Кристофер Хилланд. «Слезы на Бомбонере»: 12. Лима: Жеребята на убой в самом глубоком и темном Перу
Предисловие/Введение/Список важных фраз
Эпилог/Список игр/Благодарности/Фото
***
Я злоупотребил гостеприимством — вот что сказал мне пограничник в иммиграционном управлении. При въезде в Боливию мне выдали 30-дневную туристическую визу. Тридцать пять дней спустя я пытался пересечь границу Перу из Копакабаны на берегу знаменитого озера Титикака. По его словам, пограничник был рад, что я заплатил небольшой штраф, если только я не вернусь, как он сказал Я ответил, что направляюсь в Мексику. Казалось, он мне поверил. Деньги, которые я ему отдал, определенно не попали в казну боливийского правительства, а скорее в хлопковую кобуру от пистолета этого офицера. Получив штампы в паспорте и отделавшись легким испугом, я вернулся на автобусе в Пуно в Перу.
Я ничего не знал о перуанском футболе до приезда в страну, точно так же, как ничего не знал о боливийском футболе. Я не испытывал особого энтузиазма по поводу просмотра футбола за пределами Аргентины, потому что, честно говоря, ничто там не соответствовало уровню футбольной культуры или романтики. Даже Колумбия особо не вдохновляла, хотя очевидно, что там было бы на что посмотреть и даже больше, чем здесь.
Высота по-прежнему составляла 4000 м над уровнем моря. От Потоси до Ла-Паса по моему маршруту я лишь однажды спускался ниже 3000 метров. В этой части мира не было профессионального футбола. Во всяком случае, пока. Вскоре после моего визита в Пуно «Депортиво Бинасьональ» из соседнего города Хулиака был переведен в перуанскую высшую лигу прямо из любительского футбола. В своем первом сезоне в Примере Перу «Бинасьональ» выиграл чемпионат. Но как они туда попали?
Copa Perú [Кубок Перу]. Имея всего два профессиональных уровня (состоящих из 20 и 12 команд соответственно), Кубок Перу — это инновационный способ поддерживать мотивацию остальной части перуанского футбола. Команды из двух верхних дивизионов не участвуют в Кубке Перу. Это турнир, который дает лучшим из остальных шанс присоединиться к профессиональным лигам.
Перу — страна с населением почти 35 миллионов человек, расположенная на территории, большей, чем любая европейская страна и большинство африканских стран. В Перу можно было бы втиснуть Британские острова аж пять раз. Более того, местность здесь впечатляющая: холмистая, пересеченная и во многих местах негостеприимная. Добираться из одной части андской страны в другую неудобно и для большинства перуанских команд непомерно дорого. Многие европейские страны обладают богатством и инфраструктурой для поддержки нескольких уровней национальной конкуренции (без горного ландшафта в придачу). У Перу всего этого нет.
Имея всего 32 профессиональные команды, остальные клубы страны должны бороться за Кубок Перу, начиная с районного уровня. В случае большинства сельских местностей этот нижний уровень перуанского футбола может состоять только из двух или трех команд. В городах на первом этапе соревнуются до 30 команд. В 2019 году около 22 000 команд стартовали на первом этапе: мини-лиги на районном уровне. Победители каждой из тысяч районных лиг попадают в провинциальные мини-лиги, откуда выходят на уровень штата. После чего команды достигают третьего уровня перуанского футбола, где 50 команд соревнуются на национальном уровне за 16 мест. Последние 16 становятся турниром на вылет, эквивалентом второго уровня или второго дивизиона.
После четвертьфинала остаются четыре команды. Но вместо продолжения структуры плей-офф (полуфиналы, а затем финал) разыгрывается еще одна мини-лига. Победитель сразу попадает в Примеру. Ранее, занявший второе место клуб сразу попадал в Сегунду, но недавно были внесены изменения, так что победитель получает право играть в высшем дивизионе, в то время как команды, занявшие второе и третье места в мини-лиге из четырех команд, играют в плей-офф, чтобы решить, кто попадет в Сегунду. Клуб, занявший четвертое место получает «деревянную медаль» и несколько недель, чтобы зализать свои раны, прежде чем все начнется сначала.
Весь этот процесс фильтрации от 22 тысяч команд до последних 16 происходит в течение календарного года. Кубок Перу стартует в марте и, если ваша команда выйдет в финальную стадию, завершится в декабре. Это долгий путь, пролетающий через дивизионы за девять месяцев. Стремительный взлет ФК «Уимблдон» из английской футбольной нон-лиги [структуры, не входящие в Футбольную лигу] в старый Первый дивизион (ныне Премьер-лига) занял много лет, в том числе несколько лет ожидания избрания в Футбольную лигу, прежде чем произошло повышение/понижение между нон-лигой и Четвертым дивизионом. Совсем недавно АФК «Уимблдон» решил сделать тоже самое, что и их предшественник и тезка. Но если бы существовала перуанская система, оба «Уимблдона» могли бы сделать это гораздо быстрее.
Это справедливый способ организовать 22 032 команды в бедной стране с плохой инфраструктурой, расположенной в горах и тропических лесах. Система также позволяет инвестору относительно быстро создать команду в профессиональных дивизионах. Если местный бизнесмен захочет создать команду в любящем футбол городе или городе с ресурсами для поддержания команды, директорам клубов придется убедить игроков поддержать проект в течение девяти месяцев, и, при условии, что собранные игроки будут достаточно качественными и добьются результатов, высший дивизион раскроет для клуба свои объятия. В скором времени новая команда примет у себя больших игроков перуанского футбола, а именно «Альянсу Лиму» и «Университарио», среди прочих.
«Бинасиональ» из Хулиаки был одной из таких историй успеха. Они не только получили повышение в Примеру, но и выиграли ее в 2019 году, обыграв гигантов «Альянсу» и завоевав титул. Однако Кубок Либертадорес может стать их пределом. Они обыграли «Сан-Паулу» на высоте 3800 м в своем первом матче в Кубке Либертадорес, но затем проиграли «Ривер Плейт» со счетом 8:0 на стадионе «Эль Монументаль» на уровне моря в Буэнос-Айресе. Преимущество хозяев может привести к тому, что они добьются неплохих результатов в Хулиаке, но выездные игры могут их изобличить. (К несчастью для «Бинасьоналя», возобновление Кубка Либертадорес после новой пандемии коронавируса 2020 года привело к тому, что все игры в Перу проводились в Лиме. «Бинасьонал» проиграл оставшиеся четыре матча: 0:1 в Лиме «ЛДУ Кито», 0:6 у себя «дома» против «Ривер Плейт», 0:4 в Кито, а затем 1:5 в Сан-Паулу.)
Я провел несколько дней в Пуно, пребывая в блаженном неведении о назревающей футбольной истории. Куско станет моей следующей остановкой и одним из самых ярких моментов моих путешествий. Город мне так понравился, что я провел там около месяца. Мачу-Пикчу был в моем списке, как и у всех остальных. Беззастенчиво так. Учитывая привлекательность мистической цитадели инков, расположенной на вершине горы, я ожидал, что Куско окажется маленьким городком, неспособным справиться с огромным количеством туристов, стекающихся туда каждый год. Но то, что я нашел, было очаровательным городом, которому было что предложить. Мне почти не хотелось уезжать.
В Куско также базировался недавний победитель Кубка Перу. В 2012 году «Реал Гарсиласо» выиграл турнир и занял второе место в своем первом розыгрыше Примеры, квалифицировавшись в Кубок Либертадорес. В следующем году они снова заняли второе место и провели еще один сезон в Либертадорес. В конце 2019 года клуб сменил название на ФК «Куско».
К сожалению для меня, футбол к городу не прилагался. Я был там во время зимних каникул, и в центре внимания были другие культурные мероприятия. Улицы были более красочными, чем обычно, что требует некоторых усилий в Андском нагорье. Красочные колониальные здания окружены зелеными холмами, а по улицам ходят коренные жители в радужных aguayos [ткань, обматываемая вокруг тела на манер плаща/туники]. Каждый столик ресторана украшен в одной и той же праздничной цветовой гамме, а радужный флаг — флаг Куско — с гордостью хлопает и трепещет.
Я опоздал на год, чтобы увидеть, как Роналдиньо играет за другую местную команду, «Сьенсиано». Они выиграли Кубок Перу в 1973 году и являются более традиционной из двух команд Куско. Одним из первых изображений, на которые я наткнулся, прогуливаясь по улицам Куско, был легендарный бразилец в красных цветах «Сьенсиано». Это был плакат, висевший в витрине спортивного магазина. Я знал, что он играл за многие клубы с тех пор, как покинул Европу, но я был почти уверен, что этот перуанский клуб среднего размера не был одним из них. В любом случае, я не увидел, как Роналдиньо играет в Куско, и не попал на игру на «Эстадио Инка Гарсиласо де ла Вега».
Мой первый визит на перуанский стадион был в Арекипе, я пошел на ФБК «Мельгар»: Фут Больный Клуб «Мельгар» по прозвищу El Sangre Y Luto («кровь и траур»). Клуб назван в честь Мариано Мельгара, перуанского революционера, родившегося в Арекипе. Он сражался и погиб в Перуанской войне за независимость. В 1815 году Мельгару было 24 года, когда Испанская империя выстроила его перед своей расстрельной командой. ФБК «Мельгар» был образован 100 лет спустя. El Sangre Y Luto должно быть как одно из лучших клубных прозвищ.
Перу нанесет поражение испанцам в битве при Аякучо через девять лет после мученической смерти Мельгара. И это было вполне уместно, что ФБК «Мельгар» столкнется с «Аякучо». Их ничьей со счетом 2:2 в Примере насладились не более 5000 зрителей. Только 10% мест на муниципальном «Эстадио Монументаль де ла УСНА» были заняты. «Мельгар» пользуется большим муниципальным стадионом (47 000 человек), а также своим более скромным стадионом «Эстадио Мариано Мельгар» (15 000 человек). Было жаль, что они не использовали свой собственный стадион, когда так мало людей вышло посмотреть на них.
Голландский двойник Гранита Джаки очень хотел пойти на матч. Он приехал в Арекипу на год по обмену в университете, работал в промышленности по производству шерсти альпаки. Он ожидал, что во время игры будет холодно, поэтому надел свой новый шерстяной свитер, и мы отправились пешком из центра города. Идти было недалеко, и это дало бы нам возможность заглянуть в магазины по пути, чтобы купить одну или две банки Arequipeña [марка пива].
Когда мы приехали, главная улица вокруг спортивного комплекса была оживленной. По-видимому, это был один из двух главных входов на стадион. Прежде чем пройти через охрану мы некоторое время болтались среди людей, наблюдая за происходящим. Когда нас обыскивали, нас попросили снять ремни. Как их можно использовать на футболе в плохом смысле? Я подумал. Но это было не для нашей собственной безопасности. Стюарды указали нам на местного жителя, который расстелил одеяло. Он пообещал охранять наши ремни, пока болельщики будут на матче, ценой одного перуанского соля. Сам билет стоил всего S/8 (£2).
Неделю спустя я возвращался на стадион, на этот раз без двойника Джаки и без ремня. Моя бывшая коллега из Буэнос-Айреса путешествуя была тут проездом. Она не была футбольным болельщиком, но «Мельгар» встречался с «Ривер Плейтом» на групповом этапе Кубка Либертадорес. Для нас обоих это была отсылка обратно в Буэнос-Айрес и возможность пообщаться с выездными аргентинскими футбольными болельщиками. За два дня до игры я пошел в супермаркет, чтобы купить билеты на выездную трибуну. Нужно было использовать любую возможность увидеть, как аргентинские команды играют за границей, и тем лучше, что мы могли посидеть с болельщиками гостей.
Я специально околачивался в Арекипе ради этой игры, и ради нее стоило задержаться. «Ривер Плейт» выиграл со счетом 3:2 в бессмысленной для них игре, поскольку они уже выиграли группу. Но «Мельгар» должен был победить, если они хотели выйти из группы 3. Второй состав «Ривера» рано вырвался вперед со счетом 2:0, но хозяева отыгрались. Победный гол на 70-й минуте достаточно развлек мою скептически настроенную к футболу подругу. Помогло и то, что на этот раз стадион был почти заполнен: около 40 000 человек оставили свои ремни у дверей, чтобы насладиться этим голевым праздником. Неплохо для S/15 (£4). («Ривер Плейт» вышел в полуфинал и вел со счетом 3:0 по сумме двух матчей незадолго до перерыва в ответном матче против аргентинского «Лануса», но проиграл со счетом 2:4 в большом Буэнос-Айресе.)
Арекипа была приятным городом, в котором можно было поболтаться в ожидании футбольного матча. Солнце светит весь день, а температура составляет комфортные 22°C. Из города открывается потрясающий вид на вулкан Эль Мисти высотой почти 6000 метров. Он активен и высоко стоит, пугая город. Мне повезло, что в хостеле были хорошие люди. По большей части это были порядочные люди.
Однако однажды в 4 часа утра я думал по-другому. Я только что вернулся из двухдневного похода по каньону Колка, одному из самых глубоких каньонов в мире на высоте 3500 метров. Я только взобрался по лестнице на свою верхнюю койку в комнате хостела, когда кровати начали трястись. Этот район известен своими подземными толчками и землетрясениями. Но охи и ахи не были связаны с землетрясением. Аргентинский мужчина и немецкая девушка нашли друг друга неотразимыми. Остальные в комнате либо очень крепко спали, либо просто притворялись спящими. Я не мог притворяться. Я хотел спать. Мне нужно было поспать. Я не мог лежать и слушать это. Чрезвычайно уставший и уже крайне раздраженный, я спустился обратно по лестнице и включил свет, стоя над ними с невозмутимым видом. Я все еще был зол и уставший, когда увидел аргентинца на следующий день. Он не поздоровался.
Через две недели после матча «Мельгар»-«Ривер» я должен был увидеть еще одну игру между двумя командами из Перу и Аргентины, которые встречались друг с другом в континентальном первенстве. «Альянса Лима» принимала клуб «Атлетико Индепендьенте» в Кубке Судамерикана.
Я нашел перуанку, которая согласилась повести меня на матч. Диана была обладательницей абонемента на «Альянсу» и ходила на каждую домашнюю игру. Мы собирались встретиться пораньше и выпить пива, но из-за протестов на центральной площади Пласа-де-Армас в Лиме мы не могли найти друг друга в относительном хаосе. К тому времени, как мы миновали толпу и полицейские кордоны, пришло время прыгать в такси и ехать на стадион.
Стадион «Матуте» был в нескольких минутах ходьбы, если бы не находился в очень сомнительном районе. Я побывал во многих сомнительных местах, смотря футбольные матчи, и чувствовал себя более или менее в безопасности в толпе людей с полицейскими по бокам улиц (что бы люди ни думали о южноамериканской полиции, мне это зрелище помогло). Но сейчас все было иначе. Диана настояла, чтобы мы взяли такси прямо до входа на стадион, потому что одна улица, в частности, была улицей, по которой «даже полиция не ходила». Именно по этой улице нам предстояло спуститься к стадиону.
«Эстадио Алехандро Вильянуэва», официальное название стадиона, расположен в районе Ла-Виктория и вмещает около 34 000 болельщиков. Он относительно новый, построен в 1970-х годах и, несмотря на свое окружение, вероятно, является лучшим клубным стадионом, который может предложить Перу. По словам Дианы, Элтон Джон, должно быть, думал так же, поскольку он давал здесь концерт в 1995 году. Жаль, что «Уотфорд» не сыграл товарищеский матч с «Альянсой» [Сэр Элтон Джон 11 лет был президентом английского клуба].
«Индепендьенте» был более привлекательным соперником. Формат Кубка Судамерикана в 2017 году был таким же, как и у старого Кубка чемпионов: игры на вылет с первого раунда до финала. И в первом же раунде встретились «Альянса» и аргентинские Красные дьяволы. В апреле они сыграли вничью 0:0 в Авельянеде. «Индепендьенте» одержал победу со счетом 1:0 на «Матуте» на пути к победе во всем турнире. В финале они обыграли бразильский «Фламенго» и попутно пополнили свою коллекцию еще одним международным трофеем, оправдав свое прозвище «Король кубков» (El Rey de Copas).
Атмосфера была впечатляющей. Это был плотно забитый стадион с сидячими и стоячими трибунами, расположенными рядом с полем. Ограждения отделяли стоячие трибуны за воротами от поля, но со стороны сидячих мест никаких барьеров не было. Comando Sur [фанатская группировка команды из Лимы] представила флаг, который покрывал всю стоячую трибуну, после чего они стали размахивать бело-голубыми воздушными шарами и самодельным серпантином. Пакеты с разорванными газетами добрались до нашей секции, и, как только они упали с ночного неба, бетонные ступени были усеяны квадратами грубо разорванного конфетти. Я был рад, что не буду все это убирать после окончания игры.
Немногие аргентинцы поехали в Лиму. Секция «Индепендьенте» выглядела как кусок пиццы — узкая полоска, втиснутая в угол стадиона. Их красно-белые зонтики (да, шел дождь, но нет, зонтики были не от дождя) прекрасно контрастировали с бело-голубыми полосами хозяев поля. Зонтики непрерывно вращались и добавляли шарма тому, что было интересной игрой, но разочаровывающим результатом для болельщиков «Альянсы». После матча у нас наконец-то появилась возможность выпить пива и перекусить. Мы вернулись в центр города в паб с футбольной тематикой и сели за один столик со статуей Диего Армандо Марадоны. Мы поговорили о футболе, и Диана рассказала мне об истории «Альянсы». Они были чрезвычайно успешным клубом с полным списком трофеев и кучей легендарных игроков. Но была очень темная история, которая выделялась — авиакатастрофа F-27 «Фоккер» 1987 года. Сорок три человека, из которых 16 были игроками, погибли в авиакатастрофе, когда команда «Альянса Лима» возвращалась с матча чемпионата в джунглях города Пукальпа. Из 44 человек, находившихся на борту самолета, выжил только пилот Эдильберто Вильяр. Вильяр провел 11 часов, пытаясь удержаться на плаву в неспокойном Тихом океане в нескольких километрах к северу от Лимы, прежде чем его спасла поисково-спасательная команда. «Белый танк» «Альянсы» Альфредо Томассини, 23-летний нападающий, также пережил катастрофу, но с двумя сломанными ногами не смог удержаться на плаву. Его тело так и не было найдено.
Девятью годами ранее, в 1978 году, после чемпионата мира в Аргентине, аргентинский футбольный журнал El Gráfico объявил трех перуанских полузащитников — все они играли за «Альянсу Лима» — лучшими в мировом футболе. С Перу они выиграли Кубок Америки 1975 года, а с «Альянсой» — титул чемпиона Перу три раза из последних четырех лет (1975, 1977 и 1978). В результате их успеха все три игрока — Теофило Кубильяс, Сесар Куэто и Хосе Веласкес — были проданы после чемпионата мира: двое отправились в Колумбию, один — в NASL в США. «Альянса Лима» не выиграет титул еще 19 лет, несмотря на то, что несколько раз была близка к этому.
Ближе всего к титулу за прошедшие годы они подошли в 1987/88 году. Возглавляемая тренером, выигравшим Кубок Америки 1975 года, Маркосом Кальдероном, в первых 17 матчах «Альянса» хорошо начала кампанию (пять ничьих, два поражения). Их 18-я игра состоялась против «Депортиво Пукальпа» 8 декабря 1987 года.
«Альянса» возглавляла турнирную таблицу после декабрьского летнего перерыва после победы со счетом 1:0 в Пукальпе. Два очка, набранные в джунглях Амазонки, сохраняли хороший старт. Но молодая команда, получившая прозвище los potrillos (жеребята), погибли при перелете в Лиму. Средний возраст 16 игроков, умерших в декабре того года, был моложе 23 лет. Самый старший, 33-летний вратарь Хосе Камачо Гонсалес Ганоза (дядя Паоло Герреро, еще одной легенды «Альянса Лима»), с 19 лет был первым номером команды, проведя за клуб более 500 игр.
Самому молодому игроку в команде было 18 лет. Луису Антонио Эскобару только исполнилось 15 лет, когда он дебютировал за «Альянсу», забив дважды (первый гол на пятой минуте) в ворота действующего чемпиона команды «Спортинг Кристал». До его 16-го дня рождения Эскобар забил свой первый гол в перуанском superclásico против «Университарио де Депортес». Этот гол принес победу со счетом 1:0 в начале матча в ворота голкипера сборной Перу Рамона Кироги. Эскобар забил семь мячей в ворота самых яростных соперников «Альянсы», в том числе два при победе со счетом 5:1, «которые отправили на покой вратаря сборной Перу, игравшего на чемпионате мира Рамона Кирогу». К 18 годам Эскобар провел за «Альянсу» 144 матча и забил 48 голов. В своей последней игре против «Пукальпы» он носил 19-й номер на спине своей сине-бело-полосатой формы — отметку в 19 лет он так и не достигнет.
Причина авиакатастрофы окутана сомнениями. Политическая и социальная ситуация в Перу в 1980-х годах была неспокойной. Марксистско-ленинские революционеры «Сияющий свет» (Sendero Luminoso) перенесли свою партизанскую войну с андского нагорья в Лиму, совершая похищения людей, взрывы автомобилей и убийства. Правительство отреагировало, предоставив полиции и военным особые полномочия задерживать любого, кто подозревается в принадлежности к одной из нескольких левых партий. Но этими новыми полномочиями злоупотребляли. Нарушения прав человека, включая изнасилования и пытки, стали обычным явлением, равно как и внесудебные казни.
Процветала коррупция, а военных обвиняли в незаконном обороте кокаина, что стало известно в 1990-х годах, когда на борту самолета ВВС Перу, направлявшегося в Россию, было изъято 170 кг кокаина. После катастрофы «Фоккера» распространились тревожные слухи о том, что парни из «Альянсы», возвращавшиеся на легком самолете, зафрахтованном военно-морским флотом, видели, как перевозили наркотики. Одна из теорий заключается в том, что причиной крушения самолета могла быть драка между игроками и вооруженными офицерами на борту самолета.
После того, как самолет упал в океан, только военно-морскому флоту было разрешено проводить поисково-спасательные операции, несмотря на то, что семья Томассини отчаянно хотела нанять лодку, чтобы помочь. Несколько тел так и не были обнаружены, равно как и исчезнувшие части самолета. Семьи игроков, а также журналисты прибыли на военно-морскую базу в городе, чтобы расспросить о пилоте, но им угрожали выстрелами в воздух. Официальное расследование авиакатастрофы так и не было обнародовано. Вместо этого документы были незаконно заперты в сейфе во Флориде в США до 2006 года, когда их и обнаружили журналисты.
А как насчет единственного выжившего, пилота? Лейтенант Эдильберто Вильяр исчез. Он так и не дал показаний; он так и не общался с прессой; он так и не разговаривал с семьями 43 человек, которые поднялись на борт его самолета и которые впоследствии погибли. Утверждалось, что ему дали новое удостоверение личности и перевезли в США.
А что насчет клуба? Было пять игроков «Альянсы», которые не поехали в Пукальпу либо из-за дисквалификации, либо из-за травмы. К ним присоединились три легендарных полузащитника 1970-х годов, которые вернулись, чтобы протянуть руку помощи (Теофило Кубильяс возобновил карьеру). Три других клуба в Лиме, а именно «Спортинг Кристал», «Спорт Бойз» и «Депортиво Мунисипаль», отдали «Альянсе» игроков в аренду, как и чилийская команда «Коло–Коло», которая отправила четырех игроков в столицу Перу.
«Альянса Лима» и «Коло-Коло» впоследствии поддерживали футбольную дружбу с момента трагедии 1987 года. Чилийский клуб был особенно тронут этим несчастным случаем, поскольку за предыдущие два десятилетия в Чили произошло два подобных несчастных случая. В 1961 году в результате авиакатастрофы погибла чилийская футбольная команда «Клуб Депортес Грин Кросс», а десять лет спустя в 1972 году в чилийских Андах потерпела крушение уругвайская команда по регби, о которой в 1993 году был снят фильм «Выжить».
В оставшихся 12 матчах «Альянса» была избавлена от выездных игр, сыграв четыре матча на «Эстадио Насьональ» в Лиме в качестве «гостей». Импровизированная команда справилась хорошо, одержав шесть побед и сыграв четыре игры вничью ничьи во втором туре, заняв второе место после «Спортинг Кристал» (которому «Альянса» дважды проиграла в регулярном чемпионате). Как бы то ни было, шесть лучших команд продолжили борьбу в мини-лиге, которую выиграла «Альянса Лима». Это не было трофеем, но благодаря ему «Альянса» вышла в финал плей-офф лиги, где встретится со своим страстным соперником — «Университарио». Игра завершилась со счетом 1:0 в пользу La U, и «Альянса» завершила многообещающий, но в конечном итоге трагичный сезон с пустыми руками.
El clásico de los clásicos. Всего через три дня после матча «Альянса»-»Индепендьенте» пришло время для superclásico peruano, так называемого «дерби дерби» (в перуанском контексте). Достать билет было не сложно: достаточно было сходить в большой супермаркет рядом с тем местом, где я остановился и предъявить удостоверение личности.
Я познакомился с девушкой по имени Йоханна, которая сказала, что она болельщица «Университарио де Депортес», но уже много лет не была ни на одной игре. Я пробыл в Лиме недостаточно долго, чтобы встретить fanático, который взял бы меня на эту игру, так что Йоханна вполне подходила для этого. В центре Лимы была севичерия [ресторан, в котором подается севиче — блюдо из рыбы или морепродуктов, родиной которого считается Перу], где подавали блюдо под названием «Севиче "У" против "Альянсы"». Это был идеальный обед перед тем, как отправиться на стадион. Йоханна опоздала на 40 минут, и когда она подошла я уже пил третье пиво.
Движение в Лиме и в лучшие времена ужасное. Это город, где столичные автобусные полосы, построенные для уменьшения пробок и обеспечения более плавной езды пассажиров, перегружены столичными же трещащими по швам автобусами. Стоя на платформе, мы видели наш автобус в 50 метрах дальше по автобусной полосе. Он не двигался. Вместо того, чтобы его ждать мы взяли такси и приехали как раз в тот момент, когда игроки выходили на поле. «Эстадио Монументаль де ла У» находится в 13 километрах от главной площади, ведущей к выезду из города. Дорога всегда оживленная.
Когда мы наконец добрались до стадиона, то поняли, почему достать билет было нетрудно. К сожалению, стадион был заполнен чуть более чем наполовину. Болельщики были забиты в домашний сектор за одними из ворот, огромный белый блок, без заграждений переходящий от одного углового флажка до другого. Резко контрастируя с этим, стоячая трибуна за другими воротами была совершенно пуста — глыба неподвижного, унылого серого бетона. Выездных болельщиков, конечно же не было. Даже на главных трибунах было много пустых мест.
«Эль Монументаль» в Лиме — любопытный стадион. Он расположен на самом краю города, отделяя городскую границу от пустынного горного хребта, который километр за километром тянется на восток. С видом на стадион видны первые пыльные холмы, за которыми начинаются cordillera [кордильера]. Внутри нижний ярус представляет собой огромную чашу, состоящую из рядов стоячих и сидячих мест. Верхний ярус выглядит как многоквартирные дома: шесть уровней больших бетонных балконов, нависающих над людьми внизу. Это выглядит так, как будто две разные структуры слились в одну. Величина и дизайн тонкого верхнего яруса делают его уникальным. Это сравнимо с тонкой восточной трибуной «Ла Бомбонеры», но выше, более устрашающе и тянется вокруг всего стадиона.
Довольно унылый серый вид стоячих трибун за воротами частично компенсируется яркими сиденьями на двух главных трибунах. Здесь нет цветовой гаммы или дизайна, просто много разных цветов, смешанных случайным образом, как если бы сиденья были куплены на свалке футбольного стадиона, подбирая цвета других клубов. Форма их клуба кремового цвета — в любом случае нельзя просто взять и построить стадион, состоящий исключительно из кремовых сидячих мест. Приятной деталью, однако, является лицо бывшего игрока, выложенное мозаикой на восточной трибуне. Если бы стадион был полон, подумал я, я бы никогда не узнал о ее существовании. Это лицо легенды «Университарио» » и сборной Перу Лоло Фернандеса, в честь которого был назван бывший стадион La U.
Под пристальным взглядом Лоло игра началась. У него был отличный обзор момента с пенальти, который назначили его команде через три минуты после начала матча. Панамец Техада промахнулся с точки, но компенсировал это 60 секундами позже, сделав счет 1:0 в пользу La U. «Альянса» сравняла счет перед перерывом и выиграла игру во втором тайме благодаря ошеломляющему удару внутренней стороной левой ноги капитана с 25 метров, после которого мяч попал в правый верхний угол ворот. Неберущийся. У меня уже сложилась привязанность к «Альянсе», и мне пришлось подавить легкую улыбку. Когда прозвучал финальный свисток, игрок «Университарио» раздраженно ударил ногой игрока «Альянсы», и началась грандиозная драка. Толпа игроков, тренерский штаб, спецназ и репортеры присоединились к рукопашной схватке, все боролись за позицию — каждый пытался либо встрять, либо удержать людей, либо получить идеальную фотографию для завтрашних газет. Приливы и отливы 60 с лишним человек на поле были странно прекрасны — это напомнило мне скворцов на Западном пирсе в Брайтоне, каждое существо постоянно пыталось попасть в середину колышущейся стаи.
К сожалению, я так и не сходил ни на одну из других команд столицы. И «Спортинг Кристал», и «Спорт Бойз» были доступными площадками. Вместо этого я провел следующие пару недель, питаясь в славящемся своей кухней городе. Бродя по городу, посещая новые районы, было нетрудно найти место, где можно поесть. Ceviche, leche de tigre, ají de gallina, lomo saltado, papa la huancaina, caldo de gallina [Севиче, тигровое молоко, куриный перец чили, жареная вырезка, картофель ла уанкайна, куриный бульон]. А еще там были и фрукты: гуанабана, гуава, черимойя, лукума, питахая. В супермаркете продавались целые шоколадные стручки, и я купил один, чтобы попробовать свои силы в сушке и обжарке горьких какао-бобов, покрытых белым мясистым плодом. Очевидно, что большинство этих продуктов были не из столицы, и это пробудило во мне интерес к изучению рынков в других регионах по пути на север.
Следующий футбольный матч, который я должен был увидеть, был в городе Уарас, в восьми часах ночной езды на автобусе от Лимы. Город поразительно непривлекателен своими зданиями из красного кирпича, похожими на лачуги, и густым загрязнением от множества автомобилей, такси и автобусов, курсирующих туда-сюда. Его уродство становится еще более заметным из-за потрясающих окружающих город заснеженных гор.
У меня были планы на день матча Примеры между «Спорт Росарио» против «Мельгара». Матч проходил на «Эстадио Росас Пампа» через дорогу от моего хостела, но мои путешествия не могли вращаться вокруг футбола. Или все-таки могли? До конца игры оставалось всего 15 минут, мы проезжали мимо стадиона и решили заглянуть через внешние ворота. В этот момент стюарды открыли двери. Дюжина людей собралась ради этого момента и хлынула на стадион, чтобы поймать последние четверть часа матча. Я забрел внутрь и увидел еще один полупустой стадион, разукрашенный желто-синими флагами хозяев поля. «Спорт Росарио» называл себя El Canalla de los Andes [Негодяй Анд], ссылаясь на аргентинскую команду «Росарио Сентраль». В конце концов, плагиат — это величайшая форма лести.
Футбол высшего уровня не был обычным явлением в Уарасе. «Спорт Росарио» выиграл Кубок Перу в 2016 году, стартовав в районной лиге Уараса. Девять месяцев спустя они выиграли турнир и получили место в высшем дивизионе на следующий сезон. Они выступили довольно хорошо, квалифицировавшись на Кубок Судамерикана 2018 года, но были выбиты в первом же раунде командой «Серро» из Уругвая. К тому времени они потеряли своего богатого владельца, который погиб в автокатастрофе. В Примере 2018 года они заняли 12-е место из 16 команд в Апертуре того сезона, но оказались на дне таблицы в Клаусуре с 12 поражениями в 15 матчах. На этом короткое пребывание «Спорт Росарио» в профессиональной лиге Перу закончилось.
У города Уарас было оправдание тому, что он был уродливым. Перу и весь горный массив Анд от Колумбии на севере до Чили на юге предрасположены к землетрясениям. Самое сильное землетрясение, от которого Перу пострадало на сегодняшний день — это землетрясение, произошедшее 31 мая 1970 года. Его сила составила 7,9 балла по шкале Рихтера, и в нескольких километрах от тихоокеанского побережья его почувствовала вся страна. Но больше всего пострадала территория, большая, чем Бельгия и Нидерланды вместе взятые — в частности, Анкаш и столица региона Уарас. 97% города было сровнено с землей, и погибло 10 000 человек. Без особой веры в то, что им не придется снова восстанавливать город в будущем, на восстановление было потрачено не так уж много денег. (Финансовый удар мощного землетрясения по и без того бедной стране означал, что денег все равно не было.)
Дальше по долине находился город под названием Юнгай. В течение 45 секунд после землетрясения часть горы Уаскаран высотой 6750 метров сместилась и устремилась к городу со скоростью до 800 километров в час. Путешествие в 16 километров до Юнгая не заняло много времени, и через пару минут город оказался под несколькими миллионами тонн льда, камней и грязи с самой высокой горы Перу. Еще 10 000 человек погибло в Юнгае. Выжили только 300 человек. Среди выживших многие были детьми, которые в этот момент были на цирковом представлении на муниципальной спортивной арене, которая, к счастью, не пострадала. В результате уничтожения города многих из этих детей пришлось отдать на усыновление. Многие в конечном итоге переехали в новые семьи за границей.
Еще одна горстка выживших была найдена на кладбище, расположенном на холме, достаточно высоком, чтобы избежать надвигающихся горных обломков. Статуя Иисуса Христа является центральным элементом кладбища. С раскинутыми руками, пристально глядя на город, даже он был бессилен остановить катастрофу. Пережив первую лавину и не имея возможности никуда уйти, туристы и местные жители, навещающие родственников, были вынуждены вскрывать могилы, чтобы украсть одежду у мертвых, дабы пережить холодную ночь.
Санто-Доминго-де-Юнгай был колониальным городом, основанным испанцами в 1540 году. Он так и не был раскопан. Правительство Перу объявило его местом захоронения. Прогулка по городу была странной. Гид провел нас по травянистой местности с пальмами и красиво подстриженными цветочными клумбами, но мы знали, что то, что было под ногами, застряло там навечно. Новый город — Нуэво Юнгай — был построен около километра к северу от старого места захоронения.
В целом в результате землетрясения, вызвавшего сход лавин и наводнения, погибло до 80 000 человек. Это самое серьезное стихийное бедствие в Перу, и каждое 31 мая в школах и других учреждениях проводятся учения по эвакуации на случай очередного землетрясения.
После Уараса — и через города Трухильо и Чиклайо — я прибыл в Чачапояс. Это был город, в который большинство туристов на тропе гринго не поехали бы, так как пляжный курорт Манкора был более популярен. Но Чачапояс оказался моим любимым городом, который я посетил во всей Южной Америке.
Сам город был тих. В центре была красивая площадь с колониальными зданиями вокруг улиц, тянущихся вдоль Пласа-де-Армас. Люди не суетились, и машины проезжали мимо в спокойном темпе. Хотя это была столица региона под названием Амазонас, название вводило в заблуждение: температура и климат были совершенно комфортными, около отметки в 20°C. Я боялся, что это будет влажный и жаркий тропический лес.
Цивилизация, жившая в этой области, в течение нескольких поколений противостояла империи инков. Слово Чачапойя использовалось инками по отношению к этому коренному племени — то, как они сами себя называли, затерялось в анналах времени. Защищенные в своей крепости на вершине холма Куэлап (одна из нескольких цитаделей, похожих на Мачу-Пикчу, но предшествовавших ей), чачапойя храбро сражались, пока в конце концов не пали и не стали частью мира инков. Вскоре после этого прибыли испанцы, и к середине 1800-х годов все чачапойя вымерли.
Они были любопытной расой. Говорили, что чачапойя отличаются от остальных коренных племен и народов вдоль cordillera Анд, простирающихся от Чили до Колумбии, высоким ростом, более светлой кожей и светлыми волосами. Когда вожди племен умирали, их тела помещали в двухметровый саркофаг, называемый purumachu. Purumachu имел человеческую форму с декоративной маской. Он больше походил на кеглю для боулинга: тело и голова, но ни рук, ни ног. Внутри глиняного саркофага находились мумифицированные останки важной фигуры племени. Снаружи на изголовье гроба помещался череп врага. Местные жители называли эти сооружения «мудрецами».
Чтобы сделать эти саркофаги еще более интригующими, они были установлены на скале на высоте до 30 метров от земли. Археологи полагают, что скальные балконы были выгравированы в обрыве горы и что purumachus были построены на балконах, а не перенесены с уровня земли. В любом случае, чтобы это сделать надо было поднять тела этих вождей воинов на скалу и там совершить погребение, пока те болтались над обрывом внизу. Я был очарован.
Сначала я посетил Карахию, глазея с деревянной платформы под шестью саркофагами, расположенными на выступе наверху. В этих тысячелетних фигурах было что-то волшебное, что пленило меня. Я пробыл там пару часов в их компании, и мимо проходило очень мало туристов. На следующий день я отправился в Сан-Херонимо, маленький городок в часе езды от города Чачапояс. Я вышел из автобуса на небольшом бетонном мосту через реку Уткубамба. Меня ждал водитель тук-тука. Он хотел S/30 (около £7) за 20-минутную поездку в гору. Я подумал, что он пытается содрать с гринго три шкуры, но после двухчасового подъема в гору я узнал, что такова была реальная цена. Это было грабительски дорого для местных жителей.
В приемной человека, ответственного за туризм в Сан-Херонимо, я купил билет, чтобы посетить Эль Тигре. Мне нужен был проводник. Он сказал мне, что никому не разрешалось ходить без проводника. Он позвонил своей племяннице, которая приехала через десять минут. Еще два с половиной часа пешего похода, и мы прибыли на гору Эль Тигре, два горба поросшей лесом скалы, имеющие форму спины верблюда. Именно здесь в 2013 году было обнаружено еще одно захоронение. В течение тысячи лет лишь горстка местных жителей знала об их существовании.
Но было трудно разглядеть 14 саркофагов наверху. Поскольку тропа шла по плоскому утесу, они находились прямо над головой, вне поля зрения. С этой целью из скалы торчало сооружение, похожее на домик на дереве. Деревянная лестница спускалась с горы на сторожевую башню, из которой можно было наблюдать за выдающимися, но жуткими фигурами. Внизу был 100-метровый обрыв в так называемый облачный лес.
Чачапояс был приятным сюрпризом. Я хотел посетить старшего двоюродного брата Мачу-Пикчу, Куэлап, а также Гокту, один из самых высоких водопадов в мире. Но, приехав в город, я даже не слышал о саркофагах в Карахии или Эль Тигре. Я покинул Чачапойяс, очарованный городом, местными жителями и легендой о народе чачапойя. Я дал себе обещание однажды вернуться.
Моей последней остановкой в Перу был город Икитос в джунглях, самый большой город в мире, к которому невозможно добраться по дороге. Сделать это можно было только на лодке или самолете, и первый вариант мне больше нравился. Но лодку нельзя было забронировать. Мне нужно было бы отправиться в порт в деревне Юримагуас в джунглях и выяснить, какое судно отправляется на север, в сторону Колумбии и Бразилии, вдоль притоков реки Амазонки.
На север направлялись небольшие грузовые суда, которые позволяли путешественникам спать на палубе. Это заняло бы до трех дней, но были более быстрые яхты, путь на которых занимал всего 15 часов. Я рассчитывал на медленную лодку и впечатления, но, повесив свой гамак на металлические балки на палубе, я получил сообщение, что мы не отплывем в течение следующих 24 часов. Капитан ждал разрешения. Горстка других туристов спрыгнула с корабля и забронировала себе места на яхте, а я отправился за пивом.
Порт находился на илистых берегах реки Уаллага. Царил безумный хаос: прибывали и разгружались грузовики, со свистом проносились тук-туки, сигналя клаксонами, и множество людей толпилось в ожидании на жаре. Маленькие магазинчики и рестораны, выходящие окнами на кромку воды, были, мягко говоря, ветхими, зловеще стояли на тонких деревянных сваях, но, по крайней мере, они продавали бутылки по 600 мл холодного Pilsen. Я попросил себе одну и сел один за столик, наблюдая за хаосом, радуясь хоть какой-то тени и относительному покою. Мое одиночество длилось всего четыре минуты, прежде чем меня пригласили присоединиться к трем перуанцам за соседним столиком. Они были в командировке, типичные деляги, что-то импортирующие и всякое такое, и выглядели так, как будто привыкли ждать в этом порту. Я не видел, как они пришли, и не видел, как они ушли. Наша встреча застряла во времени, и мне пришла в голову мысль, что, возможно, они всегда были там, сидели за пластиковым столом и смотрели на порт. И так будет вечно.
В течение пары часов мы практиковали перуанский питейный ритуал, который для меня был в новинку. При одной бутылке пива и одном маленьком стакане на четырех человек стакан наполняется на три четверти. Бутылка пива передается следующему человеку, в то время как стакан остается у первого пьющего. Остальная часть группы болтает и ждет. Пиво не обязательно пить сразу, но ты, конечно, был бы не популярен, если заставлял следующего человека ждать слишком долго. Бутылка ходит по кругу, всегда на шаг впереди стакана, бутылка указывает, чья очередь следующая. Это не слишком отличалось от употребления yerba mate [чай йерба мате] в Аргентине, но приготовление было проще, и результат был более пьянящим. Обе церемонии являются социальными, объединяющими группу людей.
Когда стемнело, я пошел искать свой гамак на палубе. Из примерно восьми человек на лодке теперь остался только один турист, француз, который ехал через Америку на своем мотоцикле. Он был не очень разговорчив. Я провел ночь в своем гамаке на стационарном судне, которое скоро — надеюсь — будет перевозить свиней, туристов и местных жителей на север. Вдобавок к запаху свиней, корабль, припаркованный рядом с нашим, был полон цыплят: два яруса с тысячами плотно упакованных вместе птицами. Сочетание свиней и кур создавало неприятный запах, и я почувствовал облегчение, когда мы наконец тронулись в путь, и запах был унесен потоками воздуха по реке.
Сорок восемь часов спустя мы прибыли в Икитос. Я наслаждался путешествием, хотя на борту не было никаких развлечений. Можно было читать. Можно было смотреть на густую листву деревьев и кустарников с одной стороны или на густую листву деревьев и кустарников с другой. Или можно было бы попробовать заметить розовых речных дельфинов в коричневых мутных водах каждый раз, когда лодка останавливалась, чтобы высадить кого-нибудь в маленькой деревушке в джунглях у черта на куличках. В качестве альтернативы я мог бы попытаться поговорить с галльским байкером. Но шансов завязать разговор с одним из симпатичных маленьких дельфинов было несколько больше. К концу поездки я был готов к следующему городскому пункту назначения — городу посреди джунглей.
Планировался благотворительный футбольный матч, и на второй день моего пребывания в городе я забрел на стадион, чтобы узнать о билетах. Прогулка от центра до «Эстадио Макс Аугустин» на 25 000 мест заняла полчаса. У меня не было никаких планов на день, и прогулка дала мне возможность осмотреть город. По правде говоря, в этой части города мало на что можно было посмотреть. Также было очень мало информации о самом матче, просто рукописная заметка на листе бумаги формата А4 с описанием того, кто будет играть. Без билета я пешком вернулся в свой хостел, поклявшись вернуться на следующий день.
Я совершил то же самое паломничество примерно 24 часа спустя, убедившись, что у меня достаточно времени, чтобы купить билет на случай большого скопления людей. Хозяевами была команда под названием «Джей Варгас Герра», а гостями — «Спорт Бойс», один из больших клубов из Лимы. Я заплатил S/7 за билет (£2) и занял одно из многих свободных мест. До начала матча оставался еще час, но стадион определенно не собирался заполняться. Солнце садилось, и по мере того, как становилось все темнее, прояснялось, что есть проблема с прожекторами. Судьи разминались в полумраке, предполагая, что игра продолжится, но до начала матча оставалось менее получаса, и это казалось маловероятным. Группы игроков суетились на поле, как будто они только что приехали и осматривали поле. Пара молодых игроков нашли музыкальное оборудование и начали петь в микрофон, чтобы развлечь себя.
Зрители встали со своих мест и начали покидать стадион. Я уже собирался встать, чтобы уйти, когда ко мне подошла дама. Она сказала, что искала меня, но я ее не узнал. Она возвращала мне мои деньги за билет. Я даже не думал о том, чтобы утруждать себя попытками возврата денег, но был очень благодарен ей за то, что она сделала это. На каждого циничного местного жителя, пытающегося обобрать приезжих иностранцев, приходился уравновешивающий чашу весов честный человек.
Две недели спустя пришло время покидать Перу. Из Икитоса лодки направлялись на запад, в сторону Эквадора, или дальше на север, в сторону Колумбии и Бразилии. Мои дорожные средства были критически малы, поэтому я забронировал себе билет на судно, идущее на север. На тот момент мне пришлось пропустить Эквадор. Скоростной катер ходил из Икитоса в Санта-Розу, крошечный пограничный городок. На самом деле это была всего лишь деревня, всего лишь одна улица, на которой сидит пограничный чиновник. Перед рассветом я нашел свое место на яхте и увидел логотип на сиденьях: на подголовнике было выбито «Fjord1» — название компании, управляющей паромами на западном побережье Норвегии. Эта лодка была куплена в Норвегии, но они сохранили сиденья.
Лодка отплыла в 5 утра и прибыла 13 часов спустя. Когда мы приплыли я был уставшим, поэтому вместо того, чтобы выехать из Перу в Санта-Розе, я сразу же запрыгнул в пятиминутное моторизированное такси на каноэ до Колумбии, пересекая границу, не получив штамп о выезде/въезде. Я нашел хостел и выпил несколько кружек пива с людьми, которые, как я обнаружил, ждали меня, оставив оформление документов на следующий день. Физически я находился в Колумбии, но бюрократически — в Перу.
Мне все равно пришлось рано вставать. Был август, и разыгрывался Комьюнити Шилд [Суперкубок Англии]. «Арсенал» снова встречался с «Челси» всего через несколько недель после их столкновения в финале Кубка Англии. Игра начиналась в 7:30 утра по колумбийскому времени. Рыжеволосый ирландский фанат «Манчестер Юнайтед» уже сидел у телевизора, ожидая той же игры. Несмотря на разницу в наших пристрастиях, мы поладили, разговаривая о футболе и наших путешествиях.
После последнего пенальти в серии послематчевых пенальти, выигранного «Арсеналом», ирландец Джон очень хотел пойти потусить. Я сказал ему, что мне нужно разобраться со штампом о выезде, и мы отправили каноэ в Перу, чтобы я мог официально покинуть страну. Мне пришлось заплатить штраф за просрочку моей 90-дневной туристической визы. Штраф составлял около £1 за каждый день просрочки. Я был счастлив заплатить £30 за мое длительное пребывание в стране. Я полюбил Перу.
Выйдя из иммиграционной службы, мы придумали хороший план: мы могли бы выпить пива в Перу, Колумбии и Бразилии в один и тот же день. Я выпил свое последнее пиво в час ночи, так что технически я уже выпил колумбийское пиво, а Джон — нет. В любом случае, нужно было все сделать правильно. Мы обедали в ресторане, перекрывающем Амазонскую реку, пили в Колумбии на другой стороне, у нас было первое пиво дня — Cusqueña, мое любимое перуанское пиво. Вернувшись через реку, мы были уже в Бразилии. Это была 30-минутная прогулка или пятиминутная поездка на тук-туке.
Нам не нужно было предъявлять наши паспорта, въезжая в бразильский город Табатинга. Мы направились прямо в магазин на углу, но вскоре обнаружили, что посетили Бразилию в недойный день. Были выборы, и алкоголь не продавался. У меня был подобный опыт в Аргентине. В день выборов действует la veda: сухой период. Они не хотят, чтобы похмелье мешало людям голосовать.
Мы все равно видели, как люди пьют, и нам удалось найти владельца маленького киоска, который продал нам пиво. Мы предпочли бы где-нибудь присесть, но допили дешевое пиво Itaipava стоя, а затем побрели обратно в Колумбию, где завершили подвиг пивом Águila. (Два года спустя я повторил этот трюк на трех границах Аргентины, Бразилии и Парагвая.) Отныне я буду пить колумбийское пиво. Я приближался к своему конечному пункту назначения, и как раз вовремя.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал — переводы книг о футболе, статей и порой просто новости.
