Станислав Лысенко: Хотел повторить путь Мальдини
-Я так понимаю, без истории о том, как я пристрастился к футболу, не обойтись (улыбается). На самом деле, начало футбольной карьеры почти у любого игрока стандартно: сначала двор, потом – спортивная школа. Причем, помню, моего первого тренера Шевелева Владимира Ивановича впервые увидел на мотоцикле – после этого точно решил, что именно у него хочу учиться (смеется). Ну а самые азы, конечно же, познавал, как и все советские мальчишки, во дворе.
-Наверняка каждый игрок с ностальгией вспоминает это время?
-Конечно, ведь в дворовом футболе нет никаких правил и разделения по позициям, «договорняков» и жалоб на судейство – это футбол в его первозданном виде, от которого получаешь колоссальное удовольствие. Вот я, допустим, в детстве был маленьким, а потому меня частенько звали Карликом или попросту Карлом – сокращенная форма даже мелодичнее. Но при своем невысоком росте я был очень юрким и носился по всей площадке, отбирая мяч и у чужих, и у своих.
-Для вас рост никогда не становился проблемой?
-Думаю, не открою тайну, если скажу, что любой тренер мечтает об одиннадцати «гренадерах» в составе, но такого, конечно, не бывает. Да и, поверьте, в футболе рост не настолько важен, как в тех же баскетболе и волейболе – тут главнее ноги. И, к тому же, практика показывает, что футболисты с невзрачными антропометрическими данными смекалистее и по-спортивному злее – возьмите того же Марадону. Я тоже отличался напористостью и характером, и эти качества, считаю, помогли мне в дальнейшем.
-Переход от детского футбола к взрослому – очень важный этап. Как он сложился лично для вас?
-Любимой игрой я увлекался настолько серьезно, что в последние два года в школе учеба окончательно отошла на второе место – а ведь до шестого класса я даже отличником был. Уже потом, с возрастом начинаешь жалеть о некоторых вещах, например, о том, что изучение языков забросил – сейчас эти знания мне бы пригодились. Но почти что все свободное время тогда я отдавал футболу, собирался связать с ним свою жизнь… И тем неожиданнее был результат: самый талантливый ребенок в крае, как многие считали, оказался никому не нужен.
-То есть не было предложений даже от клубов второй лиги?
-Вообще никаких. При Институте физкультуры, в который я поступил, был Центр олимпийской подготовки, куда брали всех без исключения, и меня включили в состав команды. А при этом некоторые мои знакомые попали в «Кубань»… Конечно, психологически это давило – а вдруг ничего не сложится. Но уж такой я человек, что перед трудностями не отступаю – начал усиленно тренироваться и вместе с другими ребятами стал чемпионом России среди этих самых ЦОПов.
-И после этого начался подъем?
-В 1990 году я оказался в «Кубани» из хутора Барниковского – и не в 1989-м, как пишут во многих источниках, а чуть позже. Вообще, в Википедии и прочих ее «клонах» чего только про меня не сочиняют – и что я в Казахстане за «Актюбинец» сезон провел, и в количестве матчей и голов путают все… Так что призываю этим данным не верить: год я отыграл в Бараниковском, а затем уже попал в главную команду края. Но сезон в станичной команде я вспоминаю с теплотой и благодарю тех людей, которые в меня поверили, и особенно тренера Степана Петровича Смирнова, подарившего молодому парню путевку в большой спорт.
Вторая союзная лига – серьезное испытание?
-Конечно, и я считаю, что вполне успешно коллективы из той второй лиги могли бы выступать в нынешней первой -- уровень, как ни крути, был повыше. И, к тому же, оказываясь в компании с взрослыми мужиками, которые учат тебя уму-разуму, молодой парень проходит настоящую школу выживания, и это правильно, на мой взгляд. Вот, допустим, существует у нас жесткий лимит на легионеров – довольно спорная тема, но я считаю, что он нашей стране не нужен. Почему? Да потому что молодежь в наших командах премьер-лиги зачастую играет не оттого, что они лучше иностранцев, а оттого, что у них российский паспорт. Соответственно, эта деталь повышает их цену, и от большого количества нулей пацанам к 20 годам начинает крышу сносить.
-Но ведь есть опасения, что отмена лимита окончательно перекроет дорогу нашим игрокам в топ-клубы?
-Если перекроет, значит, футбол у нас такой – не больше. Сейчас у нас разве все гладко? Сколько случаев уже было, когда российские футболисты после замены руку тренеру даже пожать не захотели: мол, не дал доиграть. Так если ты не готов на все 90 минут? В общем, спорить можно долго и нудно, но мое мнение таково: лимит нужно убирать и как можно скорее. В Союзе ведь его не было, и все равно недостатка в кандидатах сборная страны не испытывала.
-Вас большая конкуренция только подстегивала?
-Конечно, я хотя бы видел и знал, к чему нужно стремиться, так что это штука полезная. И в состав ставили только в том случае, если ты готов к этому во всех планах – и никак по-другому. Допустим, в хуторской «Кубани» я сыграл больше 30 матчей, но к каждому из них я готовился как к новому вызову – нужно снова доказывать, что на поле не случайный гость, а необходимый «винтик». То же самое, естественно, было и в главной краевой команде, куда я попал в 1991-м: тогда из старожилов разве что Александр Плошник и Василий Шитиков остались, а костяк команды состоял из моих ровесников – представьте, какая там конкуренция была!
-А как вообще оказались в стане «желто-зеленых»?
-Да тут целый анекдот вышел (улыбается). В начале года к себе на сборы меня пригласил новороссийский «Цемент» -- конечно, отказываться не стал, только отпросился домой за вещами. И вот, прихожу я как-то поздно домой – молодой же еще был – а мне родители и говорят: «Сынок, к нам домой тренер «Кубани» домой приходил, ждет тебя на тренировке завтра». Сначала подумал, шутят, но потом понял – юмором и не пахнет. Что тогда со мной творилось. Ту ночь я не спал совершенно, оно и понятно – не каждый же раз в главную кубанскую команду приглашают! Конечно же, даже не стал раздумывать и согласился.
-А в Новороссийске на вас не обиделись?
-Было дело, особенно когда буквально через пару дней я вместе с «Кубанью» приехал на сбор в … Новороссийск. Владимир Алексеевич Михайлов (наставник «Кубани» в сезоне-1980 – авт.) негодования не скрывал: «Стас, как же так? Ты же к нам собирался?» Ну, я ему и объяснил, что, мол, шанс заиграть в первой лиге в лучшей краевой команде не каждому достается, и он меня понял. Можно сказать, с приходом в «Кубань» сбылась моя детская мечта.
-Но, насколько я знаю, в юности вы болели за «Спартак»?
-Да, признаюсь, всю свою сознательную жизнь переживал за красно-белых. Но уж так сложилась жизнь, что я оказался в ЦСКА, так что «дерби» сейчас смотреть не могу – сердце разрывается (улыбается). Мне всегда нравился спартаковский стиль со всеми его фирменными «кружевами», и однажды мне посчастливилось почувствовать всю прелесть такой игры на себе. Было это в 1995-м в «Кубани» при Федоре Сергеевиче Новикове, на протяжении десятилетия помогавшем Константину Ивановичу Бескову в «Спартаке». Какие ощущения? Непередаваемые. Когда ты на тренировках большую часть времени работаешь с мячом и на поле получаешь возможность творить в прямом смысле слова – поверьте, вот в такие моменты футболист испытывает настоящий кайф от процесса.
-А спартаковских легенд вживую хоть раз доводилось видеть?
-Никогда не забуду, как однажды в Адлере на сборах встретил Федора Черенкова и Сергея Шавло – таких эмоций до этого я еще не испытывал. Дикий восторг, наверное, ощущал еще, когда в высшей лиге в матче с московским «Асмаралом» играл против Юрия Гаврилова – ему тогда уже под 40 было, но как он играл! Это как раз и говорит о классе – в любом возрасте ты должен быть примером для остальных, потому что с годами, уверяю вас, для этого приходится прилагать гораздо больше усилий, чем в молодости.
-Для того, чтобы все время быть на высоте, наверняка нужны неимоверное желание и сильный характер.
-Вы сейчас как раз назвали те принципы, которых я придерживался на протяжении всей карьеры. Вот, допустим, представьте себе картину: команда «горит» дома со счетом 0:3 и практически перестает сопротивляться. Думаете, болельщик придет на следующий их матч? Нет, ведь он не видит смысла и не понимает, зачем отдавать свои кровные ради такого. Но, допустим, в концовке коллектив прибавил и забил два мяча – пусть проиграли, но зато зритель почувствует, что играют действительно для него, а не за зарплату.
-То есть стремиться к победе нужно в любой ситуации?
-Совершенно верно – а как можно по-другому? Честно говоря, я никогда не любил людей, которые относятся равнодушно к своему делу – это неуважение прежде всего к себе, не говоря уже об остальных. Поэтому, когда за тобой наблюдают тысячи болельщиков, ты не можешь опустить руки и сказать: «Все, больше не могу». Пусть и превозмогая себя, но ты должен играть, причем не просто отбывать номер, а стараться на благо команды. Я не хвалюсь, но в молодости был очень выносливым – мог даже не 90, а все 120 минут «отпахать». Да и после окончания карьеры стараюсь держать себя в форме и, даже выступая за команду ветеранов, послаблений себе не даю.
-Какие еще собственные сильные черты можете выделить?
-Честно говоря, над этим никогда не задумывался, поэтому ответить довольно трудно. Пожалуй, из собственных достоинств отмечу неплохое видение поля и умение отдать хороший пас – для центрхава это немаловажные качества. Но где есть плюсы, там обязательно будут и минусы, один из которых у меня ярко выражен. Дело в том, что у меня-то так называемой рабочей ногой является левая, а правую, сколько не пытался, натренировать не смог – так «одноногим» и остался (улыбается).
-Но ведь для центрального полузащитника это не настолько важно?
-В футболе есть негласный закон: то, что игрок нашел себя в определенном амплуа –хорошо, но в чрезвычайной ситуации он должен суметь сыграть и на другой позиции. По этому принципу, кстати, был открыт гений Йохана Кройфа – он же до 14 лет в воротах стоял, пока в нем тренер не заметил явные задатки нападающего. Да-да, и такое бывает! Помню, в «Кубани» меня тоже пытались переквалифицировать в форварды – так и не получилось, не мое это. Нападающий ведь от природы фартовым должен быть, а у меня такого качества как раз нет.
-Насколько я знаю, вас и в защиту переводили не раз?
-Бывало и такое, но очень-очень редко – от силы матча четыре в карьере. На самом деле, меня часто путали и до сих пор путают с нашим центральным защитником Сергеем Лысенко – по моему мнению, одним из символов «Кубани» 90-х. Хотя мы с ним не только однофамильцы, но еще и одноклассники, болельщики и пресса нас долгое время братьями считали – что хочешь делай, а общественное мнение изменить трудно. Так что в этом интервью, видимо, мифов мы развеем немало (смеется). Но и, кстати, центральным полузащитником я стал отнюдь не сразу – что в Барановском, что в 1991-м в «Кубани» я играл на левой бровке.
-Для левоногого игрока наверняка позиция вполне комфортная?
-Не совсем, тут стоит учитывать и другие факторы. Допустим, для «крайка» веский аргумент – скорость, а у меня она была не ахти какая, с Быстровым точно не сравнить. Я был не столько быстрым, сколько резким – данное качество больше подходит для центра поля, где помогает легко освобождаться от опеки соперника и быстро находить пасом партнера. Но наш тренер Владимир Александрович Бражников был иного мнения, и я не спорил – ему-то виднее. На тот момент нужно было радоваться хотя бы тому, что вообще в состав попадал.
-И тем не менее, на этом фоне как свой первый сезон в «Кубани» оцените?
-Считаю, что в последнем в истории чемпионате Союза сыграл сильно – пусть и дебютный год, но удалось благодаря упорству и желанию не затеряться среди других молодых игроков. Да и вызов в молодежную сборную России, наверное, тоже говорит сам за себя – далеко не каждый попадает из команды-аутсайдера первой-лиги в национальную команду. Недавно совсем просматривал фотографии с тех сборов, и оказалось, что все из того состава заиграли на высшем уровне – те же Юра Окрошидзе, армеец Владимир Кулик, Валера Минько, Игорь Симутенков, Андрей Новосадов, мой одноклассник Женя Плотников, в ЦСКА и за границей поигравший… Кстати, Андрей Талалаев тоже из того состава – он уже тогда болтун был страшный, парни сразу поняли, что он комментатором в будущем станет (улыбается).
-Наверное, после таких ярких впечатлений провальное выступление «Кубани» в элитном российском дивизионе смотрелось еще более контрастно?
--Перед тем сезоном у меня было немало предложений от других клубов высшей лиги, но я решил – останусь и помогу родной команде. Как оказалось, моя помощь по большей части была и не нужна. Если рассказывать о том сезоне всю правду, то придется вылить наружу немало грязи, так что в подробностях этот сезон обсуждать даже не хочется. Сам факт, что команда с треском вылетела из «вышки» и на протяжении чемпионата казалась пришельцем с другой планеты, говорит сам за себя.
-Неужели от того чемпионата у вас остались только плохие воспоминания?
-Даже в не самые лучшие периоды есть место позитиву – закон жизни, который никак не изменишь. Вот мне лично, к примеру, запомнился поединок с «Океаном» из Находки в одном из последних туров. Точнее, не сама игра, а ее преддверие. Матч, насколько я помню, назначили на вечер 1 ноября, и вот представьте себе картину: мы вышли на поле, болельщиков немало собралось … а соперника нет! Выясняем, в чем дело, и узнаем: самолет из Москвы задержали, игра состоится завтра. Хорошо, завтра так завтра, но на следующей день ведь то же самое! И правду все-таки говорят, что Бог любит Троицу: только с третьей попытки «Океан» наконец прилетел, и играла состоялась … в десять вечера. А на дворе поздняя осень – нам самим играть не сладко, уж про болельщиков не говорю. В итоге сыграли мы с ними вничью, и это очко спасло «Океан» от вылета.
-Но наверняка это еще цветочки по сравнению с последним матчем в Екатеринбурге с «Уралмашем»?
-Эту «игру» я не забуду никогда (смеется). На самом деле, матч должен был состояться гораздо раньше, но перенос есть перенос – в итоге все команды уже ушли в отпуск, а мы в середине ноября проводили заключительную игру. Представляете, что могло быть на Урале практически зимой с полем? Оно было даже не заснеженным – наоборот, сплошной каток! И вот ты проходишь пару метров с мячом и падаешь – аж самого внутри смех пробирает, но играть-то нужно. Но, что самое интересное, мы по полю катались, а уралмашевцы бегали!
-Сразу же почуяли подвох?
-Поначалу не мог понять, в чем дело: руки-ноги одинаковые, крыльев ни у кого из-за спин
не было видно. А в перерыве мимо меня проходил кто-то из их команды, и я все понял: у каждого на бутсах огроменные болты накручены! Подхожу к судье, говорю: «Посмотри, в чем они играют», на что услышал ответ: «Тебе какая разница?» Вот так вот мы и «продули» 0:6, но зато, повторюсь, даже тут можно найти позитив. Зрители как правило поддерживают только своих, но, когда на 80-й минуте мы впервые дошли до чужих ворот, нам … аплодировали! Это были самые запоминающиеся овации (улыбается).
-Тем более что одобрения со стороны своих болельщиков команда получала тогда очень мало.
-Так а за что нас было хвалить? Результата не было, игры как таковой – тоже. Приехал к нам «Спартак» -- думали, на эмоциях хоть ничью «выжмем». Проходит пять минут – мы уже «летим» 0:2. Пять минут! Однако тут же буквально Нидбайкин забивает ответный – и снова надежда: помню, мы чуть ли всей командой вперед побежали за вторым мячом. И при этом забыли, с кем играли… Черчесов, Онопко, Андрей Иванов, Пятницкий, Ледяхов, Радченко, Бесчастных – да из этих парней можно было сборную собрать! А мне на фланге -- я тогда еще слева играл – Карпин противостоял: он тогда, конечно, в сумасшедшей форме был, не зря потом за границу уехал. И эта «братия» не стала церемониться – раз поймали на контратаке, второй, третий, глядишь – уже пяток мячей и наколотили.
-Это был показатель того, что «Кубань» к сезону не готова?
-Ну какой же это показатель – «Спартаку» остальные проигрывали и не с такими счетом. Да и состав у нас был неплохой, прошедший советскую школу, молодой и азартный – остаться могли бы легко. Но обстоятельства были таковы, что все решили за нас… Можно много говорить на эту тему, но правды все равно не добьемся: основные секреты никто рассказывать не будет, так как выливание такого количества негатива на полосы газет ничего в корне уже не изменит. Попросту говоря, коллектив разваливался на отдельные группировки, а остановить процесс было некому.
-В такой ситуации нужна железная рука тренера?
-Вы правы, ситуация начала налаживаться после прихода на тренерский мостик Игоря Викторовича Калешина. Он не стал менять полсостава, понижать или повышать зарплаты – нет, он просто-напросто отчислил из команды несколько человек, которые не приносили клубу никакой пользы. Все, недовольство как рукой сняло! Быть может, поэтому вторая половина первенства выдалась более яркой и запоминающейся, нежели кошмарное начало.
-Получается, Калешин, говоря простым языком, навел в команде порядок?
-Притом что проблемы в клубе были не только спортивного характера, Игорю Викторовичу удалось главное – стабилизировать ситуацию прежде всего в самом коллективе. Он сделал ставку не на приезжих, а на доморощенных игроков, игравших не за себя – за «Кубань», и это было правильно. И в моей судьбе Калешин сыграл немаловажную роль, так как с ним связано немало важных перемен в моей судьбе.
-Например?
-Во-первых, именно он перевел меня в центральную зону – туда, куда я всегда стремился. Все-таки игра на фланге не для меня – там многие мои умения оказывались попросту ненужными, а в центре поля находили должное применение. Центральный хав – позиция ответственная, из его зоны начинаются атаки и своей команды, и чужой, так что ты должен быть в какой-то мере и разрушителем, и созидателем. У меня, конечно, преобладало творческое начало, поэтому больше любил раздавать пасы, нежели отбирать мяч, хотя, если того требовала ситуация, в борьбу шел без всякой задней мысли.
-Для вас отдать голевую передачу приятнее, чем забить самому?
-Не буду на эту тему разглагольствовать, а лучше приведу характерный пример. В 1996-м в команде появился нападающий Валера Шушляков – тоже юркий, цепкий, по комплекции на меня похожий, да еще и забивной. Но так случилось, что на тот момент у меня голов больше накопилось, и Валеру такое положение сильно задевало. И вот последняя игра с красноярским «Металлургом» -- место в середине таблицы мы себе обеспечили, поэтому интрига состояла в том, кто станет лучшим бомбардиром – я или Шушляков. Помню, в самом начале игры я «вывалился» один на один с кипером, обвожу его – передо мной пустые ворота. Я замахиваюсь и … отдаю пас свободному Валере – гол. Во втором тайме мы опять сработали по знакомой схеме, после чего он подошел ко мне и сказал: «Стас, снимаю перед тобой шляпу». Эти слова главнее голов.
-Однако стать лучшим бомбардиром «Кубани» за всю историю вы все равно смогли.
-Естественно, любой футболист, будь он даже защитником, хочет забить – голы ведь и являются украшением футбола, а потому занести свою фамилию в историю мечтает каждый. Мне же было и того проще: у полузащиты поддержка атакующей мощи команды является одной из основных функций. Тем более у форвардов нередко случаются кризисные периоды, и в такой ситуации средняя линия, что называется, берет удар на себя – пример нынешней «Кубани», играющей за счет своих хавов, показателен. Но так было и раньше, поэтому я частенько подключался к атакам и участвовал в их завершающей стадии.
-Немало мячей за «Кубань» вы забили головой. Как у вас это получалось при невысоком росте?
-Никто не отменял игру на опережение – в данной ситуации только она и спасала. Ведь буквально за несколько сезонов у нас сложился определенный костяк, так что ребята друг друга порой понимали с полуслова. И поэтому наши «крайки» прекрасно знали, куда и на какой высоте нужно навесить, чтобы я замкнул передачу – вот и вся хитрость. В 1994-м, помню, играли мы дома с динамовцами Махачкалы, так я там таких два забил! Но игра головой, конечно, не самый мой конек, есть элементы, которые получаются у меня гораздо лучше.
-К примеру, исполнение стандартов?
-Это еще один аспект, которому научил меня именно Игорь Викторович Калешин. В «Кубани» в свое время он был штатным пенальтистом и исполнителем штрафных и работал со мной на тренировках индивидуально – видимо, увидел какие-то способности. На самом деле, стандарты – вещь очень специфическая, при их пробитии нужно учитывать колоссальное количество нюансов, которые без советов Калешина я бы, уверен, не познал. К примеру, моего ребенка в спортшколе учили, что при подаче со штрафного нужно постараться попасть в угол – это не совсем верно. Я всегда старался не обвести ударом стенку, а пробить над ней, тогда процент попадания в створ заметно повышается, а вратарь, обзор которому закрывают свои же игроки, остается не у дел. Казалось бы, это мелочь, но на поле она превращается в большой плюс.
-А что касается пенальти?
-К «точке» тоже подходил часто, но здесь, наверное, нужно быть человеком с железными нервами, чтобы регулярно реализовывать 11-метровые. Например, в «Рубине» в 1999-м я четыре раза бил пенальти и трижды неудачно, причем в одном из случаев вовсе произошел конфуз. Было это в Астрахани в матче с местным «Волгарем», который мы и так «возили» по полю всю игру, да еще один из их игроковв своей штрафной сфолил. Ставлю мяч на «карательную отметку», смотрю – ко мне подходит вратарь, останавливается и говорит: «Бей в левый угол». Я опешил: как это расценивать? И вот тут, каюсь, мне полезли в голову мысли про «договорняк». Сомневался долго, колебался в выборе, но решил все-таки туда и ударить. Представляете, вратарь отбил! Видимо, знал, что делает.
-После этого к «точке» стали реже подходить?
-Когда была возможность, бил, а вообще доверял это дело мастерам, которых и в «Рубине», и в ЦСКА было немало. А вот штрафные продолжал исполнять: за армейцев, помнится, я два таких гола забил, один из них московским торпедовцам. Но больше всего обидно за один момент, причем он произошел опять же в игре против «Спартака» в 2001-м. Судья назначает штрафной во втором тайме: удобная позиция, небольшое расстояние до ворот, бей – не хочу. И вот я разбегаюсь, мяч перелетает стенку, летит в самую «девятку»… До сих пор не понимаю, как их кипер Левицкий до него дотянулся – самыми кончиками пальцев дотянулся! Так вничью и сыграли…
-В ЦСКА мастерством исполнять штрафные также славился Сергей Семак. Как определяли, кто пробьет очередной стандарт?
-Тут все просто: Серега бил с тех позиций, которые находились подальше от ворот, а я – наоборот, с тех, что находились вблизи штрафной, так что конкуренции у нас не было. С Семаком мы дружили и до сих пор тесно общаемся, поэтому никаких конфликтов не было. А если, допустим, он просил дать ему пробить, я уступал: все-таки он был капитаном, значит, ему виднее.
-Вы тоже капитанили в «Кубани», причем, насколько я знаю, повязку надели довольно рано?
-Да, это было в 1993-м, когда командой руководил… опять же Игорь Викторович. Как только он начал ставить меня в центральную зону и увидел, что я прибавляю от игры к игре, то решил сделать капитаном, хотя мне было всего 22! Конечно, поначалу было очень неловко подходить к старшему партнеру и начинать ему что-то объяснять – это было, наверное, похоже на сцену из басни по Моську и слона. Но, на самом деле, я получил бесценный опыт, а самое главное, начал быстрее взрослеть – большая ответственность всегда ускоряет данный процесс. Изредка совсем бывали случаи, когда приходилось, что называется, «пихать», но происходили они в основном с приезжими и заканчивались мирным исходом. А так ребята у нас в середине 90-х подобрались отличные, так что проблем особых не возникало.
-Однако после вылета из высшей лиги дела «Кубани» пошли по наклонной. Как думаете, в чем причина?
-В подходе к делу со стороны руководства. На некоторое время команда оказалась никому не нужна, нам не ставили никаких конкретных задач и целей – просто выходите и играйте, как хотите. К тому же, в городе зачем-то создали команду «Колос», и буквально за два года местное «дерби» набрало небывалые обороты. Причем, как правило, эти матчи не обходились без подковерных интриг, особенно небезызвестный матч второго круга в 1994-м. Вы не представляете, насколько тяжко мне было наблюдать со стороны, как судья творил бесчинства, не засчитывал наши чистые голы, а счет вырос до 7:2 в пользу «Колоса»…
-Вообще развеселый счет в играх «Кубани» в те годы встречался не так уж и редко.
-Зато болельщик приходил на стадион, заранее зная, что зрелище ему обеспечено. На самом деле, самой команде нравилась такая игра, а некоторые нынешние коллективы, вяло перекатывающие мяч поперек поля на протяжении игры, я совершенно не понимаю. И если в 1994-м эта красочная игра не привела «Кубань» к положительному результату, то в следующем сезоне мы, проще говоря, феерили на протяжении всего сезона. Это был один из самых ярких моментов тех лет: наконец-то была поставлена конкретная цель и делалось все для ее достижения. Тем более что в главной краевой команде собралась целая плеяда талантов: Леша Герасименко и Слава Великодный, Серега Лысенко и Мурат Гомлешко, два Максима – Бузникин и Деменко… С таким подбором футболистов мы не имели права на ошибку.
-Тренер внес заметный вклад в этот успех?
-Быть может, Владимира Александровича Бражникова, много раз, вопреки народному поверью, входившего в одну и ту же «желто-зеленую» реку, и не причислишь к разряду великих тренеров, зато человеком он был замечательным. А сколько забавных историй с ним связано – мы с ребятами из того состава, когда собираемся, обязательно вспоминаем эти байки. Вот, к примеру, самая известная из них. Дело было вечером, собрались мы на тренировку, а Бражникова еще не было. Подумали: «Ладно, пока сами», и так часов до десяти – тренера и след простыл. Уже смеркаться начало, не видно, и я как капитан решил: все, сворачиваемся. А на нашей базе «Четук» тогда два входа было – главный и через столовую, но обычно мы второй предпочитали. И представьте себе мое удивление, когда я увидел в столовой Владимира Саныча … кушающего борщ! Я ему: «Саныч, мы вас ждали», а он мне: «Да ладно? Я и забыл про вас!» (смеется)
-Теплая атмосфера в команде и есть одна из причин выхода в первую лигу?
-Посредством юмора можно загладить любые обиды, и Бражников любую недомолвку устранял хорошей шуткой. Команда проходилась по соперникам чуть ли не катком, болельщики вернулись на стадион, появились финансирование и задачи, и я наконец поверил, что исполнится моя заветная мечта -- сыграть именно с «Кубанью» в высшей лиге. Я искренне надеялся, что наш подъем продолжится, но последующие два сезона были попросту никакими – болтались в середине таблицы, ни вперед, ни назад.
-И потому в 1998-м решили уйти?
-Мне уже было 28, и я понимал, что, быть может, это мой последний шанс заиграть на серьезном уровне. Однако уезжать мне очень не хотелось, и после того, как я перешел в «Рубин», месяц рыдал по ночам – мне было реально плохо. Но это не сравнится с тем состоянием, когда я вышел в составе казанцев на игру с «Кубанью» в Краснодаре – мне хотелось, чтобы меня заменили на 15-й минуте. Я испытывал такую тяжесть на душе, что играть было невозможно – естественно, матч провел отвратительно.
-«Рубин», как и «Кубань», играл в первой лиге. В чем же тогда состояло движение вперед?
-В Казани ситуация обстояла совершенно по-другому, там сколачивали коллектив с явным прицелом на высшую лигу. К тому же, у меня были опасения, что в «вышке» сразу я не заиграю, поэтому выбрал «рубиновых». В футболе работает закон: перешел в другую команду – занял место потенциального воспитанника этого клуба, а значит, должен доказывать, что ты не хуже его. То есть нужно быть на две головы выше уровнем, а это достигается за счет ежедневного упорного труда, чем я в казанском клубе и занимался.
-Даже с учетом тяжелейшей травмы все равно считаете период в «Рубине» успешным?
-Такое случается со всеми – фраза стандартная, но правдивая. «Рубин» же не виноват, что я «сломался» в том самом поединке в Астрахани, про который рассказывал. Но за все время, что я провел в стане казанцев, я по себе чувствовал, что постоянно прибавляю – пределов совершенству нет, как говорится. Да, серьезная травма, из-за которой пришлось даже вставлять железную пластину в голеностоп на время, выбила меня из колеи и в плане физической формы, и в плане психологии – были даже мысли завязать с футболом. Но тут неожиданно на горизонте появился ЦСКА и взял меня, травмированного футболиста, к себе в команду!
-Верили, что такое может быть?
-Со стороны это похоже на неправду, да и самому попервам было удивительно. Неужели у клуба не было опасений, что я не заиграю или не восстановлюсь окончательно? А еще нужно было оплачивать лечение… Поэтому я безумно благодарен людям, поспособствовавшим моему переходу в ЦСКА – клуб, поставивший меня на ноги и вернувший как игрока к футбольной жизни. Сезон-2000, понятное дело, получился скомканным, но в конце чемпионата Павел Федорович Садырин стал меня потихоньку подтягивать к основе. Кстати, это еще один человек с большой буквы, которого я считал чуть ли не своим вторым отцом.
-А коллектив тогда в ЦСКА подобрался очень даже боевой…
-Я вам так скажу: в 2001-м нам по силам было стать если не чемпионами, то призерами уж точно. Начало турнира получилось, конечно, плохим – одно очко в шести встречах, но зато потом 18 игр без поражений! Помню, соперников уровня «Алании» и «Сокола» мы просто затаптывали, не обращая на них никакого внимания. Я думаю, и дальше мы бы шли в том же ритме, если бы не та трагедия с нашим Серегой Перхуном в Махачкале…
-Вы участвовали в том матче?
-Да, я в этот момент был на поле и момента толком видел: помню только, что наш кипер сам поднялся и без чужой помощи ушел в подтрибунку – думали, простое сотрясение… Мы с ним дружили, и перед игрой, в самолете Серега сказал: «Стас, как прилетим обратно, зайдешь к нам в гости? У меня жена пельмени слепит». Так и не довелось… После этого нас словно подменили – то же «Торпедо-ЗИЛ», с которым встречались через неделю, мы должны были влегкую обыгрывать, но тогда Сергей еще боролся за жизнь – все мысли были только о нем.
-Видимо, та трагедия стала переломным моментом для армейцев?
-Да, вы правы, уже ни о каких медалях мы не думали. Да и вообще в такие периоды трудно думать о спорте – погиб твой товарищ, с которым ты сражался на поле за одну цель – победу… Не стало Перхуна – пропали и победы. Никогда не забуду тот самый матч с «Локомотивом», когда мы вели со счетом 2:0, а во втором тайме пропустили трижды, причем два гола сами себе привезли. После матча к нам в раздевалку заходили руководители, спрашивали: «Ребят, что помешало сегодня выиграть?» А мы и сами не знали: не бегут ноги, и все. Потом, по окончании сезона, не стало и Павла Федоровича. Даже не знаю, были ли в истории ЦСКА более трагичные страницы, нежели этот год.
-В следующем сезоне произошли изменения в руководстве и на тренерском мостике красно-синих. С этим и связана главная причина вашего ухода?
-С ЦСКА мы расстались полюбовно, в этом могу вас заверить. После своего назначения главным тренером Валерий Георгиевич Газзаев сказал в интервью: «Такими футболистами, как Лысенко, я не разбрасываюсь». Но потом у меня состоялся разговор с Евгением Гинером, и в непринужденной беседе он меня предупредил: «Стас, Газзаев – это не Садырин, у него совсем другое видение футбола, так что готовься, что при нем будешь играть мало». Но не такой я человек, чтобы сидеть на лавочке и за это деньги получать – я хотел играть и приносить пользу, а потому реакция моя была однозначна: лучше тогда уж продайте.
-И наверняка даже не знали, какое из предложений выбрать?
-Были реальные и довольно перспективные варианты продолжения карьеры за границей, но я сам не захотел никуда ехать. На самом деле я человек домашний, и мне родной город милее Лондона и Мадрида, поэтому к предложениям из-за рубежа относился несерьезно. И хотя Иллионорович (Гинер – авт.) настаивал на своем, я упрашивал его продать меня в «Кубань», куда меня активно звали. Тогда он сказал, что оставит меня на работе в клубе через несколько лет, а я все твердил свое: «Хочу вернуться в Краснодар и играть». В итоге выбора я ему не оставил (улыбается). Потом мы с ним долгое время созванивались, общались, но постепенно все поугасло – оно и понятно, свободного времени у президента клуба мало как ни у кого. Хотя, думаю, если вдруг когда-нибудь случайно встретимся, то мимо друг друга не пройдем.
-С кем-нибудь из бывших партнеров по ЦСКА поддерживаете отношения?
-В октябре прошлого года, к примеру, меня пригласили сыграть за ветеранов ЦСКА товарищеский матч против легенд «Спартака» -- конечно, отказываться не стал. Вот там я и встретил старых добрых товарищей – пообщались, обменялись впечатлениями, в футбол, опять же, сыграли – в общем, приятно провели время. Так что рад, что клуб меня не забывает, и, если снова позовут, с радостью приеду.
-В недавнем матче чемпионата между ЦСКА и «Рубином» за кого переживали?
-Честно говоря, я эту встречу и не смотрел даже. Я болею за красивый футбол, но никак не за тех, кто играет на поле – это моя позиция. То же самое и с «Кубанью»: меня не расстроит, если уйдет один игрок и придет другой – главное, чтобы процветал сам клуб, который существует для болельщиков, главных ценителей нашего труда. Той же самой логики придерживаются и фанаты, поэтому их-то я действительно поддерживаю.
-А можете вспомнить, когда впервые на Кубани появились первые фаны?
-Насколько мне не изменяет память, в середине 90-х, и этим людям, наверное, нужно памятник при жизни поставить. Представляете, приехали мы как-то на выездную игру в Читу, смотрим – а на гостевой трибуне один наш болельщик сидит! Преодолеть тысячи километров ради любимой команды может только самый преданный фанат, и поэтому, когда он попросил после игры немного денег на обратный поезд, даже разговоров не было – мы бы ему и на билет на самолет насобирали.
-«Кубань» тех лет играла для болельщиков, а не только на результат?
-2002 год прошел под знаком постоянных конфликтов, скандалов и тому подобных вещей – это «Кубань», так что удивляться не стоит. А вот в 2003-м у нас реально «покатило», первый круг мы прошли на одном дыхании и при этом сами получали удовольствие от футбола – спасибо Владимиру Ивановичу Лагойде за то, что он сумел сплотить коллектив и направить его на нужные рельсы. И зритель оценил наши старания – по-моему, тогда мы стали самой посещаемой командой первого дивизиона. Во втором круге, правда, мы немного сбавили, чему есть и объективные, и субъективные причины, и судьба путевки в премьер-лигу решалась в очной встрече с грозненским «Тереком».
-Ощущали важность игры?
-Ох… Мы ее не просто ощущали – волнение нас поглощало полностью, никто ночью уснуть не смог. Но больше всего боялись, что в игру начнут вмешиваться «третьи силы» -- на кону стояло многое. Однако перед самым началом встречи к нам в раздевалку зашли какие-то люди – как оказались, руководство «Терека», -- пожелали удачи и сказали: в равных условиях пусть победит сильнейший. Меня это поразило в хорошем смысле слова. Казалось бы, можно было применить определенные «рычаги» -- и все, победа в кармане, но переполненные трибуны «Кубани» увидели жесткий, неуступчивый и честный, бескомпромиссный футбол.
-После той ничьей, сыгравшей на руку желто-зеленым, поняли, что ваша заветная мечта наконец-то сбылась?
-У любого футболиста есть моменты, которые он назовет пиком карьеры – у меня таких накопилось два. Первый наступил в ЦСКА, когда только стечение обстоятельств помешало нам достигнуть заветной цели, и тот самый 2003-й, подаривший всей Кубани возможность лицезреть на родной арене лучшие клубы страны. Наши тренеры, футболисты, персонал, болельщики – все они причастны к историческому событию. Сейчас говорят, что в «Кубани» тогда было множество приезжих, занимавшихся исключительно зарабатыванием денег – бред высшего качества. Тот коллектив существовал как единый кулак – менялись тренеры, а мы все равно выигрывали. Мне кажется, в премьер-лиге «Кубани» этой сплоченности как раз и не хватило.
-И вот мы подошли к этой черте…
-Наконец хотелось бы прояснить эту ужасную ситуацию, в которую я попал. Все-таки, если говорить правду, для «Кубани» я не чужой человек – столько лет отдать одной команде и приносить при этом ей пользу может не каждый. И потому особенно обидно, что со мной так поступили. Один из журналистов, когда я ему объяснял ситуацию, написал, что я, мол, жаловался – в тот год вообще пресса вылила на меня ушат грязи. Понятно, зачем это делалось – ждали ответной реакции, но я терпел. Как бы тяжело мне ни было, в чем бы ни меня ни обвиняли – и в сдаче игр, и в жадности к деньгам – я не сказал ни слова.
-В ваш огород действительно летело очень много камней.
-Я вам больше скажу: спустя пару месяцев я узнал, что с журналистов, защищавших меня на страницах газет, тут же полетели головы. По мне, так это очень подло. И пусть на меня снова не обижается тот человек, который, возможно, прочитает это интервью, но просто-напросто выгонять из клуба футболиста, который хочет играть за команду и готов даже сидеть на скамейке и ждать своего часа, нельзя. Не по-человечески это. Я бы с радостью повторил путь Паоло Мальдини, отдавшего «Милану» 17 лет карьеры – наверное, кто-то был против этого. То, что не позволили сыграть прощальный матч, я пережил, а вот то, что не дали нормально попрощаться спубликой, как это делают в цивилизованных странах…
-Но болельщики стояли за вас горой.
-Знаете, готов каждому, кто мне тогда поверил, поклониться до пояса. Много раз уже в этом интервью затрагивал данную тему, но хочу повторить еще раз – я безумно благодарен этим людям за то, что они за меня переживали и поддержали в трудную минуту, так делают только верные друзья. На протяжении всех десяти лет я ощущал искреннюю любовь к себе зрителей и старался радовать их своей игрой – надеюсь, они уж точно зла на меня не держат.
-С футболом порывать не хотелось?
-Знаете, если бы сейчас меня позвали в структуру «Кубани», я бы пошел – выучился бы на тренера, получил бы лицензию и пошел. Но приглашения нет – нет и разговора. Пару лет потом я выступал на чемпионате края за «ГНС-Спартак», поддерживал форму, а затем решил заняться бизнесом – открыл сеть пивных ресторанов. Многие спрашивают: как вообще возникла такая мысль? На самом деле, здесь нет ничего необычного – мы с женой посовещались и решили, что идея довольно интересная. В результате риск себя оправдал: замысел оказался удачным. Так что в пиве теперь я разбираюсь очень неплохо (смеется)
-Стас, еще пару лет назад казалось, что в большой спорт вы не вернетесь. Как же тогда возник вариант с «Краснодаром»?
-Мне позвонил начальник селекционной службы клуба Сергей Вахрушев и спросил, не хотел бы я у них поработать. И хоть тогда еще с Сергеем Николаевичем Галицким я знаком не был, но знал, что человек не безразличен к футболу и переживает за свое детище всей душой – потому и согласился. Моя задача как спортивного директора была проста – искать, искать и еще раз искать перспективных и талантливых игроков по всему миру.
-Приобретения в лице Жоазиньо, Марсио и Мартыновича – это плоды вашей работы?
-Не только и не столько моей: за футболистами наблюдали скауты «Краснодара» на местах, а я вместе с тем же Вахрушевым лишь контролировал процесс и рассматривал те или иные кандидатуры. В какой-то момент выяснилось, что, по большей части, в моих услугах больше не нуждаются – я уступил свой пост другому. Только, в отличие от истории с той же «Кубанью», все произошло культурно и без всяких обид и претензий – именно так и должны решаться вопросы.
-Насколько я знаю, окончательно из футбола вы все равно не ушли?
-Совсем недавно я открыл собственную футбольную школу для детей, будем воспитывать правильно подрастающее поколение. Поле приходится арендовать, так как у нас в городе их всего два – для Краснодара, буквально дышащего футболом, это позор. Вообще, видимо, скоро у меня будет крик души – хочется залезть куда-нибудь высоко и крикнуть: «Люди, опомнитесь!» Как вы думаете, что требуют от наших мальчишек перед каждым турниром? Победы. Да если руководители хотят титулов, то пусть купят себе в магазине Кубок чемпионов и любуются на него. Я же хочу устранить эту «болезнь» хотя бы в конкретно взятой школе – и тренеров я подбирал таким образом, чтобы они разделяли мою позицию.
-На каких основных принципах построен процесс в вашей школе?
-У нас в крае, так же как и в России, никто не задается вопросом: «А где свои воспитанники», твердя только одно: «А где результат?» Ну нельзя же с семи лет из детей профессионалов делать! Если хочет ребенок пойти в обводку – пускай идет, не нужно пичкать его схемами и тактикой, все придет с возрастом. Плохо, что у нас постепенно пропадает дворовой футбол как явление, все становится искусственным и недолговечным, но хочется, чтобы мальчишки с детства не разочаровались в игре миллионов и воспринимали ее не как будущую работу, а как любимое дело.
-Стас Лысенко часто дает мастер-классы?
-У нас есть более талантливые учителя (смеется). Недавно совсем, перед игрой «Краснодара» с «Зенитом», к нам заглянул Сергей Семак – мой большой друг и гениальный футболист, в отличие от тех же Аршавина, Широкова, Денисова и прочих «звезд». Так вот, представьте: семеро старших сыграли матч против сотни ребят! Было очень весело и здорово, а мальчишки получили новые впечатления и пообщались с легендой – именно для этого мы и работаем. В ближайшем будущем, может быть, еще одного гостя пригласим, но пока - секрет. А что касается вопроса о мечте и ближайшем будущем, который также нередко задают, отвечу: хочется, чтобы Кубань оставалась футбольной житницей Руси-матушки и немало наших самородков дивили всех своей игрой, причем в составе любимой и родной нашей «Кубани».
