«Перед решающей игрой тренер сказал: «Съездите куда-нибудь и напейтесь». Как в 90-х построили «Ладу» – монстра нашего хоккея
Погружение с Денисом Романцовым.
«Били шведов под Полтавой, в Дюссельдорфе их побьем. Неужели мы, ребята, всю Россию подведем?» – такую частушку собственного сочинения главный тренер «Лады» Геннадий Цыгуров зачитал игрокам перед финалом Кубка Европы-1996/97 против шведского «МоДо».
До турнира Цыгуров лишился пятерых игроков: Бущан с Тарасенко сломались, Буцаев с Габдуллиным улетели в молодежную сборную, а Белкин – на похороны отца. «Лада» арендовала под Кубок Европы четырех игроков из Омска и Пензы, но возникла новая проблема – в хвостовой части ТУ-154.
После взлета выяснилось, что самолет «Лады» неисправен – покружив в воздухе, он совершил вынужденную посадку в аэропорту Курумоч. Прилично понервничав, тольяттинцы прилетели в Германию с опозданием, но разнесли «Кощице» (5:0) с «Дюссельдорфом» (7:2) и вышли в финал Кубка Европы.
С 1969-го по 1990-й наши клубы не выиграли этот турнир только раз, а с 1990 года – как отрезало.
В 1996-м появился новый турнир, Евролига, но «Ладу», действующего чемпиона России, туда из-за географии не взяли, в отличие от лучших команд Швеции и Финляндии. В итоге на Кубок Европы шведы делегировали лишь четвертую команду чемпионата.
Но если кто-то думал, что полуфиналиста шведского плей-офф «Лада» задавит так же, как немецкого чемпиона, то зря – после первого периода «МоДо» вел 3:0.
«Мы были просто в шоке, никто не мог понять, что происходит, – признался вратарь Сергей Николаев. – Все говорили: «Лада» настолько сильна, что у нее в финале не будет никаких проблем.
В перерыве Цыгуров подбодрил нас, и ребята сравняли счет. А в третьем периоде чудил судья — первые десять минут мы играли в меньшинстве. Но выстояли, и основное время закончилось со счетом 3:3.
А в овертайме после броска шведского защитника я проспал или понадеялся, что легко отобью, но шайба сначала попала в перекладину, потом ударилась в лед и от штанги отскочила в поле. Я стоял, как завороженный, боялся оглянуться.
Посмотрел на судью, он крикнул: «No!» После чего пошла атака на ворота соперников, в которой мы забили и стали обладателями Кубка Европы».
Белорусский нападающий Василий Панков забросил в сезоне-1996/97 еще 22 шайбы, но та, в ворота Магнуса Сверда, вошла в историю. Это был последний розыгрыш Кубка Европы, а победа в нем – последний триумф «Лады».
Как в Тольятти появился хоккей: В 70-е город бил рекорды рождаемости, и детям надо было куда-то выплескивать энергию
Хоккей в Тольятти поднимал Дмитрий Богинов, архитектор серебряного горьковского «Торпедо»-1961. Рожденный в Петрограде француженкой весной 1918-го, он рано остался без отца, рос на улице и казался перспективным футболистом, но перед войной попал в тюрьму.
Из-за решетки его вытащил тренер ленинградского «Динамо» Михаил Бутусов, а из штрафбата – Константин Рокоссовский, взявший Богинова шофером. Закончив войну командиром танкового батальона, Богинов поступил в Ленинградскую школу тренеров, а после – напросился в Горький.
Журналист Евгений Рубин в книге «Пан или пропал» живописал, как Богинов реагировал на загулы игроков «Торпедо» после второго места: «Простительны многие недостатки, но не жлобство. Как не стыдно вам, состоятельным людям, шататься по забегаловкам, пьянствовать с босяками.
Думаете, я святой? Но когда мне хочется погулять – беру билет на самолет, через час прилетаю в Москву и иду, куда мне нравится и с кем нравится. А вы делаете это дома, где вас знает каждая собака. И на глазах у людей, которые вам поклоняются, превращаетесь в свиней».
Дальше Богинов с нуля построил киевское «Динамо» (будущий «Сокол»), а в 1976-м, после пары лет в московском «Локомотиве», посвятил себя новому стартапу – тольяттинскому «Торпедо».
Годом ранее в Автограде открыли ледовый дворец «Волгарь». Сначала там занимались только фигуристы, но местный тренер Николай Николаев, воспитавший потом Василия Кошечкина и Виктора Козлова, посоветовал создать хоккейный клуб – серьезный, а не регионального уровня.
«В то время в Куйбышеве была неплохая хоккейная команда СКА, игравшая в первой лиге, и футбольная – «Крылья Советов», – говорил один из руководителей ВАЗа Константин Сахаров. – Мы договорились: все, что связано с футболом, – область культивирует в Куйбышеве. А хоккей отдает Тольятти.
Мы не сомневались: нашему рабочему городу, в который съехался народ со всей страны, нужен такой массовый вид спорта. Тольятти бил в ту пору все рекорды рождаемости, и детям, особенно мальчишкам, надо было куда-то выплескивать энергию».
В Управлении хоккея посоветовали двух свободных тренеров: на Анатолия Тарасова вазовцы не замахнулись и сманили Богинова, которого звали и в Свердловск.
Вместе с помощником Валерием Гущиным Богинов собрал опытных игроков (например, вратаря Валерия Зубарева и нападающего Владимира Городецкого, поигравших во второй сборной) и в первых десяти матчах второй лиги добыл семь побед и пару ничьих.
Запустив в Тольятти профессиональный хоккей, Богинов уступил команду Гущину, будущему генменеджеру ЦСКА. В первой половине 70-х тот играл у Виктора Тихонова в Риге, но, по словам селекционера ЦСКА Бориса Шагаса, сбил человека, был осужден и отправился отбывать наказание в Тольятти.
Платили в Тольятти так, что туда тянулись хоккеисты со всей страны
В 1979-м Гущин поднял «Торпедо» в первую лигу, но занял лишь 12-е место и оказался в переходном турнире.
«Он проходил в Усть-Каменогорске, – вспоминал Гущин. – Команды там делили очки между собой, продавали победы. Я в этом не хотел участвовать. Первый матч мы проиграли. Во втором против хозяев нас убили судьи: два периода у нас выходила неполная пятерка, играли то втроем, то вчетвером».
В 1982-м «Торпедо» вернулось в первую лигу, но потеряло капитана и лучшего бомбардира – воспитанника ЦСКА Александра Кирпичева. После силового приема защитника Юрия Тюрина на тренировке у Кирпичева вылетел позвоночный диск.
Промучившись полгода, он обмолвился о завершении карьеры и узнал, что его и так отчисляют: работники ВАЗа пожаловались, что неиграющий хоккеист получает на заводе зарплату как слесарь-сборщик 38-го цеха МСП.
На этом фоне прибавил 19-летний нападающий Сергей Востриков, которого Гущин в сезоне-1986/87 забрал в «Химик». Востриков стал первым воспитанником тольяттинского хоккея в сборной СССР.
За ним последовал еще один протеже Гущина – Игорь Масленников, на Призе Известий-1988 сыгравший вместо Ларионова в тройке с Крутовым и Макаровым.
При новом тренере Викторе Садомове проявились и другие молодые нападающие – Вячеслав Буцаев, Эдуард Горбачев и Денис Метлюк.
Но большинство игроков Садомова не приняло – отношения команды и тренера вконец испортились, когда на июльском сборе 1988-го форвард Андрей Земко умер после 14-километрового забега на 30-градусной жаре.
Капитан «Торпедо» Владимир Шиханов добивался снятия тренера, но руководитель клуба Константин Сахаров упорствовал до конца 1989-го, когда Садомова заменил Александр Тычкин: он несколько лет работал в Омске и взял оттуда в Тольятти лучших нападающих – Жилинского, Елакова, Полякова и Мариненко.
Мощной селекции способствовало создание 29 марта 1990-го профессионального хоккейно-футбольного клуба «Лада». Учредителем стал АвтоВАЗ, а спонсором – кооператив «Тилигул» из Тирасполя. Платили в «Ладе» так, что в Тольятти поехали опытные игроки из Ленинграда, Ярославля, Устинки и других городов.
В 1990-м «Лада» была одной из богатейших команд страны. Экипировку ей добывал отец Алексея Ковалева
На первом сборе лета-1990 оказалось около сорока человек, которых сразу нацелил на высшую лигу новый главный тренер, экс-капитан «Трактора» Геннадий Цыгуров по прозвищу Бригадир – его гол рижскому «Динамо» Виктора Тихонова принес челябинцам бронзу-1977.
С Тихоновым Цыгуров дружил и помогал в работе со сборной на ЧМ-1981, но встреча их команд в том году обернулась скандалом.
«Ничейный счет – и армеец Зыбин забивает, находясь во вратарской площадке, – вспоминал Цыгуров. – Судил Кузнецов из Риги. Четко показал: «Нет!» Назначает вбрасывание в средней зоне. Что тут началось! Как Тихон начал его таскать!
От судьи отвлечется – ко мне: «Гена, давай не будем будоражить, мы ж с тобой друзья» – «Виктор Васильевич, при чем здесь я? Ребята очко заслужили, а вы нас обираете!» Под давлением Тихонова судья все же засчитал гол, и челябинские болельщики забросали автобус ЦСКА камнями.
В 1981-м Цыгуров финишировал с «Трактором» 4-м и через 9 лет, движимый давней мечтой прервать гегемонию москвичей, принял «Ладу», которая еще в первой лиге считалась одним из богатейших клубов страны. Помощниками Цыгурова, кроме Тычкина, стали Сергей Михалев из Уфы и Виктор Семыкин из Электростали.
Правда, амуниции в «Ладе» (как и во всей стране) тогда не хватало, но выручал администратор команды – Вячеслав Ковалев, отец Алексея, одного из первых российских обладателей Кубка Стэнли. Он добывал клюшки в Мукачево и коньки с шайбами в Таллине.
«Вся экипировка на нем держалась, – говорил о Ковалеве-старшем другой администратор «Лады» Николай Барсуков. – Он днями и ночами на работе сидел: что-то чинил, штопал, шил, клепал.
Между клубами существовала система обмена. Например, у нас был запас клюшек, но не хватало наколенников и налокотников. А у кого-то были наколенники и налокотники, но не было клюшек. Так и менялись, баш на баш».
Вернувшись из турне по Америке, хоккеисты «Лады» с удивлением узнали, что накануне обыграли «Кузню»
«Лада» победила и в восточной зоне первой лиги, и в переходном турнире, причем забивали у Цыгурова не только омские снайперы, их партнер по звену Евгений Корешков и другие варяги, но и 16-летний тольяттинец Виктор Козлов, вскоре ушедший в «Динамо».
После выхода в вышку Цыгуров добавил к ним Николая Суханова из «Трактора», третьего бомбардира страны-1987/88, уступившего только Макарову и Ларионову. В «Ладе»-1991/92 он ожидаемо набрал больше всех (6+10 в 26 матчах), опередив на очко другого уральского новичка – Вячеслава Безукладникова.
«Как-то на тренировке Цыгуров бросил клич: «Кто привезет центрального нападающего – дам машину», – вспоминал защитник «Лады» Игорь Никитин. – Кто только не предлагал услуги.
Был у нас в команде защитник Александр Каменский. Он родом из Екатеринбурга и порекомендовал посмотреть Славу. Поначалу тот не особо выделялся, но хорошо усваивал нагрузки и тактику Цыгурова – буквально на глазах вырос прекрасный нападающий».
Интересно, что другой центрфорвард – Денис Метлюк – в первом сезоне «Лады» в высшей лиге обошелся без голов (0+1), но с 5+2 в 7 матчах стал вторым – после Ковалева – бомбардиром молодежной сборной на МЧМ-1991/92 в Германии.
В следующем сезоне – с уходом четырех опытных форвардов – Метлюк раскрепостился и осенью 1992-го, уже в рамках Межнациональной хоккейной лиги, поучаствовал (1+1) в гостевом разгроме казанской «Итили» (7:0), которую «Лада» летом лишила пары защитников Кофтун – Якубов и форварда Шайдуллина.
Цыгуров знал их по работе в Татарстане середины 80-х и поставил Вадима Шайдуллина в тройку к Ивану Свинцицкому из «Сокола» и Александру Иванову, взятому годом ранее из Электростали. Второе ударное звено составили Валерий Белов, Вячеслав Безукладников и вернувшийся из Ярославля Эдуард Горбачев.
После октябрьской победы в Магнитогорске (3:2) с дублем Белова и голом Шайдуллина «Лада», лидировавшая в Восточной конференции, улетела в Америку на товарняки с командами Колониальной хоккейной лиги, устно договорившись о переносе матчей с «Трактором» и «Кузней».
Руководство МХЛ предприимчивость тольяттинцев не оценило и засчитало им поражение 0:5 за неявку в Челябинск – к главному преследователю в конференции.
Через две недели «Кузня» приехала в Тольятти, так же, очевидно, надеясь на техническую победу, ведь команда Цыгурова еще не вернулась в Россию. Тогда директор «Лады» Сергей Катков приказал администратору Барсукову набрать команду из дублеров и молодежи, сосланной в самарский ЦСК ВВС.
Из основы в Тольятти остался лишь 18-летний красноярский защитник Максим Галанов. Позже он играл за «Рейнджерс», «Питтсбург», «Атланту» и «Тампу», а осенью 1992-го не улетел в Штаты из-за вызова в юниорскую сборную.
В Тольятти мало кто ждал, что игра состоится, поэтому на трибунах «Волгаря» собралось всего 193 человека. Молодежь «Лады» во главе с детским тренером Николаевым проигрывала к 14-й минуте 0:2, а потом забил срочно вызванный из родной Самары 19-летний Андрей Разин.
На 58-й минуте с разинской передачи дубль оформил его ровесник – 19-летний тольяттинец Константин Исупов. Для него и тот матч, и те голы стали единственными в составе «Лады». Еще одну шайбу забросил Галанов, и по возвращении из Америки хоккеисты Цыгурова с удивлением узнали, что накануне обыграли «Кузню» 4:3.
«Переход из детского хоккея во взрослый затянулся у меня на четыре года, – вспоминал герой той удивительной игры Андрей Разин. – Я никак не мог заиграть во взрослой команде, и был период, когда был не нужен даже ЦСК ВВС.
Случился момент, когда я уже собирался завязать с хоккеем и пойти работать на завод. А Цыгуров, наоборот, хотел, чтобы я заиграл.
Я не подходил под его видение хоккея, но все равно получил шанс. Он мне говорил, что у меня не горят глаза, что я не бьюсь на поле, и объяснял, над чем работать. Он верил, что я заиграю, пусть, может, и не у него. Благодаря Цыгурову я стал мужиком».
После победы над командой Цыгурова в финале-1993 «Динамо» играло за выход в Кубок Европы с фарм-клубом «Лады»
Интересно, что в первом матче после возвращения из Америки основа сыграла не так вдохновенно, как резервисты, и уже при 3000 зрителей уступила «Авангарду» 1:3 (судил будущий генменеджер «Лады» Леонид Вайсфельд), да и вообще неровно провела финиш регулярного чемпионата.
В плей-офф же, усилившись вернувшимся из шведской «Авесты» форвардом Анатолием Емелиным, «Лада» прошла «Химик» (2-0), СКА (2-1) и «Крылья» (2-0), но в финале уступила «Динамо» (0-3).
«Первый матч финальной серии играли в Тольятти – тогда это был очень лихой город, – говорил защитник «Динамо» Александр Карповцев. – Некие ребята снимали несколько этажей гостиницы, жили там и в эту гостиницу весь Тольятти нес деньги.
Был разговор, что эти ребята очень хотят победы «Лады». Чтобы оградить «Динамо» от какого-либо влияния, команду поселили за городом, в доме отдыха. Перед нами туда заехали серьезные люди в штатском, зачистили все вокруг и внутри. Никто и близко к нам не подъезжал».
Этой истории добавляет гениальности то, что почти через пять месяцев после победы над командой Цыгурова динамовцам пришлось играть серию до трех побед за место в Кубке Европы с фарм-клубом «Лады» – самарским ЦСК ВВС.
К безумному решению привел денежный спор между МХЛ и Федерацией хоккея России. Ее президент Владимир Петров высказывался в том духе, что МХЛ – лига отщепенцев из пяти стран, и настоящий чемпион России – победитель Высшей (де-факто – второй) лиги.
То, что среди 24 участников МХЛ было 19 лучших клубов России, а в вышке имелись представители Беларуси, Украины и Казахстана, несколько меркло на фоне того, что одна лига была независимой, а вторую опекала ФХР.
Петров хотел отправить в Кубок Европы триумфатора подконтрольной ему высшей лиги, но в итоге все же договорились о дополнительных матчах за звание абсолютного чемпиона России между победителями двух турниров.
Еще один трогательный факт: плей-офф высшей лиги стартовал после финала МХЛ, и ЦСК ВВС победил, мягко говоря, не без помощи Валерия Белова, Эдуарда Горбачева и еще нескольких игроков «Лады». Один только Белов забросил в полуфинале и финале 10 шайб.
В августовской суперсерии за выход в Европу самарцы такой поддержкой уже не обладали и уступили «Динамо» – 1:3, 2:4 и 3:6. Зато в Кубке Европы-1993/94 сыграл Валерий Белов: в сентябре 1993-го «Динамо» купило его у «Лады» за 71 миллион рублей.
После второй игры финала-1994 четырех лидеров «Лады» забрали в сборную. После четвертой игроки поехали на шашлыки
С путевкой в следующий Кубок Европы тоже получилось интересно.
Сначала решили, что ее получит первая команда регулярки, но «Лада» – на фоне отъезда из «Динамо» группы игроков и тренера Воробьева – так уверенно лидировала, что еще до конца чемпионата наверху передумали: в Европу все же поедет победитель плей-офф.
«Лада» стартовала не только без Белова, но и без улетевших в Америку Денисов – Метлюка и Цыгурова, сына главного тренера и самого результативного защитника первого сезона МХЛ. Зато из трех сибиряков – Сергея Жеребцова, Александра Нестерова и Юрия Злова – сложилось новое мощное третье звено.
Они особенно пригодились после второго матча финала плей-офф-1993/94 с «Динамо», когда в сборную для подготовки к ЧМ забрали первую тройку – Емелина, Безукладникова и Горбачева. К слову, в середине сезона «Лада» уже теряла группу лидеров, но справилась.
«Мы всей командой обедали на базе, с одного стола. После этого человек семь-восемь выкосила желтуха, – вспоминал Эдуард Горбачев. – Среди них – вратарь Болсуновский. Мы остаемся с одним кипером. В команде паника: положение безвыходное.
И тут – случай. В Тольятти на товарищеский матч приезжает команда звезд хоккея. Наше руководство засуетилось – и к Ушакову: «Помоги». И Генка согласился. Вот казалось бы – уже прилично лет человеку, а он в таком порядке. Тренировался как зверь».
С 36-летним Ушаковым в воротах «Лада» победно завершила регулярку, а в плей-офф классно играл экс-спартаковец Алексей Марьин, но после отъезда в сборную четырех игроков он неожиданно пропустил от «Динамо» 9 шайб в двух тольяттинских матчах (3:4 и 0:5), и счет в финальной серии сравнялся 2-2.
Решающая пятая игра тоже прошла в Тольятти. Тройка Андрея Разина в его последнем матче за «Ладу» набрала два очка, а победный гол организовали омичи Нестеров и Жеребцов, протеже помощника Цыгурова Александра Тычкина.
Без трех лучших форвардов и ведущего защитника Рафика Якубова «Лада» победила 5:3. После 47 чемпионств москвичей золото впервые взял клуб не из столицы.
«У нас была очень дружная команда, – говорил лучший бомбардир «Лады»-93/94 Эдуард Горбачев. – Всюду гурьбой ходили, с семьями на природу выезжали. Тренеры тоже с нами были. Цыгуров и пива порой выпить разрешал: «Не видел, – говорит, – ни одного хоккеиста, который бы от двух бутылок пива захмелел».
«После четвертой игры финала Цыгуров сказал: «Ребята, съездите сами куда-нибудь и напейтесь, что ли», – вспоминал Юрий Злов. – Мы и поехали на шашлык. А потом «Динамо» хлопнули.
Геннадий Федорович – хороший психолог, чувствовал, когда команду надо отпустить. Так что на природу мы с ним частенько выбирались. И на базе он нам мероприятия устраивал. Однажды концерт «Бурановских бабушек» организовал. Они же из Тольятти, тогда только начинали».
Перед поездкой в Тольятти на финал-1995 президент «Динамо» попросил у директора ФСБ бойцов в полной амуниции
Осенью 1994-го – благодаря локауту в НХЛ – Цыгуров организовал выступление в Тольятти еще трех звезд – Андрея Коваленко, Вячеслава Буцаева и Алексея Ковалева, который уехал в Москву 14-летним и дебютировал в команде родного города через пять месяцев после победы в Кубке Стэнли.
Ковалев присоединился к команде Цыгурова в ходе октябрьского турне по Америке и признался в интервью «Совспорту»: «Лада» пообещала всем игрокам по квартире и машине в течение года, если команда выиграет все три матча заокеанского турне.
Соперники, конечно, не самые сильные, но я очень хочу играть. Сидел дома в Нью-Йорке более двух недель, смотрел телевизор и горел желанием выйти на лед».
В МХЛ Ковалев набрал 16 (8+8) очков в 12 матчах, но на Кубок Европы его таланта не хватило: в финале «Лада» уступила «Йокериту» Яри Курри и Теему Селянне.
«После сумасшедших матчей Кубка Стэнли наше первенство показалось мне заторможенным, даже спящим, – вспоминал Ковалев в автобиографии. – Площадки не компактные, как в НХЛ, а настоящее русское поле.
Я с трудом боролся – нет, не с соперниками, а с вязкостью, которая затягивала меня, сковывала ноги. Словно кто-то держал сзади за свитер и говорил: «Куда ты бежишь, чудак. Посмотри на других, здесь так не носятся».
На восприятие Ковалева, вероятно, повлияло и жесткое деление МХЛ-1994/95 на конференции. Алексей вернулся в НХЛ до плей-офф, а в регулярке «Лада» играла только с восточными командами, и с «Динамо» впервые встретилась в финале.
Этим Цыгуров и объяснил поражение (1:3) в первом матче серии: «Не видели соперников годок, растерялись. К тому же у москвичей готовность получше: наша сила – в организации игры, а они ее разрушили».
После второй победы «Динамо» (5:4) серия переехала в Тольятти, где «Лада» выиграла два матча, но в решающем уступила 0:6. Президент «Динамо» Александр Стеблин вспоминал, что перед поездкой в Тольятти обратился к директору ФСБ Сергею Степашину, обещавшему команде $20 тысяч за победу в финале.
«Мне нужна защита!» – «Какая?» – «Боевая. Нас в Тольятти уже ждут».
Долетала информация, – говорил Стеблин в «Разговоре по пятницам». – У меня и с этими хорошие отношения, и с теми. Позвонили: «Саша, вашим сюрприз готовит местная братва».
Степашин внимательно на меня смотрит. Рядом стоит генерал-полковник, заместитель директора ФСБ. Я продолжаю: «Сергей Вадимович, не шучу! На нас будет накат. Где и как – пока не знаю. Мне необходимы бойцы. Причем в полной амуниции». Степашин этому генералу кивает: «Займись».
Я попросил «Ладу», чтоб в городе не селили – отыскали лагерь на берегу Волги. Дело к ночи, паримся в бане. Серега Михалев подъехал, мы всю жизнь дружили. Он тогда Цыгурову помогал. Внезапно один из парней подбегает к полковнику Власову, шепчет на ухо. Тот коротко: «По точкам работайте!»
Мне с вечера ничего говорить не стал, а наутро подхожу снова: «Что было-то?» Оказывается, бойцы дежурили по периметру. В час ночи подъезжают два «Мерседеса». Двери нараспашку, музыка. К ним подходят: «Ребята, хоккеисты отдыхают. Дуйте отсюда» – «Нам нужно поговорить с вратарем и капитаном».
Начинают мозги компостировать. Их повалили на землю, вызвали наряд, сдали. Серию мы выиграли и стали чемпионами.
Главное, после не было никаких наездов! А то прежде шалили и Тольятти, и Челябинск, и Уфа. Могли прийти в раздевалку, жути напустить. С того дня – как отрезало, тишина. Я собрал всех президентов: «Братцы, не надо доводить до такого».
Может показаться, что Карповцев и Стеблин рассказывают одну историю про два разных финала – 1993 и 1995. Но это отдельные случаи – хотя бы потому, что Степашин в 1993-м еще не был директором ФСБ, а Карповцев в 1995-м уже не играл в «Динамо».
«Криминал тогда везде был, но у нас в городе – особенно, – добавил нападающий «Лады» Эдуард Горбачев. – Я, помню, еду по центральной улице. Вдруг – бу-бух! И джип неподалеку горит. Все в панике, никто не может понять, что случилось, из чего стреляли. А я же в армии служил. Сразу понял – гранатомет».
Герой финала Кубка Европы-1996 жил в заводском общежитии
– Сталкивались в Тольятти с криминалом? – спрашиваю автора самого важного гола в истории «Лады» Василия Панкова.
– Он тогда везде был, но спортсменов это не касалось. По отношению к нам бандиты соблюдали нейтралитет. Какие-то разговоры об этом на тренировках ходили, но мы занимались хоккеем, а происходившее на улицах нас не касалось.
– До 27 лет вы играли в Минске. Как попали к Цыгурову?
– Он никого просто так не звал. Правда, никаких гарантий не давал. Мы [с еще тремя белорусскими хоккеистами] приехали на просмотровый сбор. Если бы что-то было не так – поехали бы домой. Но, поработав с Владимиром Крикуновым в минском «Динамо», мы накопили приличный багаж и были готовы к предсезонке Цыгурова.
– Где поселились в Тольятти?
– В заводском общежитии. Рядом кинотеатр и дискотека, но мы туда не ходили – не до этого было. Задачи-то стояли большие, а проигрывать Цыгуров очень не любил.
– Как это проявлялось?
– Оценки выставлял за матч. Раньше была ставка, а остальное получали премиальными – за выигранные матчи и микро-матчи, то есть учитывалось все: как выступило твое звено, в какой ситуации забили, в какой пропустили. Так что зарплаты от месяца к месяцу набегали разные.
Сейчас у хоккеиста гарантированный контракт на весь сезон, а тогда надо было зарабатывать в каждом матче, в каждой смене.
В итоге в чемпионском сезоне-1995/96 я стал третьим снайпером «Лады». Меня поставили в тройку к Саше Нестерову, который был мозгом нашего звена, и мы два сезона не разлучались, а третий нападающий у нас постоянно менялся.
– Как вылетали на Кубок Европы в Германию?
– Какой-то датчик вышел из строя, а в Германии строгий регламент – потребовали сначала отремонтировать, а потом лететь. Мы покружили немного над Самарой, сели, нам починили этот датчик, и на том же самолете отправились в Германию.
– Что было в раздевалке после 0:3 в первом периоде финала с «МоДо»?
– Когда «Лада» проигрывала, Цыгуров всегда жестко разговаривал. Но в его жесткости была справедливость. Когда игроки не выполняют установку, когда нет дисциплины, любой тренер будет недоволен.
– Когда сравняли, поняли, что победите?
– Нет, до последнего ничего не ясно было. Соперник-то сильный. А в овертайме шайба отскочила ко мне на пятак, я забил – и вся команда кинулась на лед обниматься.
– Почему Цыгуров сразу после вашего гола ненадолго ушел в раздевалку?
– От радости. Представляете, что это такое – проигрывать три шайбы в финале Кубка Европы и победить? Об этом только мечтать можно было. Такой подарок для команды, города, болельщиков – они за нас очень переживали и поддерживали в том числе в Германии.
– Почему после второго сезона с «Ладой» уехали в Словакию?
– Мы с Цыгуровым хотели, чтобы я остался, но вмешались другие обстоятельства – неэтично о них рассказывать.
В моем втором сезоне с «Ладой» мы снова могли стать чемпионами, но оказались вторыми. Разборки после того сезона были очень серьезные – из-за того, что проиграли в финале. Почему проиграли? Правды так никто и не добился.
Цыгуров поссорился с Михалевым и ушел, а его преемник привел 5 человек из «Магнитки» и проиграл в четвертьфинале
Титул, который Панков принес «Ладе», был так дорог тольяттинцам, что они не хотели расставаться ни с призом, ни с его добытчиками.
«Кубок Европы – это серебряная пластинка с изображением контура Европы, – говорил Цыгуров. – Нам дали ей полюбоваться на 15 минут, а потом, согласно правилам ИИХФ, мы обязаны были ее возвратить.
Впопыхах ее положили в сумку и унесли. А потом выяснилось, что делать этого было нельзя. Пришлось дать расписку представителям ИИХФ, что через месяц вернем. Только покажем нашим болельщикам и всем, кто искренне желал команде победы».
Главный тренер «Авангарда» Леонид Киселев, одолживший Цыгурову для Кубка Европы вратаря Храмцова, защитника Маслюкова и нападающего Бердникова, добавил: «Я не преследовал никакой выгоды, отдавая игроков «Ладе», кроме одной: чтобы наконец-то хоть какой-то русский клуб выиграл европейский турнир.
Правда, остался неприятный осадок. Ребятам пообещали по шестой модели «Жигулей» и какие-то деньги. Но пока мы ничего не получили. Да это не главное, обидно, что моим хоккеистам предложили перейти в Тольятти насовсем. А я ведь просто хотел помочь «Ладе».
Никто из омской тройки в Тольятти не остался, а с теми, кто все же пришел перед сезоном-1997/98, Цыгуров, по его же словам, ошибся. Итог – четвертое место. По мнению директора клуба Сергея Каткова, команду надломила смерть Александра Тычкина, нарушившая баланс в тренерском штабе.
«Что потом произошло с Цыгуровым – непонятно, – говорил Катков в конце ноября 1999-го, после ухода главного тренера. – То ли он увидел в Михалеве конкурента, то ли просто с ним поссорился. В последние годы Цыгуров стал жаловаться на своего помощника – мол, плохо работает».
Заменивший Цыгурова Валерий Постников собрал звездную команду, но не преуспел.
«В «Ладе» были одни звезды: Бякин, Гомоляко, Карпов, Тертышный, Антипин, Скабелка, Нестеров, Метлюк, Брызгалов, – говорил мне защитник Александр Юдин. – Жили в одной гостинице, а в ней квартиры – кухня и три комнаты. За нас там и белье меняли, и убирались. То есть жили в квартирах, но с гостиничным сервисом.
За все годы в России именно в Тольятти у меня была самая большая зарплата. Но выступили неудачно – проиграли в четвертьфинале Омску. Руководство было недовольно и команду в том виде распустило».
«Я собирался уходить из «Металлурга» в другую команду, не в «Ладу», – рассказал мне Сергей Гомоляко, – но позвонил Анатолий Емелин: «С Постниковым все будет нормально, переходи к нам». Встретились в Тольятти, вроде нашли общий язык, во время регулярного сезона были нормальные отношения.
Мне говорили люди из «Магнитки»: «Постников тебя потом подставит». Так и получилось: в плей-офф я сыграл всего одну игру, но виноватым в вылете команды назвали почему-то меня.
Поражение от Омска было ожидаемо, и надо было найти человека, на которого его можно было свалить: но если б я сыграл все четыре матча – другое дело, а я на три вообще не выходил.
Мы приехали из Магнитки впятером – я, Серега Тертышный, Валерка Карпов, Виталик Прохоров, Вовка Антипин. Старожилы «Лады» нас действительно не приняли, начались разброд и шатания.
С «Металлургом» выигрывали и Евролигу, и чемпионство, и готовы были выиграть все с «Ладой», но когда начали говорить: «Вот, челябинские приехали», – началось это странное деление, и создать коллектив, а значит и выиграть что-то – не получилось».
А после того сезона случилась трагедия.
«Бежали кросс в Болгарии – тренер Постников специально повез команду в высокогорье, – говорил мне защитник Владислав Бульин. – Безукладников в отпуске набрал лишний вес, 6 кг, а в Болгарии жарко было, влажность – мы вперед убежали, а Безукладников с Метлюком чуть отстали.
Вдруг Сява упал, у всех началась паника. Денис рассказывал, что последним его словом было: «Пить». И так жарко было, а он еще теплые штаны надел. Сяву в больницу положили, он был в коме. Сахаров, директор тольяттинского завода, доставлял самолетом дорогие лекарства, но спасти Безукладникова не удалось».
Дальше Петр Воробьев добыл с «Ладой» серебро и две бронзы, классно раскрывая тольяттинских воспитанников (Кошечкина, Кондратьева, Григоренко и других), но финансовый кризис 2005-го лишил клуб 16 ведущих игроков и на многие годы отдалил от высоких мест.
Все последние годы «Лада» лидировала по посещаемости в ВХЛ и в первом матче после возвращения в КХЛ собрала аншлаг. А значит любят «Ладу» по-прежнему.
Как во времена, когда тренер Цыгуров читал частушки в раздевалке, администратор Ковалев штопал форму в каморке на стадионе, а хоккеисты выигрывали чемпионат после поездки на шашлыки.
Фото: РИА Новости/Юрий Сомов, Владимир Родионов, Андрей Соломонов; hclada.ru
кроме этого:
Однажды концерт «Бурановских бабушек» организовал. Они же из Тольятти, тогда только начинали».
село Бураново очень далеко от Тольятти
Сейчас у хоккеиста гарантированный контракт на весь сезон, а тогда надо было зарабатывать в каждом матче, в каждой смене.
как же это правильно