Девушка из России раскрашивает черно-белые фото для клубов и сборной Нидерландов. Вот ее невероятная история
Записал Вадим Кораблев.
Посмотрите на фотографии лучших игроков в истории Нидерландов. Абе Ленстра пытается забить Бельгии в 1959-м.
19-летний Йохан Кройфф (снизу в середине) вместе с «Аяксом» вот-вот станет чемпионом сезона-1965/1966.
А теперь добавим немного волшебства.
Автор магии – Юлия Уколова, девушка, которая родилась в Йошкар-Оле, а сейчас живет в Самаре. Она никогда не была в Европе, но ее работу ценят в Амстердаме и Роттердаме, Брюсселе и Париже. Юлия раскрашивает черно-белые фотографии клубов и сборных, которыми украшают их продукцию – от обычных сувениров до альбомов и книг.
Юлия никогда не училась графическому дизайну в университете или на курсах, просто освоила фотошоп, раскрашивала снимки для удовольствия и выкладывала в твиттер. А когда это заметили нидерландские журналисты, ее жизнь изменилась.
Мы поговорили с Юлией об удивительном пути.
Юлия влюбилась в Нидерланды после матча с Россией на Евро-2008. Чего-чего?
Я всю жизнь увлекалась футболом, потому что каждое лето приезжала в Самару к отцу (он работает врачом). А что такое лето – это чемпионаты мира и Европы. Если год без большого турнира – то чемпионат России. В 2005 году, когда мне было 8 лет, папа, всю жизнь следивший за «Крыльями Советов», предложил сходить на стадион. Играли с казанским «Рубином». Был страшнейший ливень, матч закончился со счетом 2:2, я простыла, но была очень счастлива.
С того момента я начала следить за «Крыльями». А на Евро-2008 случилась любовь к Нидерландам. Во время того самого матча вся Россия плакала от радости, а маленькая девочка Юля, которой почему-то понравилась оранжевая команда, – от горя.
Спустя два года появились все эти сайты вроде LiveTV, где можно было смотреть любые чемпионаты. К футболу России я тогда уже охладела, переживала за «Крылья», только когда находилась в Самаре. И вот я выбрала игру «Аякса», после которой поняла, что это моя команда. Он проиграл «Утрехту», но в том сезоне впервые за несколько лет выиграл Эредивизи.
По образованию я – экономист. Пошла чисто для галочки – надо же диплом получить. Экономист из меня, конечно, так себе – с цифрами я на вы. Даже не планировала, что буду работать в этой сфере. В свободное время пользовалась фотошопом, чтобы наклепать какие-то мемы, сделать коллажи, потому что в твиттере без этого никак. Но чтобы рассматривать фотошоп как инструмент для большого творчества… Это было мне даже неблизко.
Но потом я увлеклась раскрашиванием черно-белых фотографий.
Юлии написал один из главных журналистов Нидерландов и попросил раскрасить 70 фотографий «Херенвена». Она думала, что это розыгрыш
Я вела футбольный твиттер и размышляла, какой контент могу дать людям, чтобы им было интересно. Рисовать я не особо люблю. В тактику и xG тоже не лезу. И вдруг пришла неожиданная идея. У меня дома была черно-белая фотография Йохана Кройффа, я посмотрела на нее и подумала: дай-ка раскрашу старые фотографии.
Нашла обучающее видео на ютубе и начала первые попытки. Смотрела ролик, останавливала его и делала, что говорили: откройте вот этот слой, добавьте здесь, переключите здесь. Занималась этим просто для души.
В 2019 году я раскрасила групповую фотографию «Херенвена» 1970-х, и мне в личные сообщения твиттера написал журналист Йохан Маст, который живет не в Херенвене, а в соседнем городе Леуварден.
Ему понравилась фотография, он ее купил. А еще сказал, что знает одного человека, который пишет про футбольные клубы Нидерландов, и хочет нас связать. Речь шла о Матти Варкаммане, главном журналисте страны. Он пишет исторические книги про футбол, биографии игроков. Тогда я даже не уделила этому особого внимания, потому что ждала сообщения в духе: «Нам понравились ваши фотографии. Можно купим одну?»
Но Матти написал: «Мы готовим библию «Херенвена». У меня есть около 70 фотографий – общих и портреты футболистов. Не могли бы вы их раскрасить?» Я очень сильно удивилась, даже примерно не представляла, сколько это стоит, что и как. Я ведь не дизайнер с портфолио, а просто обучилась на ютубе. Но ответила: «Да, конечно, без проблем».
Сначала было ощущение, что это какая-то шутка, розыгрыш. Одно дело – красить для себя, для твиттерочка и для своей компании, которая скажет, что все замечательно. Другое – когда тебе за это заплатят и когда от тебя зависит будущее книги. Еще и появляются дедлайны. Словила предпаническое состояние.
В итоге за полгода я раскрасила 70 фотографий «Херенвена», из них 30 – портреты на обложку. Забила на университет и сидела по ночам за работой. У меня режим совы, ночное время гораздо продуктивнее: тишина, никто не пишет в соцсетях, ни на что не хочется смотреть, просто залипаешь в фотошоп. Поэтому я просыпалась в семь, восемь, десять вечера, садилась за фотографии, работала до раннего утра и ложилась спать.
Тем более родители отнеслись очень адекватно. Говорили, что это очень круто, что надо обязательно закончить. Мама работает журналистом в йошкар-олинском новостном издании, и она даже взяла у меня интервью – написала вопросы, и я на них письменно ответила.
Как строилась работа: мне присылали отсканированные черно-белые изображения, где Матти писал ручкой: «Эта полоска – синяя, шорты – оранжевые». И я выполняла конкретные задачи. Глобально никаких правок не было, разве что Матти передавал мне отзывы про уровень яркости. Но это всегда было очень вежливо: «Сделаешь, пожалуйста, здесь чуть ярче?» Ни разу мне не сказали, что я что-то сделала плохо, и надо переделать.
Даже про фотографии, которые изначально были очень плохого качества (например, отсканированное газетное изображение) и от которых у меня вытекали глаза из-за размеров пикселей, мне говорили: «Понимаем, что здесь лучше вытащить невозможно». Яркость и экспозицию на таких фотографиях они докручивали со своими художниками и дизайнерами, я им просто присылала готовый файл.
День, когда Юлия получила 5-килограммовую библию «Херенвена» со своими работами. Каким он был?
Сразу две неловких ситуации.
Первая. Посылка пришла на имя Yulhen Ukolova. Матти подумал, что ник Yulhen – мое настоящее имя. Хотя в книге все указали правильно.
Прихожу на почту и думаю, как буду выкручиваться – посылка заграничная, поэтому обязательно нужен паспорт, нельзя просто зачитать код с телефона. Я смотрю на оператора – она смотрит на меня. Тяжко вздыхаем, я показываю ей свою страницу в соцсетях с именем Yulhen и объясняю, что голландцы просто ошиблись. И она пошла навстречу.
Вторая ситуация. Выхожу деловая из почты, фотографируюсь с огромной коробкой, выставляю в твиттере. И мне пишут: «Ты работала полгода с «Херенвеном», а фотографию сделала с футболке «Аякса». Не стыдно?»
Стало очень неловко, можно же было надеть какую-то нейтральную. Но у меня в принципе четыре футболки: сборная Италии, «Аякс» и два «Марселя».
Сколько заплатили? Самая сложная фотография стоила 65 евро
В среднем одна сложная групповая фотография доходила до 50-60 евро. На одной из самых трудных, о которой тяжело вспоминать моей пояснице, было отчетливо видно трибуну, где стояли люди. Поэтому она нуждалась в тщательной прорисовке. Суммарно я потратила на нее, наверное, часов 12, если не считать перерывов на отдохнуть/поесть/размяться. За нее мне заплатили 65 евро.
Когда я сделала фотографии для первой/второй частей книги, Матти сказал, что можно взять паузу. И давал другие заказы – от «Фейеноорда», «Ден Хаага», «Виллема II» и других клубов. Всего их было около 10. «Фейеноорд», например, выпускал книгу к 50-летию победы в еврокубках, нужно было раскрасить три фотографии – одну на обложку и две в книгу.
Некоторых клубов уже не существует, некоторые переименовались. Например, я работала с фотографией «Энсхеде», хотела отметить его в твиттере, но потом до меня дошло, что это нынешний «Твенте».
Была и сборная Нидерландов, для которой Матти делал в своей печатной студии фотоальбомы, исторические книги, календари, открытки. И я красила несколько фотографий для сувенирной продукции. Тогда же мне отправили несколько снимков для сборной Бельгии.
Юлия стала звездой Херенвена. Местные писали, что находили на фотографиях соседей, а один мужчина попросил цветной снимок своего деда – на замену черно-белому
Херенвен – достаточно крупный город для Нидерландов (население – 50 тысяч человек – Sports.ru), но там все друг друга знают. Когда после выхода книги я выставляла фотографии в твиттере, было несколько интересных отзывов.
1. Один мужчина написал: «Я уверен, мой дедушка видел именно это, когда пробирался на стадион, чтобы посмотреть, как играют ребята». Видимо, я попала в цвет.
2. Другой рассказал: «Когда вы выставляли фотографии страниц книги, на одной из них был мой дедушка». Футболист Герм Хофма. Мужчина попросил отправить фотографию, потому что в их доме такая стоит в рамке – но черно-белая. И я нашла оригинал, который покрасила для книги, и отправила ему. А еще перелистала все фотографии, с которыми работала, и нашла еще одну фотографию с его дедом. Тоже отправила.
3. Было много подобных реакций: «Знаю этого человека», «Это мой сосед», «Мы с ним встречались».
Ощущение, что настоящая большая деревня.
Детальнее о процессе раскраски: нельзя ошибаться с цветом формы, состояние газона можно понять по времени года
Я прошу, чтобы мне прислали подробную разлиновку. Правая сторона формы – красная. Полоска на гетрах – такой-то толщины. Шорты – такого-то цвета. Мяч – такого-то. Бутсы – черные или не черные. Стадион – старый или не старый. Газон – грязный или не грязный.
Категорически нельзя своевольничать с формой. Болельщик может не помнить игрока, но если ему покажут даже силуэт, то по цветам формы он узнает футбольный клуб. Если сделаешь синие цвета «Аяксу» – это уже будет не «Аякс», а какой-нибудь ПСВ. Когда я работала со сборной Нидерландов, мне присылали фотографии формы, которая лежит в рамочке в музее, чтобы все было точно.
Газон менее значим. Если я знаю, что фотография сделана в середине июля, когда пекло солнце, то поле наверняка было изумрудно-зеленым. А если фотография сделана ближе к декабрю, когда уже все пожухло, газон явно выглядел не очень.
Самые большие трудности – с задним планом, с рекламой. Некоторые баннеры невозможно прогуглить, понять, какого они цвета. Если клуб это не уточняет, то выбираю наименее заметные.
Почти всегда неважно, как выглядят люди на трибуне. Потому что на итоговой фотографии в печати размер уменьшается, и людей не разобрать. Я примерно вижу очертания человека: джинсы, футболка, пиджак. И примерно подбираю цвета.
Чтобы не было вообще никакой информации о фотографии – такого не бывает. Клуб всегда хотя бы примерно представляет, как это должно выглядеть. Такое может быть [что нет информации], только если человек, не относящийся к клубу, попросит раскрасить фотографию, чтобы, например, поставить ее в рамку. При этом он понятия не имеет, как все выглядело в 40-х годах.
Да и то есть варианты. Например, как-то я решила раскрасить фотографию «Тулузы». Гуглила архивы за сезон, но не нашла описания, что футболка должна быть такого цвета, а шорты – такого. Тогда я пошла в твиттер фотоархива города: «Здравствуйте, хочу для себя раскрасить фотографию. Подскажите, пожалуйста, какие здесь цвета?» И фотооархив поднял данные об этой фотографии, все мне расписал и попросил отметить их аккаунт, чтобы посмотреть на финальный результат.
После этого мне написала мэрия Тулузы, а еще связался человек, который работает в фотоархиве. Он рассказал, что этот снимок сделал фотограф Андре Крос, он еще жив, ему порядка 95 лет. Пообещал сделать все возможное, чтобы отвезти фотографию к нему домой и показать. Он так и не ответил, удалось ли, но я знаю, что попытки были.
И да, вы все правильно поняли: на фотографии – гусыня Жанна-Мария, маскот клуба.
Сколько времени уходит на одну фотографию?
На групповую фотографию – 8-10 часов, если без перерыва. Многое зависит от формы команды. Например, на «Херенвен» нужно больше времени, чем на «Фейеноорд», потому что у него всего две широкие полоски. А у «Херенвена» нужно аккуратно прорисовывать каждую деталь, чтобы не зайти на соседний элемент.
Портреты красятся быстро. Особенно если не надо прорисовывать брови, бороду. Максимум – 5-6 часов.
На днях я красила основателя парижского «Ред Стара» Жюля Риме – понадобилось 3 часа. Седовласый мужчина, нужно было сделать только лицо и пиджак.
Игровой эпизод – тоже проще, чем групповой. Во-первых, на такую фотографию вмещаются всего несколько человек, чаще всего – два-три. Во-вторых, кто-то из них попадает в кадр не крупным планом – хватит всего пары мазков.
Как понять, что фотография раскрашена качественно?
Некачественную фотографию распознать просто: ты смотришь на нее – и понимаешь, что ее раскрасили. Очень бросается в глаза неестественность цветов. Отсутствие светотени, переходов. На хорошей фотографии ты смотришь на футболку игрока и видишь, что у нее проявляется текстура, видны швы.
Впрочем, когда спустя время я смотрю на свои фотографии, всегда думаю, что могла сделать лучше. Причем вопрос даже не в скилле, а твоих взглядах и приоритетах, которые формируются с опытом. Думаю: «Да, здесь нужно было сделать оранжевый насыщеннее» или «Надо было лучше проработать газон».
Кайф работы – в ее монотонности и новых знаниях
Я начала заниматься фотографиями, потому что это очень медитативное действие. Мне нравился сам антистрессовый процесс, когда ты сидишь, водишь электронной кисточкой вверх-вниз, закрашиваешь.
Но сейчас я могу сказать, что выражение «Сделайте хобби своей работой и тогда не проработаете ни дня» – наглая ложь. Когда у тебя дедлайны – это постоянный стресс и напряжение. Сам процесс мне до сих пор нравится, но теперь это полноценная работа со всеми издержками.
Во время работы над фотографиями я постоянно узнаю что-то новое, проникаюсь историями людей и клубов. Не могу сказать, что стала «с детства за «Херенвен», но, когда я красила их фотографии, мне настолько в сердце впали кубышки (или кувшинки) на форме… Да, это на самом деле не сердечки, а кубышки, которые держатся на воде.
Маленькая деталь, которая вроде ничего особо не значит. Но благодаря ей я начала раскрашивать фото «Херенвена».
Или вот работа с фотографией «Виллема II». На ней был чернокожий мальчишка, и Матти под звездочкой написал, что этот мальчуган – Констант Кремер, первый в истории Нидерландов чернокожий игрок, который прошел все круги ада, чтобы его приняли в обществе. Я делала про него пост для своего паблика «ВКонтакте» и начала глубоко копать, узнала всю биографию.
Еще один момент связан с Абе Ленстра. Когда слышат про футбол Нидерландов, в голову первым приходит Йохан Кройфф. Но для меня первый – это Ленстра. Если говорить с людьми из Нидерландов, то для большинства он намного значимее Кройффа. Он был одним из первых профессиональных футболистов, обладал незаурядными качествами. Председатель правления «Херенвена» Ример ван дер Велде как-то сказал: «Если бы в свое время в Амстердаме вместо Кройффа родился Абе Ленстра, именно его бы провозгласили футболистом века».
Забавная история. Как-то его хотели купить несколько клубов из Италии и Франции. Предлагали разные суммы, но он кривил нос и говорил, что стоит больше. И тут включилась «Ницца», которая настолько обнаглела, настолько хотела его заполучить, что просто прислала «Херенвену» пустой чек и попросила вписать любую сумму. Но он все равно остался. Сказал, что пустой чек ничего не доказывает.
Абе Ленстра – еще и герой моей любимой фотографии. Матч Нидерландов против Бельгии. Я абсолютно ее [фотографию] люблю, потому что получились прекрасные цвета. И эту фотографию взяли на обложку издания Leeuwarder Courant, для которого Йохан Маст (он главный редактор) делал со мной интервью. Мне не прислали саму газету, но прислали пдфку верстки. Я распечатала ее на A3 и повесила дома.
Единственное, что меня расстраивает – когда присылают фотографии плохого качества, грубо говоря, разрешения 700x600. И их абсолютно никак не получается раскрасить. Например, на днях я хотела покрасить фотографии «Крыльев Советов», но просто не нашла нормального размера. Единственная более-менее – 1200x700. Но это все равно плохо. Для меня хорошая фотография – это когда по одной стороне есть 3000 пикселей. В итоге я потратила на фотографию всю ночь, но поняла, что мне не нравится результат – мыльно, ненатурально и просто плохо.
Юлия так полюбила Нидерланды, что выучила язык. И переключилась на Францию
Когда я увлеклась «Аяксом», загорелась идеей выучить нидерландский. И сама, без репетиторов, занялась им. Не могу сказать, что я его подтянула на свободный уровень, но без проблем читала статьи, даже дала интервью. Хотя практики разговорного у меня не было.
В 2019-м я подумала, что надоело заниматься только Нидерландами, хочу что-нибудь новое. Фигурально бросила дротик в карту – попала во Францию. Мне нравился футбольный «Марсель», я увлеклась профессиональной «Дотой», хотя сама ни разу не играла, и начала следить за французским киберспортсменом. Так у меня и сместился фокус с Нидерландов на Францию.
Когда учишь язык, нужно обязательно искать подоплеку. Ты не можешь просто сказать: «Хочу выучить индонезийский». Нужно как-то связать себя с Индонезией.
При этом я никогда не была в Европе. Да и никогда особо не горела желанием поехать в Чехию, Швейцарию, Нидерланды, куда-то еще. Сейчас уже да, хотела бы и съездить, и сходить на футбол. В свое время упустила возможность открыть визу и очень страдаю, потому что хочу попасть во Францию.
Если будет возможность добраться до Херенвена, то я, естественно, и на стадион схожу, и форму куплю. Буквально на днях списывалась с Йоханом Мастом, он активно приглашает: «Ради бога, приезжай, когда будет полегче с визами. С удовольствием пообщаюсь, подарю свою книгу про Абе Ленстра».
Юлия раскрасила фотографию для парижского «Ред Стара», но не может получить деньги. Из-за отключения SWIFT
Буквально два месяца назад «Ред Стар» написал в твиттере про день рождения основателя Жюля Риме и выложил его черно-белую фотографию. Я почему-то зацепилась за этот портрет, решила, что за пару часов его быстренько покрашу. Нашла в хорошем качестве, раскрасила и отправила: «Дань уважения вашему основателю ко дню рождения». Они лайкнули, но больше никак не отреагировали. Я уже забыла, а через полторы недели они написали, что им понравилась работа. И спросили, как я отношусь к тому, что они время от времени будут использовать мои фотографии с указанием авторства. Я согласилась.
Это главное дело моей жизни, но после отключения SWIFT мне не могут платить. Сейчас я просто поддерживаю уровень, крашу фотографии для себя, делаю наброски. Возможно, обстоятельства в мире как-то разрешатся. Возможно, я смогу передислоцироваться в ту же Францию, где будет легче с оплатой.
Никогда я не слышала, что со мной не хотят работать, потому что я из России. Тот же «Ред Стар» видел, что я пишу в твиттере по-русски, и его это никак не смутило.
Заработок от фотографий не просто позволял мне жить в более спокойные времена – у меня до сих пор сохранилась финансовая подушка, которую я тогда накопила. Еще у меня есть подработка – расшифровываю видео в текст для нескольких телеканалов.
Обращались ли к Юлии российские клубы?
Нет. Наверное, потому что я не красила фотографии клубов из России. Думаю, если бы отмечала их в соцсетях, пришел бы какой-то фидбэк. Все-таки с ними намного проще связаться.
Насколько я знаю, в России эта индустрия тоже существует. Несколько лет назад твиттер сборной выложил работы колориста, который раскрашивал фотографии сборной СССР. Правда, он был не из России.
О чем Юлия мечтает в колористике?
Я бы хотела работать с большим количеством клубов. Чтобы профессия была более востребована. Не так, чтобы я раскрасила фотографию, тегнула клуб в твиттере, они заметили и написали. Хочу, чтобы ко мне обращались за длительной работой. И дело совсем не в деньгах. Мне просто нравится сам процесс. Нравится, что еще есть люди, которым важно и интересно, когда черно-белая фотография оживает.
Я с удовольствием бы поработала с любыми клубами, мне совсем не обязательно заниматься футбольными топ-странами. Польша, Чехия, Словакия, Индонезия, кто угодно. Вопрос исключительно в разношерстности.
В чем для Юлии красота?
В истории, которая стоит за фотографией.
На днях я разбирала свои архивы, нашла жесткий диск с терабайтом информации. Некоторые фотографии там были даже без названия, набор абракадабры. И я нашла фотографию, которую очень хорошо помнила. На ней в руках у вратаря – плюшевый зайчик. Форма – зелено-красная, я была уверена, что это «Ден Хааг».
Но когда решила ее немного перекрасить и добавить цветов, разобралась, что это даже близко не «Ден Хааг». Это была SVV – футбольная ассоциация Схидама (город и община на юге Нидерландов – Sports.ru). Которая уже то ли не существует, то ли выступает непонятно где. А ведь фотография – с финального матча чемпионата-1948/49. На стадионе – 69 тысяч зрителей! И эти 69 тысяч увидели, как какой-то скромнейший SVV обыграл «Херенвен» со счетом 3:0.
А ведь все началось с зайчика. Оказалось, его держали в руках на удачу.
Поэтому красота – в истории фотографии.
Подписывайтесь на твиттер Юлии и и ее группу во «ВКонтакте»
Фото: все материалы предоставлены Юлией Уколовой
