«Он дохлого заставит работать!» Екатерина и Светлана Андрюшины — про Евгения Трефилова и «Звезду»
В этом году — большая дата. 20 лет как в подмосковном Звенигороде родилась гандбольная команда, которая единственная из российских женских коллективов выигрывала Лигу чемпионов.
Гори, сияй, моя «Звезда»… 15 лет первой российской победе в женской Лиге чемпионов!
БЦ обратился к тем, для кого «Звезда» — уж точно не пустой звук. К маме и дочке Андрюшиным.
Екатерина вместе с командой выиграла не только Лигу чемпионов, но и Кубок ЕГФ, и Кубок России, и чемпионат страны. Светлана Владимировна как пришла в клуб в 2005 году, так и работает там с вратарями до сих пор.
Екатерина Андрюшина: «Продолжила учёбу, завершила шестой уровень. Могу тренировать команду мастеров»
Беседа получилась увлекательной и длилась намного дольше, чем обычное интервью. Даже после сокращений в более-менее стандартный объём вписаться не удалось.
Так что для удобства читателей мы разбили «звёздное» интервью на две части. Сегодня — первая из них.
Для нас построили несколько домов
— В этом году «Звезда» празднует юбилей, клубу исполняется 20 лет. Давайте вспоминать: как вы оказались в команде?
Екатерина: Я перешла из «Луча» в январе 2005-го, а уехала, закончив сезон-2009/2010. Так что получается — пять с половиной лет провела тут.
№7 Екатерина Андрюшина
Первый звонок был от Алексея Владимировича Молоткова, который был тогда главным тренером. «Звезда» ещё играла в высшей лиге, и руководство хотело как можно быстрее подняться в Суперлигу.
— Ты ушла посередине сезона. Какая реакция была у главного тренера «Луча» Алексея Алексеева?
Екатерина: Я не помню, чтобы был какой-то скандал, чтобы мы как-то плохо расстались. До сих пор когда видимся, тепло общаемся. Думаю, все понимали, что это большой шанс. На тот момент «Луч» был крепким коллективом с хорошими игроками, но перспектив борьбы за медали или игры в еврокубках не было. Так что не было негативной реакции. Может быть, потому что мы сами хотели расстаться по-хорошему, а не уходить, хлопнув дверью.
Светлана: Насколько я помню, контракт на тот момент заканчивался, поэтому Катя могла уйти спокойно. В то время соглашения подписывали не на сезон, а на календарный год, поэтому с января она спокойно перешла в «Звезду» после разговора с Алексеем Александровичем Алексеевым и Ларисой Ивановной Зубарь.
Екатерина: Помню, что свой первый контракт с «Лучом» заключила лет в 15, и он был на 300 рублей. Это была самая копеечная зарплата, я тогда ещё была совсем маленькая, училась в училище с девчонками.
Светлана: А когда перешли в «Звезду», сумма там тоже была не самая большая, зато дали квартиру в Звенигороде, в микрорайоне «Восточный».
Их выделяли не всем: из тех, кто пришёл в самом начале, дали однушки только Кате и Лене Полёновой. Можно сказать, что для нас это стало решающим фактором, потому что мы на тот момент обитали впятером (муж, я, двое детей и свекровь) в трёхкомнатной квартире.
Но это всё тоже было не сразу. Квартира только строилась, потом делался ремонт, так что мы пять лет все вместе жили в «Горизонте».
Екатерина: Первое время мы проживали в гостинице возле зала, а потом для нас построили несколько домов у леса, типа коттеджей на два этажа, в которые и переселили команду. В каждой квартире по две-три комнаты, и жили там по несколько человек. Там мы провели около пяти лет. На выходные москвичи, конечно, ездили домой.
Светлана: Жанна Яковлева была из Королёва, это 90 км от Звенигорода, но всё равно уезжала домой! В пятницу вечером или субботу утром мы оттренируемся, и она ехала через всю Москву, а в воскресенье вечером возвращалась. Потому что все хотели хоть чуть-чуть дома побыть, постоянно же в замкнутом пространстве, одни и те же лица, это очень сложно выдержать.
— А какие условия были в «Горизонте»?
Светлана: Отличные. Два этажа, в каждой квартире три комнаты, кухня, туалет и собственная ванная.
Екатерина: Мы сначала жили втроём: я, Ирка Барановская (Антонова) и Маргарита Батурина. Потом в какой-то момент, кажется, с нами уже жила Танька Дронина.
Что хорошо, мы вообще ни за что не платили, там была столовая, в которой завтрак, обед, ужин, у нас были бассейн, тренажёрный зал — условия просто космические. Ни на что не надо больше тратить время, есть всё, что нужно для тренировочного процесса.
Светлана: В Звенигороде же тогда вообще ничего не было. Центральная улица Московская была пустая, одни маленькие домишки. Когда Леонид Оскарович (Ставицкий — экс-мэр Звенигорода — БЦ) говорил, что здесь будет «Макдональдс», сюда проведут метро, мы все смеялись: «Ну какой «Макдональдс», какое метро?» И вот, популярный фастфуд, пусть он теперь называется по-другому, уже появился.
— Так что ждём метро...
Светлана: В любом случае — транспортная связь стала гораздо лучше! Один автобус, другой… Звенигород очень сильно изменился.
Какая «Звезда», я уже 17 лет работаю во Дворце пионеров!
— Историю появления Кати в «Звезде» мы узнали. Светлана Владимировна, а с вами как было?
Светлана: Я попала сюда чуть позже, а на тот момент я работала во Дворце пионеров на Воробьёвых горах, тренировала детишек. На протяжении 15 лет мы каждый год в августе ездили в Протвино на сборы. Жили там по-всякому, то в гостиницах, то в детском саду, то в школе, Василий Земский всегда устраивал нам отличные условия. Нас всё полностью устраивало, родители доверяли, так что мы забирали детишек и 25 дней тренировались там.
И вот у меня тренировка на открытой площадке, я хожу со свистком у бортика, покрикиваю. Вдруг вижу, стоит Сергей Александрович Потапов — президент клуба, я его уже на тот момент знала, ведь Катя полгода как играла в «Звезде».
Он подозвал меня и говорит: «У нас в «Звезде» есть вратарь Елена Абрамович (в дальнейшем голкипер сборной Беларуси и «Ференцвароша», победительница Кубка обладателей кубков — БЦ), когда она пропускает какой-то обидный мяч, то расстраивается и садится прям на площадку, пока команда уходит в атаку. Мне надо, чтоб ты с ней поработала, чтоб она перестала так демонстративно садиться на пол! Ну что, пойдёшь в «Звезду»?»
Елена Абрамович: «Не думать о плохом!» Вратарская заповедь как девиз жизни
Меня прям трясти начало — какая «Звезда», я уже 17 лет работаю во Дворце пионеров! Это мой родной дом, там дети воспитывались, я воспитывалась, как я уйду? Сказала, что надо подумать.
Но естественно, мне польстило это предложение, я понимала, что надо расти. Когда вернулись со сборов, рассказала всё Анатолию Владимировичу Арефьеву, первому тренеру Кати, с которым мы вместе работали во Дворце. Конечно, он на меня немного обиделся, потому что я собирала спортивные классы, приезжала в Москву, ходила по школам: Бибирево, ВДНХ, Отрадное… И за пару месяцев, апрель-май, могла собрать класс. А тут я ухожу, конечно, ему тяжело одному.
Но я набралась смелости, сказала, что решила: ухожу в «Звезду» и переезжаю. В отделе кадров Дворца пионеров меня все поддержали, сказали, если что-то не заладится, меня с удовольствием вернут обратно.
Первые два месяца было очень тяжело. То ли с непривычки от природы в «Горизонте», то ли на нервной почве я постоянно болела: то у меня температура, то кашель. Конечно, несмотря на это, я продолжала ходить и работать, потому что невероятно загорелась, получив новые эмоций. А спустя пару месяцев я оклемалась и всё уже было нормально.
На первых порах невероятно помогал Виталий Павлович Крохин, он создал мне отличные условия. Я работала сначала со второй командой.
Дворец пионеров, конечно, я тоже не забывала, приезжала туда, созванивалась с детьми. Анатолий Владимирович всё равно ещё долго злился, но что поделать? Сейчас продолжаем общаться, хорошо дружим.
Что интересно, через год во Дворце команд уже стало мало, дети в гандбол не шли, один директор сменял другого. Так что, думаю, в самое подходящее время я ушла.
— Что запомнилось в «Горизонте» из негандбольного, назовём это так?
Екатерина: Я помню, что мы с Ирой Барановской кушали сыр с малиновым вареньем. Почему-то нам безумно нравилось. Мне кажется, мы это привезли из какой-то заграничной поездки, европейцы же любят есть сладкое с солёным. Вот мы взяли наш обычный сыр с дырками, намазали его малиновым вареньем и ели. До сих пор с Ирой вспоминаем и смеёмся.
— И что никогда не попадались на чём-то, пока жили там вместе?
Екатерина: Да мы вообще не по этому делу были! Мы все приличные!
Светлана: Была договорённость с охранниками у старших девчонок, я точно знаю! Пока мы находились в больших корпусах, я располагалась на втором этаже, напротив меня на тот момент через коридор жили Рита Батурина, сейчас она работает в молодёжке ЦСКА, и Надя Цыпарь.
А у меня слух очень острый. И вот я время от времени слышала: «Бум!» — хлопает дверь, а время 4-5 утра! Каждый раз думала: «Как же они на тренировку выйдут?» Один раз я прям выскочила в коридор, но не поймала с поличным, так и не знаю, кто конкретно это был.
Просила Таню Ализар научить жонглировать
— В сезоне-2006/2007 главным тренером стал Евгений Трефилов. Как восприняли эту новость?
Екатерина: Да я была ещё совсем молодая, практически его не знала, знакома была с Евгением Васильевичем только по сбору в 2005 году. Тогда сборная России готовилась к домашнему чемпионату мира, шла тренировочная двусторонка, звёздный состав.
Я тогда была ещё даже не на скамейке запасных, а так, вдоль бортика ходила, училась жонглировать. Помню, просила Таню Ализар научить меня. Сейчас, кстати, умею, правда, уж не знаю, с того момента или позже научилась.
20 вопросов не о гандболе. Татьяна Ализар: «На концерте «Ленинграда» была в качестве стюарда!»
Светлана: Главное, когда Трефилов ещё работал в Тольятти, он обзвонился мне, хотел забрать Катю к себе в «Ладу». Но она ещё в девятом классе училась, только-только начала играть за «Луч», так что я сказала: «Нет, Евгений Васильевич, ещё слишком рано». Ну она ещё совсем щуплая была.
И вот он до сих пор иногда вспоминает, рычит на меня, что отказала тогда.
— Что изменилось с приходом Трефилова?
Екатерина: Тренировки стали более интенсивные. Виталий Павлович Крохин больше уделял внимания тактике, больше было работы на одной стороне площадки, мог остановить тренировку, начать что-то объяснять, рассказывать. Евгений Васильевич больше делал упор на «физику», требовал с нас постоянной отдачи.
Я его называю максималистом. Он всегда требует стопроцентной отдачи. Ну и все знали, на что шли и к чему мы идём, всё было сделано для победы в Лиге чемпионов. Леонид Оскарович озвучил нам эту цель, и все к ней стремились.
— Умирали на тренировках?
Екатерина: Да я бы не сказала, что прям умирали. В зале вообще всё нормально, там гандбол, а это всегда интересно. На стадионе мы бегали в «Горизонте», наматывали круги, крутили мешки. Конечно, было тяжело, но не скажу, что слишком.
Светлана: У меня, когда думаю о Трефилове, всегда одна фраза в голове: «Он дохлого заставит работать». Неважно как, любыми способами — криками, хорошими словами, но этого у него не отнять…
Екатерина: Вообще с Евгением Васильевичем нужно быть ментально сильным. С ним оставались люди, которые шли за ним, понимали к чему они идут, ради чего всё это, которые сами мечтали добиться высоких задач.
Кранных стоит вся белая и начинает заваливаться
— Можем вспомнить тех, кто не выдержал?
Светлана: К примеру Валя Григорьева, она очень талантливая левша. Ей было 18 лет, у неё заболела нога, раз сделали снимок, два. Доктор говорит, что всё нормально, можно играть. Она бегает, говорит, что опять болит. Ей отвечают: «Халтуришь, беги!»
В итоге она не выдержала, уехала, сделала снимок в Беларуси, а там стрессовый перелом. Получается, что он всё-таки был там! У нас, кстати, в «Звезде» сейчас такая же травма у Алины Триобчук.
«Думаю, полноценно вернусь в сентябре или в октябре». Алина Триобчук — о восстановлении после травмы
А второй пример — Саша Кранных. Она в Ижевске была просто лучшей, играла и в Лиге чемпионов, съездила на чемпионат Европы. А потом психологически сломалась.
Ушли на взлёте. Игроки, завершившие карьеру до 25 лет: Алина Решетникова, Елена Чаусова и другие…
Но у меня с ней забавное воспоминание. Все уехали с Трефиловым на сборы, а мы с Овсянниковым остались с теми, кто не задействован в сборной. И Александр Иванович начинает их отчитывать, что кто-то нарушал спортивный режим, что на них жалуются, уж не знаю, правда ли это, а может, был какой-то педагогический момент.
И вот он их ругает-ругает, а я смотрю на девчонок и вижу, что Кранных стоит вся белая и начинает заваливаться. Еле успела её подхватить — сознание потеряла! То ли от того, что долго стояла, то ли на стрессе из-за того, что на них ругались.
Были и другие игроки, которые не выдерживали эту трефиловскую ругань: Жанна Яковлева, Настя Новицкая…
Екатерина: Там надо было быть терпеливым, оставались только такие.
— А ты как выдержала?
Екатерина: Ой, я даже несколько раз говорила, что заканчиваю с гандболом.
Светлана: Ей повезло, что она попала в состав с опытными игроками: Полторацкой, Роменской, Суслиной, Кареевой. Все они могли ей и напихать, когда надо, а когда надо — поддержать. Всё-таки видели, что она много работает, старается. И уважали её за это.
Екатерина: Помню, мы были в датском Слагелсе, играли с местной командой. Первый тайм прошёл, нормально играем, но не без косяков, конечно.
Так я там бросала с девяти метров, и у меня мяч с руки слетел. Получился как будто парашют, но с такого расстояния. Вратарь не сумела среагировать, и мяч залетел в ворота. В итоге и я улыбаюсь, девчонки смеются, пока бежим в защиту.
Трефилов после этого завёлся и в перерыве очень сильно на меня кричал, просто невероятно. Во втором тайме я выхожу разыгрывать мяч с Оксаной Роменской, встаю в середине площадки и в слезах говорю ей: «Всё! Приеду — ухожу, ухожу из «Звезды», из гандбола, надоело!»
Она меня поддержала, успокоила, пошли играть, доиграли игру. И всё. Уходить передумала.
Вторая часть беседы — уже на БЦ!
«Форма была как у «Барселоны»…» 2-я часть рассказов о «Звезде» Екатерины и Светланы Андрюшиной
Мария Болотько
Фото: личный архив Екатерины Андрюшиной
