8 мин.

Городские новеллы #Таксопарк

249

Таксисты делятся на две категории: молчуны и болтуны. Молчуны — народец тихий, «мутный», трусоватый, слова лишнего от него не услышишь.

Молчуны всегда прилежного пассажира ремнем безопасности пристегнуть норовят — это они от неуверенности в себе, наверное. Ездят всегда аккуратно, аж до тошноты. Сотрудникам ГИБДД поклоны на дороге отпускают. А в машинах у них что? Коврики чистые, дезодорантом пахнет, и собачка с качающейся головой на панели — грустно, как в аптеке.

Попробуй у такого в салоне закури, сразу скривится, руками начнет махать — скука! А главная их черта — в дорожные конфликты полицию впутывать. Разве такие могут знать, как устроен этот мир?

Другое дело болтуны, народ лихой, разговорчивый, веселый. Длинный путь за интересным разговором всегда короче. Такой в любой ссоре на дороге никогда не растеряется. А там чего только не происходит: аварии, драки, чуть ли не до стрельбы доходит. Народ-то наш всегда нервный, торопится, опаздывает. А в машине у любого уважающего себя таксиста-болтуна на такой экстренный случай монтировка лежит или бита бейсбольная. Популярная вещь, скажу я вам, эта бейсбольная бита. Сколько их по России-матушке продано! Вы думаете, народ покупает их и в бейсбольную команду бежит записываться? Ага, щас. У нас, по крайней мере, в городе N этого спортивного аксессуара продано столько, что целый чемпионат устроить можно. Но что-то про местных «Нью-Йорк Янкиз» или «Чикаго Уайт Сокс» никто слыхом не слыхивал. Да и покупатели этой заокеанской экзотики на «питчеров» похожи мало.

В машине у болтуна ремней безопасности часто вовсе нет, ни к чему они. А если спросишь про них, таксист и обидеться может. Лишнюю сотню сдерет или еще какую-нибудь каверзу затаит.

Однажды я ехал с одним болтуном и попросил его дать бумагу и шариковую ручку — мысль одна в голову забавная пришла, записать срочно захотелось. Ручку он дал, а вместо бумаги, говорит, в салоне на потолке моего «Рено-Логан» напиши.

Я глаза-то поднял, так чуть со смеху не подавился. Чего там только не было: телефоны девочек, где спиртное ночью купить или цветы своей даме, номера ближайших гостиниц. Вот такая срочная доска объявлений для пассажира.

Очень удобно, скажу я вам. Сами пассажиры пишут, делятся, так сказать, информацией друг с другом.

Даже одна запись была: «Костик, отдай долг по-хорошему. Паша». Видимо, таинственный Паша отчаялся найти должника и последнюю надежду на потолок такси возложил. Или вот запись: «Машка — курица». Почему она такая? Загадка...

Так вот появился в нашем таксопарке новый водитель — парень из глухой деревушки, высокий, сутулый — Матвей Ухабин. «Если хотите, можете меня звать Гарсон»,— предложил он и засмеялся ртом, полным железных зубов. Весь таксопарк смотрит, кто он больше по характеру — молчун или болтун?

Было у Матвея хобби – всех подряд на свой новенький телефон фотографировать. Это он, как только из своей глухомани в город перебрался, первым делом купил. А там и сотовой связи то не было, леса да болота, одним словом — деревня! Фотографировал все подряд: машины, водителей, кошку Мусю из местной столовой. А самые лучшие кадры получились с местной поварихой Танькой Пузыревой по прозвищу Зефирка. Любила она эту сладость, вот и прозвали поэтому. Она для этой фотосессии даже свежий халат с фартуком надела. И давай различные ракурсы и позы принимать. То как она борщ варит, то как тефтельки дегустирует, одним словом — красавица.

 

Была у Зефирки мечта, а точнее две: выйти замуж в свои уже немолодые года и заняться бизнесом — открыть уличный торговый киоск, торговать там всякой всячиной.

Проблема одна — где взять начальный капитал? Банки кредиты дают крайне неохотно.

Матвею после деревни тяжеловато было осваиваться в городе. Многих простых житейских вещей он не знал. Например, позвал его один болтун в гости пиво попить после работы. Подошел Матвей к подъездной двери и не знает как вовнутрь попасть. Кнопки с цифрами там какие-то. У них в деревни двери-то вообще никто никогда не закрывал. Стоит перед входом — голову чешет.

- Гар, а ты свою имя и фамилию внятно вслух скажи, она и откроется, – кричит с балкона «радушный» хозяин.

Матвей и так и эдак двери представился, и с отчеством, даже свой год и день рождения назвал. Все бестолку, не хочет она его впускать, пока болтун вдоволь, до икоты над ним не насмеялся и не назвал заветные цифры домофона. На дороге в городе тоже было непросто. Город он практически не знал, а навигатором пользовался с большим трудом. Помогла Танька-Зефирка, договорилась с диспетчером, чтобы заказы ему давали попроще — по центру города, чтобы не плутать по опасным окраинам и криминальным рабочим районам. Крутился он в основном по главной улице Новосибирска — Красному проспекту. Любил он проезжать возле новосибирской мэрии. Жизнь всегда там бьет ключом. Дорогие машины, важные пузатые мужчины с пухлыми портфелями, бегут куда-то, всегда торопятся. Депутаты, чиновники, одним словом, государевы люди. Умный, наверное, народ, за нас за всех думают. Как жизнь устроить и вообще…

Ночью, проезжая мимо мэрии, он видел одно-одинёшенько горящее окно. Кто-то работал даже ночью. Может это Путин? — деревенский паренек был не осведомлён о настоящем месте работы президента России. Хотя может он и прав. Не доделали наверно местные чинуши какое-нибудь дело для простого народа. Прилетел ночью ВВП и к утру все в порядке — можете дальше жить-поживать народ российский. Если где ошибки, местная власть допустит, всегда есть кому исправить. Только на много позже , когда Матвей освоился в городе и даже сам стал заходить в мэрию по делам, он узнал, что в этом окошке сидел его практически земляк, из соседней деревни — Трофим Трофимович Добробаба, работающий там охранником. Наслушался Матвей Ухабин рассказов про прелести жизни бизнесменов от Таньки Пузыревой. Проникся идеей, так сказать. Может в нем тоже жилка коммерческая есть? Отправился в банк за кредитом.

Банк солидный, федеральный, «Сибирь» называется. Здание многоэтажное, с мраморными колоннами, с румяными охранниками и большой стеклянной дверью, которая открывалась сама перед посетителем. Наученный горьким опытом прохождения непокорных дверей, он повторил все в точь-в-точь фразу, зашедшего вперед него в банк мужичка, говорящего по телефону:

«Опять налоговая меня вчера трясла», — повторил Гарсон эту фразу и смело шагнул навстречу новой жизни — жизни бизнесмена!

Ходить он в этот банк «Сибирь» стал часто, почти как на работу. То справку с бухгалтерии принести, то бизнес-план неправильно оформил. Это они вместе с Зефиркой после работы, старались. Замучили, загоняли парня. Он уже осунулся весь, ничему не рад. А в конце и вовсе отказали. Мол, прописка у вас пока не городская, вы в городе недавно, полгода хотя бы надо на одном месте отработать, тогда приходите. Послали, в общем, вежливо, с извинениями, но сути это не меняет.

Слова эти Матвею сказал, с вежливой ухмылочкой, щуплый блондин, с водянистыми, бесцветными глазами, по имени Марк.– В морду бы ему дать, — подумал тогда несостоявшийся бизнесмен Ухабин. В банк этот он ходил почти неделю и случайно, сидя в долгой очереди на прием к этому блондину, услышал разговор двух девушек-операционисток:

— А Марк-то наш, фаворит-любовничек у нашей начальницы. Карьерный рост ему теперь обеспечен.

Такому, пожалуй, дашь. Вместо карьеры бизнесмена на тюремные нары. Видел он случайно однажды эту директрису, выходила она в окружении многочисленной охраны из представительского «Мерседеса». Матвей как раз на ступеньках банка стоял и хорошо смог рассмотреть эту бизнесвумен. Полная, статная Женщина в норковой шубе до пят, вся в золотых украшениях. Черные как уголь, глубоко посаженные глаза, ярко накрашенные губы и кокетливые женские усики над верхней губой, Традиционно присутствующие у евреек в возрасте. Видно, что хозяйка их любила, и тщательно подбривала для соблюдения формы, как садовник газон. Солидная дама, ничего не скажешь. Звали ее Роза Соломоновна Бравоживотовская.

После отказа банка, погрустили они немного с Танькой-Зефиркой. Давай дальше свою работу делать. Он баранку крутить, а она голодных мужиков кормить голубцами да солянками разными.

Однажды отправил диспетчер Матвея на заказ в ночной клуб «Rock City» на Красном проспекте. Забрал он оттуда влюбленную парочку, сели они на заднее сиденье и давай целоваться да обниматься. Слышит Матвей голос знакомый. Присмотрелся в зеркало заднего вида, ба, да это же щуплый блондин из банка «Сибирь» — Марк!

Прислушался Матвей, притаился, о чем там голубки болтают? И слышит забавный разговор:

— Марк, солнышко, когда ты свою старуху бросишь? — томно шептала рыжая девица своему кавалеру .

— Скоро, моя мышка, надо мою Розку-коровку еще маленько подоить. Я уже скоро доберусь до секретных кодов в кассу для хранения наличных денег. Паспорта на наши новые фамилии уже готовы. Рванем быстро на самолете в Тайланд, а там ищи ветра в поле. Надо подгадать только к выходным, все прорехи защиты банка в моей голове, — вещал пьяный Марк, потерявший над собой полный контроль и не узнавший в темноте нашего героя.

Управляющая банком федерального уровня «Сибирь» — Роза Соломоновна Бравоживотовская оценила по достоинству диктофонную запись и фотки с телефона, которые принес сутулый посетитель с железными зубами ей в кабинет.

— Что вы хотите за вашу помощь? — спросила, наливающаяся праведным гневом и рассматривая принесённый материал, бизнесвумен.

— Кредит? Да не вопрос! Пожалуйста! Беспроцентный!

Когда радостный Матвей Ухабин уходил из банка, то видел хмурых, серьезных людей в штатском, тащивших за собой хныкающего блондина Марка с рыбьими глазами.

Уволились они с Танькой Пузыревой по прозвищу Зефирка с таксопарка. Купили небольшой торговый павильон, сразу с местом и с разрешением на право торговли. Это Роза Соломоновна помогла, хорошая женщина, кстати. Когда блондина сажали в черный мрачный автомобиль без номеров, она плакала, смотря в окно. Плакала тихо, просто по-бабски, а слезки застревали в частоколе усиков, не давая им упасть. Мужики в таксопарке так и не успели понять: кто Матвей Ухабин – молчун или болтун?