Питер Крауч. «Каково быть экс-футболистом». Смятенные. Эпилог. Благодарности. Фото
Смятенные
В футболе так много хорошего. О том, что он приносит тебе, про возможности, которые он открывает, про будущее, которое он может тебе дать.
Но есть и множество других вещей. Подводные течения, которые могут затянуть тебя на глубину, приливы и отливы, когда ты меньше всего их ожидаешь. А когда все идет не так, и искушения настигают, и ты не знаешь, что делаешь — кто же тебе тогда поможет? Кто позаботится о твоей безопасности, когда тебе вдруг станет трудно позаботиться о себе?
Есть имена, о которых ты знаешь. Я так любил Пола Гаскойна, когда был ребенком. Он был тем игроком, которым я хотел стать — тогда еще не нападающим, не «девяткой», а «восьмеркой» Газзы. Мне нужны были его навыки дриблинга, его штрафные удары, его развязность и его очевидная радость от всего, что он делал. Я обожал его в Шпорах; я плакал, когда он плакал после полуфинала турнира Италии '90, его первого чемпионата мира в качестве игрока, и моего первого в качестве девятилетнего ребенка, которому разрешили не ложиться спать допоздна, чтобы посмотреть большие игры.
Потом я наблюдал за ним и удивлялся, почему все так вышло. Его борьба с алкоголизмом, кокаиновой зависимостью и булимией. Его методы лечения обсессивно-компульсивного и биполярного расстройств. Его неоднократно помещали в больницу Приори, в первый раз — в бессознательном состоянии после того, как он выпил 32 рюмки виски; дважды помещали в психиатрическую клинику в соответствии с Законом о психическом здоровье; передозировки и явные попытки самоубийства.
Неужели все это сделал с ним футбол? Усиливал ли он все его переживания, окружал ли его людьми не того сорта и не в то время? Потому что есть много других игроков, которые прошли через элементы такого же опыта. Кит Гиллеспи, нападающий, который был настолько хорош, что Кевин Киган никогда бы не продал Энди Коула в «Манчестер Юнайтед», если бы Гиллеспи не пришел в «Ньюкасл» с другой стороны, человек, на долгие годы потерявшийся в пристрастии к азартным играм, настолько сильном, что он считает, что проиграл более £7 млн., некогда богатый игрок Премьер-лиги, объявленный юридическим банкротом перед своим 38-летием. Пол Мерсон и его пристрастие к азартным играм, его проблемы с алкоголем и наркотиками. Его борьба с психическим здоровьем, те случаи, когда он хотел покончить с собой.
Может, это действительно невезение, что такие вещи случаются со столькими бывшими игроками? Потому что они есть в каждом поколении: Гари Чарльз, Тони Адамс, Пол МакГрат, Кенни Сэнсом, Джордж Бест, Джимми Гривз.
Есть бывшие футболисты, на которых смотришь и думаешь: «Я не уверен, что ты был лучшим из людей». Посмотрите на бывшего центрального полузащитника «Вест Хэма» Томаша Ржепку, которого в 2018 году приговорили к шести месяцам тюрьмы за рекламу сексуальных услуг в интернете от имени его бывшей жены. В следующем году Ржепка получил еще один тюремный срок за мошенничество при продаже арендованного автомобиля, а также был осужден за вождение в нетрезвом виде. Остальные? Ты переживаешь, что футбол был частью проблемы. Ты переживаешь, что ситуация ухудшилась, когда футбола больше не стало вообще.
Ведь есть и такие, о которых ты можешь не знать. Люди в Ливерпуле до сих пор говорят о том, насколько хорош мог бы стать Билли Кенни. Полузащитник, который вырос в городе и болел за «Эвертон», который в детстве мечтал обыграть «Ливерпуль» в мерсисайдском дерби, который в подростковом возрасте был признан лучшим игроком матча, когда «Эвертон», уступая в счете, именно этого и добился.
Питер Бердсли называл его «Газза «Гудисона»». Он хотел сделать это ради футбола, но вскоре это приобрело другой смысл. Кенни никогда не был любителем выпить, но и уверенным в себе он чувствовал себя только на футбольном поле. Когда люди стали подходить к нему на улице, в пабах, ему становилось неловко. Он выпивал, обнаруживал, что трещины заклеены бумагой, и продолжал пить. Когда он получал травму, выпивка помогала ему не думать об этом, по крайней мере, до следующего утра. Поэтому он продолжал.
«Эвертон» поместил его в Приори — тот, что в Хейле, Манчестер. Когда он вышел на свободу, единственное, что изменилось — это то, что он делал параллельно с выпивкой.
Он сказал журналистам: «Тогда все стыдились говорить, что у них депрессия... Я и сам не понимал, что это такое».
Кенни закончил карьеру в «Эвертоне» после всего 17 матчей. Он еще четыре раза сыграл за «Олдхэм», но к тому времени его наркомания вышла из-под контроля. Когда он расторг контракт с ними, все остальное, что оставалось, рухнуло.
«Я регулярно по пять дней сидел на кокаине без перерыва. Однажды у меня остановилось сердце».
Кенни не намного старше меня. Как он описывает жизнь после футбола? Как будто сходил в ад и обратно. И именно молодым талантам, почувствовавшим вкус чего-то крупного, кажется, сложнее всего смириться с тем, что футбол заканчивается. Когда я был в «Ливерпуле», я помню, что слышал о другом талантливом молодом парне, по имени Майкл Кинселла, который был лучшим молодым вратарем и дружил с Джейми Каррагером. Когда его выгнали из академии клуба за плохое поведение, он попал в дурную компанию и начал торговать наркотиками. В общей сложности его четыре раза отправляли в тюрьму.
Однако люди могут меняться. Кинселла руководствуется горячим желанием сделать так, чтобы молодежь не пошла по тому же пути, что и он, и теперь помогает молодым футболистам получить образование, которое будет сопутствовать их футболу. Он рассказывает им об ошибках, которые совершил. Мерс? [Пол Мерсон, прим.пер.] Он уже давно чист. Когда в 2020 году все матчи третьего раунда Кубка Англии были отложены на 60 секунд в рамках кампании «Удели минутку», призванной побудить всех зрителей задуматься о психическом здоровье себя и своих друзей, Мерс рассказал свою историю.
Я тоже стараюсь вносить свою лепту. Мне понравилась инициатива «Берегись!», в рамках которой несколько бывших профи собрались вместе, чтобы публично рассказать о своих проблемах с психическим здоровьем. Мы записали эпизод моего подкаста в Кенсингтонском дворце с принцем Уильямом, чтобы узнать его мнение, а также выпить Guinness и виски и угоститься блюдом на вынос из «Самрата», которое и по сей день поражает мое воображение. Мы вышли из дворца немного под мухой для четвергового дня, но при этом с чувством оптимизма. В моем опыте профессионального футбола всегда преобладало мужское начало. Ты показывал любую слабость и словно оправдывался за неудачу. Но когда я начал говорить об этом, когда я открылся, мне стало намного легче. И я понял: возможно, футбол может как поддерживать психическое благополучие людей, так и вредить ему.
Я понял и другое. В шестой главе этой книги я упоминал одного человека, к которому мне нужно было вернуться. Тот, кто был одним из моих лучших товарищей по футболу, с кем я разделил несколько фантастических моментов. Тот, кто после футбола оказался потерянным так, как я и представить себе не мог.
Когда я подписал контракт с «Астон Виллой» в 2002 году, Ли Хендри был чудо-мальчиком. Местный парень, обожаемый болельщиками. Дебют в сборной Англии в 21 год, полузащитник, который мог идти в дриблинг, простреливать, ассистировать другим и забивать отличные голы. Как футболист, он жил полной жизнью: всегда лучшая одежда, лучшие машины, приличная большая зарплата.
Он присматривал за мной. Я был на четыре года моложе, наивный и с желанием увидеть то, что я упустил. Он был мистером Бирмингемом. Казалось, он знал всех. Он может устроить тебя куда угодно. Он знал, куда идти и что делать, и всегда был так щедр — познакомил меня со своими нефутбольными товарищами, образовав прекрасную группу отступников со мной и Гаретом Бэрри, который тоже был вполне себе приемным брумми [Житель или уроженец Бирмингема, прим.пер.].
Тогда нам было очень тяжело. Но профессиональный футбол не предназначен для укрепления дружеских уз. Ты меняешь клуб, ты меняешь город. Вы поддерживаете связь по телефону, время от времени играете в гольф, но все меняется. У вас есть другие товарищи по команде, с которыми можно потусоваться, новые места, куда можно сходить. Твое внимание всегда приковано к следующему матчу, следующему голу, следующему крупному турниру.
Шли годы, Ли тоже покинул «Виллу» и стал приближаться к концу своей карьеры, и я начал слышать эти истории. Как провалились его инвестиции в недвижимость. Как забирали его дом, дом, который он купил для мамы, тоже забрали. Он пережил развод, с трудом справлялся с трудностями, слишком много пил.
Я все еще не хотел верить, когда узнала что он пытался покончить с собой. Только не Хендерс, жизнь и душа, парень, который всегда шутил, у которого всегда была улыбка на лице. Отец пятерых детей.
А потом по виноградной лозе снова пронеслось: он снова пытался покончить с собой. Я рассказывал о том, как смотрел «Героев Гарри» на канале ITV, о трудностях, которые испытывали некоторые из этих бывших суперзвезд на пенсии. А потом Хендерс вдруг оказался на том же шоу, сидел с Мерсоном и нашим старым другом Винни Джонсом и рассказывал им, что каждый день — это борьба. Говорил им, что он чувствует себя неудачником. Поведывал им о том, как очнулся на аппарате жизнеобеспечения.
Я разговаривал с ним в последние несколько лет, но только по старинке. Шутки в сообщениях, приглашая его поиграть в гольф. Все как обычно, как будто ничего плохого никогда не происходило и, возможно, все еще не происходит. И после написания этой книги, после знакомства с таким количеством игроков, проводящих вторую часть своей жизни за разными занятиями, я понял, что это должно измениться. И вот однажды поздним летним вечером я позвонил ему и впервые за много лет поговорил с ним как следует.
Поскольку мы бывшие футболисты, все началось как обычно. Истории о старых добрых временах, имена из нашего общего прошлого, которые до сих пор заставляют нас смеяться. Приговоры, которые ты больше нигде не услышишь: «Большой Стефан Постма, волосатый ублюдок, понимаешь, о чем я — эта большая волосатая спина, с которой он разгуливал...»
Мы говорили о том, как тусовались в центре Бирмингема поздними субботними вечерами, о том, что купили в Ноуле, Дорридже или Солихалле. Мы говорили друг другу комплименты по поводу наших футбольных навыков, чего в то время никогда не делали, потому что были слишком заняты тем, что выводили друг друга из себя. Мы поговорили о том, как все закончилось для Ли: об аренде в «Стоке» под руководством моего бывшего босса Тони Пулиса; о переходе к Брайану Робсону в «Шеффилд Юнайтед», который так и не состоялся; об увольнении менеджера и приходе другого, который ясно дал понять, что в его команде нет места для Ли Хендри.
А потом, постепенно, мы дошли до этого. Обо всем, что случилось потом. Обо всем том, о чем он не хотел меня беспокоить; обо всем том, о чем я никогда не спрашивал, а следовало бы.
«Если честно, я думал, что я Питер Пэн», — сказал он мне.
«Я думал, что все так и будет продолжаться, что я буду играть в футбол и наслаждаться деньгами, наслаждаться высшим обществом. Для всех опытных игроков, которые всегда говорили: «Планируй, делай то, делай это», — я так и делал, во многих отношениях, и я обнаружил, что инвестирую в недвижимость людей, которые, по моему мнению, заслуживают доверия. Я думал, что могу просто заниматься футболом, надевать свою форму и наслаждаться тем, что хочу — я мог бы вложить больше денег в дома, а они пусть сами разбираются со всеми этими вещами».
«Я не любил думать о финансах. Я всегда думал, что мне 20 или 21 год. Я доверял слишком многим людям. В этом и была моя проблема. Я думал, что буду в безопасности. Обо мне будут заботиться в конце моей карьеры».
Но никто не позаботился. А когда все начинает идти не так, как надо, ближе к концу карьеры, ты уже не можешь это упускать. Ты больше не можешь притворяться. Это видно по тому, как к тебе относятся менеджеры, как тебе предлагают сделки, как на тебя смотрят молодые игроки.
«Даже когда я был моложе, я всегда наказывал себя за то, как подходил к делу, — говорит он. — Если бы я ошибся на поле и сыграл дерьмово, я бы два дня ни с кем не хотел разговаривать. Я бы полностью ушел в свою скорлупу. Потом я подошел к концу своей карьеры и понял, что денег стало меньше. Я должен заплатить за это, я должен заплатить за то, а поступают копейки».
«Очень помогает режим дня, когда ты встаешь, идешь на тренировку, у тебя выходной, игра, а потом ты готовишься к следующей. Находясь в этой рутине так долго, а затем, как бы подбираясь к ее концу, я начал испытывать трудности».
«Я перешел в «Брайтон», где работал под руководством Гуса Пойета. Я зарабатывал приличные деньги, но с возрастом их становилось все меньше. У меня были проблемы с нервами и травмами, я никак не мог набрать форму. Помню, как они предложили мне контракт, и он не шел ни в какое сравнение с тем, к которому я привык, и я подумал: черт подери — я переживаю грандиозный развод, мне нужно что-то выплатить, мои финансовые консультанты более или менее навалились на меня...»
«Это было просто... Мне было так трудно. Я оказался в очень мрачном месте. У меня есть характер, я мог быть веселым, но я знал, когда серьезные вещи — это серьезные вещи. Приятель, это было трудно, очень трудно. Темное место, в которое я никогда не хочу возвращаться, скажу я тебе сейчас».
Где в тот момент были все остальные? Именно этот вопрос я не мог не задать себе, слушая Ли. После 20-летней карьеры у меня осталось, наверное, пять игроков, которых я могу считать настоящими друзьями. Я понимаю, насколько безумно это звучит. Я общительный парень. Мне нравится проводить время после тренировок, и я всегда был не прочь поесть, выпить или потусить. Но футбол не позволяет оставаться в напряжении. Это не похоже на другую работу, где ты можешь уйти с одной должности, но остаться примерно в той же сфере. Когда ты уходишь, ты уходишь. Клуб о тебе забывает. В конце концов, все в футболе временно.
Мы говорили о его дебюте в сборной Англии, когда он вышел на замену в матче против Чехии в 1998 году, заменив Мерса. О моменте, когда он выполнил поворот Кройффа, обыграл двух человек и едва не закрутил мяч в ворота.
Я был там в тот вечер, мне было 17 лет, я пошел с отцом на «Уэмбли» из дома моих родителей в Илинге. Я никогда раньше не говорил об этом Ли. Я никогда не говорил ему, что я думал, когда смотрел, как он выходит на поле и делает это так легко, что я сказал своему отцу: «Божечки, у этого человека есть все...».
Мы продолжали разговаривать. О том, почему ты делишься одними вещами, а другими нет. Как никто не напоминает тебе, что твои друзья хотят знать, когда тебе трудно. Они не будут думать о тебе хуже, если ты захочешь выплеснуть все наружу.
«Возможно, именно поэтому я иногда был немного замкнутым, потому что, когда оказываешься в ситуации, когда все думают, что ты кипучий, смешной и веселый, а потом выходишь из этого, это не всегда так. Ты всегда можешь сделать такое лицо, и именно поэтому я никогда не обращусь к кому-либо и не попрошу о чем-либо. Я всегда был таким, и в этом причина, потому что ты не хочешь перекладывать себя на кого-то другого».
«Даже если накануне я был в загуле, я всегда хотел прийти на тренировку, пошуметь и попытаться стать лучшим, если это то, чем я могу быть. Я не хотел никого подводить. Я всегда был таким. Но ты бы не хотел пройти через те ситуации или времена, через которые прошел я. С этим было так трудно справиться. Когда я возвращаюсь к тем дням, то думаю: «Даже не верится, что я попал в такую ситуацию»».
«Я не был азартным игроком и не употреблял наркотики. Просто было очень, очень жаль, что кто-то вывел меня из себя. И мне до сих пор больно от того, что я поставил перед собой план, согласно которому буду зарабатывать деньги на недвижимости, создавал портфель недвижимости, а на самом деле они просто спустили с меня штаны».
«Я не хотел звонить друзьям и говорить: «Не могли бы вы мне помочь, не могли бы вы одолжить мне немного денег?» Так что я застрял. Мне некуда было идти. Я всегда думаю, что гвоздь в крышку гроба был забит, когда дом был конфискован, дом моей мамы был конфискован, и я просто сказал себе: «Знаешь что? С меня хватит»».
К счастью, в конце концов, дела у Ли пошли на лад, отчасти благодаря его второй жене Эмме.
«Но мне еще повезло. Моя супруга как скала. Я думаю о ситуациях, в которые я попадал. Для меня попытка покончить со всем этим была просто безумием, но я не видел другого выхода. Поехать в аптеку, купить кучу таблеток и выпить их все. Напиться».
«Подумать только, она все это время была рядом со мной. Пытаясь заставить меня позвонить ей, пытаясь заставить меня по-настоящему проникнуться уверенностью в себе, которая у меня была раньше. Пытаясь убедить меня, что меня не подстрелили. Я столько раз пытался покончить со всем этим, но она была невероятна. Преследовала меня, когда я отключил телефон и снова пытался закончить все, каким-то образом выяснила, где я нахожусь, и вызвала полицию».
«Я не знаю, как она и моя семья до сих пор поддерживают меня. То, что я сижу здесь и разговариваю с тобой об этом, объясняется тем, что этот ангел присматривает за мной. Я был там с пятью детьми, думал, что не увижу, как они вырастут, не отведу свою дочь на школьный бал, и все равно они все там были. Я всегда старался защитить всех, кто был рядом со мной, старался заботиться о них. Но сейчас мне 45 лет, и я понимаю, что не могу обеспечить всех. И я думаю, что это была моя особенность: иногда я был слишком щедр, и это обернулось против меня».
*
Тяжело слышать, когда твой друг так говорит. Наши отношения всегда были связаны с чистым весельем. Я всегда равнялся на Хендерса. Я считал его королем Бирмингема. Я пытался стать звездой Премьер-лиги, которой он, несомненно, и был.
Я почти не знал, что сказать. Я был так рад услышать, что он, возможно, справится с этим, и мне нравится, когда я вижу, как он ведет со-комментарий на Sky, потому что он действительно хорош в этом, и можно видеть, что и Sky тоже это знает. И это заставило меня пожелать, чтобы по окончании футбола игрокам была оказана более подробная помощь. Мне повезло — я получил эти тренерские лицензии, написал свою первую книгу, начал подкаст с Томом и Крисом. Все пошло своим чередом, и во многом это была удача. Не было никого, кто пришел бы ко мне и сказал: ты должен делать то-то и то-то, и ты должен это спланировать. Ничего подобного. Никакой помощи от руководящих органов.
«У меня тоже не было плана», — сказал мне Ли.
«Все должно было быть подготовлено для того, чтобы я мог сказать: «Я могу заплатить за это, я могу справиться с этим». Думаю, именно поэтому в итоге я оказался в очень глубоком и темном месте, потому что это была рутина: встать, пойти на тренировку, а потом когда ее не стало, думать, что же мне теперь делать? Куда мне идти дальше, откуда получать доход?»
«Я помню разговор с психиатром после того, как худшее было позади, и он сказал: «Не могу поверить, что ты сидишь здесь и можешь рассказать историю». Он сказал, что ты пережил развод, банкротство, завершил карьеру, и все как будто свалилось на тебя сверху. И его слова обрушились на меня, как тонна кирпичей, из-за того, что я не подготовился к окончанию футбола. И это убивает меня. И по сей день я сижу здесь и думаю: если бы я говорил или слушал определенных людей, я бы не оказался в такой ситуации, как та, в которой оказался».
«PFA [Профсоюз футбольной ассоциации, прим.пер.] создан для того, чтобы заботиться о нас, и я не хочу их ругать, потому что они помогли мне. У меня была пара операций на колене, о которых они позаботились, когда я завершил карьеру, и все было в полном порядке. Но многие из нас проходили через такую ситуацию. Когда я открылся и рассказал о своем банкротстве, о том, что пытаюсь исправиться, ты не поверишь, сколько откликов я получил от игроков. Вау! Я тоже прошел через это, и многие люди спрашивали меня, как пройти через все это».
«Поэтому я стараюсь помогать другим людям. А я сам был на самом дне, я все еще испытываю проблемы. Но это заставило меня задуматься о том, что я здесь не один такой. Это было довольно странно. Я действительно не хотел рассказывать обо всей этой ситуации, потому что не хотел, чтобы люди меня жалели. Просто я подумал, что единственный способ пройти через это — рассказать правду о том, что произошло».
«И мне это помогло. Это сработало, потому что я почувствовал, что начал доносить эту мысль. Я всегда думал про себя, и говорю это до сих пор, что для таких игроков, которые подходят к концу своей карьеры, должно быть что-то предусмотрено. Не все зарабатывают большие деньги, но все теряют привычку делать определенное дело каждый день. Эти проблемы будут продолжаться до тех пор, пока не появится что-то лучшее».
«Эти молодые парни зарабатывают большие деньги, но какой процент из них действительно пробивается и попадает наверх? Я не знаю, куда они пойдут дальше. Я не знаю, куда они деваются после того, как заработали хорошие деньги, и вдруг им 21 год, они играют в футбол вне-лиги и не зарабатывают и десятой доли этого».
«Таких людей, как мы, недостаточно, чтобы донести эту идею до молодого поколения. Некоторое время назад я вернулся в «Виллу». Я спросил их, могу ли я поговорить с детьми, с молодыми ребятами, которые проходят обучение. Я включил видео со всеми своими голами и сказал им, что это и есть главный момент. Это была моя жизнь, это была моя любовь. Но вам нужно начать думать уже сейчас. Ваши агенты, ваши финансовые консультанты — все они хотят получить свой кусок от вас, а вы хотите только играть в футбол, поэтому все кажется простым. Нам повезло, что мы были достаточно одарены для этого, но нам нужны достойные люди, которые будут заботиться о нас и направлять нас на правильный путь. Сейчас вам нужно сделать правильный выбор. Вам нужно позаботиться».
Если такое может случиться с Ли — почти 400 матчей на профессиональном уровне, более десяти лет на высоких зарплатах в Премьер-лиге — это может случиться с каждым. Все то, что потом кажется простым? Зачастую это не так. Чем занимались игроки, о которых я узнал, написав эту книгу? Это требует мужества и тяжелой работы. Ли не стал работать на Sky в качестве со-комментатора. Он начал работать на Sky Radio, получая £200 раз в неделю за субботнюю работу и вынужденный сам оплачивать бензин, чтобы добираться на матчи. Он видел то же, что и все мы в первый свой август, когда ты завершаешь карьеру: большой жирный ноль на своем банковском счете и все те же старые счета, которые все приходят и приходят.
«Я работал на радио, — говорит Ли, — и несколько раз меня приглашали вести новости Sky Sports. Я немного поработал в EFL, и меня просто бросили в глубокий ящик с коворкингом. Боже, мне было страшно. Передо мной коробка, микрофон, гарнитура, и я думаю, что мне делать, для чего эти кнопки? Не было буквально ничего, никаких тренировок, полное запустение».
«Я послушал себя со стороны и возненавидел это. О боже, у меня сильный бирмингемский акцент, и найдется горстка людей, которым я могу понравиться, а в остальном будет куча тех, кому я не понравлюсь».
«Поэтому я просто работал над этим. Я думал, что когда я играл и тренировался, то всегда стремился быть лучшим. Я хотел стать лучше в этом деле, поэтому позвонил Энди Хинчклиффу и сказал: «Я провел две игры и звучу просто ужасно. Мне нужно совершенствоваться — могу ли я прийти к вам посмотреть?»»
«Я всегда говорю себе, что мне повезло попасть в эту роль. Я лажу со всеми и стараюсь делать правильные вещи. И это стало для меня огромным шагом вперед по сравнению с поездками в Лидс на машине и попытками заработать 200 фунтов, чтобы просто оплатить счета и тому подобное. Честно говоря, приятель, мне просто повезло, что я попал туда».
Мы поговорили еще немного, ведь с Хендерсом всегда можно поболтать. Даже сейчас, когда на его лице видны морщины, памятуя через что он прошел, когда видно, что он уже не выглядит так, как 20 лет назад, когда мы жили в Бирмингеме, он всегда улыбается. Всегда найдется шутка. Всегда найдется, что сказать, в основном о моих способностях в гольфе и о том, что я явно большой бандит, потому что постоянно выигрываю наши крошечные побочные ставки, когда мы с Ли и Гаретом собираемся вместе на поле.
И пока мы разговаривали, я размышлял о том, как быстро все меняется, даже когда тебе кажется, что все остается по-прежнему. Сейчас нам обоим за сорок, а мы знаем гораздо больше, чем тогда. Стали бы мы, двадцатилетние, слушать тех стариков, которыми мы являемся сейчас, если бы могли вернуться назад? В те дни нам казалось, что мы все знаем. Мы уже не были подростками, у нас были машины, мы могли ходить в бары и делать то, что нам нравится. Мы были мужчинами, верно?
Потом тебе становится за 30, и ты чувствуешь себя очень старым, потому что с точки зрения футболиста ты таким и являешься. И все же ты совершаешь те ошибки, которые совершает ребенок. Тебя защищали одни люди и эксплуатировали другие.
Только сейчас, общаясь со многими бывшими игроками, заново общаясь с Ли, я начинаю понимать это. Будучи молодыми людьми мы не знали, что делаем. Мы не знали, насколько нам повезло, и не представляли, как скоро все это пройдет.
Мы просто жили этим. И если нам везло, то нам было что показать.
Эпилог
Еще одна мысль от меня, прежде чем мы закончим. Просьба, если хотите, от имени всех нас — бывших игроков, некогда бывших, фамилии которых навсегда застыли в вашем и нашем прошлом.
Находите фамилию каждый день в течение года. Футболист, о котором вы раньше постоянно думали, но не думали уже много лет. Фамилию из того прошлого, которая когда-то было живым представительством на «Матче дня», на вашей стене в виде плаката с журнала MATCH!, перед вами на стадионе, наполненном шумом, праздником и чудесным хаосом.
Джон Эббрелл. Грэм Фентон. Джейсон Уилкокс.
Это будет вашей мыслью на день, как человека, который любит футбол. Как человека, который любил этих игроков или ненавидел их. Просто относился к ним так, как никто уже не относится.
Станьте большим, как Тони Йебоа. Вдохновляйтесь вместе с Ианом Калверхаусом.
Дайте им день. Отметьте его в своем дневнике и чествуйте их такими, какими они были раньше и какими стали сейчас. Понедельник, 6 февраля: Ян Стейскал. Вратарь, КПР; квалифицированный механик, Брно.
Только не дайте им забыться. Футболист однажды, футболист навсегда. Храните нас в своих сердцах. Мы уже давно завершили карьеру.
Фотографии
Благодарности
Я хотел бы поблагодарить свою семью за поддержку, как всегда.
Еще раз спасибо блестящей команде Ebury, включая Эндрю Гудфеллоу, Шарлотту Хардман, Клэр Коллинз и Тессу Хендерсон. Спасибо также Дэвиду Лакстону.
И спасибо моему мастеру слова Тому Фордайсу, который без конца помогает мне с книгами и подкастом, которые являются огромной частью успеха, которого я добился после футбола. Гениальный писатель, которого я теперь могу назвать своим очень хорошим другом. Люблю тебя, Том, поцелуи.
Источники
Бернстайн, Джо. «Ли Бойер оставил футбол, чтобы управлять озером для ловли карпов во Франции...» Daily Mail, 31 июля 2015 г.
Дейли, Рис. «Эммануэль Пети сделал культовое камео в сериале «Чисто английское убийство», потому что «думал, что это будет похоже на «Друзей»». Daily Star, 7 апреля 2021 г.
Гленнон, Джек. «Луис Саа, AxisStars и помощь спортсменам в управлении своим будущим» Behind Sport Magazine, 28 июля 2021 г.
Хаггерти, Тони. «Быть «Виктором Мелдрю» в «Селтике» и момент, когда все пошло не так с Гордоном Страканом...» The Celtic Way, 23 апреля 2022 г.
Кендрик, Мэт. «Как Найджел Спинк прошел путь от легенды «Астон Виллы» до человека с белым фургоном», Business Live, 27 июня 2013 г.
Маккарти, Алекс. «Грант Холт о своей любви к грэпплингу, встрече с Билли Ганном и WWE: от игрока Премьер-лиги до реслера», Talk Sport, 26 июня 2021 г.
МакРей, Дональд. «Невилл Саутхолл: «Мне досталось за то, что я заступаюсь за секс-работников»», Guardian, 4 июня 2018 г.
О'Кифф, Грег. «Потерянная звезда «Эвертона»: Билли Кенни, Газза с «Гудисона», рассказывает свою историю», The Athletic, 26 декабря 2020 г.
Поуп, Коннор. «Томас Гравесен о мадридском «Реале»: «Когда я услышал, я сказал, что счастлив в «Эвертоне». Потом они сказали, что это «Реал», а не «Атлетико»»... Журнал FourFourTwo, 3 сентября 2019 г.
Суини, Крис. «Бешеный пес Гравесен: Последний из современных футбольных скитальцев (Pitch Publishing, 2019)
Тейлор, Деклан. ««Я думал, что это блат»: Кертис Вудхаус о своем долгом и извилистом пути к признанию» Independent, 31 декабря 2020 г.
Уилсон, Джонатан. «Миссионерская позиция, Тарибо Уэст: человек с миссией», Guardian, 12 мая 2022 г.
Все изображения из частной коллекции автора или принадлежат следующим правообладателям:
1. Алекс Додд / CameraSport / Getty Images
2. Fremantle Media / Shutterstock
3. Offside / Marca
4. Саймон Стэкпул
5. CBsigns / Alamy Stock Photo
6. PA Images / Alamy Stock Photo
7. WPA Pool / Getty Images
8. Джулиан Финни / Getty Images
9. PA Images / Alamy Stock Photo
10. Miami Herald / Tribune News Service / Getty Images
11. Пэдди Пауэр / Getty Images
12. Тино Асприлья
ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО
От переводчика
Ох, ребята, я давно хотел перевести и опубликовать эту книгу, как никак, с Краучем, а если быть точнее, с его книгами, у меня очень много хороших воспоминаний: в конце-концов, его первая книга — это мой первый опыт профессионального перевода. Но из-за расширения своего круга перевода, а также из-за четкого плана мне пришлось задвинуть перевод его книги чуть подальше, но я-таки до него добрался и теперь он доступен для вас совершенно полностью.)
В первой и последней главе каждой книги я обычно говорю о той посильной помощи, которую вы можете оказать переводчику — подписывайтесь на мой бусти (клик), там есть как удобные варианты подписки, так и единоразовые донаты — таким образом вы поддержите меня в моих начинаниях по переводам спортивной литературы, а также будете получать по одной (двух или более, в зависимости от уровня подписки) электронной версии книг, которые будет удобно читать на любом электронном устройстве — и вам не особо затратно, и мне — очень приятно! И да, там уже почти футбольная команда из платных подписчиков, не хватает только... нападающего, может быть им будешь именно ты?)
Мне нравится заканчивать переводы в пятницу, потому что в понедельник можно начать новую книгу и она будет... масштабной!) Подписывайтесь на блог (и тг-канал) и не пропустите ни одной публикации.
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Один из любимых (и уж точно один из самых необычных) игроков 2000-х и 2010-х.