Жемчужина Сардинии и забытое Скудетто. Как Кальяри живет прошлым и думает о будущем
Южное побережье Италии даже спустя несколько тысячелетий сумело сохранить свое греческое наследие на основе колоний Великой Греции. Греки и мифические герои приплывали на пустынные берега в попытках распространить собственное влияние на всю Европу, однако не снискали удачи. Остров Сардиния стоит особняком в геополитическом пространстве Италии. Это касается как культуры, так и его прошлого. Археологические находки в области современного города Кальяри позволили подтвердить, что именно на этой территории существовали общины и поселения еще со времен неолита - в пещерах сохранилась наскальная живопись, а найденные под глубоким пластом почвы артефакты из глины натолкнули на мысль о зарождении культурного сообщества с претензией на взаимодействие с другими общинами - подобие торговли, ранняя керамика, орудия труда для обработки земли.
Широкий разброс найденных предметов материальной культуры свидетельствовал о существовании полноценного расселения на обширной территории. Археологи назвали этот образ культурного освоения культурой Монте-Кларо - по названию холма на Сардинии, где впервые был обнаружен керамический объект со следами настоящего обжига. У Монте-Кларо были собственные так называемые фации, разделяемые по характеру обустройства жилища и общей модели формирования поселений. Древние люди мирно сосуществовали на протяжении нескольких веков, занимаясь обменом достижениями в области сельского хозяйства, охоты и попыток формирования творческого процесса.
Во второй половине третьего тысячелетия до нашей эры Сардиния активно обживалась с севера на юг. В определенный момент времени северная фация первой отгородилась от соседей оборонительной постройкой в форме непрерывной стены по всей границе поселения. В пределах стены были обнаружены следы религиозных культов, что вполне могло стать причиной преследования со стороны более диких фаций, не согласных мириться с навязыванием куда более структурно определенного божественного культа.
Наличие активного распространения орудий для охоты и земледелия послужило причиной возникновения ключевого мифа относительно создания первых поселений на этой территории.
В греческой мифологии существует легенда об Аристосе - сыне Аполлона и нимфы Кирены. Его мать, вышедшая из лесов Сардинии, где ее и нашел Аполлон, велела сыну достичь берегов острова и отыскать там первых людей. Для зарождения первых цивилизаций Аристос был обязан подарить людям знание о возможности добывать себе еду и сосуществовать в мире и гармонии. Он научил древних охотиться, показал, как делать лук и стрелы, как осваивать плодородные почвы, лепить посуду и строить жилища под стать божественным на Олимпе. Историки находили кинжалы с листовым лезвием, медные шила, терракотовые вазы и керамику, датированную медным веком, что и стало косвенным подтверждением мифа об Аристосе. А летописи латинского писателя Гая Юлия Солина подарили первое имя крупнейшему фацию Сардинии - Каралис.
Еще одно косвенное подтверждение божественного происхождения города, поскольку в переводе с финикийского название звучит, как «город Бога».
В десятом веке до нашей эры финикийцы принялись довольно часто посещать прибрежную территорию Сардинии. Это намекает на то, что порты Каралиса были крайне важны для развития региона и постоянно заняты чьими-то кораблями. Коммерческая жила острова в зоне божественного города росла соразмерно прибывающему населению, а более развитые финикийцы довольно активно вымещали прежнюю этническую группу за пределы городской территории. Так Каралис постепенно превратился в довольно самобытную и богатую финикийскую колонию, что обошлась без войн и завоеваний. О постепенном возвеличивании культуры перебежчиков свидетельствует заметное перемещение центра города на восток и наличие нескольких некрополей разной величины - Тувикседд в восточной части города так и вовсе стал крупнейшей финикийской гробницей в пределах Средиземного моря.
В 238 году до нашей эры римские легионы переплыли море и заняли весь остров, объявив его придатком Империи. Первая Пуническая война подходила к концу, потери римлян были весьма велики, однако Каралис даже не пытался противиться насаждению новой культуры. Фактически с самого рождения цивилизации в этом регионе сообщество всегда благотворно вбирала в себя лучшее от гостей, не держась за культурную идентичность и самобытность. Это нашло отражение в очередной смене облика всего города - Каралис обратился в типичнейший сардинский мегаполис, хотя и находился за много миль от римских поселений на Апеннинах. Горожане подтвердили свою приверженность и поддержку перемен любого толка, проявив лояльность и верность Империи даже после смерти Цезаря, поддержав его сына Октавиана Августа. Благодаря столь грамотно выверенной политической позиции, Каралис был впоследствие наречен столицей римской провинции Сардинии и Корсики, позже получив повышение до статуса Муницициума. Горожане приобрели римское гражданство и благодарность императора за преданность. Таким образом, постоянно растущий мегаполис позволил себе избежать кровопролитных войн и долгое время оставался в стороне от войн после победы Октавиана против Помпея.
Нельзя недооценить грамотный расчет городских властей, избегавших столкновений с превосходящими их силами узурпаторов на протяжении многих веков. Каралис неустанно рос, развивался, культурно обогащался за счет благосклонности имперской верхушки, о чем свидетельствуют вымощенные камнем дорожные узлы, один из крупнейших в Империи амфитеатров, построенный за счет римской казны, многочисленные храмы и виллы для столичных господ, акведуки по всей границе города - это был истинный кладезь благодетели.
Долгий период спокойствия и постоянного экономического и культурного развития был прерван прибытием армии короля вандалов Генсерико в 456 году нашей эры, который омыл кровью улицы города и уничтожил большинство римских построек в центре города. С этого времени в последующее тысячелетие Каралис не знал спокойствия, отдавая дань истории мира за чрезмерное умиротворение, незнакомое остальным регионам Италии. Вандалы провозгласили город столицей независимого сардинийского государства на следующие 80 лет, пока в порт не вошли византийские солдаты. После готической войны их сменили готы, которых чуть позже вновь выбили с острова византийцы. В 753 году, согласно арабским историческим архивам, с Каралиса брали налог за неподчинение основам исламской религии. Это послужило свидетельством об очередной оккупации Сардинии, в этот раз мусульманской армией. Константинополь не оставлял попытки обратить город в свое служение, поэтому на территории Каралиса неустанно шли бои за каждый метр городского пространства.
В 11 веке Пизанская Республика решила отбить столь лакомый транспортный узел с прекрасным портом, через который открывался контроль коммерческих маршрутов между Италией и Северной Африкой. Почти полностью разрушенный город в пылу многочисленных сражений был отстроен заново, однако в этот раз упор был сделан не на удобство для населения, а в сторону значительных оборонительных укреплений по всему периметру жилой зоны. Пизаны назвали город Кастель-ди-Кастро, что и по сей день служит наименованием одного из районов современного Кальяри.
Доминирование пизанов не продлилось так долго, как им этого хотелось - потеря Корсики и глупейшее решение сдать одну из своих колоний королевству Арагона послужило причиной для последних увериться в слабости своего соперника и организовать поход на Сардинию, слабо обеспеченную силами пизанского войска, мечущегося по всей Республике. Аргоны отбили колонию Кастель-де-Кастро за несколько недель и снарядили свой новый порт усиленным гарнизоном. Отныне остров заселяли каталонцы, валенсийцы и испанцы.
Пизанское название было стерто из всех документов, и город принял новое имя - Кастель-де-Кальер, или для более удобного произношения каталонцами - Кальяри.
С браком Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской Кальяри и вся Сардиния все больше были связаны с испанской землей. Каталонский язык был официальным языком кортесов Королевства, но его активное использование постепенно вымерло в городе, перегруженном сардинским языком в повседневном использовании в каждом социальном классе, даже в дворянстве, потому куда легче было заменить его испанским в качестве главенствующего языка культуры и управления. Город стал называться неофициальной столицей королевства и оставался самым богатым и густонаселенным портом страны. Помимо того, что его порт был основным экспортным центром сардинских товаров, он был центральным пунктом на маршрутах Центрального и Восточного Средиземноморья от Пиренейский полуострова. Он оставался оснащен мощной системой обороны из валов и бастионов, которая превратила его в ключевую крепость для контроля над всем западным Средиземноморьем. Богатейшее культурное наследие, привезенное из Габсбургской Европы, идеально интегрировалось в сардинийский быт. К сожалению, вспыхнувшая пандемия чумы ослабила влияние Испанской империи, чем позже воспользовалось Савойская династия, изгнав чужеземцев с островного обособленного города. Старое королевство по итогу оказалось фактически уничтожено, а новые королевские устои были организованы в соответствии с набирающим популярность течением эпохи абсолютных монархий. Кальяри остался столицей островного государства, но с него постоянно взимались налоги в пользу их нынешнего суверена из Савойи. Это ошибочно уверило действующего монарха в укреплении собственного влияния на Сардинии, что позже обернулось против него.
Когда в конце 18 века армия Наполеона попыталась взять порт в осаду, Кальяри взмолил о помощи своего суверена. Савойя проигнорировала обращение жителей Сардинии и отказалась высылать свое войско. Французов в итоге удалось выбить с острова, а обозленные подобным отношением жители Кальяри восстали против монархии и изгнали всех представителей Пьемонта. Успешное восстание и ныне воспевается в песнях и является городским праздником в Кальяри в последние дни апреля, называясь "Die de sa Sardigna" (День Сардинии). К сожалению, Савойи довольно быстро восстановили контроль над городом после краткого периода автономного правления.
После объединения Италии в в середине девятнадцатого века Сардиния пережила столетие великолепия и роста.
За счет обильного вложения государственных средств в восстановление прежней столицы Испанского королевства Кальяри полностью обновил облик города. Были демонтированы стены, окружавшие прежний бастион, уничтожены бараки и укрепления. Взамен им открылись широкие проспекты и крупнейшие административные здания в раннем центре города. Горожане своими силами провели железную дорогу, построили плотину и провели электричество по всей черте жилого пространства. А в 1893 году удалось запустить первое паровое трамвайное сообщение центральной зоны с пригородом. Период фашистской диктатуры город пережил демографический рост за счет насильственного расселения с материка, а также стал объектом новой строительной политики, направленной на укрепление положения партии и отражение ее влияния через монументальные архитектурные объекты. Выстроенные дворец трибунала и дворец командира бригады карабинеров и по сей день сохранены в центре города в качестве памятника эпохи.
После тотального уничтожения 80% городского пространства во время Второй Мировой войны, Кальяри довольно быстро отстроили заново. Город так скоро вернулся в привычную жизненную колею, что газеты не преминули воспользоваться ажиотажем вокруг этого феномена и окрестили его «Чудом из Кальяри»: городские дома и квартиры были восстановлены, зоны отдыха и городскую площадь починили буквально за пару лет, а железная дорога не прекращала работать даже в первые послевоенные годы. Город сохранил статус ключевого мегаполиса Сардинии, которым обладал на протяжении последних двух с половиной тысячи лет. Ни одна война, ни одно сражение не смогли вычеркнуть заданный основателями непоколебимый характер, и по ныне присущий городскому населению, пережившим столько рождений и уничтожений целых цивилизаций еще со времен неолита.
И этот характер переняла одна из наиболее любимых футбольных команд Италии, названной по имени своего города - Кальяри.
Футбол в Италии официально зародился в 1893 году, с основанием Генуэзского крикетно-атлетического клуба. За последующие тридцать лет британцы кодифицировали правила нового вида спорта, которые они экспортировали затем по всему миру, благодаря чему портовые города стали ключом к распространению и популяризации новомодного течения по остальной части своих стран. Первые сообщения о футболе на Сардинии касаются сыгранных в Калангиане матчах в конце девятнадцатого века между английскими рабочими и техниками, ответственными за строительство железной дороги. Обидные поражения вызвали сперва негодование, а затем и интерес со стороны молодежи, наблюдавшей за поединками. 27 апреля 1902 года между однокурсниками университета Кальяри был сыгран первый городской официальный матч на площади Пьяцца Д’Арми. Второй матч разыграли между командой, сформированной экипажем крейсера Минерва, и представителями студентов университета Кальяри. Те и победили более опытных и физически крепких моряков со счетом 3:0.
То, что прежде снискало славу лишь среди студентов и богатых нуворишей на Севере, постепенно перешло в увлечение всех социальных городских слоев.
В 1920 году специалист хирургического цеха Гаэтано Фичере на средства, накопленные с весьма успешной практики дантиста при наличии постоянной проблемы с зубами у беспрестанно пребывающих моряков, сумел зарегистрировать первый в истории города официальный футбольный клуб Кальяри. Его друг и соратник Джорджио Мереу, юрист по образованию, взялся исполнять сразу две ключевые роли в команде - тренера и номинального президента. Им же была построена небольшая деревянная трибуна в Сталладжо-Мелони, с которой аудитория отныне могла беспрепятственно наблюдать за родной командой и поддерживать ее прогресс относительно команд из Апеннин.
В 1928 году Кальяри впервые принял участие в профессиональной лиге Первого дивизиона. Пусть дебют остался омрачен поражением, нельзя не отменить незабвенную эмоциональную отдачу, которую зрители дарили своим парням в красно-синих футболках, отправляясь с ними после матча разделить по кружке пива.
Рост коллектива проходил постепенно, но неудержимо. После пятой строчки в турнирной таблице Первого дивизиона по итогам сезона 1929/30 президент Коми, сменивший Мереу, позволил себе открыть потаенные закрома с денежными средствами и элегантно провести солидную трансферную кампанию, насколько это было возможно. Команду пополнили вратарь Бедини из Пизы и полузащитник Осойнак из Ромы. Коми лично нашел и утвердил в должности тренера Эрнеста Эгри Эрбштейна, знаменитый еврейский футболист, прошедший Первую Мировую войну. Дело сделано, Эгри сходу занял место на вершине турнирной таблицы и в раунде на выбывание прошел Салернитану, выведя таким образом Кальяри в Серию Б.
Удивительно, но буквально через год Эрбштейн и попрощался с Сардинией.
Сложный по характеру специалист ни с кем не мог достичь идиллии в отношениях. Его специфические методы работы позже нашли отражение в Турине, где благодаря скаутскому чутью Эрнеста была построена воистину золотая команда с бешеным потенциалом, разбившаяся затем вместе с Эрбштейном в 1949 году, врезавшись во время перелета над холмом Суперга...
Кальяри моментально вылетел обратно, и Эгри уволили. К сожалению, на этом беды лишь начинались. В Италии нарастали экономический кризис и массовая безработица. Футболистам задерживали зарплату, и они были вынуждены искать подработку на стороне, отчего некоторые порой даже не успевали на матчи, а все же прибывшие валились с ног от усталости. Кальяри возглавил Энрико Кротти, но его ожидал невиданный позор на фоне зреющей катастрофы. Команда в сезоне 1933/34 едва осталась на плаву в Серии С, но избиение от Катанцаро со счетом 0:10 перед собственными зрителями навечно остались в памяти горожан как демонстрация превалирования бытовых проблем над реалиями футбольной жизни. Коми не выдержал кредитного напряжения и в марте 1935 года объявил компанию банкротом.
Кальяри был уничтожен, а на его месте родился Unione Sportiva Cagliari.
Вторая Мировая война естественным образом внесла свои коррективы в жизнь итальянских обывателей. Чемпионат Серии С оказался приостановлен, а Кальяри временно зарегистрировался в любительском дивизионе собственного региона. Пусть с этого футболисты не получали никаких денег, но зрители могли хоть изредка вспоминать, что даже на фоне мировой трагедии жизнь все равно продолжалась, а резвые парни на поле, голодавшие на протяжении всей рабочей недели, с невиданным рвением гоняли мяч с упорством настоящих профессионалов. Футбол превратился в причину редкой улыбки вне контекста непрекращающихся новостей о гибели сограждан.
Спустя год после окончания войны и беспрестанных бомбардировок, спортивная страсть вернулась в округ Кальяри. На пост президента встал Эудженио Камбони, первым же декретом назначивший своего коллегу Ренцо Карро казначеем и соглядатаем. Среди множества назревших трудностей, в том числе и касательно бюджета, ключевой особенностью стала огромная пропасть посреди прежнего футбольного поля в Виа Пуле, образовавшаяся от многократного попадания снарядов в этот объект. Футболисты своими силами восстановили поле, даже не заявляясь на игры текущего чемпионата.
В 1947 году силами сенаторов команды Шинарди и Ферсии, прошедших войну и не снявших с себя футболку даже в самые сложные времена, Кальяри вновь вышел в Серию Б. Это стало одновременно и успехом, и несчастьем. Не в силах соперничать с командами второго итальянского дивизиона ни по футбольным навыкам, ни по денежным средствам, Кальяри фактически весь следующий сезон попросту отбывал номер на поле, ожидая окончания столь не вовремя нагрянувшего восхождения. Сложнейший сезон с итоговым падением обратно в Серию С нашел определенный отклик и через год, когда Кальяри продолжил падение даже там, где раньше был одним из сильнейших. Кошмарное десятилетие подходило к концу, команду удалось сохранить, но амбиции отныне были слишком низменными и приземленными.
Прибытие Доменико Лоя несколько скрасило положение.
Новый президент Лой, без колебаний, открыл собственный кошелек и записную книжку, привлекая всех знакомых бизнесменов, готовых вложить средства в развитие регионального футбола. Кальяри буквально взорвал итальянский рынок обилием переходов за немалые деньги, команда полностью преобразилась и фактически кричала о своем возвращении на профессиональном поприще.
Вложения тут же окупили себя победой в Серии С и укреплением собственных позиций в Серии Б. Невероятное шестое место во втором дивизионе по итогам сезона 1953/54 и выход в плей-офф позволили предаться мечтам о первом в истории выходе в итальянскую элиту. Но мечтам не суждено было сбыться - Про Патрия на нейтральном поле в Риме похоронила надежды фанатов на сказку, оставив их на следующий сезон вновь в почетном, но опостылевшем второй дивизионе.
После амбициозного взлета подобное поражение очень больно ударило по вновь обретенной химии между командой и руководством. Несмотря на весьма добротный подбор кадров вкупе с талантливой молодежью, корабль начал постепенно тонуть под тяжестью собственных нереализованных идей. Четвертое место в Серии Б по итогу 1959 года было не более, чем иллюзией - грянул еще один кризис: в этот раз Доменико Лой не сумел выкарабкаться, а Кальяри провалился в Серию С, от которой едва успел отвыкнуть. Десятилетие надежд и фантомных успехов подходило к концу.
После очередного разрушительного падения вниз команде явно требовался не просто ремонт.
Кальяри нуждался в истинной и масштабной революции: технической и корпоративной. Компанию возглавили Энрико Рокка и Андреа Аррика, два успешных предпринимателя с невероятной футбольной страстью. Состав оказался укреплен свободными агентами и не нашедшими себе места в грандах ветеранами: из Ювентуса пришли Мигель Анхель Лонго, Мартино Коломбо и Геррино Росси. Этот шаг стал историческим для команды с амбициями выше среднего - Росси буквально уничтожил Серию С своими 17 голами, а Кальяри триумфально вернулся в Серию Б.
Этого уже недостаточно, клуб дозрел до высших целей, устав прозябать внизу. Тренер Риготти запросил у руководства приобретение мощного защитника, поскольку впереди состав уже был укомплектован, недоставало лишь крупицы до идеала. Аррика связался с друзьями из Милана, чтобы те подобрали ему интересные досье на свободных и опытных защитников, хорошо себя зарекомендовавших в прежних командах. Так в Кальяри пришел Артуро Сильвестри, бывший защитник Милана, а вместе с ним Раффаэло Вескови. Впереди и так перегруженной атаке пришлось потесниться - на авансцену восходила будущая звезд в лице юного и тощего молодого футболиста Луиджи Ривы.
Пазл сложился!
История любит вспоминать былое, но куда больше ей нравится возвращать былое в обертке чего-то нового, тем самым давая шанс исправить собственные ошибки.
21 июня 1964 года состоялся последний матч сезона Серии Б - очередная игра плей-офф за выход в высший дивизион. И вновь на поле встретились Кальяри и Про Патрия, с которой ранее началось грандиозное падение сардинского клуба в самую бездну. В этот раз соперники явно поменялись местами - команду Риготти уже было не остановить, особенно когда страсть усиливалась жаждой отмщения. Про Патрия пала со счетом 3:1, а весь город закатил славную вечернику.
Спустя 44 года после формирования новой команды ввиду досадного банкротства ей удалось впервые выйти в Серию А!
Дебют оказался сложным, но благодаря тяготам подобный старт сумел одарить команду из Кальяри необходимой чертой победителя, без которой остаться в черте элиты не суждено никому. Дебютанты редко задерживаются в высшем дивизионе надолго, если им не удается обрести одержимость хищника вкупе с самоопределением. Кальяри же не просто остался среди самых статусных и сильнейших клубов страны - амбиции стремились куда выше достигнутого ранее.
После первой половины дебютного сезона Кальяри едва наскреб жалкие девять очков: команду смутила травма Ривы, без которого впереди попросту никто более не мог забивать столь регулярно. С его возвращением вернулся и сам Кальяри: по итогу всего сезона клуб сумел взобраться аж на седьмую строчку, а на пути пали такие гранды, как Ювентус и Милан. В следующие два сезона тенденция лишь закреплялась, и в 1966 году Рива стал лучшим бомбардиром сезона, а Кальяри смог похвастаться лучшей обороной лиги. За нападающим встала огромная очередь с большими деньгами и невероятными контрактами, но Луиджи даже не взглянул в другую сторону - его работа еще не была закончена здесь, на Сардинии.
1970 год стал уникальным для итальянского футбола. В этот год Сардиния по-настоящему стала Италией.
Для осознания масштабов и степени величия триумфа Кальяри в тот год достаточно лишь сказать, что впервые за все время существования футбола в Италии Скудетто уехал к команде, представляющей итальянское Средиземноморье. Были победы северных богачей, центральной части Италии в лице Болоньи и Фиорентины, даже столица брала заветный трофей к тому времени лишь один раз. На юге еще никто не помышлял о сражении против устоявшихся традиций и не лез в сформировавшуюся иерархию сильных мира сего. И тут совершенно внезапно один из наиболее отчужденных регионов страны столь лихо вырвался на пьедестал!
"Чемпионство, добытое Кальяри, окончательно включило Сардинию в состав Италии. Сардинии необходимо было самоутвердиться, и она нашла выход в футболе, обыграв команды из Милана и Турина, традиционных столиц Кальчо. "Скудетто" позволил Сардинии избавиться от древних комплексов неполноценности", – писал в те годы Джанни Брера, известный спортивный обозреватель.
Перед стартом легендарного сезона все внимание было обращено на Луиджи Риву. Он был воистину великолепен, феерил за сборную Италии на победном чемпионате Европы 1968 года, а мир недоумевал, как один из сильнейших бомбардиров планеты смог отыграть всю свою карьеру за обычный провинциальный коллектив? Но Рива был непреклонен и отказывал всем, его мечтой было возвести Кальяри на футбольный Олимп. 13 сезонов, 315 матчей и 164 года за островную команду без денег и трофейной истории - вряд ли подобное когда-либо еще повторится в пределах Кальяри.
Состав подобрался весьма солидный и целиком соответствовал поставленной задаче взойти в ранг лучших коллективов Италии. О первом месте еще разговоров не было, но на Скудетто уже открыто намекали, пускай и сперва лишь шепотом. Из Интера удалось выманить Доменьини, Гори и Поли, в воротах стоял ныне легендарный Энрико Альбертози, за чьей спиной в сборной Италии успел посидеть даже Дино Дзофф. И, разумеется, среди всех будущих звезд выделялся костяк и мозг всего состава - капитан команды Пьерлуиджи Чера, чья жертва позицией и результативностью ради товарищей стала одним из ключевых факторов победного сезона. Защитник Томазини получил серьезнейшую травму, а полноценной замены подобрать за столь короткий срок не удалось, поэтому Чера встал на позицию либеро - и преуспел.
Возглавил легендарный поход тренер Манлио Скопиньо, которого позже прозвали «Философом» за его неизменно грустный взгляд и неординарный подход к ремеслу в целом.
Его не прельщали наказания за нарушения дисциплины. Напротив, Скопиньо сам запросто мог вместе с командой отведать виски или выкурить несколько сигар в баре. Чего лишь стоит его перфоманс возле итальянского посольства в Вашингтоне, когда он помочился на кусты возле стены здания. Кальяри за два года до своего триумфа отыграл сезон в США под именем Чикаго Мустангс, однако Скопиньо отличился настолько, что его пришлось даже ненадолго отстранить от футбола.
Его решения были не всегда логичными, порой их отличала суеверность и даже нелепость. К примеру, несмотря на то, что основная форма команды исторически имела оттенки красного и синего, сезон 1969/70 Кальяри провели исключительно в резервном белом комплекте. Пусть «Философ» списал это на отличимость его парней на поле и слабости собственного зрения, окружающие объяснили это страхом менять хоть что-то после невероятно успешной предсезонки.
Переломный момент непосредственно для укрепления ментальности Кальяри произошел уже в пятом туре. Команда приехала в гости к действующему чемпиону страны, Фиорентине, которая уже забрала себе первую строчку. Клубы разделял всего один балл на момент встречи, но фиалки не проигрывали больше года, статус фаворита был неоспорим. Судьбу же поединка, и вероятно всего дальнейшего сезона, определил пенальти - Рива забил, Кальяри удержал минимальное преимущество и отобрал себе первую строчку.
Команда приобрела ранее не хватавшую ребятам уверенность в своих силах и возможностях. Рива и его товарищ Нене не уставали забивать голы, а оборона сокрушала любые попытки даже самых титулованных соперников взять ворота приступом. В девятом туре Ювентус едва уволок ноги с Сардинии, вытащив ничью голом на последней минуте матча. По иронии судьбы, за Юве тогда забил Куккуредду, уроженец Сардинии. Но это не играло большой роли, Кальяри буквально летел вперед, не допуская и в мыслях повторения фиаско с Про Патрией, когда все надежды оказались уничтожены в самый последний момент.
Первый круг завершился единственным поражением от Палермо. Но тот матч запомнили отнюдь не счетом, а очередной выходкой Скопиньо. Взбешенный отменой гола Ривы прямым ударом со штрафного по совершенно нелепой причине (лайсмен опередил в момент удара офсайд у Мартирадонны, который просто подошел к кромке поля попить воды), Философ столько всего высказал арбитру после игры, что его дисквалифицировали на полгода за неспортивное поведение. Кальяри остался без тренера на решающий в своей истории этап сезона.
Пока игроки привыкали видеть на бровке ассистента Уго Конти, результаты ухудшались. Три матча подряд команда не могла победить, а соперники оказались в опаснейшей близости от первого места. Манлио собрал всю команду вечером на тренировочном поле, и произнес длинную речь интервалом в полтора часа, в ходе которой он грязно ругался, материл игроков и обвинял их в уничтожении собственного наследия своими же руками. В конце Скопиньо попросил всех встать в круг, и поочередно обнял каждого. Слов больше не было, только красивый жест. С того самого вечера можно было называть Кальяри готовым чемпионом, поскольку в игроках более невозможно было узнать вчерашних аутсайдеров, лишь чудом добравшихся временно на вершину. Отныне на поле выходили убийцы, готовые растерзать любого на своем пути.
В копилку сезона пошли разгромы один за другим. Сампдория и Брешия получали на Сардинии по четыре гола, Рива бил издалека, пробовал исполнять бисеклету, исполнял стандарты - голы сыпались как из рога изобилия. Кальяри перестал пропускать от слова совсем - команда сохранила свои ворота сухими в 20 матчах из 30 сыгранных. А вишенкой на торте стала зрелищная игра против Ювентуса, которую журналисты затем прозвали «рубиловом года». К перерыву на табло отражалось 1:1, футболисты не щадили друг друга и в опаснейших столкновениях едва не вырывали сопернику ноги, а вратари тащили самые сложные удары. Судьбу поединка вновь решили пенальти: сперва Альбертози вытащил удар Халлера, но вышел за линию перед ударом - пришлось перебить. Анастази уже не промазал и вывел Юве вперед. Туринцы тянули игру к победе, которая означала бы выход на первую строчку в турнирной таблице, но затем судья поставил пенальти в пользу Кальяри. Разумеется, пробивал Рива - и по итогу боевая ничья, целиком и полностью устроившая Кальяри.
Моментом истины стал вечер 12 апреля, это был 28 тур Серии А.
Кальяри разбил дома Бари, оставалось дождаться матча Ювентуса против Лацио. Никто не уходил со стадиона, болельщики и футболисты в полной тишине ждали новостей. И когда объявили, что римляне победили, на поле началась грандиозная вакханалия! Кальяри официально стал чемпионом, оформив титул досрочно, а в истории острова Сардинии появилась новая исключительная глава.
Грандиозный успех подобного уровня было нереально повторить. Кальяри демонстрировал определенного рода попытки в будущем, чего только стоит выход в полуфинал Кубка УЕФА в 1994 году, но в основном целью оставалось лишь сохранение или возвращение прописки в элите. Периодически случались в последствии и темные времена вкупе с падением обратно в Серию С, но для Кальяри это был лишь переходный этап на пути к новому строительству, коих за всю историю было не перечесть.
Нынешний сезон Кальяри готов провести в Серии А после очередной невероятной по накалу и страстям кампании в Серии Б. Возглавивший команду именитый тренер Клаудио Раньери принял состав на 14 месте в середине сезона, и сумел вытащить ее в плей-офф. Пожалуй, именно Кальяри видится одним из наиболее интересных проектов грядущего года, поскольку с именем Раньери связано много удивительных и уникальных сказок, в том числе и чемпионство Лестера, ныне павшего в Чемпионшип. За такие истории мы и любим футбол, за такие команды мы и любим Италию.
Больше информации и новостей:
ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ ЮВЕНТУС/HARRY HOLE
Дорогие читатели, также напоминаю, что на «Спортсе» появились донаты. Если вы захотите поддержать мой блог и канал, то вы можете сделать это в комментарии.
Источники и материалы:
https://en.wikipedia.org/wiki/Cagliari_Calcio
https://www.cagliaricalcio.com/club/lastoria
Только поправьте неточности в исторической части: жители Арагона- арагонцы, а не аргоны, житель Савойи=савойцы. Неплохо также объяснить читателям , что Савойя и Пьемонт- это одно и то же.
Да и что такое, наконец, Фации?:)
Все же Италия - бесконечный кладезь интереснейших исторических эпосов, тесно переплетенных с легендами и мифами других стран, отчего стоит погрузиться туда - рискуешь потеряться) как только сажусь за материал - выпадаю из жизни на довольно долгий срок.
Касательно подписей - это и Ваша заслуга))