«Мажоры», «честный бизнес», «чем вы лучше профи», миллионы в 18: лидер 2Drots отвечает на все вопросы и претензии в большом интервью
Вадим Кораблев поговорил с Никитой Панасюком.
Мы знаем, что у вас много вопросов и претензий к медиафутболу, но нельзя увернуться от феномена 2Drots. На футбольных роликах парни собрали 3,5 миллиона подписчиков и снимали челленджи с Мэйсоном Маунтом, Филом Фоденом, Михаилом Мудриком и игроками сборной России. А еще построили классную команду: выиграли два сезона Медиалиги из трех, порвали «Чертаново» в Кубке и обыграли ЦСКА с половиной основы в составе. Их матчи собирают сотни тысяч человек в онлайне и десятки тысяч – на трибунах.
Перед вторым стартом 2Drots в Кубке России мы поговорили с Никитой Панасюком, одним из двух основателей команды и ее президентом, чтобы исследовать уникальное явление.
Что вас ждет:
• Семья Никиты семь лет жила в США. Как это получилось?
• Главные впечатления от съемок со звездами АПЛ и Мудриком;
• Никита просил уайлд-кард для 2Drots в РПЛ. Он это серьезно? И готовы ли они пробиваться через низшие лиги?
• Сколько зарабатывают и как живут президенты, сколько тратят на весь 2Drots и сколько платят игрокам;
• Как слава и деньги портят молодых звезд 2Drots.
В 90-е семья Никиты уезжала на 7 лет в США. С первой славой на ютубе оставался «Доширак» из «Перекрестка»
– Под новостями о 2Drots в комментах на Спортсе иногда пишут: «Два мажора основали команду». Давай разберемся в этом. Ты родился в Москве?
– Да, на окраине Москвы – в Ясенево. Женя (Евгений Бабенко – еще один основатель 2Drots – Sports.ru) – в районе Черкизово. Думаю, слово «мажоры» вообще никак нам не подходит. Обычные семьи. В один момент мы уезжали жить в Америку, когда мне было четыре года, но вернулись обратно. На ту же окраину. До ютуба Женя работал курьером, я подрабатывал в офисе помощником юриста.
На ютуб-проекты родители дали нам 0 рублей.
– Чем занимаются твои родители?
– Папа был врачом, параллельно пытался наладить мебельный бизнес. Мама – грубо говоря, помощник директора. Чуть выше, чем секретарша.
– Почему вы уезжали в Штаты?
– Конец 90-х, у отца начались некоторые трудности. И он решил, что надо попробовать в другом месте. Выбрал Америку: ему показалось, что там есть возможности. И начал работать, но не по профессии, а программистом. Три года жили в Бруклине, в совершенно обычном районе. В какой-то момент папа приподнялся, и мы переехали в Манхэттен. Жили там еще три года.
– Почему вернулись в Россию?
– Наверное, потому что у папы что-то не до конца получилось. И он говорил, что хочет снова работать врачом, что ему нравится лечить людей. После возвращения он уехал работать в самую обычную больницу в Истре (город в Московской области с населением 36 тысяч человек – Sports.ru). Мне было 11, я снова пошел школу в Ясенево. Потом родители развелись.
– Как на тебя повлияли Штаты?
– Так как я был ребенком, мне это все запомнилось беззаботным временем. Мы много путешествовали, аттракционы, Диснейленд. Мне много не надо было: хотелось гулять, играть в футбол, в приставку. Нельзя сказать, что Америка сформировала мои взгляды на жизнь. Они все же формируются позднее.
Единственное, что можно отметить: я с раннего возраста общался с людьми разных национальностей, из разных уголков земли. В моем классе были африканцы, азиаты, турки, израильтяне. Мы все дружили. Тут можно банальную вещь подчеркнуть: нет плохих национальностей, а есть плохие люди.
– Чем российская школа отличается от американской?
– Я не знаю, как тут преподавали первые пять классов, но в Америке шел акцент на раскрытие креативной стороны. Было много разных заданий, где нас просили придумать рассказы, маленькие сценарии, мы их оформляли в виде книжек. Были, конечно, уроки за партами, но я помню много моментов, как мы сидели на полу, что-то читали. Не было привязки к месту.
А учителя везде разные. У меня и в России, и в США были учителя, которые с любовью относились к работе и предмету, старались, чтобы ученику было интересно. И были учителя, которым вообще насрать. Они приходили работать для галочки, дети их бесили.
– Ты работал помощником юриста. У тебя юридическое образование?
– Нет, это была летняя подработка. В 18 лет нам хотелось попутешествовать, потусоваться. Хотели летом поехать в Европу, и я устроился помощником юриста, чтобы заработать деньги на это.
– На кого ты учился?
– Сначала поступил на международный бизнес в РАНХИГС, потому что у меня после Америки хороший английский. Вот там как раз много мажоров: мне не нравилась обстановка, было неинтересно с этими ребятами. Проучился буквально полгода и перевелся в МГУ на психологию.
– Как и когда ты познакомился с Женей?
– На форуме по фифе. Там обсуждали игры, можно было почитать посты людей. И Женя мне как-то написал, позвал на турнир по Pro Evolution Soccer. Мы разговорились, нашлись общие интересы. И с того момента начали общаться.
Почему он вообще мне написал: на форуме мы были троллями, которые могли побесить взрослых мужиков. У некоторых пользователей была идеальная репутация (аналог рейтинга – Sports.ru), а мы ставили им минусы.
– Когда вы решили что-то делать в ютубе?
– Когда я сидел в офисе и сканировал бумажки. Надо, например, отсканировать 300 листов. Вот ты стоишь и сканируешь, сканируешь, сканируешь… Думаешь: «Блин, надо что-то придумать». У нас в целом были разговоры, что мы не хотим на кого-то работать, а хотим делать что-то свое. Я увлекался музыкой (Никита читал рэп под ником 13Kai – Sports.ru), и параллельно хотелось найти еще какое-то хобби.
Увидел, что ютуб в Америке набирает все большую популярность – особенно заходили пранки. Я подумал, что мы нашей компанией могли бы делать то же самое. Конечно, еще не было никаких мыслей, что у нас появится крупный рекламодатель. Просто казалось, что площадка с потенциалом, которая у нас тоже скоро выстрелит. Так мы сделали канал ChebuRussia.
– Сколько вам было лет, когда пришла известность? 24-25?
– Мы начали где-то в 2015-м, известность появилась спустя два-три года. Нам было 22-23.
– Это еще совсем юный возраст. Как на вас повлияли популярность и первые большие деньги?
– Знаешь, это не просто свалилось на голову. Было время, когда мы снимали видео, потом шли в «Перекресток» и считали мелочь. Брали фирменный набор: пару «Дошираков», огурцы, помидоры. Так продолжалось довольно долго. Просто была мечта зарабатывать на ютубе большие деньги и самостоятельно существовать. Мы к этому тяжело шли, поэтому первая популярность вряд ли вскружила голову. Просто было приятно, что план осуществляется. И это добавляло нам мотивации работать над контентом.
– То есть не как у некоторых российских футболистов, которые в 20 получают большой контракт, закупаются в ЦУМе и больше им ничего не надо?
– Думаю, такого не было, потому что мы прошли все стадии. Продавали рекламные интеграции за три тысячи рублей, и нам эти деньги казались громадными. Постепенно росли подписчики и просмотры – соответственно, деньги тоже. Если бы у нас после первого видео появилась интеграция за миллион рублей, это точно вскружило бы голову.
– Когда появилась интеграция за условный миллион, что ты себе купил?
– Мне скорее нравится состояние, когда есть деньги. И если ты себе что-то захочешь купить, сможешь это сделать. Я никогда не хотел машину или люксовую одежду. Просто потихонечку откладывал и жил в удовольствие. Например, кушал, где хотел и что хотел. Можно было не думать, что надо делать заказ ровно на определенную сумму. Тусил с друзьями.
А купил… Даже не знаю. Ну, компьютер и микрофон купил, чтобы музыкой заниматься.
– ChebuRussia снимала пранки и социальные эксперименты. Что вы поняли о нашем обществе за это время?
– Только то, что все зависит общекультурных ценностей конкретного человека. Кто-то пройдет мимо, когда девушку избивают, кто-то заступится.
– Как возник 2Drots? Довольно резкий переход – от пранков к футболу.
– Знакомый парня, который был причастен к ChebuRussia, захотел снимать контент на чемпионате Европы во Франции [в 2016-м]. Узнал, что мы с Женей увлекаемся футболом, и предложил поехать. Мы подумали, что это кайф, и согласились. Но эта путевка подарила нам много нервов, потому что у нас мало чего получалось. Нам обещали доступ к игрокам, но так как Россия неудачно выступала, никакого развлекательного контента с игроками не разрешили. В итоге мы снимали скетчи, их смотрел мужик, который нас взял, и вообще не понимал, для какой это аудитории.
Мы сидели в отеле и чуть ли не каждый день планировали: вернемся в Москву и на заработанные деньги купим камеру видеозахвата, начнем снимать контент по фифе и по футболу. Контент, который нам нравится и который мы считаем интересным. За месяц набросали идеи и сделали список из всех футбольных каналов, которые тогда существовали. Отметили, сколько у них подписчиков, и договорились: «Мы должны всех обогнать».
Мы хотели доказать людям, которые нас позвали во Францию, что это не мы чего-то не понимаем, а они. Что они остались в неинтересном телевизионном формате и снимают интервью с игроками, которые смотрят две тысячи человек. Хотя всем хотелось больше жизни.
2Drots снимали юных Мудрика, Фодена, Маунта и Сессеньона. Один из них вел себя надменно
– За вами следят звезды русского футбола. Можешь назвать пару имен?
– Я не могу говорить наверняка, но знаю, что Миранчуки выражали респект Женьку. Смолов плюс-минус про нас знает. Кокорин в интервью говорил, что нас знает. Да и в целом, мне кажется, почти все футболисты знают про 2Drots. Вопрос только, как они смотрят – каждое видео или раз в неделю, месяц.
– В 2018-м у вас вышло видео с Маунтом, Фоденом и Сессеньоном – просто космические имена сейчас. Как это получилось?
– Мы плотно сотрудничали с Nike, они открыли коробку в Парке Горького и предложили снять видео с этими ребятами – мы подумали, что это очень круто. Маунт и Сессеньон были супероткрытыми, а Фоден… Уже тогда было видно, что он чувствует себя звездой. Например, он чеканит, мы зовем его пробить на камеру, и он не сразу откликается. Продолжает чеканить еще секунд 10-15 и только потом идет бить. На камеру тоже особо не играл.
Прикольно, что ты с этими пацанами снимал контент на коробке, а потом они играли в финале Лиги чемпионов.
– В 2020-м у вас снимался Михаил Мудрик. Как это вышло?
– Когда мы только начинали, он смотрел 2Drots, угорал с роликов, ему нравился наш вайб. Когда я приезжал с концертом в Киев, он приходил слушать музыку. Потом мы его позвали, и он с радостью согласился.
– Главное впечатление от съемок с ним.
– Показался приземленным нормальным пацаном без каких-то закидок. Тем более тогда он только начинал играть в «Шахтере», даже в Лиге чемпионов еще не выходил. Не знаю, как сейчас, но тогда он был своячком, так сказать.
Чувствовалось, что может стать большой звездой даже за пределами СНГ. Футбольный талант – уже тогда он ежедневно дополнительно тренировался, жил этим. Еще у него очень медийная внешность, которая привлекает взгляд.
Мы не прямо настолько близки, чтобы почувствовать гордость после его перехода в «Челси», но я был искренне рад. Прикольно, что он нас смотрел.
– Давай сравним те съемки со съемками с нашими футболистами. Есть разница?
– Это опять к вопросу про наше общество. Есть те, кто искренне с этого кайфуют, смеются, им нравится так проводить время. А есть футболисты, которым как будто в клубе сказали: «Иди снимись». И они чувствуют себя не в своей тарелке.
Думаю, у нас только недавно появилось мнение, что сняться в ролике – это нормально, в этом нет ничего такого. У европейских игроков культура съемок существует давно, их за это не ругают. А у нас снялся, потом команда проиграла матч, и игроку предъявляют: «Ну вот, поразвлекался на ютубе». Хотя одно с другим вообще никак не связано. Наоборот, это только раскрепощает. Влюбляет в футболиста, у него появляется больше фанатов.
– Думаешь, сейчас пренебрежение к съемкам уходит?
– Спорно. Люди и команды пытаются идти в ногу со временем, но до сих пор во многих клубах есть люди на высокопоставленных должностях, которые не понимают, для чего это. И некоторым мужикам в пиджаках невозможно ничего объяснить. У них в бюджете капает – и все нормально. Зачем лишний раз париться про какую-то медийную узнаваемость?
– А зачем вообще футболисту быть открытым? Нам скажут: да пусть они на поле хорошо играют, а не кривляются на камеру.
– Конечно, главная задача – хорошо играть. Если футболист добивается успеха, медийная работа становится второстепенной. Но это дает больше узнаваемости, аудиторию, рекламные контракты. Криштиану Роналду – суперзвезда на поле, но и к медийной части работы относится серьезно. В Европе многие футболисты ходят на разные ютуб-каналы и участвуют в развлекательном контенте. Наверное, это не просто так.
Ну и главное – это нужно болельщикам. За медийным футболистом интереснее следить. Это очень круто, когда ты видишь кумира не только в официальном матче, а еще в челленджах или вообще в нефутбольной обстановке.
Никита уверен, что 2Drots движется к популярности «Зенита» и «Спартака». Они готовы пойти в РПЛ через низшие лиги
– У вас было два успеха, которые вышли за пределы ютуб-аудитории. Первый – проход «Чертаново» в Кубке России. Скажи честно, вы тогда почувствовали, что можете добраться до клубов РПЛ?
– Да. Как бы все над этим ни смеялись, мы обыграли 3:0 «Чертаново». Это как минимум талантливая академия, из которой многие идут на повышение в большие клубы. А потом сыграли вничью против «Текстильщика» (1:1 в основное время, 2Drots проиграли по пенальти – Sports.ru), у которого стояла задача выйти в ФНЛ. На их поле. Мы понимали, что если бы еще немного укрепили состав, могли пройти и дальше.
Мы – мечтатели. Думаю, в этом вся победа. Когда это все начиналось, мы не думали, что сейчас скрутимся и поедем домой. Мы заходили с настроем, что все зависит от нас. У нас играют талантливые ребята, которым где-то не повезло. При других обстоятельствах онииграли бы на хорошем уровне, но, к сожалению, их не заметили. И вот они у нас. И мы вместе идем к высшей цели, общей мечте.
– Второй успех – победа над ЦСКА. Как она на вас повлияла?
– Как минимум люди начали вспоминать мои слова, что мы можем играть в РПЛ и быть конкурентоспособными. Сначала называли дураком, а потом: «Хм, Некит был прав». Появились всякие нарезки, где два года назад, когда медиафутбол только начинался, я говорил: «А теперь, команды РПЛ, бойтесь нас, мы идем за вами». И вот спустя два года мы обыгрываем гранд российского футбола.
Впечатление сумасшедшее, конечно. Мы верили, что можем сделать сенсацию, но не могли представить, что этот день пройдет так. Когда забиваешь первый в истории гол медиакоманды топ-клубу при 20 тысячах болельщиков, башню сносит нереально. Я был искренне счастлив и понимал, что мы движемся в верном направлении. Что все, о чем мы говорим, это не какой-то бред из головы.
– После ЦСКА ты попросил дать 2Drots уайлд-кард в РПЛ. Ты серьезно?
– Я просто говорил ребятам из РФС: вы можете подарить сказку людям, каким-то образом переписать регламент, чтобы мы попали туда без вторых дивизионов. Минусов в этом мало. Это только добавило бы интерес к футболу, больше людей приходили бы на стадионы. Немногие любительские команды могут собрать 20 тысяч человек. В моей голове это интересный ход – тем более сейчас нет еврокубков. У нас на некоторые клубы ходит по 300-400 человек, они осваивают городские бюджеты, а здесь – что-то настоящее. Мы зарабатываем деньги честным путем на контенте. Ну почему нет?
Я не то чтобы это делал в утвердительной форме – это просто предложение. И если бы его приняли, я бы тоже очень сильно удивился. Плюс я, конечно, понимал, что когда такое говоришь, это все будут обсуждать. Поэтому с одной стороны, это маркетинг, с другой – маленькая мечта мальчишки.
– Хотел возразить, что в РПЛ не ходят по 400 человек, но вспомнил, что на «Химках» было 200. Но почему именно вам, а не кому-то еще должны дать уайлд-кард? Потому что вы популярнее?
– Потому что у нас громадная фан-база, которая может начать ходить на матчи и вообще смотреть профессиональный футбол. Больше детишек захотят заниматься. Вот есть выражение «американская мечта», а у нас могла бы быть «русская сказка». Ты видишь, что можешь с низов добиться крупного успеха без вливания государственных бюджетов.
Почему нам? Потому что мы, возможно, самая популярная команда в России по просмотрам. А не сумасшествие, что я тебе это говорю в интервью? Если бы такой статус был у какого-то гранда, то мы бы все такие: окей, это нормально. Но мы говорим про любительскую команду.
– Считаешь, вы сможете достойно конкурировать в РПЛ?
– Понятно, что надо подстроиться под формат, поработать над структурой, усилиться. Но в этом не будет проблемы, потому что мы любим вызовы и находим пути для реализации идей. Мы бы стали конкурентоспособны вдолгую, а не просто в одном матче. И смогли выступать точно не хуже команд, которые вылетают. Задержаться в середине таблицы – вообще легко.
– Ты же понимаешь, как это звучит для людей? Они скажут, что вы просто очень наглые.
– Наверное, да. Но знаешь, ты можешь просто плыть по течению, не верить в себя и крупные успехи – и соответственно, ничего не добиваться. А можешь быть наглым, пытаться прыгнуть выше головы и там уже посмотреть, куда тебя жизнь занесет. Когда мы говорили, что можем побороться с ЦСКА, рядовой болельщик думал: «Ну куда вам? Там профессионалы играют, каждый день тренируются, а вы всего лишь три раза в неделю. И всего год играете вместе». А потом мы обыгрываем ЦСКА – и кто оказывается прав? Тот, кто приземлен, или мечтатель? Прав оказывается мечтатель.
– Топ-клубы часто проигрывают командам из низших лиг. Это обычное явление.
– Ну да. И мы любим футбол за то, что здесь все возможно. Но ЦСКА, когда на них пришел полный стадион, наверняка хотел отплатить болельщикам победой, а не тем, чтобы потом о них говорили: «Ой, вы блогерам проиграли». И то потом начали обсуждать, что мы не такие уж и блогеры – у нас тоже профессионалы.
– Так что в итоге, идете в профессиональный футбол?
– Если честно, мыслей об этом все больше и больше. Наверное, наступит момент, когда мы поймем, что это следующий шаг. Сейчас в целом нам в медиафутболе все нравится, но когда мы почувствуем, что нужен новый вызов, что мы уперлись в потолок, то задумаемся. Это может произойти когда угодно – в следующем году, через два, через три. Но рано или поздно к этому придет.
– То есть вы готовы создать академию, арендовать стадион и выполнить все условности, которые откроют доступ к профи?
– Да. Это ведь не воспринимается как работа. Когда ты любишь свое дело, оно становится тебе интересным. Вот ты сказал про академию: это моя мечта – давать ребятам возможность достигнуть цели. Как показывает практика, у нас многие никуда не пробиваются. И здесь можно винить людей – тех же тренеров, которые относятся ко всему ############# [пофигистически]. У нас это будет с любовью.
– Вы готовы начать со вторых лиг и почти каждую неделю летать в небольшие города?
– Конечно. Это вызов. Все сразу говорят про «летать». Если надо, мы готовы. Это же не просто так, а ради больших целей. Если бы мы просто осваивали бюджет, то рассуждали бы в таком духе: блин, ну зачем эта лишняя морока? Но мы это делаем ради тех же детишек, которые начнут верить в мечты. Чтобы окрылять их.
– Просто есть ощущение, что это не соответствует вашему образу рок-звезд. Не пугает?
– Пока на нашем пути не было вещей, которые бы нас пугали. И это тоже не та штука. Страшнее было бы что-то делать и не реализоваться.
– Медиафутбол постоянно противопоставляет себя профессиональному. Чем вы лучше?
– Две главные причины. Первая: мне нравится, что это честный бизнес. Все наши просмотры, люди, которые приходят на стадионы, – мы за это получаем деньги. Никто просто так не вливает в нас бюджеты. Все прозрачно – это правильный путь развития.
Второе: открытость. Человек следит за нашей командой и узнает все из первых уст: от игроков, тренера, от нас с Женей.
– Ты веришь, что в ближайшем будущем медиафутбол будет так же популярен, как матчи «Зенита», «Спартака» и других топов?
– Здесь тоже есть обратная сторона: убери нас из медиафутбола – и это уже совсем другая история. Сейчас все говорят, что медиафутбол развивается, но это потому что мы каждый раз доходим до финала. Люди видят заполненные стадионы, сотни тысяч человек на трансляциях. Но не будь в финалах 2Drots, все было бы намного грустнее.
– Давай переформулируем: ты веришь, что 2Drots будет так же популярен, как «Зенит» и «Спартак»?
– Думаю, да. Потому что мы уже где-то рядом, а по каким-то показателям – выше. Только эти команды существуют сотню лет, «болеть за «Спартак» переходит от поколения к поколению. Они завоевывали чемпионства и влюбляли игрой – мы сейчас занимаемся тем же самым. Только прошло намного меньше времени.
– Вы снова стартуете в Кубке. Какая задача?
– Задача максимум – это, конечно, дойти до команды РПЛ. Почувствовать этот накал именно в официальных соревнованиях.
Президенты 2Drots зарабатывают больше миллиона в месяц. На команду уходит 2-3 миллиона
– Сколько у вас тренировок в неделю?
– Все это время было три. Иногда появляется четвертая – предыгровая. Перед тем же ЦСКА мы отправляли команду на сборы, где было по две тренировки в день на протяжении двух недель. Перед Кубком России команда тоже на сборах, тренируется ежедневно. Сейчас мы думаем, что со следующего медийного сезона надо переходить на 4-5 тренировок.
– Мне показалось, или за последние полгода у вас сильно вырос тренерский штаб?
– Там сейчас главный тренер, ассистент, тренер вратарей, врач и администратор. Дмитрий Викторович [Кузенцов] (в 90-е играл за «Эспаньол», «Осасуну», ЦСКА и сборную России – Sports.ru) и Альберт Николаевич [Осколков] (в 90-е – звезда нижегородского «Локомотива», три матча за олимпийскую сборную России – Sports.ru) с нами уже второй год. Через полгода появился администратор. Тренер вратарей – тоже не сразу. Врач – буквально недавно. Дмитрий Викторович очень серьезно к этому подходит, некоторых отсеивал. Как-то приходил молодой пацан, тренер вратарей, но Кузнецов сказал: «Да где он играл? Что он знает?»
Дмитрий Викторович рассказывал, что охренел, когда впервые приехал к нам на тренировку. Там Биги (упитанная медиазвезда 2Drots – Sports.ru) занимался, мы с Женей. Он не понял, куда попал, и начал добавлять профессионализма.
– У вас очень классный продакшн. Сколько человек – операторов, монтажеров и так далее – делают канал?
– К этому мы относимся очень избирательно. Все идеи придумывает Женя. Когда ему нужна творческая помощь, подключаюсь я. Есть один штатный оператор. Если на матчи нужно больше, зовем кого-то из пула людей, которым доверяем. Один постоянный монтажер. Сейчас нашелся еще один парень, который неплохо монтирует.
Продакшн… Многие к этому относятся так, что собирают команду, которой за одни съемки нужно платить по 500 тысяч. Но они тебе не сделают интересный контент. Нужны: а) хорошая идея, б) интересные ребята в кадре. Вишенка на торте – монтаж. Многие вообще не понимают, что такое хороший монтаж. Он должен быть динамичным и веселым, чтобы удерживать аудиторию.
– Неожиданно. Я думал, намного больше людей.
– Нет, все свои. Только те, в ком мы уверены, что они выполнят работу на максимум.
– Ваш главный спонсор – «Фонбет». На сколько лет у вас контракт?
– Обычно он заключается на год-полтора. Когда подходит к концу, мы разговариваем про новые условия.
– Во сколько раз он вырос по сравнению с первым?
– Я не могу разглашать, но он определенно растет. Наш первый контракт был только на один канал, затем появились еще три. Добавилась футбольная команда. Растут расходы – соответственно, нам нужны другие условия.
– Нынешний больше первого в 2-3 раза или в 5-7?
– Я только скажу, что мы не жалуемся.
– Сколько у вас в месяц уходит на команду и производство роликов?
– Тяжело считать, потому что ролик – это аренда поля, оператор, призы. Иногда ребята играют за компьютер, который стоит 150 тысяч, а иногда бьются за 30 тысяч. Иногда команда может выиграть четыре матча, а иногда два – от этого зависят премиальные. Сумма варьируется, но как будто легко можно закладывать больше 2-3 миллионов. Мы снимаем много контента, плюс у нас не один канал, а четыре. Зарплату футболистам и штабу мы платим круглый год. Но, опять же, мы к этому пришли недавно. Когда была первая Медиалига, у футболистов не было зарплат. Тогда в медиафутболе никто даже не думал, что ее нужно платить.
– У вас сейчас все на контрактах?
– Да.
– Звезды ютуба получают больше игроков?
– У медийных разные зарплаты. У тех же Мбаппе и Хула, которые когда-то втроем с Женей снимали что-то на канал, зарплаты больше, чем у условного медийного Биги. Некоторые хорошие футболисты получают больше, чем медийные.
– Какая верхняя граница зарплат у футболистов?
– 200 тысяч с учетом премиальных и личных бонусов. Если к этому добавить победу в турнире, игрок может получить еще сверху 300 тысяч. Все зависит от призового фонда – иногда он 3 миллиона, иногда – 5, иногда – 7.
– Как устроены премиальные? Вы их платите за каждую победу?
– Да, за каждую – 15 тысяч. Мы начали их платить, когда еще не было зарплат. У нас одни из самых больших премиальных в Медиалиге. Также призовой фонд турниров мы полностью отдаем футболистам и тренерскому штабу. Кто внес больший вклад – тому больше сумма.
– В июне ваш игрок Борис Фартуна ушел в КАМАЗ. 2Drots за это что-то получили?
– Неа, ничего.
– Вам не обидно?
– Тут двоякое впечатление. Первая эмоция – радость, потому что Боря идет к мечте. Когда он приходил к нам в команду, мы не особо видели в нем футболиста, но Дмитрий Викторович его раскрыл и добавил качества. Теперь Боря может и до РПЛ дойти.
С другой стороны, хотелось бы адекватного отношения, потому что мы вложили в него силы, финансы. Кажется правильным, если бы мы получили какую-то компенсацию. В большом футболе после трансферов их выплачивают даже академиям игроков. А тут мы вам даем хорошо подготовленного парня, еще и узнаваемого медийно. Мы, конечно, не состоим под профессиональной эгидой, поэтому никаких обязательств перед нами нет. А рассчитывать, что люди будут из соображений совести чем-то делиться… Мы бы скорее удивились.
– У вас вообще был диалог с КАМАЗом?
– Лично с нами ничего не было. Дмитрий Викторович знаком с агентом Бори, может, он и поднимал эти вопросы, но, видимо, навстречу не пошли. Сейчас мы думаем, как все максимально грамотно сделать. Возможно, в недалеком будущем получим статус агентства. Конечно, не хочется быть просто командой-донором, из которой можно выцепить любого футболиста.
– Чем занимаетесь вы с Женей?
– Считай, всем. Продакшн контента, придумывание идей, организация того, чтобы все вовремя выходило. Ищем операторов, монтажеров, даем им задания. Собираем штат, ищем игроков. Или людей, которые могут посоветовать игроков. Полное погружение.
– Ваш доход с Женей больше миллиона в месяц?
– Наверное, да. Учитывая дополнительные рекламы.
– Вы реально сами ищете игроков?
– Есть истории на поверхности: например, когда Гаучо (основной форвард 2Drots – Sports.ru) стал лучшим бомбардиром Медиалиги, мы его взяли. Когда только начинали, спрашивали у ребят, есть ли у них знакомые, которые хотели бы попробовать себя. Делали просмотры и вместе с тренерским штабом выбирали, кто нам нравится. Иногда ребята нам сами пишут, что хотят попробовать поиграть в 2Drots.
Если нужен игрок на определенную позицию, мы говорим со знакомыми, которые давно в футболе. Они прозванивают, помогают. Еще я смотрю статистику Второй лиги, КФК, ЛФЛ, ищу ребят, которые выделяются. И потом мы на кого-то обращаем внимание и просматриваем более детально.
– На вас выходят агенты с просьбой посмотреть игрока в 2Drots?
– Сейчас мы как раз начали с этим сталкиваться. У футболистов, которые приходят на просмотры из клубов Второй лиги, есть агенты. Забавно выглядит. Такой серьезный агент в поло и очочках подходит после тренировки: «Ну что вы решили по моему футболисту?» Это такая новая глава: игроки, которые остаются без клубов, думают, что можно показать себя в Медиалиге, поиграть в том же Кубке России и снова заинтересовать профессиональные клубы.
Медийные звезды 2Drots раскидывались деньгами и рекламировали казино. Это норм?
– Ваши звезды – например, Крап и Мбаппе – стали известными в 15-18 лет (сейчас Крапу 20, Мбаппе – 19). Как это на них повлияло?
– В таком раннем возрасте популярность сносит крышу. Все обжигаются, но каждый по-разному на это реагирует. Тот же Мбаппе в последние три года изменился, повзрослел. Крап проходит школу жизни: у него были многомиллионные контракты, которые он тратил на всякую ерунду, и сейчас тоже понимает ценность денег.
– Крап – это иллюстрация, как очень талантливого пацана, которого считали перспективным в академиях «Спартака» и «Локомотива», погубила звездная болезнь. Ты согласен?
– Не могу сказать, что погубила. Потому что погубила – это уже финальная точка. А мы сейчас лишь в начале пути Крапа – он молодой, у него еще впереди десятки лет мединой карьеры и годы футбольной. Потом уже можно будет сказать, как это все на него повлияло. Но в моменте ему точно снесло крышу.
Но знаешь, здесь можно провести параллель с нашими футболистами. На них в раннем возрасте тоже много всего сваливается. Кто-то это преодолевает, меняет отношение к деньгам, понимает их ценность. А кого-то это губит: они получают все, но в итоге остаются ни с чем.
– Вы себя в этом вините?
– Нельзя сказать, что виним. Мы же наоборот дали ему возможность реализовываться, зарабатывать. Мы не пускаем это на самотек, разговариваем, пытаемся объяснять. Но поговорить и пройти испытание – очень разные вещи. Не все просто слушают и делают выводы. Это сложно.
– Вы не задумывались, что вашей команде нужен психолог?
– Честно, не знаю, чем бы помог психолог. Он бы говорил, говорил, говорил – но с чего Крапу этим словам верить? Лучший учитель – это сама жизнь, те ситуации, в которые попадаешь. И после которых ты должен делать выводы, чтобы меняться в лучшую сторону. Пока ты сам не осознаешь, ничего не выйдет.
– Возможно ли оставаться адекватным без профессиональной поддержки, когда ты в 18 садишься в «Бентли» и спокойно закупаешься в ЦУМе?
– Я согласен, что эти доходы очень сильно меняют жизнь. Но я не уверен, что Крап бы изменился, если бы у нас был психолог. Да и в тот момент большие деньги приплыли к Крапу не от нас. С ним связалась букмекерская компания и платила деньги за его контент. И нельзя сказать, что он как человек стал хуже. Просто он ими распоряжался халтурно, думая, что это никогда не закончится. А потом стал делать меньше контента, и букмекерская компания ушла. Но это ведь тоже вызов для него. Я вижу сейчас, что он изменил отношение, начал откладывать деньги.
– Крап рекламировал казино, ваш капитан Эд и защитник Богдан рекламировали другие азартные игры. Как вы к этому относитесь?
– Конечно, негативно. Это плохо влияет на сам бренд. Я знаю, что к Крапу хотели прийти рекламодатели, но увидели эту рекламу и передумали. Но тот же Эд прошел этот огонь. Недавно ему предлагали многомиллионную сумму за рекламу чего-то скользкого, и он отказался. Он не жалеет, понимает, почему так правильно. Это главное: когда ты осознаешь ущерб и риски, а не потому что тебе запретили так делать.
– У вас есть ролики, где игроки борются за денежные призы – 30, 50, 100 тысяч. Иногда вы покупаете игроку вещи на 50 тысяч. Я слышал мнение, что это развращает молодых зрителей: показывает, что большие деньги – абсолютная норма, хотя это не так.
– Это же формат развлекательного шоу. На телевидении и в интернете полно роликов, где есть какой-то приз. Ты борешься – и от этого много эмоций. Герой же не просто лежит на диване, а мы ему такие: «Держи 50 тысяч». Потом еще месяц лежит – и снова 50 тысяч. Нет, он для этого работает, а ролики набирают просмотры и дарят людям эмоции.
«Недавно на границе человек в военной форме узнал». Кто болеет за 2Drots
– Вы очень трепетно относитесь к болельщикам: постоянно говорите о них в роликах, упоминаете в мотивационных речах, обнимаетесь после матчей. Почему они так важны для вас?
– Потому что изначально только они верили в наш успех. Мы им понравились как личности, и они начали за нами следить. Это все растет у них на глазах – это наш общий путь. Без них нет никакого смысла обыгрывать ЦСКА. Нет никакого смысла проигрывать важный матч, если потом ты не подходишь к трибуне и не видишь слезы болельщиков. Мы всегда говорим болельщикам, что надо верить в мечты. И не слушать тех, кто говорит, что ничего не получится. Это нас объединяет.
– Сколько человек в вашей фан-базе?
– Тяжело сказать. На ютубе у нас три миллиона, но вряд ли все они – наша фан-база. Думаю, по всей России – 2-2,5 миллиона. Это люди, которые следят и переживают. В той же Казани у нас была сумасшедшая поддержка, на матч пришли 14-15 тысяч.
– Как бы ты их описал?
– Понятно, что есть детишки, которые любят смотреть ютуб и получать эмоции. Есть 30-летние ребята, которые следят за нами еще со времен пранков. Есть люди, которые влюбились в нашу команду после первого матча МКС или после первого финала Медиалиги. Людей становится все больше. Мне бабушка рассказала, что когда нас показали по «Матч ТВ», многие ее знакомые стали следить и переживать.
Да, большая часть – молодая аудитория, которая это все двигает. Она суперактивная: ходит на матчи, приезжает к отелям, чтобы сфоткаться, пишет комментарии. Но бывает, что в ресторане к нам подходит взрослый состоятельный мужик и говорит: «Блин, ребята, вы такие красавцы». Недавно на границе человек в военной форме узнал: «О, 2Drots, смотрю ваши ролики».
– За что они вас любят?
– За то, что они с нами проходят этот путь. Им прикольно болеть за своих любимцев из интернета, которые чего-то добиваются. Кто-то каждый день завтракает, обедает или ужинает под наши видео. И это входит в привычку, мы становимся родными людьми. Наверное, мы даем эмоцию, которая потом остается с ними.
– Есть ли у вас задача переманить новую, более взрослую аудиторию?
– Переманивать – такой задачи точно нет. Когда мы обыграли «Чертаново», какие-нибудь мужички со Sports.ru и «Чемпионата» зашли, немного покопались и такие: «О, прикольно». Нет, мы просто делаем, что любим.
– Кажется, что этим мужичкам будет неловко смотреть, как тупит Биги, а потом кому-то делают странную стрижку или расстреливают из пейнтбольного оружия. Вы готовы предложить им более серьезный контент?
– А что такое более серьезный контент? Когда мы выпускаем обзоры на матчи, это довольно серьезный контент. Люди пишут, что у них появляются мурашки, идут слезы. Думаю, везде нужен сплав. Серьезный мужичок ведь не вечно серьезный – ему же хочется иногда посмеяться. А вечно серьезному, наверное, и правда нужен другой контент. Но смысла под него подстраиваться нет. Практика показывает, что наша аудитория постоянно растет.
– Серьезный контент – это, например, посадить в кадр тренера Кузнецова, чтобы он небанально рассказывал о тактике.
– Это узкое направление, мы не думали, чтобы делать такое на наших каналах. Но тот же Кузнецов начинает развиваться медийно, создал телеграм-канал, где ему можно задавать вопросы. В этом тоже прикол, что наши футболисты и тренеры всегда открыты. И та часть аудитории, которой интересны такие моменты, всегда может им написать в соцсетях. Ну и во время наших обзоров игроки рассказывают, почему так или иначе поступили на поле.
– Ты говоришь, что ваши игроки и тренеры открыты – это какое-то важное условие 2Drots или так получается?
– Обязательной просьбы нет. Просто так получается, что ребята получают внимание, и им это нравится.
Никите нужно 300-400 тысяч в месяц на жизнь. Тусовки ему надоели, хочется спокойствия
– Ты сейчас отдыхаешь. Где?
– В Черногории.
– Сколько раз в год летаешь?
– Стараюсь два раза в год: летом и ближе к Новому году. Хотя в прошлом году с нашим графиком вообще не было возможности улететь. В январе матч за матчем – и все. А я не могу не присутствовать на играх – для меня очень важно быть с командой. Сейчас просто идеальное время: команда на сборах к Кубку России, и мы можем немного отвлечься, перезагрузиться. Но даже здесь я каждый день общаюсь с игроками, тренерским штабом, обсуждаю ребят на просмотре. У нас было два товарищеских матчах: специально для себя организовали трансляцию, чтобы смотреть за командой.
– Что для тебя важно в путешествии?
– Я сейчас смотрю вокруг: горы, море, удовлетворение. Мне такое нравится. Знаешь, я уже, наверное, натусовался. Громкие места, где много людей, мне не очень нравятся. Может, это какой-то старческий отдых, но я доволен. Просто поваляться у моря, послушать звук волн, посмотреть старые города.
– Твоя девушка – известная тиктокерша Чана (почти 5 миллионов подписчиков – Sports.ru). Как вы познакомились?
– Года три назад. 14 февраля, была тусовка, где я выступал. Мы встретились, у нас тогда были волосы синего цвета. Она сказала: «У тебя прикольные волосы» – «Взаимно». И вот мы как-то заобщались, любовь с первого взгляда. Она дарит мне эмоции, которых мне не хватает. Легкость, доброту, смелость.
– Какой самый запоминающийся подарок она тебе сделала?
– Мне сразу приходит на ум PlayStation 5, когда он только вышел.
– А что ты обычно даришь?
– Прежде всего, мы дарим друг другу любовь, а там уже по-разному. Сумку можно подарить, кольцо, другие украшения. Плюшевую игрушку, цветы. Когда ты в отношениях, важно дарить какие-то эмоции – не всегда их можно выразить в денежном эквиваленте. Конечно, девочке хочется сумку, туфли, чтобы чувствовать внимание. Но нет такого, что она это просит.
– Где вы живете?
– Снимаем квартиру. За последнее время уже раза 3-4 переехали, потому что быстро надоедает одно и то же помещение. Но сейчас нашли ту, которая удовлетворяет и размером, и местоположением.
– Сколько тебе нужно, чтобы комфортно жить месяц?
– С учетом квартиры и передвижений – наверное, 300-400 [тысяч рублей].
– На что ты готов тратить много денег? Часы, машины, что-то еще.
– Я никогда не любил машины, никогда не носил часы. Если я зашел в магазин и мне понравилась шмотка – она может стоить тысячу рублей или 20 тысяч, – я могу ее купить. Но у меня нет такого, что хочется постоянно тратить деньги. Вот недавно компьютер сломался, я захотел новый, супермощный, чтобы играть в игры и ничего не тормозило, – взял и купил. И чтобы девушка могла позволить себе что захочет.
Как я уже говорил, мне больше всего нравится именно само это чувство. Захотел куда-то полететь – все равно, сколько выйдет. Понятно, что десятки миллионов я не потрачу. Но чуть больше среднего – со спокойной душой. Ты же работаешь круглый год, чтобы потом позволить себе такое.
– Ты можешь в условной «Заре» купить футболку за полторы тысячи?
– Я себе вообще одежду почти не покупаю, прохладно отношусь. Чаще девушка говорит: «Тебе надо обновить гардероб». Она может позвонить и сказать, что увидела вещь, прислать ее. И это необязательно брендовая суперлюксовая шмотка – конечно, может быть и обычная. Когда-то мне хотелось купить условный Dior, но сегодня такого нет. Да и сейчас мало чего стоит дешево: те же найки беговые – 15-20 тысяч.
Я в начале тоже обжегся, много тратил. Но сейчас уже откладываю, отсылаю деньги родителям, поэтому все на спокухе.
– На чем ездишь? Такси?
– Последние лет пять точно на такси. Если на такси ехать полтора часа, а на метро 20 минут, то спущусь в метро. Но если честно, я в метро накатался. Из Ясеново до института и в центр было очень долго добираться. И в целом в метро часто довольно душно, поэтому предпочитаю спокойненько включить музыку и доехать на такси.
***
– Представим, что завтра закрывают ютуб. Что будете делать?
– Думаю, появится альтернативная площадка, где люди будут смотреть контент. Все равно у нашей армии болельщиков останется потребность, поэтому мы просто куда-то перейдем. Если этого не случится, придется окончательно идти в профессиональный футбол.
– Если не 2Drots, что тогда?
– Будем делать контент, просто другой. Можно на какую-нибудь должность в РФС пойти развивать футбол. Почему нет.
– О чем мечтаешь?
– Здесь можно долго думать. Но вот ты спросил, и моя первая мысль: 2Drots оказались в РПЛ. В таком случае мы как будто увековечим свой труд. Сама мысль, что мы с другом, сидя перед телевизором и играя в фифу, дошли до РПЛ, очень сильная. Но, опять же, если это сбудется, нам нужно будет строить новые планы. И тогда я не знаю… Пойдем к тому, чтобы стать клубом номер один в стране.
Если более приземленно – быть здоровым счастливым человеком. Чтобы у близких все было хорошо. Потому что если случается что-то с близкими, это так сильно тебя бьет, что никакие другие материальные вещи не помогут.
– Если через пять лет не будет РПЛ, как отреагируешь?
– Если мы там не будем, значит нас все устраивает в медиафутболе. Значит, мы его вывели на новый уровень. Он и сейчас может соревноваться с Первой и Второй лигой по уровню, а просмотров у нас намного больше.
Главное, чтобы был этот огонь внутри. Ловить кайф от работы.
Подписывайтесь на телеграм-канал Кораблева
«В России говорят: «Он старший. Слушайся». А старший, может, с ума сошел». Интервью Романа Нагучева
Фото: instagram.com/13kaii; instagram.com/twodrots.team; instagram.com/chanderlandd; Winline Media Football League; instagram.com/hi_jeyt.me/fckamaz_1981rfs.ru; pfc-cska.com
Есть же отдельная вроде категория "Медиафутбол" для подобных материалов для умственно отсталых