Майкл Кэлвин. «Жизнь на вулкане. Секреты выживания футбольного менеджера». Глава 18. Голодный как волк
Революция будет показана по телевидению
…
18. Голодный как волк
Футболистам редко бывает комфортно открыто говорить в групповых ситуациях за пределами эмоционально насыщенной раздевалки, поэтому Кенни Джекетт использовал типично практический подход к подготовке команды к сеансу со спортивным психологом Дэйвом Янгом. Он был олицетворением вежливости, попросив их сосредоточить мысли на заключительных семи играх регулярного чемпионата.
«Борнмут» возглавил четверку клубов, претендующих на автоматическое повышение в классе. «Вулверхэмптон Уондерерс» оказался во второй группе из четырех команд, в которую также вошли «Ипсвич Таун», «Брентфорд» и «Дерби Каунти», реально претендующие на два места в плей-офф. В условиях столь высокой конкуренции менеджер попытался оценить динамику работы группы, которую он собрал за предыдущие восемнадцать месяцев.
«Вы показали, что у вас есть желание, — сказал он им, когда они собрались в аналитической комнате на втором этаже тренировочной базы в Комптоне. — У вас внутри есть желание. Мы хотим предоставить вам инструменты для выполнения этой работы, поэтому ваш вклад здесь поможет нам всем. Если вы будете открыты в течение следующих тридцати минут, я буду вам очень признателен».
С этими словами он вернулся на поля, чтобы сделать пометки в блокноте формата А4. Игроков в небольших группах попросили определить определяющие факторы в их продвижении по турнирной таблице, которое своевременно набрало обороты за предыдущие десять игр. Они серьезно отнеслись к задаче, выделив в качестве ключей к успеху темп тренировок, тонкую ротацию состава и ощутимое чувство единства.
Затем Янг попросил их подумать об опасностях, которые подстерегают их впереди. И снова ответы были продуманными, деловыми. Они говорили о необходимости сохранять душевное равновесие, беспокоиться о своих собственных результатах, а не переживать из-за того, что не могут контролировать, например, из-за результатов соперников. Они пообещали не допустить распространения культуры вины.
Беник Афобе, нападающий с 30 голами, подписанный за £2 млн. из «Арсенала» в январе, несмотря на свою молодость был вдохновляющей фигурой. Капитан Дэнни Батт говорил с авторитетом, превосходящим его 24 года. Ричард Стирман, его партнер по обороне, внес позитив в обсуждение, похвалив растущую зрелость команды в проведении матчей за счет игры в нужных зонах и в нужное время.
Это был тот невидимый ритуал, который редко кто замечает, но который многое раскрывает об искусстве футбольного менеджмента. Джеккет был взвешенным и благосклонным, но он заставил команду изменить культуру, жестоко изолировав тех игроков, которые наиболее тесно связаны с последовательными вылетами из Премьер-лиги в Лигу Один.
В июне 2013 года он произвел впечатление во время трехнедельного и трехуровневого собеседования на должность в стане Волков. Его репутация выдающегося тренера по развитию была совместима с системой, в которой работал руководитель отдела футбольного развития и рекрутинга Кевин Телвелл. Ценности, которые Джеккетт перенял от своего покойного отца Фрэнка, были догматами веры. Это был холодный взгляд, который наиболее ярко выражался в физических параметрах.
Изгои, которых окрестили «Саперы» или «Группа три», должны были переодеваться самостоятельно и тренироваться как можно дальше от первой команды. Они угрюмо выполняли все действия. Некоторые, например защитник Роджер Джонсон и игрок средней линии Джейми О'Хара, продержались больше года, прежде чем смирились со своей участью.
Ясность цели Джеккета поражала. Он понимал, насколько чувствительны игроки с низкими достижениями, разъезжающие на автомобилях стоимостью более £100 тыс. в экономически неблагополучном районе, и запретил им появляться на тренировочной базе. Он организовал пробежки через центр города в утренний час пик, чтобы его игроки могли видеть своих болельщиков, отправляющихся на работу на целый день. Он пригласил сторонников присоединиться к нему во время экскурсии по музею «Молинью».
«Я разрушил стены и построил их заново. Их нужно было быстро разбить на куски. Здесь было довольно много игроков, которые просто ждали, когда появится что-то получше. Так быть не должно. Им очень хорошо платили, и они с удовольствием ждали пока пройдет время. Это можно было видеть в их глазах, ощущать в языке тела».
«Клуб находился почти в подвешенном состоянии. Мне пришлось ускорить процесс перемен, изолировав тех, у кого не было желания выкладываться по полной. Я сразу сказал им, что они не входят в мои планы. Лучше всего говорить обо всем открыто, потому что если они не знают, чего я хочу, они просто пожалуются: «Менеджер со мной не разговаривает»».
«Было не так уж много скандалов, всего пара ситуаций, когда люди стучали в мою дверь и говорили: “Я должен быть в этой гребаной команде”. Я был вежлив, сказал, что пойду другим путем, и в конце концов большинство парней ушли. Им нужно было уйти. Естественно, у них были свои приятели, но если кто-то еще внутренне вставал на их сторону, я избавлялся и от них. Так и должно быть».
«В отношениях с болельщиками произошел полный разрыв. Толпе нужны были новые лица, пара доморощенных игроков, несколько свежих и тот, о ком они никогда не слышали. Изменения в атмосфере должны происходить по инициативе игроков. Это более глубокий процесс, чем просто получение результатов. Болельщики должны видеть чувство единения, гордости за свой клуб. Это великий клуб, большой клуб, и мы должны показать, какая это привилегия — работать здесь».
«На нас пришло пять тысяч в Престоне в моем первом матче в качестве менеджера, даже после всего этого дерьма. Я старался принять эту тоску по тому, каким мог бы быть этот клуб. Я старался быть скромным и уважительным, но я также отступил назад и подумал, как мы можем использовать это в наших интересах. Это было токсично, ужасно, но у меня было чувство, что это для меня».
«Все было очень насыщенно. Быть менеджером может быть сложно, особенно для семей, потому что переезды могут оставить тебя без корней. Но потом я выглядываю в окно, смотрю на эти фантастические помещения и вспоминаю свой старый офис в «Миллуолле» — кабинку, которая зимой раскачивалась на ветру. Здесь отличная рабочая атмосфера».
Судьба распорядилась так, что предпоследний домашний матч Волков должен был состояться против «Ипсвича». Мик Маккарти провел на «Молинью» шесть сезонов, выиграл Чемпионшип в 2009 году, а затем был уволен в феврале 2012 года. Спустя три месяца они выбыли из Премьер-лиги, набрав четыре очка в 13 последних матчах, и в команде начался кризис.
Менеджеры смотрят на игроков через призму собственного опыта, и Маккарти, естественно, защищал некоторых изгоев Джеккета, которые оставались расходным материалом, поскольку их зарплаты приходилось субсидировать во время аренды, которая предшествовала постоянным переходам или аннулированию контрактов.
«В той группе было несколько человек, с которыми я не соглашался, — признался он. — Несмотря на то, что Карл Генри мог быть незаметным мальчиком на побегушках, чем-то вроде юриста в казарме, он был великолепен. Он поехал со мной в ту неделю, когда я приехал, и пробыл там до моего отъезда. Но такое случается. Менеджеры должны принимать собственные решения, формировать свой состав, и Кенни поступил правильно, сказав людям, что он собирается делать. Приняв такое решение, он мог бы завести их как можно дальше».
Эти двое — контрастные персонажи, но у них была похожая школа в «Миллуолле» — уникальном клубе, который требует от своих лидеров стойкости и язвительного, самозащитного юмора. Джеккетт провел на «Дене» пять сезонов, а Маккарти — шесть, как игрок и менеджер в 1990-х годах. Восхищение взаимно, без принуждения.
«Долголетие на этой работе — не случайность. Я очень уважаю то, что сделал Мик. Он прошел испытание временем и не всегда имел лучшие ресурсы. Люди откликаются на него, и о нем здесь очень высокого мнения. Мне нравится думать, что я достаточно хорошо знаю его. Другое дело, когда ты играешь против кого-то в субботу, но когда мы на наших курсах, мы открыто разговариваем. Ты изучаешь мозги друг друга, чтобы понять, не упустил ли ты чего-нибудь».
Маккарти, с его седыми волосами, высоким лбом и угловатым носом, является более выразительной и демонстративной фигурой в технической области. Джекетт — методичный, менее экспрессивный человек, лесной голубь по сравнению с йоркширской хищной птицей, но внешность обманчива, поскольку на бровке он жадно питается человеческой энергией.
«Ты должен быть сами себе судьей и присяжными. Ты должен научиться думать на ходу. Если ты не можешь этого сделать, у тебя проблемы. Я знаю, что некоторым менеджерам нравится сидеть высоко, но я не мог усидеть на месте. Я стою так близко к полю, как только могу. Это чувство, которое невозможно испытать, находясь на трибунах».
«Видно, кто задницы рвет. Ты выбираешь того, кто тебе неинтересен. Ты можешь услышать, кто больше всего этого хочет. Это все информация. Ты можешь определить, что они начинают выходить из себя, и почувствовать, что они начинают терять концентрацию. Что-то есть в тоне их голосов или в том, как они пытаются скрыть, что тяжело дышат».
«Ты чувствуешь толпу у себя за спиной и реагируешь на ее связь с игроками. Одно питается другим. Если они на них насели, нужно попытаться что-то с этим сделать. Ты не можешь просто взять и бросить их, если они недовольны. Делать ли что-то — это твой выбор, не так ли? Это, наверное, лучше, чем сидеть на трибуне под крики старушек. Слишком много всего может прийти тебе в голову и помешать сосредоточиться».
«Менеджмент отнимает столько душевных сил, сколько ты хочешь. Это как любая работа. Твое мировоззрение диктует твой опыт. Ты должен быть уверен, что именно ты контролируешь свою жизнь. В конце концов, это футбол. Конечно, мы все хотим победить и можем потерять работу, но в мире есть вещи и похуже».
«Подумай о детях в онкологических отделениях, о молодых людях, которых отправляют в Афганистан и которые не возвращаются. Это игра, которая лишает людей перспективы. Нужно быть реалистом и оптимистом, но нельзя быть слепо позитивным и не замечать дерьма. Менеджер Премьер-лиги, возможно, и не может спокойно выйти на улицу выпить кофе, но увольнение из Лиги Два — это настоящее давление, когда ты получаешь тридцать тысяч в год с двумя детьми, а председатель говорит, что заплатит тебе до конца месяца».
«Я должен быть честен. В футболе сейчас больше денег, чем когда-либо на высших уровнях, и мы все получаем свой кусок пирога. За это они светят тебе в задницу. Это двадцать четыре на семь, но чего ты хочешь? Если бы это никого не интересовало, тебе бы не платили, потому что никто бы не покупал спутниковые антенны. Так все и работает. В каждой истории есть отчаяние».
Истерия отражает обескураживающую скорость эволюции средств массовой информации. Но даже если футбол превратился в мыльную оперу, его основные истины остаются нетронутыми. Джеккет обретал все большую уверенность и авторитет, адаптируясь к коллегиальной системе, которая позволяла ему сосредоточиться на развитии игроков, а не на том, чтобы быть осаждаемым агентами и болтовней на рынке.
Долгосрочная стабильность достигается постепенно. Он стремился установить четкие пути развития, начиная с юношей до 18 лет, через группу развития и заканчивая первой командой. Кортни Хауз и Доминик Лорфа, игроки сборной Англии до 20 лет под руководством Эйди Бутройда, были впереди всех. Афобе олицетворял собой дальновидную и тщательно продуманную политику подбора персонала.
«Теперь эта работа стала более масштабной. Я должен помнить о большей группе, не только о тех двадцати двух, с которыми я работал сегодня утром, но и о пятнадцати молодых профессионалах из группы до двадцати лет, которые тренировались на соседнем поле, и о трех или четырех, которых я хочу продвинуть из академии. Это вопрос организации, продвижения в нужное время».
«Характер футболистов не изменился: это молодые люди с обычными навязчивыми идеями — машины, телевидение, деньги и девушки, — но они гораздо более восприимчивы к спортивной науке, чем мое поколение. Они воспитывались в окружении фитнес-тренеров и диетологов и хорошо относятся к технологиям».
«Они приносят свои смартфоны на занятия в спортзал, чтобы проверить свои программы. Нарезки их игр доступны в dropbox. Они более открыты, и игра от этого становится лучше. Что касается того, как я работаю, то благодаря анализу я могу смотреть любую игру со всего мира. Я стараюсь соблюдать баланс, потому что в итоге можно много смотреть, но мало видеть».
«Управление временем очень важно. Я должен поддерживать себя в тонусе, и это сводится к хорошему делегированию полномочий. Я по-прежнему занимаю центральное место в процессе принятия решений, но в плане трансферов Кевин выполняет всю работу. Он рассылает информацию, обращаясь к агентам, клубам и родителям. Я получаю информацию о том, в каком финансовом положении мы находимся».
«Мы хотим, чтобы система работала. Нет смысла в том, чтобы кто-то сидел в офисе напротив меня и говорил: «Да, мы собираемся купить этого парня», — без моего участия как менеджера. Это должно быть коллективное решение. Мы с Кевином решаем, как лучше представить свои идеи Джезу Мокси, генеральному директору, и Стиву Моргану, владельцу».
«С этим придется смириться всем менеджерам. Приходится осваивать новые способы, причем очень быстро. Если ты собираешься работать на кого-то, ты должен понять, чего он хочет, что заставляет его чувствовать. Тебе нужно развивать свои отношения, потому что если вы с ним не поладите, ничего не получится».
«Мне это нравится. Это хорошая тренерская среда. Мы чувствовали, что нам нужно изменить стиль игры, играя от защиты, потому что в большом клубе продукт должен быть правильным. Теперь мы должны попытаться использовать этот импульс. Внешне мы должны быть немного симпатичными. Никаких глупых цитат, никакой легкой мотивации. Внутренне мы должны использовать эту возможность. Наше мышление должно быть правильным. Премьер-лига — это реальные амбиции».
В 260 километрах отсюда, в офисе Мика Маккарти на первом этаже на окраине Ипсвича, взгляд притягивает фотография старика с надписью из одного слова: «Легенда». Это портрет его наставника, Нормана Риммингтона, который в свои 90 лет работает в прачечной «Барнсли» — клуба, в котором он выступал в качестве игрока, тренера, физиотерапевта, работника стадиона, администратор по экипировке, помощника менеджера и временно исполняющего обязанности менеджера».
Риммингтон ухаживал за полем, когда уговорил 16-летнего центрального защитника отказаться от стажировки в качестве электрика на местной угольной шахте. Маккарти до сих пор обращается к нему за советом — жест смирения и преданности, намекающий на чувствительность человека, которого так часто оценивают по прямолинейной, мудрой поверхностности.
«Есть молитва, которая должна быть на стене у каждого футбольного менеджера: «Господи, дай мне спокойствие, чтобы принять то, что я не могу изменить, мужество, чтобы изменить то, что я могу изменить, и мудрость, чтобы понять разницу». Даже если есть вещи, которые ты не можешь изменить в этой игре, это дает тебе отправную точку».
Вскоре после своего 33-летия он стал менеджером «Миллуолла»; первым его решением было отчислить одного из своих лучших друзей, Джона Колкхауна, который впоследствии три года был ректором Эдинбургского университета, а затем стал футбольным агентом. На исходе своего 23-го сезона в качестве менеджера Маккарти с легкостью вернулся к своему первому разговору с командой в перерыве матча, от которого его спас его помощник Иан «Тафф» Эванс.
«Меня часто спрашивают, какой совет я могу дать молодому тренеру или менеджеру. Я говорю им, что нужно найти чертовски хорошего помощника. Он должен знать твой характер, какие игроки тебе нравятся. Он должен быть рядом с тобой, потому что это дело как в болезни, так и в здравии. Нужно убедиться, что он знает больше, чем ты. Тафф знал больше, и, возможно, знает до сих пор. Возможно, без него меня бы сегодня здесь не было».
«Первая игра была против «Порт Вейл». Я был капитаном, но от горшка три верш. Вероятно, одни считали меня хорошим выбором, другие — разумным, а третьи — полным бредом. Так происходит со всеми, кто устраивается на работу. Я пришел, начал что-то лепетать и думал, что задохнусь. Мой язык распух, и я не мог говорить. Тафф просто взял все на себя».
«Футбол — это отдельная культура. Чтобы работать в нем, нужно его понять, и «Миллуолл» дал мне фантастическое представление о его абсурдности. Статистика трудоустройства просто сумасшедшая, хотя я сделал все возможное, чтобы повысить средние показатели: провел там четыре года, семь — в сборной Ирландии, три — в «Сандерленде» и шесть — в стане Волков. Давление может заставить тебя действовать иррационально, а когда ты уже достаточно долго находишься в этом мире, ты понимаешь, что здравый смысл встречается не так уж часто».
«Странно, что люди не хотят делать различия между футболистом и человеком. В их глазах они — одно и то же существо. Когда я играл, люди спрашивали мою супругу, Фиону: «Каково с ним жить?» Думаю, они думали, что я захомутал ее из-за того, как я играл. Я тот, кто я есть. Моя жена, дочери и внучка обвели меня вокруг пальца».
Он женат уже 35 лет и научился разделять семейную жизнь. В карьере такой продолжительности неизбежно присутствуют переломные моменты, часто личные и, как правило, глубокие. Один из таких случаев произошел в воскресенье утром, менее чем через два года его работы в «Миллуолле», когда он возвращался на машине после мессы.
«В последнее время я не так часто теряю нить разговора. Когда ты моложе, ты теряешь, потому что хочешь показать всем, как тебе больно. В этом есть элемент жалости к себе. Все — придурки. Они все чертовы идиоты. Они все такие и сякие. А вот и нет. Я оглядываюсь назад и думаю: как смешно. Я — победитель, и до сих пор не унываю, но могу рационально оценивать происходящее».
«На своей первой работе я был увлечен игрой не больше, чем сейчас, но тогда я сильнее чувствовал давление. Мне нужно было на несколько фунтов больше, чем сейчас. Не будем отвлекаться от реальности: отсутствие ипотеки, финансовая безопасность, безусловно, помогают. Любой, кто скажет мне, что это не так, солжет, потому что это так».
«Мы возвращались домой из церкви, и дети вели себя неадекватно на заднем сиденье машины. Я разозлился на них, и Фиона дала мне хороший нагоняй. Она сказала: «Все дело в тебе, да?» и без обиняков заявила, что с детьми все в порядке, дело во мне. Работа меня достала. Это заставило меня задуматься».
«В субботу вечером я уже рычал. В воскресенье я ходил выпить пару пинт пива с приятелями и хотел дружить со всеми. Фиона обратила внимание на эти факты, и это был ценный урок, потому что я понял, что, почти не осознавая этого, позволял работе влиять на мои отношения. Это изменило мои мысли».
«Я слежу за собой и занимаюсь спортом, но работа берет свое. Когда я был моложе, мне казалось, что я должен быть за своим столом на всякий случай, если что-то случится. Теперь я понимаю, что это глупость — слоняться без дела, лишь бы тебя заметили. Чтобы выжить в этом бизнесе, нужно делать перерыв, когда есть такая возможность. Ты должен быть самим собой».
«Когда я в «Сандерленде», мне давали список вопросов, которые мне могли задать. Помню, как я сказал Лу, моей пресс-леди: «И это все, что я должен сказать? Да ну, на.... Это пришло сверху? Если да, скажи им, чтобы они засунули это прямо в задницу». Господь любит ее. Она посмеялась надо мной. Она замечательная девушка, но я не должен был этого делать.
«В «Сандерленде» меня впервые уволили. Когда я пришел в клуб, у нас забрали Кевина Филлипса, Торе Андре Флу, Томаса Сёренсена и многих других игроков. Мы сократили семьдесят человек. В итоге мы выигрываем Чемпионшип, набрав девяносто с лишним очков, и попадаем в Премьер-лигу. Мне сказали, что я могу потратить шесть миллионов фунтов, все включено».
«Я никогда не испытывал такого разочарования. Как обычно, это длилось около наносекунды. Я подумал: ну да, да пошли вы. У нас все будет хорошо, мы выстоим, что бы мы ни делали. Я не понимал, насколько был наивным. Мы не могли добиться результата, а я уже подписал игроков. Увольнение на самом деле похож на ракету «Экзосет»: ты знаешь, что она приближается, но не знаешь, когда. Я был очень расстроен, но я сам был частью своего падения. Я не могу просто повернуться и обвинить в этом всех остальных».
«Это случилось в марте. Я начал работать в стане Волков в июле по тому же сценарию. Миллион фунтов, нам нужно десять игроков. Вот, пожалуйста, займитесь этим. В третьем сезоне мы выиграли Чемпионшип, и я поддерживал их в течение двух сезонов. Затем мы проиграли «Вест Брому» 1:5, и в глазах многих людей это было непростительно».
«И я ухожу, думая, что проделал здесь чертовски замечательную работу, не хорошую, но замечательную. Но, кроме того, я отвечал за подписание игроков. Я владею этим. Мне нравится думать, что на протяжении всей своей карьеры я был честен и откровенен со всеми. Это нелегко».
«Ты видишь печаль, неверие и обиду в глазах игроков, когда сообщаешь им плохие новости. Они не глупые. Они видят, когда ты говоришь неправду. Я был на их месте. Когда я играл в «Барнсли», Норман Хантер сказал мне, что я не буду играть, потому что только что отбыл дисквалификацию. Он был моим менеджером, одним из моих героев, но я чуть не сорвал дверь его кабинета с петель и потребовал трансфера».
«Оглядываясь назад, скажу, что если бы игрок так поступил со мной, я бы снес ему башку. Норман сочувствовал мне, потому что три года подряд я был его Игроком года, и сказал, чтобы я уехал и изложил все в письменном виде. Я поехал домой, вернулся с письмом, а он все еще был на том же собрании! Черт возьми! Я сделал все, кроме того, что спел «Пожалуйста, отпустите меня, отпустите меня»».
Шрамы заживают и становятся предметом разговоров. История может быть переписана, даже такими светилами, как сэр Алекс Фергюсон. Маккарти не дрогнул от очевидного вопроса, касающегося его реакции на столь же напористый подкат Роя Кина, который стал глобальной психодрамой, когда он, будучи менеджером сборной Республики Ирландия, отправил своего капитана домой с чемпионата мира 2002 года.
«Проблема заключалась в том, что ситуация стала личной. Были сказаны очень неприятные вещи. Это было такое трудное время, какое я когда-либо переживал в качестве менеджера, но я бы сделал абсолютно то же самое снова. Я знаю, что в то время мы с сэром Алексом не были полностью согласны, но когда он учился в Гарварде, десять лет спустя, он говорил о том, что никто, кроме менеджера, не решает вопросы тактики и тренировок. Если кто-то разрушает команду, прими меры, даже если это лучший игрок в мире».
«Это могло нанести мне шрам. Это, безусловно, определило меня. Но это не принесло мне никакого вреда. Это вызвало полярные мнения и причинило много душевной боли, но в трудные времена можно многому научиться. Большой Джек отлично справлялся с принятием важных решений. Совершенно незамысловато, прямо, честно. Он снял Лиама Брэди до перерыва. Вот это да. Просто вау».
«Я больше не могу ни бегать, ни забивать головой, ни делать кроссы, подкаты, ни бить по воротам. Моя работа заключается в том, чтобы заставить других выполнять мои приказы. Менеджмент — это создание среды, которая побуждает людей стремиться учиться и становиться лучше. Как я объясняю все остальное, крики и плач? Мы все это делаем, не так ли?»
«Мы видим кого-то по телевизору и кричим: «Что ты несешь, долбанный хрен?» Если тебя кто-то оскорбляет, ты кричишь: «Ты что, в самом деле? Ты неискренний хрен с горы». Это может быть политик, актер, знаменитость, журналист, футбольный менеджер. Неважно, кто именно. Я сужу о ком-то, кого я не знаю, так же, как другие судят обо мне, не зная меня».
Чемпионшип создает менеджеров и ломает их. Это был захватывающий сезон. Драмы разворачивались день за днем, час за часом, минута за минутой. Командам требовалась гибкость олимпийских фехтовальщиков, выносливость боксеров и метрономическая эффективность бегунов на длинные дистанции. Болельщики были эмоционально вовлечены до одержимости — скорее участники, чем наблюдатели.
Темп был просто свирепым. К моменту приезда на «Молинью» «Ипсвич» занимал шестое место, последнее место в плей-офф, набрав 74 очка. Волки занимали восьмое место, отставая на три очка. Средний показатель, необходимый для того, чтобы занять последнее место в плей-офф, в течение пяти предыдущих сезонов составлял 72 очка. Сюжетная линия была типично увлекательной и тонкой.
В этом распавшемся браке было три человека: Джекетт, Маккарти и Терри Коннор, который возглавил команду в роковых тринадцати матчах во время вылета Волков из Премьер-лиги тремя годами ранее. Коннор — мягкий, чрезвычайно популярный человек, который, по его собственному признанию, по темпераменту не подходил для работы менеджером. Он был на скамейке «Ипсвича», рядом с Маккарти, который говорил о нем с нежностью, как о младшем брате.
«Когда меня уволили, чемоданы ТК были собраны, и было понятно, что когда я уйду, уйдет и он. Но они постоянно разговаривали с ним по телефону. Когда он сказал: «Я думаю, что они могут предложить мне работу», я сказал ему, что он должен согласиться. Он двенадцать лет проработал в Волках и заслужил шанс стать менеджером Премьер-лиги.
«Тяжело было смотреть, как их обыгрывают с ТК. Я бы не пожелал ему ничего другого, кроме успеха. Некоторые люди говорили мне: «Он тебе не предан. Он твой лучший друг и сидит в твоем же кресле». Я сказал им, чтобы они отвалили. Он получил мое благословение. Он не мог поступить иначе, потому что, если бы он отказался, его могли бы уволить за грубое нарушение дисциплины. «Мы хотим, чтобы ты принял команду. Нет? Что ж, мы тебя увольняем». Вот и все. Ты остался без работы и без денег».
У «Ипсвича» было больше причин праздновать очко в напряженной ничьей 1:1 в яркий, пасмурный день с пикантными сюжетами. Защитник Стерман, который так впечатлял на занятиях с психологом, в первом тайме забил автогол, неправильно выбивая мяч головой при подаче углового. По иронии судьбы, его карьеру в Волках возродил Джекетт, взявший его в аренду в «Ипсвич».
Афобе сравнял счет, забив свой 31-й гол в сезоне. Это был тонко продуманный прием, когда он ловко сменил положение тела, чтобы перехватить мяч, опустившийся за его плечом у дальней штанги, но Джекетт знал, что важная возможность была упущена. Судьба Волков была не в их руках.
Влияние Маккарти было подчеркнуто организацией игры его команды. Они брыкались и толкались, крали метры и затягивали время на вбрасываниях. В раздевалке после этого менеджер заметил: «Какой воинственной, упрямой, трудолюбивой, жесткой, ужасной командой вы оказались». Никакие похвалы не могут быть выше. В этой гонке Дик Дастардли был лучше всех».
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где переводы книг о футболе, спорте и не только!
