5 марта, 07:15 44 мин.

Филипп Оклер. «Кантона» 19. Это конец, прекрасный друг, это конец: Манчестер 1996/97

Антон Перепелкин

Автор

195

Предисловие

Благодарности

***

Последняя игра; последняя футболка

***

«Я не хочу, чтобы на моем надгробии была какая-либо надпись. Чистый камень, потому что то, что я хотел бы оставить после себя — это ощущение великой тайны».

«Моей мечтой было жить в мире созидания. В футболе я так и жил. Теперь у меня есть другие возможности для этого. Единственное, чего я боюсь, это смерти. Порой, когда я лечу на самолете, я немного боюсь, потому что мы можем очень быстро погибнуть в авиакатастрофе. В автомобилях тоже, но в автомобилях у тебя есть некоторый контроль. На моей карте памяти у меня есть вещи, и я никогда не беру их с собой, когда летаю. Я говорю своей партнерше, человеку, с которым живу: "Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты прочитала то, что написано на этой флешке, и сделала то, что там будет". Я говорю ей: "Я хочу, чтобы ты сделала эти вещи, если сможешь, чтобы сказать людям: «Это было желание Эрика, чтобы это произошло»". Если я умру вместе с картой памяти, я умру вместе со всем. Я хочу смириться с тем, что то, чего я не достиг, будет достигнуто кем-то другим. Я всегда думал, сейчас больше, чем когда-либо, что важно не то, как ты живешь, а то, как тебя запомнят люди».

Эрик любил и до сих пор любит The Doors. Я не знаю, входит ли «The End» в число его любимых песен, но мне кажется, что она хороша для того, чтобы сыграть ее в качестве фоновой дорожки к тому траурному сезону 1996/97 годов, тем более, что Фрэнсис Форд Коппола добавил ее в саундтрек к фильму «Апокалипсис сегодня», и поскольку телосложение Кантона теперь имело более чем мимолетное сходство с телом капитана Курца [на самом деле он был в звании полковника, прим.пер.] из романа Джозефа Конрада в исполнении Марлона Брандо.

Сезон 1996/97 — не тот, о котором мне хотелось бы писать. Это было унылое зрелище, серое, как ноябрьское небо, безжизненное одеяло облаков, отяжелевшее от непролитого дождя. «Манчестер Юнайтед» снова выиграл чемпионат, к чему так и хочется добавить: ну и что? Выигрывать было не у кого. У Эрика, как всегда, были свои блестящие моменты. Но он также переходил от матча к матчу, как фермер от поля к полю поздней осенью, его сапоги были тяжелыми от грязи. Это был год, когда свет померк и был выключен, процессия дней, ведущих к завершению карьеры — футбольной смерти.

Я перечитал свои заметки за август месяц:

«Юнайтед» принимает участие в турнире Umbro, в котором также участвуют «Аякс», «Челси» и «Ноттингем Форест». «Юнайтед» нанял Жорди Кройффа, Ронни Йонсена и одну из звезд Евро-96, чешского вингера Карела Поборски. «Ньюкасл» заплатил £15 млн. за Алана Ширера, новый британский и мировой рекорд, и близок к тому, чтобы заполучить Патрика Клюйверта из «Аякса». Джанлука Виалли дебютирует за «Челси».

Патрик Виейра, Роберто Ди Маттео и Фабрицио Раванелли также приехали в Премьер-лигу в том сезоне. Задача первопроходца была почти выполнена. Экзотические краски, которыми Кантона оживлял английский футбол, быстро исчезали под шквалом мазков. Время неожиданностей прошло.

Избранные моменты блеска: 11 августа было одним из таких. «Кантона крадет шоу Ширера» — так выразилась одна газета в своем отчете о Чарити Шилд. Эрик забил гол на 24-й минуте, подразнив Срничека, прежде чем обыграть его, ассистировав на еще один гол Ники Батту, а затем сыграл свою роль в подготовке к третьему, сделав превосходный пас пяткой, который Бекхэм мастерски принял, после чего пробил мимо чешского вратаря. Затем Кантона пробежал 15 метров, чтобы предъявить с бельгийскому защитнику Филиппу Альберу (на котором только что сфолил Гари Невилл) и потряс его за шею, за что должен был получить красную карточку, но не получил. «Ньюкасл» был разгромлен со счетом 4:0. Эрик был признан Лучшим игроком матча, как и в 1993 году, играя за «Лидс». Но Чарити Шилд больше не имел большого значения для Кантона: это был его третий за четыре года. «В этом сезоне, — сказал он, — все в "Юнайтед" хотят выиграть Кубок чемпионов. Мы хотим быть известными во всем мире, а не только в нашей стране». Точно так же, как сезон 1994/95 можно было рассматривать как медленное, неумолимое шествие к Кристал Пэлас, истинная природа сезона 1996/97 была раскрыта только тогда, когда дортмундская «Боруссия» не пустила «Юнайтед» в финал Лиги чемпионов.

Эрик изменился физически; на лице капитана «Юнайтед» был намек на двойной подбородок и какая-то царственная (не фальстафовская) дородность. Кантона словно влился в новую, большую оболочку. Вдохновившись игрой против «Ньюкасла» на Чарити Шилд, он провел еще один мастер-класс в первой по-настоящему конкурентной игре сезона, победе со счетом 3:0 на «Селхерст Парк» над «Уимблдоном», игре, которая запомнилась тем, что Дэвид Бекхэм заметил, что вратарь Донс Нил Салливан вышел со своей линии, и забил ему со своей половины поля. Эрик забил и сам, приняв мяч левой ногой и отправив его в сетку правой, что выглядело самым простым, что только можно себе представить. Он также получил желтую карточку, что стало для него вторым предупреждением в двух матчах. Надеюсь, меня простят за то, что я не придерживался ежедневного отчета о прогрессе Кантона в Премьер-лиге, как это было до сих пор. Как вскоре стало очевидно, что-то сломалось: прогресс его клуба и его собственный стали несвязанными. До тех пор рассказ об одном был сродни описанию другого. Невероятные усилия, которые он приложил всю предыдущую весну для «Юнайтед», принесли им еще один дубль. Это был его подарок, его подношение клубу и тренеру, который спас его. Но что еще можно было доказать теперь, когда международный успех больше не был вариантом? Какую жизнь можно обрести после самоубийства? Европа, и только Европа могла обеспечить ему достойную жизнь.

Я снова обращаюсь к своим записям.

21 августа: «Юнайтед» и Кантона имели проблемы против грубости и физической мощи «Эвертона». Ничья 2:2 была справедливым отражением того, что заслуживает того, что можно было назвать «сражением». 25 августа: «Манчестер Юнайтед» - «Блэкберн» 2:2. «Блэкберн» был достаточно нахальным, чтобы отправить факс с просьбой купить Эрика Кантона летом (ха-ха). Алекс Фергюсон признал, что Роверс были великолепны; во втором матче подряд, оба дома, упорство гостей было вознаграждено очком, а Эрик не смог проявить себя, что, возможно, является признаком того, что из-за праздного лета ему не хватило физической формы. Оле-Гуннар Сульшер, которому тогда было 23 года, продемонстрировал самую вдохновляющую игру во второй половине дня, несмотря на то, что провел на поле менее 30 минут. 4 сентября: «Дерби» - «Манчестер Юнайтед», 1:1. После этого результата «Манчестер Юнайтед» занимает 7-е место в лиге, отставая от «Шеффилд Уэнсдей» на 6 очков. Их третья ничья подряд, и к тому же удачная, спасенная громоподобным ударом Дэвида Бекхэма на глазах у шпионов, посланных «Ювентусом», который неделей позже принимал «Юнайтед» в Лиге чемпионов. Кантона, физически не находившийся на пике формы, лишь изредка проявлялся на поле — вспышка здесь, пас с разворота там, красиво исполненный удар через себя, но без особого эффекта.

Литания, порой прерываемая неожиданным напоминанием о том, что каждые выходные Эрик Кантона должен делать свою работу, и что, несмотря на его растущее недовольство футболом, он не может просто отбывать номер. 7 сентября он не реализовал пенальти. Эрик Кантона не реализовал пенальти! «Юнайтед» разгромил «Лидс» со счетом 4:0 на «Элланд Роуд», но нашлось место для упоминания его неудачи в заголовках, и Саймон Барнс вспомнил об этом несколько месяцев спустя, когда было обнародовано решение Эрика завершить карьеру. «Когда Кантона не забил пенальти, — писал он, — он был вынужден столкнуться лицом к лицу с тем фактом, что в конце концов он был таким же, как и все остальные. Его доктрина личной непогрешимости была разрушена, его представление о собственном совершенстве было навсегда испорчено, его миф был испорчен. Ничто уже не может быть прежним». Но он также забил четвертый гол своей команды и продемонстрировал великолепную игру на позиции, к которой он не привык — в качестве одинокого центрального нападающего, в генеральной репетиции плана на игру, который Алекс Фергюсон подготовил для противостояния «Ювентусу». В январе 1996 года Эме Жаке не смог убедить Кантона в том, что у него может быть будущее в сборной Франции, если он возьмет на себя эту роль; но Эрик, как вы помните, отказался. Лишь горстка людей осознавала остроту ситуации — все взгляды уже были прикованы к «Стадио делле Альпи». По словам репортера того времени, когда Кантона забил гол в Лидсе, «он повернулся, поднял руку к насмехающейся толпе, как гладиатор, и снова повернулся, его лицо было направлено на Турин». Это празднование также завершилось реваншем: возглавив разгром «Юнайтед» своего бывшего клуба, он забил последний гвоздь в гроб Говарда Уилкинсона: тренер, который дал ему первый вкус соревновательного футбола в Англии, после тех выходных был уволен.

Марчелло Липпи руководил великолепно организованной командой «Ювентуса», которая славилась своей скупостью в обороне, но также обладала почти непревзойденным богатством в атаке, как и следовало ожидать от любой команды, имеющей в своих рядах Зидана, Бокшича, Дель Пьеро и Вьери. Фергюсон опасался креативности Юве не без оснований; в последний раз, когда «Юнайтед» встречался с европейской командой с похожей родословной в Европе, их просто смели: «Барселона» разгромила их со счетом 4:0 на «Камп Ноу», и это воспоминание врезалось в мозг шотландца. Чтобы избежать повторения этой катастрофы, он развернул плотную завесу в полузащите, а Кантона был его единственным столбом. Отсутствие травмированного Роя Кина частично объясняло эту осторожность, но по правде говоря, как он позже признался, Фергюсон не знал, какой состав лучше было выбрать.

Для Эрика эти соображения отошли на второй план по сравнению с волнением, которое он испытывал, играя «то, что уже является финалом». «Милан» и «Интер» были близки к тому, чтобы забрать его сначала из французского, а затем и английского футбола, но он никогда раньше не играл на итальянской земле. Кроме того, он встретил своего соотечественника, футболиста, которого он не ценил, и человека, которого он презирал, полузащитника Дидье Дешама. Кантона, который почти два года отказывался общаться с журналистами, нарушил свое молчание в интервью La Gazzetta dello Sport, в котором он снял перчатки и нацепил кастет. «Дешам, — сказал он, — здесь, потому что он всегда выкладывается на 100%, но он всегда будет водоносом [фраза, которая, как вы знаете, прижилась]. Таких игроков, как он, можно встретить на каждом углу». За презрением кипел гнев. «Сегодня Дидье говорит так, как если бы он был монахом. Он преподает нравственные уроки, но в конце концов поддастся всем порокам мира». О чем он намекал, можно только догадываться; но я помню, что в то время мне казалось, что он мог только намекать на слухи, которые запятнали репутацию «Марселя», когда Дешам был на службе у Бернара Тапи, что, по оценке Эрика, автоматически сделало его одной из «креатур» председателя ОМ.

Но его жажда мести, какой бы острой она ни была, осталась неутоленной. Изменения в правилах УЕФА впервые позволили менеджеру «Юнайтед» выставлять на поле столько «иностранцев», сколько он пожелает, и можно было надеяться, что теперь его игроки смогут показать себя с лучшей стороны. Судя по тому, что они делали тем вечером 11 сентября, они были не очень хороши. «Юнайтед» был переигран, передуман, перебеган соперником, и в конечном итоге ему повезло, что он потерпел минимальное поражение с единственным голом, забитым Зинедином Зиданом. Кантона, которому на хвост наступал грозный уругваец Паоло Монтеро, не мог найти и миллиметра пространства, в то время как за четыре дня до этого защитники «Лидса» оставляли ему целые гектары. Его почти не было видно. Эксперимент с одиночным нападающим провалился. Тем не менее, Фергюсон выделил Эрика для похвалы, обвинив в серьезности поражения своей команды (в манере, если не по счету) их неопытность. «У нас есть игроки, которые должны прибавлять, — говорит он, — но они должны извлечь урок из опыта Эрика Кантона. Он ни разу не потерял мяч». По правде говоря, он очень мало с ним встречался.

Насколько далеко «Юнайтед» еще предстоит пройти (и как долго Эрику придется ждать), прежде чем они смогут конкурировать с лучшими соперниками континента, не говоря уже о победе над лучшими соперниками континента, они продемонстрировали a contrario [обратное], когда через три дня после поражения в Турине уничтожили «Ноттингем Форест» со счетом 4:1. «Форест» еще не растерял весь тот футбол, которому его научили Брайан Клаф и Питер Тейлор, но не смог сдержать команду, которая вновь обрела свой задор, вернувшись к стандартной расстановке 4-4-1-1, в которой Кантона мог свободно перемещаться за Оле-Гуннаром Сульшером. Были ли недостатки «Юнайтед» такими же, как и у Эрика? Без Дешама, который мог бы прервать подачу из центра поля, и без Монтеро, который мог бы испортить игру, Кантона создал два гола и сам сделал дубль, оформив восьмой дубль в своей карьере в «Юнайтед». Однако в следующей игре, безголевой ничьей на «Вилла Парк», он погрузился в безвестность, как и в последовавшей за ней победе 2:0 над венским «Рапидом». Рой Кин, игравший во второй раз после возвращения после операции на колене, стал катализатором успеха «Юнайтед» в этом ничем не примечательном противостоянии со слабым соперником.

На поле было то жарко, то холодно, но Эрик оставался ценным активом за его пределами. Nike предложила ему улучшенный контракт, который, по слухам, должен был стоить £500 тыс. в год, который связал его с американской компанией еще на четыре года.

В мае Эрику исполнилось тридцать лет — возраст, в котором сегодня большинство игроков выбирают выгодный последний контракт, если не уходят совсем. Но в 1996 году футбол еще не стал игрой для молодежи. Некоторые из самых популярных игроков Премьер-лиги были старше Кантона: Рууд Гуллит (тридцать четыре), Крис Уоддл (тогда в «Брэдфорде», тридцать пять), Иан Райт (тридцать два), Джанлука Виалли (тридцать два), Стюарт Пирс (тридцать четыре), не говоря уже о большинстве защитников «Арсенала», конечно, или Тедди Шерингеме, почти точном современнике Эрика, для которого жизнь в тридцать только началась. Тем не менее, Кантона вел себя так, как будто он был на пять лет старше, выбирая свои игры с большой тщательностью, в то время как шесть месяцев назад он полностью отдавался каждой минуте каждого матча и завещал своей команде два трофея. По словам журналиста, который сообщил о важнейшей победе над лидером лиги «Ливерпулем» со счетом 1:0 в середине октября, Эрик стремился «сделать себя невидимым». У Алекса Фергюсона была своя теория, объясняющая это исчезновение: теперь, когда он больше не играл за свою сборную, во время международных перерывов Кантона должен был тренироваться самостоятельно. Этот аргумент не выдерживал никакой критики. Эрик никогда не был более влиятельным и вдохновенным, чем в течение пяти месяцев, предшествовавших турниру Евро-96, в котором он отказался участвовать. Нет никаких сомнений в том, что осознание того, что он никогда больше не наденет синюю футболку, и что новая сборная на его глазах превращается в чрезвычайно опасную команду, без него, их бывшего капитана, заставило его сожалеть о том, что он был слишком горд, чтобы признаться. Подобно герою Мопассана, который однажды вечером, обнаружив белые пряди в своих волосах, бормочет: «Кончено», Кантона пришлось столкнуться с собственной смертностью. Но манящая Европа все еще светилась вдалеке — свежий кислород, питающий слабеющий огонь.

16 октября «Юнайтед» вернулся в Стамбул, город, где Брайан Робсон и Эрик были грубо избиты полицейскими и где «Юнайтед» не забивал в свои два предыдущих визита. Их соперником на этот раз был не «Галатасарай», а «Фенербахче», чья фанатичная поддержка не смогла помешать им потерпеть поражение со счетом 0:2. Сияющий Фергюсон сказал прессе, что теперь он верит, что «эта команда может пройти весь путь в этом соревновании». Игра Кантона, одна из лучших в его карьере в Лиге чемпионов, наполнила содержанием это исповедание веры. Часто возвращаясь в полузащиту, чтобы поддержать стабильный темп, дирижер «Юнайтед» помог создать гол Дэвида Бекхэма и обеспечил завершение второго гола своей команды. Теперь он забил пять голов в пятнадцати еврокубковых матчах.

А потом он утонул, как и все вокруг него. Через четыре дня после ликования на стадионе «Шюкрю Сараколу» «Ньюкасл» разнес «Юнайтед» в пух и прах на «Сент-Джеймс Парк». Итоговый счет: 5:0 (и пять предупреждений для гостей, одно из них для Эрика, который в тот день повторил свою личную войну с Филиппом Альбером). Это было худшее поражение Алекса Фергюсона в тренерской карьере. Затем «Юнайтед» с треском проиграл «Саутгемптону», пропустив шесть мячей и заработав удаление Роя Кина, равно как и надо было удалять Кантона за грубый, трусливый удар по Ульриху ван Гоббелу, единственным преступлением которого было то, что он чисто отнял у него мяч. Еще один, более поздний фол, принес Эрику желтую карточку, которую он полностью заслужил. «Фенербахче» воспользовался слабостью «Юнайтед», выиграв со счетом 1:0 в Манчестере. Никогда еще зрители «Олд Траффорд» не видели, как их команда проигрывает дома в европейский вечер, а их было уже 56 с тех пор, как «Юнайтед» стал первой английской командой, попавшей в Кубок чемпионов в сезоне 1956/57 годов. Как ни странно, Фергюсон снова выбрал схему 4-5-1. Кантона не играл в этой дыре: он растворился в ней, и к концу злополучной недели его команда выпала из первой пятерки Премьер-лиги. «Челси» воспользовался двумя грубыми ошибками Петера Шмейхеля и увез три очка с «Олд Траффорд». К счастью, последовал еще один международный перерыв, и Алекс Фергюсон получил две недели, чтобы подумать о текущих неудачах своей команды и подготовиться ко второй игре против «Ювентуса».

Эрик выглядел посвежевшим после этого периода отдыха, гораздо более резким, чем он был в последнее время. Возможно, его разбудила перспектива отомстить за поражение 0:1, которое он потерпел на «Стадио делле Альпи» в сентябре. «Арсенал», которым теперь руководит Арсен Венгер, проиграл в Ланкашире — быстрое, тяжелое противостояние, в котором Петер Шмейхель вновь обрел свой прежний авторитет. Однако Юве устоял перед «Юнайтед» и снова вышел победителем, снова с разницей в один гол. Сам Эрик почти не оказывал влияния на игру. Его время принятия решений сбилось, как и характер — он был удален за типичный «подкат нападающего» на Бокшиче. По другую сторону средней линии он мог видеть человека, которого он называл «водоносом», с безошибочным интеллектом, закручивающего пружину Юве простыми, размеренными передачами. Но в то время как Дешам был великолепен, Кантона оставался зрителем, грубым и неэффективным.

К тому времени, когда «Лестер» был обыгран со счетом 3:1 30 ноября, Кантона не забивал в восьми матчах. Он выглядел тяжелым — он был тяжелым, около 90 килограммов. Я рассматриваю фотографию, сделанную на следующей игре «Юнайтед», победе со счетом 2:0 на стадионе «Герхард Ханаппи» в Вене. Слева Райан Гиггз, идеально сбалансированный, с всклокоченными волосами, проносится мимо австрийского защитника, а в двух метрах от него, справа, Кантона смотрит на происходящее. Огромный Кантона, с бедрами тяжелоатлета, огромной шеей, огромным подбородком. Он по-прежнему излучает силу, но в нем есть что-то неуклюжее. Неудивительно, что люди заговорили о «старом Кантона».

Тем не менее, это была лучшая игра Эрика за долгое время. Он сыграл свою роль — снова в качестве одинокого нападающего — в создании первого гола Гиггза, когда тот обыграл Цинглера восхитительным шимми, и убрал все сомнения по поводу исхода матча, когда его нашел безупречный пас Дэвида Бекхэма в штрафной. Но он не мог поддерживать превосходство того вечера, порой будучи пассажиром, порой пилотом, зачастую в одном и том же матче. Он сделал не так много, когда «Юнайтед» сыграл вничью 2:2 с «Вест Хэмом», но то, что он делал, он делал великолепно: набросил мяч на выход к воротам Сульшера, когда тот заметил мимолетную нерешительность четверки защитников Молотков [прозвище «Вэст Хэма», прим.пер.], которые не были уверены, стоит ли использовать офсайдную ловушку как оружие против норвежского нападающего. Это был едва ли не единственный его вклад в игру, но он был решающим. Редко, слишком редко, он демонстрировал атлетизм и элегантность, с которыми не мог сравниться ни один другой игрок — за исключением Денниса Бергкампа — в Англии, как, например, когда «Сандерленд», крепкая команда, сыгравшая вничью на «Энфилде» и обыгравшая «Челси», была разгромлена со счетом 0:5 за три дня до Рождества. Он уже забил пенальти, когда за двенадцать минут до финального свистка создал один из своих шедевров. Я десятки раз пересматривал кадры этого чудесного гола, но красота его исполнения до сих пор меня поражает. Находясь на половине поля «Сандерленда», укрощаемый Ордом и Боллом, он освободился от опеки, нашел МакКлера, который мгновенно вернул ему мяч, и он, не останавливаясь, пробил с 18 метров над головой своего бывшего товарища по «Ниму» Лионеля Переса. Необычно то, что Эрик нашел способ остановиться, не останавливаясь: он незаметно замедлился, чтобы успокоиться и зацепить мяч шнурками бутс, отправив его в единственное место, где до него не мог дотянуться спешащий вратарь. Празднование было почти таким же запоминающимся, как и гол. Эрик, изображая надменную непостижимость, только и сделал, что выпрямлял спину и надувал грудь, как римский император, наслаждающийся своим триумфом: не хватало только Дэвида Бекхэма, держащего лавры над его бритой головой. Потом Кантона расплылся в красивой улыбке, как бы говоря: «Вы это видели? Видели?» Как можно не любить такого игрока?

Как и положено в том сезоне, Эрик, набравший обороты, довольно скоро потерял их. Был великолепный удар с лета в разгроме «Ноттингем Форест» со счетом 4:0 в День подарков, который потряс перекладину и дал Сульшеру шанс, которого тот не упустил, и успешный пенальти в ворота «Лидса» после двойной стеночки с другим телепатом «Юнайтед», Райаном Гиггзом. Но в то время как Кин, все еще восстанавливающийся после травмы, то появлялся, то выходил из состава, Кантона то набирал форму, то терял форму, в один день выглядя вышедшим в тираж, а на следующий день — победителем матча. Отчасти проблема заключалась в его явном нежелании сотрудничать с Энди Коулом, которому он едва ли мог заставить себя отдать мяч. Сбросы и удары пятками не так часто, как раньше, находили нужного игрока. По выражению Алекса Фергюсона, «Юнайтед» «оступился на второй строчке» в чемпионате и, собираясь в беспрецедентный четвертый раз подряд выйти в финал Кубка Англии, с трудом одолел «Тоттенхэм», в составе которого отсутствовали шесть игроков первой команды, в третьем раунде этого соревнования. Появление Дэвида Бекхэма в какой-то степени уравновесило нестабильность Эрика, но удовлетворительное положение «Юнайтед» в Премьер-лиге — всего на два очка позади лидера «Ливерпуля» после трех поражений подряд в чемпионате осенью — было больше связано со слабостью соперников, чем с качеством собственного футбола. «Ньюкасл», соблазнительный, но такой хрупкий, еще не оправился от травмы тошнотворного эндшпиля предыдущего сезона, «Блэкберн» увядал после краткого расцвета, а «Арсенал» все еще находился в процессе переосмысления Арсеном Венгером. Остальные? Простой корм: «Ковентри» (2:0), «Уимблдон» (2:1), «Саутгемптон» (2:1, небритый Эрик забил победный гол в матче), три победы, девять очков, из-за которых можно было добавить куплет к песне Пегги Ли «Is That All There Is?» [Это все, что есть?].

Влияние Кантона на команду ослабевало. Желтые карточки, которые он получил, означали, что он пропустил два ключевых матча того сезона из-за дисквалификации: победу 2:1 на «Хайбери» и ничью 1:1 на «Стэмфорд Бридж». В обоих случаях было замечено, что его отсутствие было едва заметным; как и его присутствие, когда «Уимблдон» выбил «Юнайтед» из Кубка Англии в переигровке четвертого раунда 1 февраля. Это было единственное поражение, которое Эрик потерпел в этом турнире (экстраординарная статистика, так как он сыграл свой первый матч в Кубке Англии три года и месяц назад), но, судя по выражению его лица после финального свистка, он с таким же успехом мог проиграть товарищеский матч. Должно быть, ему было не все равно, он не мог не переживать, но не проявлял этого.

По правде говоря, Эрик уже думал о другом будущем, о существовании вне футбола. Перерывы на матчи сборных дали ему возможность в течение последних нескольких месяцев регулярно ездить в Париж. Он стал известной фигурой в столичных театрах не только как зритель, но и как продюсер в партнерстве с одним из лучших актеров театра и кино Франции Нильсом Ареструпом, который сотрудничал с такими артхаусными режиссерами, как Ален Рене, Шантай Акерман и Иштван Сабо. В этом отношении Кантона не был новичком. Еще в 1989 году он помог начать карьеру комику Патрику Боссо, марсельцу, который четыре года играл на позиции чистильщика в команде до 18 лет. С помощью своего брата Жоэля, чья роль и влияние росли по мере того, как углублялось разочарование Эрика в футболе, он увеличил свое участие в компании Ареструпа, Caargo, как в финансовом, так и в эмоциональном плане. Их первым совместным проектом стало возрождение пьесы Эдварда Олби «Кто боится Вирджинии Вульф?» в Театре Гате Монпарнас в ноябре 1996 года, которая получила отличные отзывы и показала приличные результаты в прокате. Затем Эрик с головой ушел в постановку пьесы «Derrière les collines» [За холмами], написанной Жаном-Луи Бурдоном, которая была передана начинающему продюсеру владельцем пивного ресторана в квартале Опера, где Кантона с радостью общался с богемной клиентурой актеров, писателей и критиков. «Мы никогда не говорили о футболе, — сказал мне Бурдон. — Мы говорили об искусстве. Он был грозным, страстным, готовым слушать других и таким добрым». Двое мужчин впервые встретились за ужином, где драматург был рад приветствовать неожиданного гостя за своим столом: легенду бокса Джейка Ла Мотту, лично сыгравшего «Бешеного быка» Мартина Скорсезе. Сравните эти очаровательные вечера с привилегированной, но рутинной жизнью профессионального футболиста: неудивительно, что Эрик часто создавал впечатление, что он предпочел бы быть в другом месте, когда пришло время надевать футболку.

Ennui [тоска] Кантона не была чем-то новым: она была его спутником с тех пор, как он подписал свой первый контракт с «Осером». «Лучше жить со своими страстями на задворках [футбольной среды], чем позволить этой системе съесть тебя заживо», — сказал он спустя много лет после того, как покинул ее навсегда. Французская фотограф Изабель Ватерно, чей портрет Кантона в стиле Жерико [Теодор Жерико, французский живописец, крупнейший представитель европейской живописи эпохи романтизма, прим.пер.] изображен на обложке этой книги, рассказала мне, как ее подопечный за два с лишним года до завершения карьеры признался, что «сыт по горло этим цирком». Сидя за барной стойкой отеля Novotel с навинченной на голову бейсболкой в тщетной и почти трогательной попытке скрыть свою личность, Эрик рассказал ей, как сильно он стал презирать британскую прессу, как все, что происходило за пределами поля, побуждало его, если можно так выразиться, думать о другой жизни для себя, прочь от того, что сделало его знаменитостью. «Мне нечего доказывать, и я не обязан показывать, кто я такой, людям, которые мне интересны, — загадочно сказал он в первом интервью, которое дал Libération после своего решения покинуть Англию и футбол. — Остальным — мне нечего сказать».

Нечего доказывать? Теперь, когда чемпионат мира 1998 года будет сыгран без него, оставалась одна цель: победа в Европе, и одной этой перспективы было достаточно, чтобы заставить его найти в себе ресурсы, которые, по мнению многих, были исчерпаны. Эрик Кантона не сдавался — пока.

Соперником «Манчестер Юнайтед» в четвертьфинале Лиги чемпионов был «Порту». Первый матч противостояния состоится на «Олд Траффорд» 5 марта. Для Фергюсона это была возможность взять реванш за спорное поражение, которое его «Абердин» потерпел от них в Кубке обладателей кубков 1984 года, когда незадолго до игры всплыли обвинения (которые остаются необоснованными) о том, что судьи были подкуплены. Драконы [прозвище «Порту», прим.пер.] не будут слабаками, как показал их недавний результат в главном европейском турнире. Бобби Робсон вывел их в полуфинал в сезоне 1993/94, продвинувшись дальше, чем сам «Юнайтед» за двадцать девять лет, и сезоном позже они также дошли до четвертьфинала Кубка обладателей кубков. Но в тот вечер команда Алекса Фергюсона обыграла чемпионов Португалии: счет 4:0 справедливо отражал доминирование хозяев. Это был один из немногих матчей Эрика в Европе, который может сравниться с его лучшими выступлениями в чемпионате или Кубке Англии. В ложе прессы все сходились во мнении, что «Порту» разорвали в клочья потенциальные чемпионы Европы. Проливной дождь почти не повлиял на плавность передач «Юнайтед». Гол Кантона, второй гол «Юнайтед», не был классическим — длинный заброс Шмейхеля, сброс Сульшера, потеря Алоизио, удар Эрика мимо отскочившего Иларио — того самого Иларио, который десятилетие спустя несколько раз эпизодически выходил за «Челси». На исходе часа игры Кантона снова разжег огонь «Юнайтед», отдав пас вдоль бровки на Энди Коула, который нашел Гиггза, который забил. Последний гол «Юнайтед» также был творением Эрика. Он смягчил обнадеживающий пас Ронни Йонсена и нашел точную миллисекунду, в которую он мог пустить мяч на ход Энди Коула, который левой ногой ловко завершил атаку. «Одно из лучших выступлений моего времени, — восторженно отзывался Фергюсон впоследствии, — чертовски крутое выступление». На следующий день стоимость акций «Юнайтед» выросла на £10 млн. до £430 млн.

Как и следовало ожидать, славные победители вернулись на землю, когда им пришлось возобновить свои поиски чемпионского титула. «Сандерленд» собрал осколки команды, страдающей от коллективного похмелья, и выиграл со счетом 2:1. Эрик не выглядел заинтересованным.

Игра «Юнайтед» была отражением его собственной, и наоборот, волнующей в порывах и всплесках (как, например, когда Эрик нашел Коула в переполненной штрафной изящным пасом на первый гол в победе над «Шеффилд Уэнсдей» со счетом 2:0), в остальном тяжеловесной, плоской, невдохновенной. Это правда, что они могли позволить себе расслабиться в комфорте Премьер-лиги, поскольку ни одна другая команда не демонстрировала таланта или драйва, необходимых для того, чтобы потенциально стать чемпионами. После того как деморализованный «Порту» смог добиться лишь безголевой ничьей в ответном матче, который уже был выигран в Манчестере, энергию можно было приберечь для важнейшего европейского полуфинала.

Форма Эрика в играх, предшествовавших матчу с дортмундской «Боруссией» (которая в предыдущем туре обыграла его бывший клуб «Осер»), показала некоторое улучшение: даже когда «Дерби» неожиданно выиграл 3:2 на «Олд Траффорд», он забил свой второй гол в двух матчах после небрежного удара с лета в победе 2:0 над отчаянно слабым «Эвертоном». Уверенность в Манчестере была настолько высока, что Петер Шмейхель сделал довольно нелепое утверждение, что нынешний «Юнайтед» обыграет чемпионов Европы 1968 года с разницей в 10 мячей к нулю. Удача ему не улыбнулась: он получил травму перед самым стартом матча в Дортмунде 9 апреля и был вынужден уступить место в воротах Раймонду ван дер Гоуву. Алекс Фергюсон не был столь опрометчив в своих предматчевых прогнозах, но, тем не менее, отмахнулся от предположений о том, что Кантона может столкнуться с трудностями, если чемпионы Германии будут персонально его опекать, как и ожидалось, и это опасение разделял Гари Паллистер. По мнению защитника, именно более плотная опека, практикуемая континентальными командами, объясняет, почему Эрик никогда по-настоящему не проявлял себя в еврокубках, а не какой-то недостаток в его характере. Но Фергюсон не был с этим согласен. «Не думаю, что Эрик будет сильно переживать по этому поводу», — сказал он. Замечательная уверенность менеджера разделялась большинством наблюдателей, и не без оснований. Дортмундская команда, завоевавшая два титула чемпиона Бундеслиги, в первом матче лишилась не менее семи игроков основного состава, включая травмированных Стефана Шапюиза, Карла-Хайнца Ридле и Юргена Колера, а также своего вдохновляющего капитана Маттиаса Заммера, будущего обладателя Золотого мяча 1997 года, который был дисквалифицирован.

Удача, конечно, не улыбнулась «Юнайтед» на впечатляющем стадионе «Вестфаленштадион», заполненном 48 500 громогласными болельщиками. Победный гол Рене Тречока (забитый за четверть часа до финального свистка) залетел в ворота после рикошета от ноги Гари Паллистера — после того, как Ники Батт, Дэвид Бекхэм и Кантона пренебрегли хорошими шансами забить решающий гол на выезде. Батт отправил Эрика один на один с вратарем, но с 15 метров, когда оставалось только переиграть Стефана Клоса, он пробил выше ворот. Затем Батт (с подачи Кантона) нанес мощный удар, но мяч пролетел рядом со штангой. Наконец, француз отдал отличный пас на Бекхэма после часовой отметки матча, но удар полузащитника оказался слишком слабым: Мартин Кри успел прорваться за спину обыгранному Клосу и выбить мяч с линии. И без того ужасный вечер «Юнайтед» обернулся к худшему, когда Рой Кин получил еще одну желтую карточку, что привело к автоматической дисквалификации на ответный матч, к большому раздражению Кантона.

Роль, которую Эрик сыграл в трех лучших моментах своей команды, может свидетельствовать о том, что он был одним из лучших исполнителей в тот вечер, но Кин так не считал. Позже ирландец сказал Имону Данфи, что, по его мнению, Эрик был одним из «одного или двух наших игроков», которые «отступили» в этом случае. Он продолжил: «Эрик никогда не встанет в один ряд с по-настоящему великими европейскими игроками. Этот этап действительно имеет значение. Может быть, Эрик на это не способен. И никогда не будет». Алекс Фергюсон был добрее к своему протеже, но лишь ненамного. Кантона был «настолько сдержанным и маргинальным в Дортмунде, — вспоминал он позже, — что мне пришлось искать причину. Я спрашивал себя, не изменилось ли мое отношение к нему». Размышляя об их поражении, Фергюсон задавался вопросом, не «говорил ли он с ним меньше, чем следовало». Он чувствовал, что Кантона нужно больше пространства, больше свободы, чтобы понять, как лучше всего вести за собой команду. Капитанская повязка, которую он унаследовал после того, как Стив Брюс завершил карьеру в конце предыдущего сезона, не была для него естественной ролью. Признавая, что в личности Эрика, возможно, был «ментальный блок», когда дело доходило до так называемых «больших европейских вечеров», озадаченный Фергюсон утверждал, что «были такие случаи, когда Эрик великолепно за нас играл». Но о ком из таких случаев он в это время думал?

Я читал репортажи и смотрел видео, пытаясь найти эти неуловимые моменты личного триумфа, и смог придумать только два: поздний гол в матче с «Галатасараем» и разгром «Порту» в Манчестере, когда пара быстрых голов потрясла португальскую команду и вызвала состояние эйфории у всего «Юнайтед». Сравните это с послужным списком другой французской суперзвезды, в которой многие видят «чокера» на европейской арене — Тьерри Анри. Кантона не забил ни одного победного гола на «Бернабеу», дубля на «Сан-Сиро» или хет-трика на «Стадио Олимпико». Анри забивал, и тогда, когда это имело значение. Сам Эрик никогда не выигрывал международные трофеи с клубом или сборной, если не брать во внимание титул чемпиона Европы 1988 года среди юношей до 21 года, а вы, возможно, помните, что дисквалификация помешала ему сыграть в ответном матче финала. То, что игрок, наделенный такой силой характера и таким талантом, может оказаться почти полным провалом в еврокубках, является загадкой, для которой я могу предложить лишь несколько подсказок, но не дать определенного объяснения. Одним из таких ключей является то, что Эрик чувствовал — и в течение довольно долгого времени — что его клуб не готов тратить деньги, необходимые для покупки проверенных победителей, которые могли бы помочь ему привести «Юнайтед» к успеху в Европе. Эти обещания не материализовались, что усугубило разочарование Эрика в клубе, который, по его мнению, теперь отдает приоритет своему имиджу как маркетинговому товару.

Однако о завершении карьеры он пока не думал. С начала марта было проведено три встречи с председателем «Юнайтед» Мартином Эдвардсом, и обе стороны, похоже, высказались за новое продление нынешнего контракта с Кантона, который действовал еще более года. Не было никаких оснований полагать, что гол, который он забил в ворота «Блэкберна» (3:2) 12 апреля, через три дня после поражения от «Дортмунда», станет его последним голом за «Манчестер Юнайтед» или за кого-либо еще, но это было так. Он был на вершине своей славы, я бы даже сказал, своей популярности, в то время как он с большим достоинством преодолел последствия своего безумия в Кристал Пэлас. Восхищение, которое он получил в приютившем его городе, не ослабевало. Тринадцать тысяч человек посетили Художественную галерею города Манчестера в последние две недели апреля, чтобы посмотреть на картину «Искусство игры» размером 3 на 2,5 метра местного художника Майкла Брауна [Эрик знал о проекте Брауна с тех пор, как они случайно встретились в баре BarCa в Каслфилде летом 1996 года. Чтобы помочь художнику, он согласился позировать для серии фотографических этюдов и был настолько очарован этой работой, что приобрел ее до того, как она была завершена. «Я чувствовал, что Эрик был очень закрытым человеком, — сказал мне Браун. — Но он также невероятно теплый и щедрый, как только ты узнаешь его поближе». Они регулярно встречались в Манчестере, а десять месяцев спустя — в Париже, где Эрик подписывал репродукции «Искусства игры». Браун не забыл, как суперзвезда помогал ему нести ящик с принтами по улице и вверх по лестнице, что было далеко от той дивы, которой он должен был быть. Вопреки легенде, Кантона никогда не просил посетителей покинуть галерею, когда работа была впервые выставлена, чтобы побыть наедине с самим собой: еще одно из тех фактических искажений, которые ошибочно выставляют его в невыгодном свете]. Композиция была основана на «Воскресении Христа» Пьеро Делии Франчески и «Юлий Цезарь на его триумфальной колеснице» Андреа Мантеньи, в которой образ Кантона был заменен на образ Агнца, к негодованию немногих и удовольствию многих. Для человека с улицы это будет не без иронии, — говорит художник. — Я не верю, что люди воспримут ее всерьез как оскорбление. Картина отражает уличный юмор — тот юмор, который есть у болельщиков».

Обнаженный, если не считать тряпки, обернутой вокруг бедер, Эрик Спаситель вышел из гробницы в окружении Фила Невилла, Дэвида Бекхэма, Ники Батта и Гари Невилла. Алекс Фергюсон притаился на заднем плане. Работа Брауна должна была восприниматься с долей скептицизма, но в то же время представляла собой пронзительную аллегорию искупления Кантона.

Продление его пребывания на «Олд Траффорд» гарантировало Эрику еще один шанс на европейскую славу, даже если «Дортмунд» одержит победу в конце месяца: «Юнайтед», которому помог один из самых эксцентричных вратарей Дэвид Джеймс, уничтожил последние надежды «Ливерпуля» на завоевание титула, выиграв со счетом 3:1 на «Энфилде» 19 апреля. Кантона, с прицелом на полуфинал Европы, который состоится четыре дня спустя, не стал чрезмерно напрягаться в тот день, да и не должен был. Теперь его команде нужно было набрать всего пять очков в последних четырех матчах, три из которых дома, чтобы завоевать титул Премьер-лиги в четвертый раз за пять лет. Это было колоссальное достижение, без сомнения, тем более, что Алексу Фергюсону пришлось перестраивать свой состав после продажи или завершения карьеры ряда ключевых игроков, и он нашел в себе смелость заменить их продуктами академии клуба. Однако, несмотря на то, что это было потрясающе, это было омрачено ожиданиями, связанными с приездом «Боруссии» на «Олд Траффорд» 23-го числа. По итогам этих 90 минут «Манчестер Юнайтед» получил место в самом грандиозном клубном финале, который в тот год имел для него особое значение, поскольку проходил в Мюнхене, где 6 февраля 1958 года рейс 609 авиакомпании BEA разбился на занесенной снегом взлетной полосе, унеся с собой двадцать три жизни, восемь из которых были членами знаменитой команды «Малыши» Мэтта Басби.

«Величайший вечер на «Олд Траффорд» за тридцать лет — с тех пор, как «Юнайтед» обыграл «Реал Мадрид» со счетом 1:0 в полуфинале 1968 года — должен был стать коронацией самого Эрика как короля Европы, а не только Англии. Но то, что увидели 53 606 зрителей, было отречением. Их команда упускала шанс за шансом против команды, все еще лишенной своего капитана, и Кантона был худшим виновником этого. Когда на седьмой минуте матча молодой полузащитник Ларс Риккен вывел «Боруссию» вперед, «Юнайтед» нужно было забивать три, чтобы пройти дальше. Невероятно, но они могли — они должны были — сделать это. На шестнадцатой минуте прострел Коула был отбит Клосом, Кантона оказался всего в нескольких метрах от ворот — и оставалось переиграть только уже потерявшего равновесие Колера. Он мог проскочить мимо защитника и протолкнуть мяч в сетку. Но нет, он запустил его в ноги Келера. Через несколько минут мяч просочился к нему за пределами штрафной, в идеальной позиции для удара, но он колебался, как и Коул. Наконец, на пятьдесят третьей минуте мяч прилетел в ноги Эрику на линии штрафной. Он перебросил мяч через Клоса, но слишком слабо, и дортмундцы вынесли мяч с линии ворот.

Призрак Кантона играл, призрак игрока, который умер в конце предыдущего сезона, что практически подтвердил его советник Жан-Жак Бертран, сказав в конце мая, что «решение Эрика прекратить играть в футбол было связано с тем, что [Эме] Жаке решил не брать его в сборную Франции с 1995 года». Его решение завершить карьеру было связано с тем, что он знал, что никогда не сыграет на чемпионате мира». Другими словами, когда он покончил жизнь самоубийством в январе 1996 года.

Сразу после игры Фергюсон взорвался в раздевалке, где Эрик, капитан, которого заметно тошнило, хранил полное молчание. На следующее утро Кантона попросил о личной встрече со своим менеджером, который впервые рассказал об этом Эрику Билдерману через десять лет после этого события. «У меня было плохое предчувствие. Я догадывался, что он собирался мне сказать. Я заметил несколько изменений в его настроении и внешности».

С Кантона было довольно. Футбол для него закончился. Он решил завершить карьеру, уйти с самого верха. Тот факт, что он сообщил эту новость человеку, которого он не только уважал, но и любил, так скоро после этого катастрофического поражения, заставляет меня подозревать, что он думал об уходе из спорта, который был его жизнью с тех пор, как он был мальчишкой в Марселе, задолго до того, как «Дортмунд» убил последнюю мечту, которая была у него как у игрока. Он часто действовал импульсивно, как лист, уносимый ветром его энтузиазма, обид и разочарований, но не в этот раз. Болельщики «Юнайтед», вероятно, были слишком шокированы, чтобы переварить то, что их тренер продиктовал своим помощникам в Manchester Evening News: «Похоже, что моменты, которые он упустил, не говоря уже о его относительно спокойной игре, заставили его усомниться в своем будущем».

Первой реакцией Фергюсона было недоверие. По его мнению, у победителя чемпионата 1996/97 было «еще два хороших года в ногах» (это мнение разделяет Анри Эмиль, который видел, как Кантона провел великолепную игру за два дня до объявления о завершении карьеры). Но, по его мнению, стандарты, которые он сам для себя установил, были настолько высокими, что он чувствовал, что почти предал себя своими разочаровывающими выступлениями в конце сезона 1996/97. Фергюсон сделал все, что мог, чтобы попытаться убедить Кантона подумать еще раз. Когда он понял, что ничто из того, что он может сказать, не заставит Эрика изменить свое мнение, он вернулся к старому трюку. «Поезжай к отцу, поговори с ним и возвращайся ко мне», — сказал он. Эрик согласился обсудить свое решение с Альбером; но когда он вернулся, неделю спустя, его решимость укрепилась. Желание, выбор, который мог быть навеян горечью очередного прощания с освящением в Европе, теперь стали бесповоротным решением. «Когда Эрик что-то вбил себе в голову, — сказал Фергюсон Билдерману, — заставить его отказаться от этого практически невозможно».

Тем не менее, какое-то время, фактически большую часть следующего лета, он верил, что Эрика можно вернуть. Все его уговоры не увенчались успехом, хотя Кантона, не давая знать своему бывшему менеджеру, вынашивал идею возвращения. Одним из клубов, который пытался привлечь его, был «Нагоя Грампус Эйт» в Японии, стране, куда он хотел сбежать после своего первого завершения карьеры в 1991 году. Но это был скорее защитный механизм, один из способов справиться с огромной пустотой, вызванной его футбольной смертью — средство, с помощью которого Эрик оплакивает Кантона. Оставалось сыграть еще четыре матча. В командных листах указано, что Эрик принимал участие во всех из них, но это было лишь мимолетное присутствие, неполноценный образ того великого игрока, которым он был. Если бы соперники «Манчестер Юнайтед» обладали верой и физическими ресурсами, необходимыми для преследования чемпионов на последнем отрезке гонки за титул, если бы они выявили и использовали ту зияющую дыру, которая образовалась в команде после дортмундской катастрофы, возможно — только возможно — в том году на трофее Премьер-лиги было бы выгравировано другое имя. «Юнайтед» завершил сезон в нейтральной обстановке, а Эрик был выведен на роль плеймейкера за Энди Коулом и Оле-Гуннаром Сульшером. Они сыграли вничью 2:2 с «Лестером», 3:3 дома с «Мидлсбро»: потеряв четыре очка. Между тем, их предполагаемые соперники делали все возможное, чтобы самим сдавать назад. «Арсенал» проиграл дома, 6 мая «Ливерпуль» капитулировал в Уимблдоне, а «Ньюкасл» допустил жалкую ничью 0:0 против «Вест Хэма». Еще один титул упал на колени Алекса Фергюсона, независимо от того, что произойдет в последних двух матчах этой странной неудовлетворительной кампании. А Эрик, пятикратный чемпион Англии, никогда не выиграет титул перед родными болельщиками.

В Престбери Изабель уже упаковывала семейные вещи в картонные коробки, которые были частью ее жизни в течение десяти лет. Среди фотографий, которые она убрала, была фотография, на которой ее сын Рафаэль, Клод Боли и Гари Кинг позировали рядом с трофеями, которые Эрик выиграл в 1996 году. До этого она стояла на камине, но уже не принадлежала настоящему. Как сказал Билли Бремнер, «в футболе вчерашний день случился давным-давно». «Когда я был моложе, — рассказывал Эрик Libération летом, — мне нравилась идея театральных гастролей, как это было во времена Мольера. Иногда они были в разъездах в течение года. Уходить — это то, что я всегда делал в футболе». На этот раз навсегда, и в Барселону вскоре после окончания сезона. Рафаэль должен был поступить в местную английскую школу — английскую, а не французскую — в городе, «близком к моему представлению о жизни. [Он] открыт, способен выявлять таланты. Здесь не останавливаются на Гауди и Миро, хотя и не забывают, чем они им обязаны. Остановиться [...] — значит принять смерть. И я никогда не буду готов к этому. Мне так много всего нужно увидеть, так много вещей, которые нужно прожить, прежде чем я умру».

На фотографиях чемпионов, позирующих с трофеем (который Кантона не целовал) на поле «Олд Траффорд», который был вручен им после победы над «Вест Хэмом» со счетом 2:0 11 мая, Эрик стоит сзади, позволяя себе нежную улыбку. Однако это лицо 40-летнего мужчины. Идет мягкий дождь. Он уже получил награду Игрок года в Манчестер Юнайтед» в центральном круге. Его последним значимым жестом в качестве игрока был пас восхитительной точности на Жорди Кройффа (который вышел на замену, возможно, из-за того, что его отец Йохан в тот день был на стадионе), который пробил мимо Людека Миклошко.

«Я поменялся футболкой с каким-то парнем, — вспоминал он позже. — Я слышал, что позже он продал ее на аукционе, вероятно, на благотворительность». «Парнем» был Джон Монкур, которого он чуть не обезглавил пинком коленом в марте 1994 года — первая красная карточка Эрика в Англии. «Я ничего не чувствовал. Потому что я хотел остановиться. С меня хватит. И я говорил себе, что могу вернуться, когда захочу. Я думал: "Ты молод, потренируешься два месяца, вот ты и вернулся". Я долго так думал. Я не мог найти огонь [в себе]. Футбол был моей жизнью, страстью моего детства. В тот день, когда огонь погаснет, зачем продолжать? Поехать в Эмираты и прикарманить 300 миллиардов евро? Меня это не интересовало».

В сообщениях современников говорилось, что Кантона «не получил никаких твердых обязательств относительно своего будущего с тех пор, как его выступление в Лиге чемпионов [за "Юнайтед"] было ниже среднего уровня в матче против дортмундской "Боруссии", и были предположения, что по финансовым причинам он не получит никаких таких обязательств». Они были далеки от цели, так как «Юнайтед» отчаянно пытался удержать свой призовой актив — и именно эта «активизация» раздражала игрока, как он объяснил.

Окружающая среда во многом способствовала тушению этого пожара. В Манчестере много мерчандайзинга. Иногда ты нужен для видео, книги, фотографий, интервью... чтобы избежать хаоса, я подписал очень четкие контракты с клубом. Я предоставил им эксклюзивные права на свои фотографии. Но они не соблюдали [контракт]. Я пошел к Фергюсону, который в то время был председателем. Я сказал им: «Осторожно, что-то происходит». Например, однажды утром, перед игрой, по дороге на завтрак, я наткнулся на журнал, в котором я был на первой полосе. Есть люди, которым неважно, что они попали на обложку журнала для знаменитостей. Они даже гордятся этим. Меня это разрушает, даже если я играю в игру, это становится важнее, чем игра. Я переживаю это как своего рода предательство. Итак, в тот день, когда я сообщил клубу, что завершаю карьеру, я предупредил их: «Ладно, я прекращаю, но вы должны знать, что я подам в суд на мерчандайзинг». Проблема в том, что Англия очень красива во многих отношениях, но очень уродлива, когда дело доходит до имиджа и прессы. Это нездоровое отношение.

В 2000 году Эрик выиграл судебный процесс против World Foot Center и Manchester United Merchandising Limited. Компании выплатили компенсацию в размере £50 тыс.

Решение Эрика завершить карьеру было доведено до сведения общественности Мартином Эдвардсом в воскресенье 18 мая, ровно в 15:38. Через несколько минут после того, как репортеры агентства отправили свои копии репортажей, половина Манчестера была в трауре. Сотни сторонников, многие из которых плакали, собрались на Мэтт Басби Уэй, не зная, что делать, не зная, что сказать, так как ничто не могло подготовить их к внезапному уходу их героя. Когда рынки вновь открылись акции «Манчестер Юнайтед» упали на 22,5 пенса. На следующее утро газета за газетой писали о «траурной атмосфере вокруг "Олд Траффорд"», и на этот раз клише прозвучало правдоподобно: Король мертв, а dauphin [Дофин — титул наследника французского престола, прим.пер.] не было видно. О самом Эрике, о его местонахождении было известно только то, что его семья отдыхала за границей: на самом деле он искал убежища в убежище у своих родителей в провансальской деревне Вильяр, где французский папарацци заснял его, усаживающего своего сына Рафаэля на мотоцикл Harley-Davidson.

Шок, охвативший болельщиков «Манчестер Юнайтед», остро ощущался и среди игроков, хотя Гари Паллистер, например, чувствовал, что настроение Кантона на протяжении всего сезона, и особенно в последние несколько месяцев, было подозрительно угрюмым. В 2005 году Райан Гиггз задал себе риторический вопрос «Были ли мы удивлены?» и пришел к следующему ответу: «Жизнь с Эриком была одним длинным сюрпризом». «Никогда не знаешь, что он сделает дальше, — сказал он Джо Лавджою. — Не было никаких прощаний или чего-то подобного, и я действительно не верил, что он это серьезно, пока он не появится на поле в следующем сезоне. Он был здоровым парнем, и он определенно мог бы продержаться дольше».

Я в этом не уверен. То, что сломалось, не может быть восстановлено, то, что мертво, не может быть воскрешено; и когда Кантона размышлял о последнем трюке, который он провернул со своей аудиторией, что он делал удивительно часто в последующие годы, он всегда говорил недвусмысленно, с четким осознанием того, что значит для исполнителя уйти со сцены навсегда: это смерть. И вполне уместно, что десятки колонок, напечатанных в британской прессе в то утро понедельника, читались как некрологи. Саймон Барнс даже дал ему название «Намеки на смертность».

Слово «смерть» постоянно всплывало в увлекательном интервью, которое Эрик дал Дэвиду Уолшу из Sunday Times в 2006 году. «Когда ты футболист, — сказал он журналисту, — ты делаешь что-то очень публичное, ты делаешь это, потому что это страсть, и ты чувствуешь себя живым, когда делаешь это. Ты чувствуешь себя живым еще и потому, что люди признают тебя за работу, которую ты делаешь. Потом ты уходишь, и это похоже на смерть. Многие футболисты боятся, и именно поэтому они идут на телевидение, чтобы рассказать об игре. Они делают это для себя. Это важно, потому что это помогает им снова почувствовать себя живыми, справиться со своими страхами перед этой смертью».

Ошеломленная Амелия Джентльмен записала подобные мысли для Guardian в 2003 году.

Если у тебя есть только одна страсть в жизни, и ты преследуешь ее, исключая все остальное, это становится очень опасным. Когда ты перестаешь заниматься этим делом, ты как будто умираешь. Смерть этой деятельности — сама по себе смерть. Часто встречаются игроки, которые занимаются только футболом как способом самовыражения и никогда не развивают другие интересы. И когда они больше не играют в футбол, они больше ничего не делают; они больше не существуют, или, скорее, у них есть ощущение, что они больше не существуют. Слишком многие игроки думают, что они вечны.

Жизнь Эрика Кантона была короткой. Он родился 5 ноября 1983 года в «Осере» и умер 11 мая 1997 года на «Олд Траффорд». Меньше четырнадцати лет, миг в миге в вечности. Этот человек выжил, стал актером, привел сборную Франции к титулу чемпиона мира по пляжному футболу, развелся с Изабель, женился во второй раз, и, возможно, даже вернется в футбол в качестве тренера. Это не грустная история; по крайней мере, я надеюсь, что история, которую я рассказал, не печальна. Он многого добился, иногда терпел неудачу. Он ошибался. Но он был правдив в своей полуправде, когда большинство довольствуется ложью, а этого — лгать — он никогда не делал. Он был наивным, неполноценным, высокомерным, корыстным, жестоким, эгоистичным. Но он также был самым щедрым из людей, ибо то, что он давал, он отдавал ради того, чтобы дать. Он обогащал жизнь миллионов, питал их мечты, а порой и воплощал их в жизнь. Когда я собираюсь попрощаться с ним, вот единственная фотография Эрика, которую я хочу сохранить: Кантона — даритель красоты, вечное дитя, обреченное на старость, который знает об этом и решает послать судьбу куда подальше. «Я буду сам по себе, — говорит он, — и к черту всех вас, кто думает, что я не смогу этого сделать». Это жалко, это достойно восхищения, это Эрик Кантона.