и, что логично, чувство победителя. Но победа любой ценой? Спасибо, нет.
- Что в вашем понимании – победа любой ценой?
- Победа при помощи обмана? Нет. Я не так сильно люблю выигрывать, чтобы ради этого идти на обман. Я люблю побеждать недостаточно безумно, чтобы ради этого нарушать этические законы спорта. Мне нравится выигрывать по игре, если я достаточно хорош, чтобы победить. И да – я люблю побеждать, но я люблю и соперничество. Ощущение преодоления, ощущение прикладываемых усилий… я любил это всю жизнь.
- Практически с самого начала вашей карьеры в туре вам сопутствовало большое давление. Сейчас, по прошествии лет, прессинг ощущается с прежней интенсивностью?
- Зависит от момента. Ощущаю ли я слишком большое давление прямо сейчас? Да нет, сезон только начался, и я стартую после большого перерыва. Что я сыграл после Ролан Гаррос? Да, Олимпиада удалась, это был большой турнир, но я выступал на нем с ограниченным арсеналом. Я едва мог пробивать нормально. Единственный турнир, к которому я подошел в более-менее нормальном состоянии, это был US Open. Так что я вполне отдаю себе отчет, откуда стартую.
Я хорошо потрудился, чтобы достойно начать сезон. В Брисбене я проиграл Раоничу, хотя для победы, возможно, было достаточно результативно пробить единственный обводящий удар. Так что это поражение не так, чтобы очень уж сильно затмило тот факт, что я начал сезон хорошо. Не знаю, конечно, что и как произойдет на АО, но я делаю все, чтобы быть к нему готовым.
- Подумайте и ответьте с точки зрения логики. Каков ваш предел на этом турнире?
- Тут не может быть никакой логики. Логика присутствует, если чувствуешь себя плохо, но если чувствуешь себя хорошо, логики быть не может. Ты зависишь от момента и от ситуации. Тебе должна сопутствовать толика удачи. Если у тебя получится нужный щелчок в нужный момент, если ты выиграешь сложный матч, то сможешь поставить себя в положение, которое позволит добиться того, чего не добивался раньше.
В игре я чувствую себя хорошо. Могу я проиграть в первом круге? Да. Можно ли побеждать по выбору? По желанию? На самом деле существует гораздо больше шансов продуть в первом круге, чем выиграть титул, но мы будем играть день за днем, точно так же, как я делал всю свою жизнь. Никогда не знаешь, что может произойти. Сейчас я в том периоде, когда нет плохих ощущений. Сегодня я чувствую себя хорошо. Логика говорит мне, что, если мне удалось продуктивно поработать полтора месяца и хорошо поиграть, есть надежда, что буду таким же и на этом турнире. Но все равно нужно будет адаптироваться к моменту, к ситуациям, которые возникнут. И пройти ту игру, которая принесет тебе перемены.
- В 2015-м Джон Макинрой публично и настойчиво советовал вам сменить тренера, но ничего не случилось. Почти два года спустя вы усадили на тренерскую скамейку своей команды Карлоса Мойю…
- Это было не только мое решение. Напрямую с Карлосом договаривался Тони, не я. Конечно, потом я тоже с ним говорил. Я надеюсь завершить карьеру с Тони и Франсиско Роигом, хотя Мойя тоже с Майорки, он всегда был в моем окружении, хотя и не состоял членом команды, он досконально меня знает, уважает меня, а я уважаю его… Он человек, который знает мою манеру игры, досконально знает тур, да к тому же живет в получасе езды от моего дома.
Так что с любой точки зрения это не какая-то кардинальная перемена, это просто возможность объединиться чуть плотнее, чем раньше. Возможно, шанс услышать что-то новое поможет. И тот факт, что в команду вливается человек, которому я доверяю, которого люблю как друга, может оказаться бонусом в любое время. Я очень рассчитываю на Карлоса как профессионала и как человека.
- Из-за проблем с левым запястьем вам пришлось уже в октябре завершить сезон. Чем вы в эти дни занимались на Майорке?
- Неделю я тренировался с Тони и Франсисом, долгое время только с одним Тони, и последние две недели с Карлосом, потому что он играл в Азии и вернулся позже. С того момента, как началась предсезонная подготовка, я мало чем занимался еще.
- В интернете есть миллионы видео, сделанных вашими поклонниками, в которых собраны лучшие моменты вашей карьеры и самые впечатляющие розыгрыши. Смотрите ли вы их, чтобы мотивировать себя в такие вот периоды застоя, как после травм?
- Кое-какие я видел, но я не рыскаю в сети специально, чтобы их найти. Часто они попадаются на глаза, когда ты в интернете ищешь что-то конкретное, и ты смотришь из чистого любопытства. Это не повод для мотивации, просто любопытство. И я не смотрю видео, когда у меня что-то идет не так, но делаю это часто, чтобы визуализировать то, что мне нужно делать.
(Ненавижу, когда спортсменов вынуждают рассуждать о политике, посему кусок про Трампа и выборы в США, а так же критику испанского конгресса опускаю… - прим.перев.)
- Первая после полугода отсутствия в туре тренировка Федерера в Перте собрала 6000 зрителей. Вы, тренируясь в Брисбене, вызвали практически аналогичный интерес. Фанаты были готовы смотреть на вас сквозь дыры в брезенте, лежа на животах...
- Это хорошо для тенниса. Подобное хобби, заставляющее зрителей приходить на тренировки, очень позитивно для нашего спорта, потому что порождает публичность и предвкушение. Уже давно, как мне кажется, люди бояться, что перестанут видеть нас играющими, ведь они понимают, что это не вечно и что мы оба уже пересекли экваторы наших карьер. Наше соперничество породило совершенно иную атмосферу, каждая наша встреча на корте была особенной. Искренне надеюсь, что впереди у нас еще много матчей.
- Но разве такое внимание не навязчиво? Даже, обедая где-нибудь со своей подругой, вы не можете быть уверенным, что где-нибудь поблизости не прячется папарацци, чьи снимки завтра заполонят интернет.
- В наше время папарацци вряд ли существуют. Они скоро лишатся работы. Ты идешь куда-нибудь с друзьями или своей девушкой, а на следующий день ты – в инстраграме и вообще везде. Вон та женщина (он кивает налево), возможно, прямо сейчас снимает нас на телефон. При современном развитии социальных сетей и разных девайсов ты не можешь чувствовать себя в безопасности нигде и ни от кого. Меня это не раздражает, но и не воодушевляет, я просто уважаю и принимаю ситуацию. Пытаюсь сделать свою жизнь нормальной. То, что Майорка остров и в любой момент я могу выйти в море на яхте и затеряться, сильно помогает.
- Ну, вас даже в море находят. Кстати, почему вы назвали свою яхту «Бетховен»?
- В честь моего деда, который умер летом 2015-го. Он был музыкантом, дирижером, и его прозвали Бетховеном.
- У Федерера, Джоковича, Маррея уже есть семьи, дети. Когда вы соберетесь?
- Ну, не знаю, мне же всего 30. Посмотрим…
- Ну да, время у вас еще есть. Мой отец женился в 37.
- Ничего общего (смеется). Есть люди, которые не вступали в брак, есть те, у кого в браке нет детей, но да – если не случится никакой напасти, я бы хотел иметь детей и несколько. Все зависит от того, как долго продлится моя карьера. Не хотел бы заводить детей, будучи уже в возрасте, но… В общем, все будет зависеть от того, как долго я еще буду играть.
- Трудно быть отцом и по-прежнему разъезжать по миру?
- Я бы сказал, что, наверное, это не слишком идеально для детей, но, не стану лицемерить, не так уж сложно. Сложно для тех, у кого проблемы с тем, чтобы дотянуть до конца месяца, но не для нас. Сложно ли это для Федерера? Не думаю. Он путешествует с двумя нянями, а это хорошее подспорье для него и его жены. Джокович и Маррей тоже. В определенной степени тут есть некоторые сложности, но нам повезло в том, что мы можем не беспокоиться о подобных вещах.
http://www.elespanol.com/deportes/tenis/20170112/185482426_0.html
Фото Getty images, Бен Соломон (Australian Open)
- Вы следили за президентскими выборами в США, за кампанией Дональда Трампа?
- Да, следил настолько, насколько это можно делать на расстоянии. Эта тема слишком далека от меня, я не очень во всем этом разбираюсь. Да, я был в Америке в ходе предвыборной кампании Трампа, и то, как и что он тогда говорил, мне не очень-то понравилось, потому я не приветствую стиля, в котором он представлял себя… Заносчивость – не мое. Но после того, как его избрали, его речи стали более выдержанными, лучше модерированы и, скажем так, более корректны. Но в ходе кампании этого не было. Однако, если честно, противоположная сторона мне тоже не нравилась.
На самом деле, я из тех, кто думает – говорить это одно, а сделать или не сделать другое, далеко не все в чьих-то силах, любой делает то, что может. Мир настолько глобализирован, что очень трудно натворить каких-то зверств с такой стране, как США.
- После двух последовательных избраний и намеков на третье, стабильность в Испании это хорошо?
- Я разбираюсь в политике ровно настолько, насколько разбираюсь. Мне нравится, я слежу…
- Например?
- Мне нравится следить за политикой в настоящем, но я держу свое мнение при себе. Будучи тем, кто я есть, считаю неприемлемым говорить о такого рода вещах. Могу поговорить о концепции, но не о людях. Не намерен переходить на личности, хотя, конечно, есть те, кто мне более симпатичен, а кто менее.
С концептуальной точки зрения я обладаю менталитетом, предпочитающим стабильность. Чем меньше чего-то экстремального, тем меньше происходит радикальных вещей. С моей точки зрения, общество, которое сверх меры возбуждено и радикализировано, это плохо. По моим понятиям, жизнь течет лучше и страна функционирует лучше, когда подобного не происходит.
Говоря это, я понимаю, что всегда есть пространство для развития, для достижения того, что лучше для Испании. Я так же понимаю, что в нашей стране – и мне кажется, что это является и ведущим трендом в мире, - мы на правильном пути.
- А конкретно?
- Есть люди, которые думают иначе, но общество старается идти по пути, который ведет к минимализации различий: экономических, социальных… Всем людям стало доступно больше, и я думаю, что это правильный путь. Не должно быть слишком богатых людей и существующих за гранью бедности. Логика подсказывает, что должен быть баланс, ведущий к стабильности. (Батеньки мои, Рафа – за социализм!)
Меня, например, никогда не тревожило, что кто-то рядом со мной более успешен. Думать о том, что у кого есть, ошибка. Я рад, когда мои соседи в чем-то преуспевают, но не из-за того, что это какой-то конкретный человек. Я понимаю, что чем больше людей преуспевают, тем больше преуспеваем мы как страна. Так или иначе, мы все окажемся в выигрыше.
Но в политике возникают неприятные ситуации. Мне не нравится ситуация в конгрессе. Она превращает все в шоу, а Испания – не шоу. Это страна, наше настоящее и будущее. Когда люди выступают в конгрессе, они не о футболе на стадионе спорят, они говорят о нашей стране, о суверенитете, обо всех нас. Но из-за того, какие там используют слова, какие демонстрируют эмоции, какое поведение… Лично мне это не нравится, потому что я предполагаю, что конгресс – серьезное место, а не публичное шоу.
Жаль только, что не перевели часть про политику. Очень даже интересно узнать мнение РАФЫ по этому поводу.
Спасибо за перевод, про политику тоже было интересно почитать.
Лейтмотив про Федерера - старый друг, лучше новых двух.
на все остальные вопросы Рафа так или иначе уже отвечал, а вот о политике не слышала. Все очень в духе Рафы - стабильность, никаких резких перемен )