Первая команда, первые успехи. Часть I
По достижению в 1984-ом 17-летия, я начал все чаще представлять себя выступающим за основную команду, несмотря на то, что никому из юношеского набора это пока не удалось. Как-то, закончив грязную работу в раздевалке, я увидел составленную Артуром Коксом заявку на ближайшую игру первой команды. Он всегда делал это самостоятельно. Я пробежал еще мокрыми от уборки туалетов пальцами, по списку фамилий, представляя себя на их месте. Я не подозревал, что Артур все еще в душевой. Вернувшись, он обнаружил уделанную мокрыми пальцами заявку, а позже сказал, чтобы впредь я даже не думал прикасаться к ней.
В один из ближайших дней, команда отмечала в раздевалке победу бутылкой Harvey’s Bristol Cream Sherry (довольно дешевый херес – прим. переводчика). Трудно представить это сейчас, когда в подобных случаях более уместно выдержанное шампанское. Когда все ушли, я пробрался в раздевалку, слил из бокалов все остатки в один и допил. На том меня и застукал Артур.
Я сказал, что просто прибираюсь, но он понимал, что я вру. Артур предложил мне допить, оставшееся в бутылке, а я ответил, что не пью алкоголь. Что, в общем-то, было правдой, мне просто нравился сладковатый вкус хереса.
Артур все же налил мне немного в пластиковый стаканчик, сказав, что стеклянный бокал я заслужу, когда попаду в основную команду. Уверен, что глубоко в душе, Артур хорошо ко мне относился, и надеялся, что, при правильном подходе, я добьюсь успеха.
Артуру в том сезоне удалось сделать отличное приобретение – подписать Глена Редера (защитник, знаковая фигура для Ньюкасла, выступавший за клуб в сезонах 1984-89, а с 2006 по 2007, возглавлявший клуб в качестве тренера, сумев выиграть Кубок Интертото – первый с 1969 титул Ньюкасла – прим. переводчика).
Он был прирожденным лидером, примером для молодежи, всегда готовым дать совет в нужный момент. А еще он был франт, всегда одетый по последнему слову лондонской моды. Глен носил пальто «в пол» из овечьей шкуры, которое я попросил примерить в обмен за чистку его экипировки. Должно быть, я выглядел в нем невероятно смешно, учитывая, что он был выше меня на голову и худой, как скелет.
В сезоне 1983-84 я хорошо выступил за юношескую команду. Мы одолели Халл, Лидс и Саутгемптон в Юношеском Кубке, и дошли до 5-го раунда, где проиграли 2:1 Эвертону. А главная команда, тем временем, пробилась в Первый Дивизион (высшая лига Англии того времени – прим. переводчика). В общем, дела продвигались отлично и у клуба, и у меня.
А затем, как гром среди ясного неба, Кевин Киган объявил о завершении карьеры. Не успели мы отойти от этой новости, как грянула следующая – Артур Кокс ушел в отставку. Никто не мог ни поверить, ни понять этого. Я думаю, что причина была в том, что клуб не предложил ему долгосрочный контракт и, будучи чрезвычайно гордым человеком, Артур ушел.
В июне 1984-го, сразу после моего семнадцатилетия, новым тренером стал Джек Чарльтон (Джон «Джек» Чарльтон, старший брат легенды МЮ и сборной Англии Бобби Чарльтона, чемпион мира 1966 г. – прим. переводчика).
Мне импонировала идея того, что именно джорди стоит у руля Туна (джорди – прозвище жителей Тайнсайда и название диалекта, на котором говорят его жители. В футболе «джорди» называют болельщиков «Ньюкасла» — жителей Тайнсайда. Тун – второе «футбольное» имя Ньюкасла, берущее начало от особого произношения слова town – город – прим. переводчика). Зато самому Джеку моя персона явно не импонировала, благодаря тому, что он успел услышать обо мне. Спустя непродолжительное время его нахождения в клубе, он вызывал меня к себе. Джек не предложил мне сесть и я просто тупо стоял, ожидая что же он мне скажет. Протянув руку, он аккуратно погладил мой живот, словно касаясь беременной женщины.
- Наслышан о тебе, толстопуз. – сказал он.
Я стоял, молча жуя губы.
- А еще я слышал, что под этим жирком, есть кое-какие навыки. Так вот, у тебя есть 2 недели, на то, чтобы избавиться от лишнего веса. В ином случае, ты будешь отчислен из юношеской команды и исключен из клуба.
Я покинул кабинет в слезах и, по-настоящему напуганный, ушел домой. Положа руку на сердце, стоит сказать, что Джек не только пытался запугать меня, но и старался помочь. Придя в кондитерскую недалеко от базы, куда всегда заходил после тренировок, я обнаружил, что они получили распоряжение больше не обслуживать меня. Не без усилий я начал приучать себя есть больше овощей взамен бургеров и картошки-фри. Во время беговых занятий я надевал под одежду полиэтиленовый пакет, чтобы усилить потоотделение. В конце концов, мне удалось сбросить вес. Джеки Милберн, один из величайших игроков Ньюкасла всех времен и дядя Джека Чарльтона, остался доволен, придя как-то и понаблюдав за мной на тренировке. Это было здорово. Он даже сказал Бобби Робсону, в то время являвшемуся тренером сборной Англии, что ко мне стоит присмотреться.
В следующем сезоне Джек сделал меня капитаном юношеской команды, и нам удалось пройти в Юношеском Кубке даже дальше, чем в предыдущем году. Мы раздолбали Эвертон 6:0 и одолели Лидс с Манчестер Сити. И огромную поддержку оказали зрители, всегда забивавшие трибуны на всех наших домашних матчах. Далее, мы разгромили Ковентри 3:0, в полуфинале добили Бирмингем 7:2 по сумме двух матчей и, наконец, добрались до финала, в котором нас ждал Уотфорд под руководством Грэма Тейлора (успешный английский тренер, возглавлявший в 90-х сборную Англии – прим. переводчика).
Помимо прочего, я довольно часто выступал за дубль основной команды, что было непросто, так как она была полна опытных возрастных игроков-профессионалов, находящихся на завершающем этапе своей карьер, которые отлично владели всем арсеналом хитростей и трюков, позволяющих поставить на место зазнавшегося 17-летнего юнца. А ближе к концу сезона я получил свой первый шанс совершить выезд с основной командой на гостевую игру с Ипсвичем, от которого ожидал получить значимо больше пользы, нежели команда – от меня.
Крис Уоддл был травмирован в тот период и находился на скамейке запасных, замененный Нилом Макдональдом. Джек Чарльтон, с трудом запоминавший имена игроков, считал, что Нила зовут Гари, и, обращаясь к нему на предматчевой установке, наставлял «Гари» играть по всей правой бровке. Я, услышав, вместо «Гари» - «Газза», рванул натягивать футболку с номером 7, а коуч, поинтересовавшись какого черта я делаю, приказал сесть: «Я разговариваю с Гари, а не с тобой».
Ну, я и сел на лавку прямо в уличной одежде, рядом с Крисом Уоддлом, предложив ему батончик Марса или Твикса из старых запасов, которые сам, к тому времени, уже не ел. А трибуны, тем временем, скандировали его имя, и Крис помахал им в знак приветствия, несмотря на то, что не любил когда его отвлекали во время того, как он настраивается на матч, зная, что, возможно, придется выходить на замену. Для меня это всегда было сложным занятием – сидеть на скамейке и наблюдать за другими игроками.
Через несколько недель, а если быть точным – 8 апреля, я попал в список запасных под номером 12 на главную для Ньюкасла игру сезона – встречу с Сандерлендом («Тайн-Уирское дерби» - встреча соседей – «Сорок» и «Котов» – является одним из старейших европейский дерби – прим. переводчика). Будучи членом основной команды, я был обязан надеть в день игры классический костюм. Причем, вам не давали его бесплатно и не предоставляли спонсоры, нет – вы были обязаны позаботиться об этом самостоятельно, что я и сделал в «Top Man» (британский сетевой магазин мужской одежды – прим. переводчика).
В том матче я не вышел на поле, однако вновь был в заявке 13 апреля в домашней игре с КПР на Сент-Джеймс Парке. И я не верил в происходящее, когда здоровяк Джордж Рейли был заменен после единственного гола в матче, и Джек сказал мне разминаться. А стадион встретил меня громкими аплодисментами в дебютном матче. Многие из присутствующей в тот день 21 тысячи зрителей уже видели меня в играх за юношескую команду, а местные газеты не уставали писать, что пришло время дать дорогу молодым талантам.
Я всегда любил перекинуться парой слов на поле, даже с игроками соперника, и, обнаружив стоящего недалеко игрока КПР и сборной Уэльса Робби Джеймса, ляпнул что-то типа: «Разве это не круто, чувак! Атмосфера непередаваема!». В следующее мгновенье я получил пас, а он тут же подкатился под меня. Его локоть уперся мне в горло, а сам я вылетел практически за пределы поля.
Я был настолько возбужден тогда, что вряд ли многое вспомню сейчас о той игре, за исключением того, что мы победили 1:0. Казалось, что матч кончился молниеносно, фактически сразу после моего выхода. Но мне было достаточно и того, что я все-таки отправил мяч в сетку, пускай гол так и не был засчитан.
Буквально на следующий день пришло время финала Юношеского Кубка. Ожидалось, что мы разгромим Уотфорд, но им удалось увезти с Сент-Джеймс Парка нулевую ничью. Тем не менее, в ответной встрече на Викаридж Роуд мы одержали победу со счетом 4:1 на глазах у 8,5 тысяч зрителей, многие из которых добирались из Ньюкасла. Мы оформили по дублю с Джо Аллоном, который позднее продолжил карьеру в Хартпуле, пока ее не оборвала травма. Лишнее доказательство тому, что футбол непредсказуем.
Будучи капитаном той команды, первым трофей взял в руки я, и, подняв его высоко к небу, представил, что в эту секунду нахожусь на Уэмбли с кубком Чемпионата Мира. Для большинства из нашей команды, тот трофей так и остался единственным выигранным в карьере. Для меня та игра осталась одной из самых запоминающихся в карьере – я был капитаном, победил, заслужил Кубок. И был полон надежд.
В автобусе, по дороге обратно в Ньюкасл, нам разрешили отпраздновать победу рыбой с картошкой (fish and chips – традиционное британское блюдо – прим. переводчика), завернутой в газеты. А прежде чем мы покинули автобус, Джек Чарльтон предложил мне двухлетний контракт профессионала. Все это время я находился в подвешенном состоянии, т.к. через пару недель мне как раз должно было исполниться 18. Я не спросил о деталях. У меня не было агента или кого бы то ни было, способного посоветовать обсудить лучшие условия. Я просто ответил «да». Сразу.
Мое жалованье возросло с 25 фунтов в неделю для юниора до 120 фунтов профессионала. Это будоражило. Кроме того, за каждое выступление мне полагалось еще 120 фунтов, что звучало еще лучше. Клуб настаивал на контракте по схеме 2+2, а я, никогда прежде не встречавшийся с подобным пунктом, даже понятия не имел, что он означает. Но зная это теперь, я бы и сейчас поступил так же, как и тогда. Я бы подписал любую бумагу, которую они предложили.
Большой Джек был потрясающе добр со мной. Как-то он взял меня на рыбалку, а я как раз накупил снастей фунтов на 120, для чего даже потребовалось взять ссуду. Но лишь раз взглянув на мои снасти, он выбросил их в реку, заявив, что это барахло. А после, подробно рассказал, что именно мне нужно купить для настоящей рыбалки.
Я увлекся рыбалкой лет с семи, когда начал ловить у прудов. А первую рыбу – окуня – поймал в 10 или около того. И наконец, к 18-ти, я смог позволить себе начать рыбачить на форель. В то время, рыбалка представлялась мне гораздо лучшим способом расслабления, нежели гольф. По крайней, мере, более активным способом. В гольфе ты делаешь удар, и все оставшееся время пытаешься найти свой мячик…
В том сезоне я еще раз вышел на замену, в нашей последней домашней игре против Шпор. И, полагаю, отыграл неплохо.
Следующий сезон я начал с большими надеждами на то, что стану игроком основного состава. Я был настолько уверен, что позволил себе обручиться с Гейл. Однако позднее, в силу различных обстоятельств, с клубом стали происходить странные вещи. Сначала Крис Уоддл ушел к Шпорам.
Не могу сказать, что мы были близкими друзьями – в то время я больше общался с игроками, знакомыми мне по юниорской команде – Ианом Боуги и Полом Стефенсоном, с которыми клуб подписал контракт одновременно со мной. Но Крис был настоящей звездой! При этом он никогда не отказывал мне в добром совете или помощи, и я по-настоящему скучал по нему. Ну, и помимо прочего, он был великолепным футболистом. Я расценил дурным знаком, то, как легко Ньюкасл отпустил его.
5.1. Первая команда, первые успехи. Часть I
5.2. Первая команда, первые успехи. Часть II
Спасибо большое за Ваш труд и с нетерпением жду продолжения