2 мин.

Посвящается Глушакову

10

Он потер лоб кончиками пальцев. Что-то не клеилось. С самого утра что-то пошло не так, ворот у куртки оттопырился, он обиженно выпятил нижнюю губу. В туннеле сбивали плитку. Маленький человек в защитных очках вгрызался в стену дрелью и его потряхивало. От матерного слова осталось еще окончание уй и над этим остатком маленький человек сейчас и трудился. Он миновал человека с дрелью, поднялся по сбитым ступеням наверх, бабка торговала георгинами, красными и желтыми. Он встал, спросил почем. Сто пятьдесят рублей, ответила бабка. Он не взял. Куда ему сейчас георгины, он шел на маршрутку. Развязался шнурок. Не беда, подумал. Потом сел и доехал до наркологического городского диспансера на улице Рождественской.

Ему нравилось такое название – Рождественская. Снаружи это было розовое здание с указателем «кожно-венерологический диспансер там» -и черная стрелка вбок, он открыл дверь и вошел.

И тут на него навалилось. Не то чтобы он вспомнил всё про себя, от начала и до конца, или рот матери, когда она совала ему ложку с овсяной кашей, совсем не это, а будто он видел, как идет вдоль реки, сначала совсем маленький, потом чуть больше, и совсем уходит, вот что он вспомнил.

Людей не было, вообще никого не было. В пыльном разбитом окне торчала выцветшая розовая занавеска с приколотым иголками объявлением – часы приема больных с 8 до 18. Наверх вела железная лестница, к ней привалились поломанные школьные парты, на столешнице было выцарапано: Субботина дура.

Он стал неуверенно подниматься, изнутри здание походило на корыто – по стенам облупилась краска и торчал голый кирпич, во всей своей первозданности он серел по сторонам, куда ни глянь. На третьем этаже висело объявление «Центр помощи наркозависимым Опора», на двери ржавел замок, и паук, зацепившись одной лапой за отверстие для ключа, вел свою жизнь. Он потер лоб кончиками пальцев.

-С вас 200 рублей, –сказала ему кудрявая завитая женщина в окне регистратуры. -Как часто выпиваете? На подоконнике стоял чайник в чайных пятнах, Бош, отметил он про себя, как у меня. -Как часто выпиваете? - повторила свой вопрос женщина. В это время в коридоре кто-то прокричал: –У кого ключи от гипнотария? -По праздникам, –ответил он и слегка пожал плечом. -Женаты? – непоследовательно спросила женщина. Он припомнил, нахмурился, ответил да.- По праздникам это сам Бог велел, – утешающее сказала кудрявая – и протянула ему справку.

Он вышел – напротив деревянно сияла дверь с табличкой «Гипнотарий». -У кого ключи от гипнотария, – спросил он себя.

Потом он сидел в трамвае номер один, который, подрагивая на стыках, нес его мимо памятника Минину с тощим пальцем, вытянутым вдаль, и Пожарскому, куда-то вверх, мимо здания миграционной службы, откуда выходила богато одетая женщина и бедно одетый мужчина, они сели в машину и уехали, мимо надписи Домино, мимо крепкого голубого неба поодаль.Водитель трамвая, плотно сжав губы, уверенно вел его всё выше, трамвай отзывался с благодарностью, мелодично.

logoДенис Глушаков