Кристофер Хилланд. «Слезы на Бомбонере»: 16. Лима зовет
Предисловие/Введение/Список важных фраз
Эпилог/Список игр/Благодарности/Фото
***
План остаться на год в Медельине не сработал. Мне посчастливилось путешествовать в течение нескольких месяцев, мало работая и много видя всего в этой интересной стране. Девятью месяцами ранее я познакомился с девушкой в Лиме, и за эти месяцы наши отношения окрепли, несмотря на то, что мы жили в разных странах. Мы хотели дать нашим отношениям настоящий ход, и я захотел переехать к ней и ее двум мальчикам в возрасте четырех и семи лет.
У большинства девушек, с которыми я познакомился и встречался за шесть лет в Южной Америке, были дети. Аргентинка, колумбийка, боливийка, а теперь и перуанка. У меня репутация человека, который встречается с матерями. После 30 лет — я пытался объяснить — шансы встретить кого-то с детьми выше, но подзуживания все продолжались. Тот факт, что у Ольги было двое детей эти шутки только усилил. Есть много разных причин, по которым девочки в Южной Америке заводят детей в раннем возрасте, но недостаток образования и общения о пестиках и тычинках занимает первое место в списке в регионе, управляемом Церковью.
Я прилетел из Боготы в Лиму. Первоначально у меня было всего шесть месяцев, отчасти из-за туристической визы, по которой я путешествовал, но также и потому, что я взял на себя обязательство быть в Буэнос-Айресе в конце октября. Хороший школьный приятель, который приезжал в Аргентину и план, не подлежащий изменению задолго до того, как возникла идея переехать в Лиму.
Вскоре после того, как я переехал к Ольге и двум ее сыновьям, к нам приехал наш первый гость из-за границы: моя собственная мать. Через три месяца после наших трех недель, проведенных вместе в Колумбии, la vieja вернулась домой. Ее день рождения в июне — в разгар Чемпионата мира по футболу в России, — и я обещал отвезти ее на Мачу-Пикчу. Цитадель инков — самая популярная и посещаемая достопримечательность во всей Южной Америке. Я не осознавал этого, когда предлагал ей приехать в Перу, но я бы многим пожертвовал из-за чемпионата мира. Первый с 1982 года чемпионат мира для сборной Перу.
Подготовка к чемпионату мира для местных жителей была лихорадочной. Флаги, баннеры, комплекты формы и футбольные наклейки Panini захватили столицу Перу Лиму. Персонал маленького ресторанчика, где я обедал каждый день, носил знаменитую белую футболку с красной лентой поперек, и скатерти были одинаковыми, с украшениями и флагами внутри и снаружи. На ужасных автобусах Лимы тоже были какие-то украшения, хотя зачастую они делали это спустя рукава — больше заботясь о том, чтобы запихнуть в свои салоны как можно больше местных жителей. Большие автобусы часто были переполнены. Хуже обстояли дела с маленькими фургонами, лишь немного больше, чем универсал или фургон для перевозки людей — в них можно было втиснуть до 30 человек. Для украшений не оставалось много места.
Двое сыновей Ольги были полностью поглощены турниром. Я завидовал им, переживающим свой первый чемпионат мира. Я дал им понять, как им повезло, что Перу будет частью этого. Предыдущим поколениям повезло меньше. Норвежская половина меня знала, каково это — турнир за турниром быть не приглашенным на вечеринку. Наклейки и альбом для них помогли им освоиться; в течение пары месяцев оба мальчика выучили имена всех перуанских и английских игроков, а также многих других. Они также узнали о 32 разных странах и узнали флаги стран, о которых несколько недель назад они даже не слышали.
Желая обменяться наклейками, мы отправлялись на центральную площадь Мирафлореса. Семилетнему мальчику приходилось вести переговоры с подростками и взрослыми, чтобы полностью собрать свой альбом. Феномен Panini по-настоящему набрал обороты в Перу в том году, и на площади были в основном коллекционеры среднего возраста, мужчины и женщины, среди которых было немного детей. Были некоторые недобросовестные взрослые, обманом заставлявшие детей расстаться с нужной им наклейкой. В течение следующих нескольких проведенных там месяцев, мне стали не нравиться некоторые элементы перуанской культуры. Взрослые, бесстыдно обирающие детей ради футбольных наклеек, были одним из таких аспектов.
Перу отставала от России на восемь часов. Это навеяло воспоминания о чемпионате мира 2002 года в Японии и Южной Корее. Мне было 17 лет, я ходил в шестой класс в колледж, и игры начинались перед занятиями. Самые ранние игры для перуанцев начнутся в 8 утра, вторая игра — в 11 утра, а третья — в два часа дня. Время начала матча неизбежно совпадало с нашим осмотром достопримечательностей, в то время как многие перуанцы были на работе или в школе. К счастью для всех, кого это касалось, первая игра Los Incas состоялась в первую субботу турнира.
Мы с мамой забронировали билет на самолет в Куско на ту субботу. Перед отъездом в аэропорт мы посмотрели домашний матч Аргентины против Исландии (1:1). Нашей единственной надеждой попасть на игру в Перу было найти бар или ресторан в Международном аэропорту имени Хорхе Чавеса к началу матча в 11 утра. Однако, когда мы приехали, единственным телевизором, показывающим игру, был экран компании, выпускающей кредитные карты, у которой была небольшая стойка в зоне регистрации. Должно быть, около 70 человек столпились вокруг маленького телеэкрана, чтобы посмотреть матч. Два продавца, одетые с головы до ног в красные цвета компании, выпускающей кредитные карты, лениво стояли в стороне, зная, что в течение следующих 90 минут они ничего не продадут. Даже полицейские кинологи нашли хорошую точку обзора, с которой можно было наблюдать за первой за 36 лет игрой сборной Перу на чемпионате мира.
Всего годом ранее la Blanquirroja [бело-красные — прозвище сборной Перу] была признана десятой лучшей командой в мире, поднявшись на 80 мест по сравнению с их футбольным надиром 11 лет назад, когда они занимали 91-е место. Это был хороший разворот. Они привезли в Россию приличный состав, состоящий из нескольких динамичных, энергичных молодых игроков и опытных ребят в лице Джефферсона Фарфана и Паоло Герреро в возрасте 33 и 34 лет соответственно. Герреро был их талисманом, и ему очень повезло сыграть на чемпионате мира. Он провалил тест на наркотики и был дисквалифицирован на турнир, но по апелляции она была приостановлена, что позволило ему играть.
С Герреро на скамейке запасных сборная Перу начала игру против Дании, заработав пенальти в середине тайма. Счет 1:0 к перерыву был бы заслуженным, но Кристиан Куэва пробил с точки много выше перекладины. Датчане забили во втором тайме и выиграли со счетом 1:0. Это был несправедливый результат по отношению к сборной Перу, которая продолжала создавать и транжирить несколько моментов. «Могло быть и 3:2», как подсказывает клише.
В перерыве нам пришлось бежать через охрану на вылет, пропустив остальную часть игры. В большинстве аэропортов были бары и телевизоры для просмотра футбола, но меня не очень удивило, что в Лиме такого не было. Уловив только половину игры, можно было бы начать неудачную тенденцию. Мы застали вторую половину поражения Перу от сборной Франции со счетом 0:1, только прибыв в Агуас Кальентес (ныне известный как Пуэбло Мачу-Пикчу). Мы сошли с поезда и помчались в ближайший ресторан, чтобы выпить холодного пива Cusqueña и еще 45 минут посмотреть на сборную Перу на чемпионате мира по футболу. Это было еще одно поражение Los Incas со счетом 0:1, когда ничья, вероятно, была бы справедливым результатом. Вместо того чтобы набрать четыре очка после двух игр в группе, Перу не набрала ни одного и уже вылетела с чемпионата мира.
После матча Перу-Франция у нас было достаточно времени, чтобы заселиться в наш отель и найти паб, чтобы посмотреть следующую игру: Аргентина против Хорватии. На следующий день нам предстояло встать пораньше, чтобы посетить Мачу-Пикчу в день 68-летия моей матери, поэтому я рассудил, что мы должны быть спокойны, проведя день в путешествии. На самом деле добраться до деревни, расположенной у подножия горы Мачу-Пикчу, было не так уж сложно, но я хотел посмотреть на сборную Аргентины. Моя мама была счастлива поесть хорошей еды и выпить несколько кружек пива перед футбольным матчем.
22 июня: Мы смотрели последние 20 минут матча Бразилия - Коста-Рика из ресторана на месте археологических раскопок Мачу-Пикчу. Счет был 0:0, и многие посетители-бразильцы с напряженным видом кусали пальцы. Они также плохо спланировали игру и почти упустили ее, а может быть, просто недооценили сборную Коста-Рики. Бразилия забила два гола в компенсированное время и выиграла со счетом 2:0. Бразилией всегда восхищались, и, вероятно, для многих людей их команда была их второй сборной на международной арене, но было что-то в этой версии Бразилии, Бразилии Неймара Младшего. Неймар быстро стал пантомимным злодеем турнира с жалкой, похожей на детскую театральностью. Я хотел, чтобы его команда — и капризный маленький избалованный мужчина-ребенок — потеряли очки в матче против Коста-Рики, и у меня сложилось впечатление, что у большинства других, отдыхающих от походов по Мачу-Пикчу, было то же самое чувство. Было обидно, когда Коутиньо забил на 91-й минуте, а сам Неймар добавил еще один гол на 97-й.
23 июня: Мы выехали из Агуас Кальентес в Ольянтайтамбо и прибыли туда до того, как сборная Германии сыграла со Швецией. Я устроился на диване в нашем хостеле, чтобы посмотреть чудо-удар Тони Крооса на 95-й минуте. Ольянтайтамбо — популярный туристический город в долине Урубамба, также известной как Священная долина инков. Это было место битвы между инками и испанцами в середине 1500-х годов. Инки под предводительством Манко Инки Юпанки, отца Тупака Амару, выиграли битву с 30 000 воинов инков, но когда в бывшую столицу инков, Куско, прибыло испанское подкрепление, они покинули Ольянтайтамбо и отправились в Вилькабамбу, где основали государство Нео–инков, которое просуществовало следующие 35 лет до казни Тупака. Наряду со своей историей, это была потрясающе очаровательная маленькая деревушка, и мы не возражали пропустить матч сборной Бельгии против Туниса, чтобы побродить по ее маленьким мощеным улочкам.
24 июня: Мы хотели продолжить осмотр достопримечательностей Ольянтайтамбо и Священной долины, но сначала о главном: в 8 утра нам предстояло посмотреть, как сборная Англии разгромила Панаму со счетом 6:1. Когда игра закончилась, мы могли побродить по городу, посетив еще одно место археологических раскопок инков — Пинкуиллуну. Я был впечатлен всеми походами вверх и вниз по холмам, входами и выходами из этих шедевров инков, с которыми могла справиться моя мама, особенно если учесть высоту и мамины легкие, ветерана-курильщика. Однако ближе к вечеру мы оба устали, и пришло время посидеть с перуанской кухней, Cusqueña и сборной Польши против Колумбии.
26 июня: Мы двинулись дальше по Священной долине и оказались в Писаке, в часе езды от Ольянтайтамбо, вдоль реки Урубамба. Город славится своей духовностью, и многие посетители ищут йогу, медитацию и галлюциногенный опыт от так называемой растительной медицины. Я был там только ради Cusqueña и футбола. Аргентина встречалась с Нигерией в заключительном матче группы D. Я был не единственным болельщиком сборной Аргентины в маленьком хипповском кафе, в котором мы оказались. Весь зал взорвался, когда Маркус Рохо забил под конец матча гол в ворота Нигерии, отправив Аргентину в плей-офф.
Хиппи-кафе управлял англичанин средних лет, который уже несколько лет жил в Священной долине. Годом ранее, во время моих одиночных путешествий, я сидел на балконе того же кафе с видом на ботанический сад Писака. Я пил пиво с аргентинским туристом, который рассказал увлекательную историю об аяуаске, напитке, приготовленном из галлюциногенных растений, который веками использовался коренными народами по всему континенту в качестве духовного лекарства. Аяуаска и другие растительные психоделики стали огромной частью индустрии туризма, и, как и все остальные, я был заинтригован.
За пять месяцев моего путешествия по Боливии, Перу и Колумбии годом ранее я встречал все больше и больше людей, рассказывающих свои истории об аяуаске. На каждый подлинный опыт у кого-то была история о фальшивой церемонии. Фальшивые шаманы охотились на богатых деньгами, но бедных временем посетителей и извлекали из этого выгоду. Туристы прилетали в этот регион, чтобы заплатить несколько сотен долларов за то, чтобы выпить чай, о котором они на самом деле понятия не имели: не имели ни малейшего представления о предполагаемом использовании, истории, рисках и обстановке. Я познакомился с одной американской девушкой, которая прилетела в Куско специально, чтобы попробовать аяуаску. У нее была всего неделя отпуска, так что все должно было быть быстро, она не могла просто потерять это время. После сеанса она вернулась в хостел, чтобы рассказать нам, что ее сильно тошнило и она несколько раз ходила в туалет, но никаких реальных психоделических эффектов не было. Но, по крайней мере, она может сказать, что сделала это.
Процесс приготовления аяуаски довольно сложен. Чтобы получить что-то от этого опыта, рекомендуется двух-трехнедельная детоксикация от городской жизни, экранов мобильных телефонов, загрязнения окружающей среды, красного мяса, алкоголя и даже секса, чтобы подготовить свое тело к церемонии. Даже в этом случае первый сеанс просто физически очистит твое тело. Каждый последующий сеанс будет обеспечивать более глубокие психоделические путешествия и будет происходить все большее очищение психики. Даже на то, чтобы получать деньги за то, что должно быть духовным ритуалом, настоящие шаманы и коренные жители, которым принадлежит эта культура, смотрят свысока.
Сидя на балконе с холодной Cusqueña, я болтал с быстро говорящим аргентинцем. Как раз в тот момент, когда я подумал, что овладел языком, кто-то встряхнул меня, решив, что я пойму его, если он будет говорить так, как со своими товарищами дома. Это был комплимент моему испанскому, но он и заставил меня понять, что я еще не овладел этим языком. Что я действительно понял из этой истории, так это то, что у него был очень положительный опыт употребления аяуаски в Бразилии. Он рассказал мне, что сидел на бордюре в Рио и плакал, переполненный эмоциями от того, что потерял брата и сестру в разных несчастных случаях незадолго до того, как отправиться в путешествие. Кто-то, увидев его отчаяние, подошел узнать как он и после часового разговора пригласил его присоединиться к нему и его друзьям за принятием пищи. Группа друзей планировала сеанс аяуаски и пригласила аргентинца с собой. «Видишь, аяуаска найдет тебя», — сказал он мне. Многие путешественники отчаянно ищут этот психоделический опыт, и неизменно многие обманываются или разочаровываются. С этого момента я перестал искать возможности и решил подождать, пока опыт сам найдет меня.
27 июня: На данный момент, поскольку психоделики были отложены на обозримое будущее, я вернулся к листьям коки, запихивая их за щеку для еще одного похода по руинам инков. Руины Писака, расположенные на холме с видом на город, впечатляют. Это был трудный подъем для моей мамы, которая, как всегда, была в игре. Спортивная старушка, подумал я. И все это она делала без листьев коки, отказавшись от их использования из-за их использования в производстве кокаина. За то, что она была такой замечательной попутчицей, самое меньшее, чего она заслуживала — это холодной Cusqueña и немного футбола. На самом деле, мы не рыскали в поисках матча Бразилия-Сербия, но так получилось, что игра шла в дешевом местном ресторане, куда мы плюхнулись после очередного дня активности на высоте, чтобы посмотреть очередное раздражающее выступление Неймара.
28 июня: Мы путешествовали уже 12 дней, и пришло время лететь обратно в Лиму. Однако, прибыв в небольшой аэропорт в Куско, мы узнали, что из-за сильного ветра в горах наш рейс был отменен. Очередь за информацией и возмещением уже была огромной, как и очереди, ведущие к другим авиакомпаниям, которые, казалось, все же летали. Наша авиакомпания — бюджетная катастрофа, которой была «ВиваКоломбия», позже «ВиваЭйр» — имела плохую репутацию из-за того, что с бухты-барахты отменяла рейсы и практически не оказывала помощи застрявшим путешественникам. Мы купили билеты на еще один рейс онлайн, но теперь нам нужно было убить пять часов в международном аэропорту имени Алехандро Веласко Астете. К счастью для нас, зоны ожидания в аэропорту были оборудованы телевизорами, и мы смогли целиком посмотреть бессмысленный матч группового этапа Англия-Бельгия.
3 июля: Еще одна игра сборной Англии, гораздо более значимая, чем поражение от Бельгии. Мы с мамой вернулись в Лиму, воссоединились с Ольгой и мальчиками. За углом от того места, где мальчики ходили в школу, был дешевый перуанский ресторан без излишеств. Район был пыльным и нуждался в покраске, но школа, по крайней мере, была современной. Матч сборной Англии против Колумбии начался в 21:00 по московскому времени, в 13:00 по Лиме, а мальчики покидали школу около 14:00. Замечательно! Мы должны были посмотреть первый тайм с холодной Cusqueña и какой-нибудь едой. Мальчики ходили в школу в своей новенькой форме сборной Англии, и я был убежден, что они будут в восторге от плей-офф чемпионата мира. Я был рад видеть, что они наслаждаются футболом. А что может быть заманчивее серии пенальти? Мы набросились на наш суп на закуску и тарелки с chicharron, aji de gallina и tallarines con huancaina [шкварками, куриный карри и лапшой по-уанкайнски] — все за £2 — и нервно наслаждались матчем 1/8 финала.
Англия прошла дальше, и их путешествие по России продолжилось. Наше путешествие по Перу тоже не было закончено. У нас было два варианта: остаться в Лиме с Ольгой и мальчиками, чтобы увидеть больше частей города, или ехать четыре часа на юг, в Ика и Наска. Сейчас не было футбола; мы были в том жестоком периоде между четвертьфиналом и полуфиналом, когда внезапно не было матчей. До сих пор у нас, по крайней мере, была возможность включить телевизор и посмотреть игру, если у нас оказывалось свободное время. Это служило хорошим предлогом, чтобы найти где-нибудь холодную Cusqueña. Но тот факт, что не было футбола, который можно было бы пропустить, повлиял на решение; мы отправляемся на юг.
«Мне понадобится мой паспорт?» — спросила моя мама незадолго до того, как мы вышли из дома. «Для чего? Мы всего лишь запрыгиваем в автобус и едем несколько часов; мы и близко к границе не подъедем». Она оставила свой дома, но так как мой уже был в моем рюкзаке, я в конце концов поехал с ним. Было 7 утра, когда мы должны были сесть в автобус, но когда мы подошли к началу очереди, у меня возникло неприятное чувство, что нам придется предъявить наши паспорта. Черт! Я уже несколько месяцев путешествовал по Перу и всегда предъявлял свой паспорт, но решил, что это для удостоверения личности. У моей мамы было удостоверение личности, но не паспорт. Мне удалось убедить даму впустить нас в автобус, но она предупредила меня, что мы, возможно, не сможем сесть на обратный рейс.
Нашей первой остановкой был пустынный оазис в Уакачине — невероятно туристическом месте на небольшом озере, окруженном песчаными дюнами, тянущимися к тихоокеанскому побережью. Я увидел всю привлекательность этого места, но оно превратилось из очаровательной маленькой жемчужины в ловушку для туристов с агрессивными продавцами, безвкусными барами и ресторанами и высокими ценами. Это то, что мы, гринго, делаем: наводняем эти привлекательные маленькие места и превращаем их в жадных, бездушных монстров.
На следующий день мы посетили Наску, ужасный маленький городок, в который тоже вселился дьявол туризма. Причиной популярности города стали линии Наска, геоглифы или рисунки, выгравированные на песке пустыни племенами, населявшими этот район 2000 лет назад. Некоторые геоглифы имеют длину более километра, и лучший способ увидеть их — запрыгнуть в небольшой самолет и пролететь над ними. Собака, кондор, рыба, паук и самый известный из них — колибри — все были видны, хотя нам приходилось мириться с громким шумом пропеллера.
Мы бы смогли смириться с шумом, если бы они доставили нас обратно в Лиму, потому что добраться обратно на автобусе оказалось непросто. Я надеялся, что смогу убедить их пустить нас — в Лиме это сработало — но автобусные операторы Наски были ужасно упрямыми людьми. Мы перепробовали все компании, прогуливаясь взад и вперед по главной улице города, но безрезультатно. Поскольку на следующий день мама улетала обратно в Лондон, у нас был только один выход: пойти в полицейский участок и заявить о потере или краже паспорта.
Мы провели час в кабинете полицейского. У него было много времени, и он, казалось, был рад, что есть с кем поговорить. Оказывается, этот перуанский полицейский был большим поклонником норвежской поп-группы A-Ha. А кто не был? После часа музыки, футбола и разговоров о путешествиях мы покинули полицейский участок с разрешением на проезд и номером телефона полицейского. Он жил в Лиме и хотел встретиться за кружкой пива, чтобы поговорить о футболе. Я так и не позвонил ему; я думал, что он может узнать о маленькой лжи во спасение.
10 июля: Вторая из трех поездок Венди на континент подошла к концу. Когда она благополучно вернулась в Великобританию, я смог посмотреть полуфинал чемпионата мира после того, как мальчики закончили уроки в школе. Снова с гордостью надев футболки сборной Англии, два мальчика вышли из школы, и мы пообедали в севичерии в Барранко. Они не совсем понимали всю грандиозность этого события. Они только что видели, как сборная Англии проиграла в полуфинале чемпионата мира. Независимо от ожиданий людей от турнира, я думал, что они будут более унылыми. Поражение сборной Англии от Хорватии не было их моментом с Евро-1996.
15 июля: Финал чемпионата мира. Франция против Хорватии. Мы с Ольгой пошли в ирландский бар, который я хорошо узнал за последние два месяца, когда играл в футбол с одним из владельцев. Паб «У Молли» был именно тем, чего не хватало Буэнос–Айресу: пабом, в котором показывали все виды спорта в любое время суток — просто попроси, и они включат его. Для Ольги это была ее первая проба английского (или «ирландского») завтрака. Для меня, это не была моей первой пробой Cusqueña, моей второй любовью в стране, известной своей кухней. Другая страна, славящаяся своей кухней, должна была сразиться с завоевателями из Англии, и это оказалось увлекательной игрой. Большинство финалов проходят в суровых условиях, когда две команды боятся ошибиться. Для нас с Ольгой это был шанс расслабиться после нескольких напряженных недель.
Путешествие с мамой имеет свои плюсы и минусы. Больше всего на свете мне было приятно видеть ее, когда я провел несколько лет за границей и только дважды приехав домой за те шесть лет, что я пробыл в Южной Америке. И поскольку la vieja не желала жить во всех аспектах туристического образа жизни, качество жилья и ресторанов неизменно повышалось. Несмотря на то, что моя мама была очень спортивной и в целом спокойной, шестиместная комната в хостеле не была тем, что хотелось испытать моей почти 70-летней матери. Я был счастлив выступать в качестве гида, посещая места, в которых я уже побывал, но также имея возможность побывать в новых частях страны, до сих пор мною не виданных.
Международные устремления в крикет. Сборная Перу должна была провести проводы перед чемпионатом мира, и я хотел посетить «Эстадио Насьональ» в Лиме. Они играли со сборной Шотландии в товарищеском матче и билеты были распроданы в мгновение ока. Однако после чемпионата мира на картах значился еще одно clásico Лимы, и оно должно было состояться на национальном стадионе. Игра между «Университарио де Депортес» и «Альянса Лима» дала мне новую возможность посетить еще один стадион в столице.
La U снова были хозяевами поля. Я бы с радостью пошел на игру один, но подумал, что это будет хорошая возможность для мальчиков пойти на свою первую игру. Ольга была болельщицей «Альянса Лимы», но гостевым болельщикам присутствовать не разрешалось. Мы должны были дать понять ребятам, что они не смогут праздновать, если «Альянса» забьет. Мы практиковали не-празднование перед тем, как выйти из дома.
Когда мы прибыли на стадион, полицейские снова проводили тест на наличие алкоголя у болельщиков. Как и в Кали всего несколькими месяцами ранее, я даже не рассматривал перспективу игр по-трезвяку. Я заказал холодную Cusqueña к своему обеду и, с благословения моей второй половины, еще одну, ожидая, пока мальчики закончат свой обед. Были ли они медлительными едоками или мне особенно хотелось пить? Полицейский, увидев, что я сопровождаю свою подругу и двух ее маленьких детей, понял, что этот светловолосый гринго, вероятно, не был частью barra brava, и пропустил меня. На краткий миг я испугался, что нас всех развернут. Я встречал много официозных представителей власти в Южной Америке; мне повезло, что этот был разумным.
Мы сидели высоко на верхнем ярусе стадиона «Насьональ де Лима» и наблюдали за типичным дерби. Напряженная игра завершилась со счетом 1:1. Это не шло ни в какое сравнение по зрелищности с первой игрой La U-«Альянса», но я был счастлив побывать на трех основных стадионах в Лиме. И то, что «Альянса Лима» играла во всех трех матчах, было хорошей нитью, которая связывала эти три игры воедино. Когда дело дошло до встречи с другими командами на других стадионах — «Спортинг Кристаль», «Спорт Бойз» и «Депортиво Мунисипаль» — я был немного ленив, используя семейную жизнь и работу в качестве оправдания. Но нужно же приберечь немного для ответного визита, не так ли?
Однако, когда дело доходило до игры в футбол, время я находил. Проезжая через Лиму за год до этого, я встретил нескольких живущих в городе британских эмигрантов. Мы смотрели матч «Арсенала» в английском пабе в гринго-районе Мирафлореса, и они пригласили меня поиграть. Год спустя, переехав в город, я снова с ними связался.
Я пошел тренироваться с «Кайтфлайерс». Сначала казалось, что «Кайтфлайерс» — ничем не примечательная команда паба эмигрантов, живущих за границей, но, как мне предстояло узнать, в них было больше наследия, чем у большинства других подобных команд. Они собирались вместе уже пару десятилетий, как с футбольными, так и с крикетными командами. И они часто играли в крикетно-футбольном клубе Лимы в Сан-Исидро, частном загородном клубе с более чем 150-летней спортивной историей.
Крикетно-футбольный клуб Лимы был первой футбольной командой, основанной в Северной и Южной Америке в 1859 году (и, возвращаясь дальше, первой командой по крикету). В 1912 году они выиграли первый чемпионат Перу по футболу, заняв второе место в 1913 году и снова выиграв его в 1914 году. Они прекратили соревноваться в лиге в 1916 году, чтобы «сосредоточиться на других видах спорта». Столетие спустя они теперь выступают в Кубке Перу вместе с 22 000 другими любительскими командами страны.
Я дебютировал за «Кайтфлайерc» на крикетно-футбольном поле в Лиме, играя против «Тартан Арми», которая приехала на товарищеский матч Перу-Шотландия. Игра на одном из старейших футбольных полей во всей Америке для такого помешанного на футболе, как я, не была чем-то незначительным. Несмотря на то, что я, по сути, играл за команду паба в товарищеском матче против все еще пьяных со вчерашнего вечера шотландцев, я наслаждался беготней. Я даже забил гол, чтобы иметь возможность сказать, что забил на священном газоне, где состоялся первый в истории матч чемпионата Перу. В течение пяти месяцев, проведенных в Лиме, я с удовольствием проводил время с «Кайтфлайерс», играя раз в неделю и наслаждаясь общением в «У Молли». Сообщество экспатов — это всегда то, на что ты можешь положиться, когда оказываешься в большом городе Латинской Америки.
Что еще более важно, это открыло дверь, возможно, моему величайшему спортивному достижению — по крайней мере, на бумаге. Сидя в пивном саду ирландского паба при Крикетно-футбольном клубе Лимы, мои новые товарищи по команде рассказывали истории о своей международной карьере в крикете. Многие из них выступали за национальную сборную Перу по крикету. В Аргентине я также познакомился с несколькими британцами, которые представляли национальную сборную Аргентины по крикету. Мне было завидно — я также хотел сказать, что занимался спортом на международном уровне. В любом спорте.
Я не играл в крикет со школьной скамьи, и даже тогда никогда не подавал особых надежд. Семнадцать лет спустя я не хотел быть тем новичком, который хочет поиграть, несмотря на то, что он ужасен по сравнению с остальными. Я встречал нескольких таких людей на футбольных полях в Буэнос-Айресе — почти исключительно из США. Они хотели играть, но не имели ни малейшего представления о разнице в уровне между теми, кто десятилетиями занимался этим спортом, и теми, кто играл всего несколько месяцев. Это были люди, которые едва могли пнуть футбольный мяч, чей разбег включал в себя пару шагов. Любой контакт неизменно сопровождался улюлюкающим звуком. «Это суууупер весело».
Я не хотел быть таким человеком. Тем не менее, боги крикета инков не позволили мне отступить, и мой международный крикетный матч был навязан мне при благоприятных обстоятельствах. В Буэнос-Айресе был организован товарищеский турнир между сборными Аргентины, Перу и Чили.
Мои шесть месяцев в Лиме подошли к концу, и я попрощался с «Кайтфлайерс», Крикетно-футбольным клубом Лимы и Перу и вернулся в Аргентину, на несколько месяцев оставив Ольгу и мальчиков. Вскоре после возвращения в Буэнос-Айрес я получил сообщение, в котором говорилось, что некоторые завсегдатаи паба «У Молли» будут в городе, и нам бы выпить пива вместе. Ну конечно же, я жаждал этого.
Но за пару дней до международного товарищеского турнира по крикету я получил еще одно сообщение. Жаждал ли я сыграть в крикет за национальную сборную Перу по крикету? Это был мой вызов. Для участия в официальных играх Международного совета по крикету игрокам требовалось всего три года проживания в стране, чтобы квалифицироваться в качестве игрока. Если бы это была Аргентина, я бы получил право играть (но вызова не последовало). Когда же дело доходило до международных товарищеских матчей, играть мог кто угодно. И я был этим кем угодно.
Когда наступил тот день я немного нервничал. В Буэнос-Айресе была осень, немного прохладно, в воздухе висел дождь. Мы сели в нанятый двухэтажный автобус, который отвез нас за город в старый загородный клуб, который, вероятно, использовался некоторыми из первых британских поселенцев более века назад. Выйдя на поле, я совершил пару тренировочных бросков, и они были не так уж плохи. Было высказано предположение, что я мог бы получить возможность сделать это и в самой игре. Я начал готовиться к такому повороту событий, половина меня хотела это сделать, другая колебалась.
Я уже набросал текстовое сообщение одному из моих лучших школьных товарищей, который переехал в Австралию на стипендию по крикету. Бен был многообещающим подающим и капитаном молодежной команды нашего округа. И мне не терпелось ткнуть ему в лицо, что после двух десятилетий его стремления достичь достойного уровня игры я срезал путь и превзошел его. (Получив сообщение на другом конце света, Бен рассмеялся и поздравил меня. У меня сложилось впечатление, что он не воспринимал это достижение так серьезно, как следовало бы.)
Излишне говорить, что мы проиграли наш первый матч против Аргентины. Я не знал никого из британцев среди аргентинского контингента. На самом деле все выглядело так, как будто все они были аргентинцами, хотя я подозреваю, что большинство происходили из англо-аргентинских семей, которых в стране было много. До меня черед бросать так и не дошел, но я грамотно действовал на влажной траве. Я был одиннадцатым и последним игроком с битой, и, поскольку очередь быстро истощалась, мое сердце пропустило удар, когда меня попросили надеть колодки. У меня не было обмундирования, и я не слишком хотел его одалживать, поэтому до последней минуты я оставил это решение в подвешенном состоянии. Я бы с удовольствием противостоял нескольким мячам в том, что, вероятно, стало бы моей единственной международной игрой по крикету, но вмешался дождь. С оставшимися всего четырьмя розыгрышами и уже переигранные, мы бросили полотенце и направились к бару.
С литром холодного Quilmes в руке мне подарили крикетную кепку сборной Перу — на самом деле бейсбольную кепку с крикетной эмблемой Перу. Это была прекрасная вещь. Однако у них не оказалось достаточного количества бейсболок для всех участников, поэтому я позаботился о том, чтобы ее отдали кому-то более достойному: молодому перуанцу, который снова будет играть за свою национальную сборную. Для меня было бы достаточно фотографии. Мне понадобятся доказательства, когда я буду рассказывать своим внукам о том, что играл в крикет на международной арене за страну, занимающую 53-е место в мировом рейтинге.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал — переводы книг о футболе, статей и порой просто новости.
