Кристофер Хилланд. «Слезы на Бомбонере»: 6. «Бразильская Хиросима»
Предисловие/Введение/Список важных фраз
Эпилог/Список игр/Благодарности/Фото
***
Мой чемпионат мира 2014 года начался на диване моей мамы девятью месяцами ранее. Я был в Великобритании за пару недель до большого переезда в Аргентину. Поездка в Бразилию на чемпионат мира по футболу в Бразилии была включена в план переезда в Буэнос–Айрес — очарование этого турнира было слишком велико, чтобы от него отказаться. И оно было безукоризненно рассчитано по времени.
Когда я зашел на сайт ФИФА, чтобы подать заявку на билеты, в тот момент лишь нескольким сборным было гарантировано место на самом чемпионате. Но это не имело значения, так как я не стал бы подавать заявку на билеты, следя при этом за какой-либо страной, и я не мог подать заявку на конкретные игры, поскольку жеребьевка еще не была проведена. Я подавал заявку на принимавший матчи город. Мой хороший университетский друг был родом из Сан-Паулу, и он уговорил меня навестить его. Гуто сказал, что я могу остановиться у членов его семьи в любом месте Бразилии, где мне это может понадобиться. По его словам, у него была классная тетя в Натале.
Вместе с Наталом я подал заявку на билеты в Салвадор-да-Баия. Именно это место я хотел бы снова посетить, несмотря на то, что меня чуть не ограбили в первый же день моего пребывания в стране и на континенте во время моей первой поездки в Южную Америку пять лет назад. Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу были еще одними городами, где у меня было бы бесплатное жилье, поэтому я также пытался купить билеты и на тамошние матчи. Когда пришло электронное письмо с подтверждением трех билетов на чемпионат мира, первые две игры должны были пройти в Натале.
Город, название которого переводится как «Рождество» позвал. Основанный 25 декабря 1599 года, название города звучит лучше для иностранца, чем для местного жителя. Сестра Гуто заверила меня, что в Натале 360 солнечных дней в году. Я провел там девять дней, и семь из них шел дождь. Вот вам и гарантия; я хотел попросить возврата денег.
Еще до 24-часового перелета из Буэнос-Айреса в Натал через Сантьяго-де-Чили я был весь мокрый. Но не от дождя. Я ехал на автобусе из центра столицы Аргентины в аэропорт Эсейса, когда почувствовал, что моя лодыжка намокает. Литровая бутылка «Фернет Бранка», с которой я путешествовал, разбилась и хлынула в мой рюкзак. Это был обычный городской автобус из центра Буэнос-Айреса. Вместо того чтобы платить за такси до аэропорта, я запрыгнул на автобус №8, который стоил около 15 пенсов. Поездка на самом деле заняла у меня два часа, а не 40 минут, которые потребовались бы на такси или remís, но у меня было много времени, и мне нравилось путешествовать, как местному жителю.
У меня было много времени, чтобы попытаться спасти кое-что из моей чистой одежды, прежде чем вся она замариновалась в Фернете. Сунув руку в сумку, чтобы найти бутылку, я уколол палец об осколок стекла. Порез был неглубоким, но достаточно большим, чтобы причинять неудобства. Кровотечение не прекращалось. С одной рукой во рту, второй я принялся шарить туда-сюда, пытаясь спасти часть еще сухой одежды. Мало-помалу автобус заполнялся, по мере того как мы выезжали из центра Буэнос-Айреса и направились через пригород.
Мне удалось разделить примерно половину моих вещей на две половины: какие-то были сухие, другие же утонули в Фернете. В аэропорту я захватил несколько бумажных полотенец, несколько пластиковых пакетов и вычистил как можно больше пролитого, прежде чем сдать свою сумку. Это было плохое начало долгого путешествия, но настроение все еще было приподнятым. В конце концов, я летел на чемпионат мира.
Моей содержательницей в Натале была тетя моего приятеля. Нэнси была очень дружелюбной женщиной лет пятидесяти с небольшим. Она забрала всю мою одежду и положила ее прямо в стиральную машину. К тому времени, как я проснулся, они уже висели и сушились, а на столе был завтрак: тосты, джемы, кофе и много свежих тропических фруктов. Маракуя была для меня новым фруктом, и его запах, еще до того, как его разрезали, пропитал квартиру. Этот запах всегда будет напоминать мне о маленькой квартирке в Натале и о Нэнси.
На следующий день начался чемпионат мира. Мы должны были провести день в доме семьи Гуто. Другая тетя моего друга принимала гостей, и ожидалась вся семья. Был приготовлен небольшой фуршет, и волнение перед матчем открытия чемпионата, в котором играла сборная Бразилии росло. Там было около 15 членов семьи в четырех поколениях. Там были двоюродные братья Гуто, и мы сразу же заговорили о футболе. Я сразу же задал свой любимый простой вопрос: «Только одна футбольная нация никогда не проигрывала Бразилии, кто?» Они сразу угадали сборную Норвегии. Правильно! (С 2014 года сборная Сенегала добавила себя в этот прославленный список после ничьей 1:1 в товарищеском матче в 2019 году.)
Бразильцы мало что знают о Норвегии. А с чего бы им знать-то? Но, возможно, жители Натала знали больше, чем среднестатистический бразилец. Похоже, здесь было много различных связей. Бродя по городу, я наткнулся на норвежский бар на площади недалеко от центра, спрятанный от пляжа за отелем. «Карамбар» был для меня интригующим местом, примерно в 8500 километрах от дома. В Осло я знал мужчину, женатого на бразильянке из Натала. Ему было за 50, в то время как она была вдвое моложе его и моложе меня. Сидя в баре с водянистым пивом, я увидел похожие отношения, и у меня сложилось впечатление, что город был популярным местом для норвежцев, которые приезжали сюда в поисках любви.
А мне и не обязательно было искать любовь, я вообще-то встретил норвежского болельщика «Арсенала», который отправился в Бразилию на чемпионат мира. У Лейфа Оге тоже были билеты на завтрашний матч группового этапа между сборными Мексики и Камеруна. Несмотря на обещание солнца, небеса разверзлись, и, прежде чем покинуть квартиру, я нашел и одолжил большой, длинный, желтый дождевик. Находясь в тропиках, я не привык к такому дождю. Вода лилась с небес в огромных количествах. Было трудно понять, что в принципе существует так много воды. Ветра не было, так что это не был шторм как таковой. Просто заурядное ослабление давления, и жизнь продолжалась в обычном режиме.
Моя содержательница отвезла меня на стадион. Это заняло больше времени, чем ожидалось, и я нервно поглядывал на часы, так как приближалось начало матча. На «Арена Дас Дунас» были приняты серьезные меры безопасности по попаданию на сам стадион. Если бы не дождь это было очень похоже на заход в аэропорт. Я пропустил национальные гимны.
Игра завершилась со счетом 1:0 в пользу Мексики в увлекательной дуэли. Мое место по билету было высоко в углу стадиона, и я обнаружил, что сижу с большим, круглым немцем и дружелюбным бразильцем (разве они все не дружелюбны?!). Рядом с немцем был Бьорн, бельгийский болельщик, который отправился в Бразилию в одиночку. Он был немного перевозбужден и не переставал говорить о том, как сильно он наслаждался бразильскими проститутками, в то время как его девушка была дома на седьмом месяце беременности. Мы были рады, когда Мексика забила гол, чтобы заглушить этого идиота бельгийца.
Это был всего лишь второй матч турнира. Все на стадионе с нетерпением ждали своей первой игры на чемпионате мира 2014 года, и этот момент наконец настал. Звук стадиона был общим гулом возбуждения в самом начале чемпионата мира по футболу в Бразилии. Мексиканские болельщики приехали в большом количестве и создали невероятную атмосферу. Это было не похоже на матч на клубном уровне, где болельщики поют или скандируют в унисон, но группа мексиканских болельщиков была достаточно большой, чтобы их можно было услышать.
В перерыве я пошел встать в очередь в туалет. Там были десятки мексиканцев в зеленом и белом, когда вошел американец в майке USMNT [USA Men's Team — мужская сборная США]. Он выглядел встревоженным, когда увидел множество мексиканцев, но ему не стоило беспокоиться. Атмосфера была карнавальной. Гринго угостили хором кричалок С-Ш-А, С-Ш-А от его соседей с юга, стоявших в очереди, чтобы справить нужду.
Я был очарован мексиканцами. Однако то же самое нельзя было сказать о болельщиках из США, с которыми я столкнулся несколько дней спустя. Я возвращался на «Арена Дас Дунас» на матч Гана-США. Идя на стадион с другом, мы были окружены американцами в маскарадных костюмах, с раскрашенными лицами, по-видимому, под слишком сильным воздействием чего-то. Кричалки, которые они пели всю дорогу до стадиона, были одними из самых вопиющих, когда-либо мною услышанных. «Я верю, что мы победим» повторялось снова и снова, как мантра. Ни мелодии, ни остроумия, ни творчества. И никакого репертуара. Это будет долгая игра.
Ганцы обеспечили много красок и немного больше скромности. Зайдя на стадион и найдя свое место, я отчаянно хотел, чтобы Гана разбила янки. Но этому не суждено было сбыться. Тем не менее, это была еще одна достойная игра. Победа Штатов со счетом 2:1. Я увижу их еще раз позже, на этапе плей-офф, но не специально.
После девяти дней в Натале я снова вернулся в Салвадор-да-Баия. Поездка на автобусе между двумя городами заняла 22 часа. На самом деле я не планировал свое проживание на эту часть поездки и в итоге изрядно раскошелился на первые несколько ночей в хостелах в туристическом районе Пелуринью. Чемпионат мира значительно повысил цены, но, по крайней мере, проживание в хостелах стало отличным способом познакомиться с другими футбольными туристами.
Я путешествовал со своей лучшей подругой из школы, миниатюрной гречанкой, чьим первым желанием как только мы приехали было пойти на пляж. Мне, бледному и болезному норвежцу/британцу, пляж не улыбался. Но проводить время на пляжах Бразилии было неизбежным занятием. В наш первый день в новой стране на новом континенте, не зная, что взять с собой, мы оказались с рюкзаками, полными полотенец, одежды, солнцезащитного крема, наличных, паспортов, предварительно установленных камер для смартфонов и многого другого. Мы читали в наших путеводителях, что находиться на пустом пляже неразумно, но моя подруга была настроена решительно.
Мы нашли маленький бар, чтобы посидеть и выпить, я надежно укрылся под зонтиком, пока Даная и ее уже загорелые ноги грелись на палящем солнце. Тогда я и не подозревал, что уже сгорел до корочки. Мы прогуливались по пляжу около часа, утреннее солнце едва пробивалось сквозь плотный облачный покров. Было жарко, и я снял свою футболку. Я обгорел, несмотря на отсутствие солнца. В течение следующей недели я спал на спине, не имея возможности повернуться на бок. Мои плечи были красными, и мне было больно.
Но солнечного ожога еще не случилось, когда к нам на пляже подошел местный житель. После того, как мы вышли из бара и пошли обратно к автобусной остановке, к нам подошел мужчина лет 20 с перекинутым через руку джемпером. У него была пушка. По крайней мере, он на это намекал. Других людей на пляже не было, и через 12 часов после приземления в Бразилии мы оказались в затруднительном положении. К счастью для нас, этот потенциальный грабитель был любителем. Он приставил свой предполагаемый пистолет к моему животу. Это был вовсе не пистолет. «Это твоя рука», — пробормотал я, надеясь, что он поймет по-английски. Я немного медлил с пониманием ситуации. Он запаниковал и попытался схватить лямку моего рюкзака, но я просто оттолкнул его руку. Будучи маленьким, он не был особенно пугающим. Он снова потянулся к лямке, но отклонить его захват было не сложно. Он ушел, а мы, немного встревоженные, продолжили путь, и теперь отчаянно желая вернуться в безопасный туристический район Пелуринью, где мы — и все другие туристы — остановились.
Но испытание на этом не закончилось. Мы вышли на главную дорогу и попытались поймать такси. Был час пик, и все машины были переполнены. Не зная, где останавливаются автобусы, мы просто продолжали идти, пытаясь поймать такси. Десять минут спустя я обернулся и увидел, что наш новый приятель следует за нами, на этот раз с компанией — более крупным корешом. Они были безоружны, но теперь их было двое против меня и моей крошечной греческой подруги.
Когда тот, что был побольше, повернулся ко мне лицом, мы услышали гудок автомобиля. Мужчина, который ждал на светофоре, вышел из своей машины, чтобы крикнуть нападавшим, наклоняясь и давя на клаксон. Его крика было достаточно, чтобы двое местных парней оставили нас в покое. Они ушли, пытаясь пожать нам руки, притворяясь, что мы лучшие друзья. Они разделились, и когда один из них переходил дорогу, мужчина, который вмешался, ускорился, пытаясь его задавить. Мы были спасены, но, по-видимому, линчевателем, который был готов за нас убить.
Мы продолжали идти. Теперь я был вдвойне потрясен и вдвойне отчаянно хотел сесть в автобус. Мы нашли прогуливающегося с доской для серфинга под мышкой серфера. Мы заговорили с ним, надеясь, что он присмотрит за нами. Он не говорил по-английски, мы не говорили по-португальски, и когда наши приятели вернулись в третий раз, от него не было никакой пользы. Не дожидаясь помощи, мы перебежали улицу, запрыгнули на заднее сиденье автобуса и направились обратно в ту часть Прайя-ду-Фламенго, где началось это испытание. Двое безуспешных грабителей попытались запрыгнуть в автобус, но я крикнул водителю и кондуктору, что мы не слишком заинтересованы в том, чтобы они садились, и он уехал. Через пять минут езды мы снова были возле бара. Мы нашли такси, и нас отвезли обратно в туристическую часть города.
Салвадор-да-Баия — большой город, четвертый по величине в Бразилии с населением в три миллиона человек. С 1549 по 1763 год он служил первой столицей Бразилии и отличается красивой красочной колониальной архитектурой, особенно вокруг исторического, мощеного булыжником центра Пелуринью. Музыкальное видео Майкла Джексона They Don't Care About Us показывает город во всем его великолепии (игнорируя изображение статуи Cristo Redentor [Христа Искупителя] в Рио в начале).
Баия — это регион, который стал главной базой для португальской работорговли в их новую колонию на Американском континенте. Все в городе напоминает посетителям о его африканском наследии, от темного африканского оттенка кожи жителей, их одежды, еды и музыки до церемоний Кандомбле. Название района, Пелуриньо, означает «столб для порки», и именно здесь проходили аукционы рабов.
Я уже видел O Pelo [короткое название района] раньше. И красочные здания. И церкви. И капоэйристов. Этот визит в Салвадор должен был быть быстрым. Мне выделили только один билет на «Арена Фонте-Нова», и я не знал, куда поеду после игры. Вариантов было бесконечное множество: Бразилия — большая страна. В конце концов, я остался почти на две недели и посмотрел три матча на великолепном новом стадионе.
Матч сборных Швейцарии против Франции получился отличным. Французы выиграли со счетом 5:2 — отличились семь разных игроков в обеих командах. Les Bleu [Синие — прозвище сборной Франции] были безудержны, и даже счет 5:2 польстил швейцарцам. До начала игры Швейцария признавалась шестой лучшей командой по версии ФИФА, Франция — 17-й. Похоже, Франция стремилась доказать свою правоту. Или, может быть, команда Дидье Дешама была просто очень, очень хороша.
Перед игрой я сел пообедать с несколькими членами бразильского фан-клуба «Арсенала». От Пелуриньо до стадиона было десять минут ходьбы, и поскольку все приезжали из одного и того же района, улицы были полны прогуливающихся вместе людей во множестве различных комплектах форм как на выставке. Игра группы E была посвящена «Арсеналу», в обеих командах были бывшие, нынешние и будущие игроки «Арсенала». Сендерос, Джуру, Джака и Лихтштайнер не могли сравниться с Косельни, Дебюши и выдающимся игроком Оливье Жиру. Бакари Санья наблюдал за происходящим со скамейки запасных. Отсылка на «Арсенал» дала мне много поводов для разговоров как с французскими, так и со швейцарскими болельщиками.
Это был хороший день и отличная игра. Я хотел большего. На сайте ФИФА появились доступные билеты на матч Иран - Босния и Герцеговина, который должен быть сыгран пять дней спустя. Билет обошелся мне в £55, но я решил, что у меня будет ограниченное количество шансов попасть на чемпионат мира — следующие два запланированы в России и Катаре. В любом случае, игра могла бы стать классической. Но не стала. Несмотря на четыре гола при победе Боснии со счетом 3:1, я надеялся на более зрелищную игру. В конце концов, у Ирана был шанс выйти в плей-офф. Он был невелик, но при победе это было возможно. Аргентина и Нигерия встречались в другом матче, и этот результат действительно шел на пользу Ирану, но ничто в их языке тела или настойчивости не указывало на то, что они чувствовали, что им есть за что бороться. Как и зрители на «Арена Фонте-Нова», игроки, казалось, понимали, что весь мир смотрит на сборную Аргентины Месси, и это отвлекало от зрелища.
К этому времени я познакомился с несколькими местными жителями из города, и меня пригласили остановиться в квартире в так называемой нижней части города. Она располагалась в Прайя-ду-Фламенго, где у меня произошел инцидент с пушкой пять дней назад. Но я не стал на нем зацикливаться. Это сэкономило бы мне кучу денег и дало мне возможность увидеть, как живут местные жители. Лучано жил со своей мамой и сестрой, но поскольку француженка Мика и поляк Марек, волонтер ФИФА, уже остановились там, для его сестры не нашлось места, и она поехала погостить к бабушке. Для меня там тоже не было места. В итоге я всю следующую неделю проспал в гамаке на балконе, а между пальцами ног все еще оставались песчинки от игры в пляжный футбол в двух шагах от квартиры.
Отец Лучано, Антонио, жил в приморском курортном городке в 320 километрах к северу от Салвадора. Посещая Аракажу, его старик угощал нас пивом и едой и приводил друзей, чтобы похвастаться иностранными гостями. Когда он не приводил людей, он отводил нас в то, что представляло собой паб. В простом ресторане с пластиковыми стульями мы сидели на улице, ели и пили. При любой возможности он представлял нам друга, знакомого или случайного прохожего. Нас выставляли напоказ как модный аксессуар, символ статуса, частью которого мы безошибочно согласились быть. Но мне не на что было жаловаться. И вот я здесь, живу бесплатно в городе, который иначе никогда бы не посетил, с новыми приятелями, смотрю футбол и пью водянистое пиво на берегу моря. Через пару дней мы вернулись в Салвадор и вернулись на «Арена Фонте-Нова» на еще один матч. Однако сначала хозяевам предстояло сыграть в плей-офф.
Бразилия против Чили в первой в первой 1/8 финала была мощной 120-минутной игрой, решенной по пенальти. С двумя друзьями из Буэнос-Айреса, которые также совершили поездку на север, я отправился на Фестиваль болельщиков ФИФА, открытый показ всех игр чемпионата мира 2014 года. Наблюдая за происходящим вместе с тысячами бразильских baianos [жителей Баии], атмосфера была напряженной. Серия пенальти была удовольствием для нейтральных болельщиков, хотя мало кто из них мог бы сказать, что они не хотели победы сборной Бразилии. Конечно, существовал вопрос о Неймаре. Но увидеть Бразилию на чемпионате мира на родной земле и отомстить за Maracanaço 1950 года — вот что мы все здесь хотели увидеть. Разве не так?
Ожидалось, что сборная Бразилии Зизиньо выиграет чемпионат мира 1950 года, первый чемпионат мира в Бразилии. И O seleção [Избранные — прозвище сборной Бразилии] были готовы сделать это — от финального раунда игр их отделял лишь один матч. В первом раунде четыре группы собрали четырех финалистов, которые сыграли друг с другом в финальной группе из четырех команд. (До чемпионата мира в Швейцарии четыре года спустя не было ни раунда плей-офф, ни финала, в которым нужно было бы играть.) На втором групповом этапе сборная Бразилии отмахнулась от сборных Швеции 7:1 и Испании 6:1. Бразильцы уже праздновали победу на чемпионате мира 1950 года. Говорят, что за неделю до их последней игры против сборной Уругвая бразильский игрок пошутил: «Это будет тяжелая игра. Возможно, мы сможем выиграть лишь со счетом 4:0».
Годом ранее, в 1949 году, Бразилия выиграла третий южноамериканский чемпионат (ныне называемый Кубок Америки). Будучи хозяевами, они уничтожили команды гостей, их результаты это демонстрировали: 9:1, 10:1, 2:1, 5:0, 7:1, 5:1, 1:2, 7:0. Поражение со счетом 1:2 произошло против сборной Парагвая, которая три дня спустя была обыграна со счетом 7:0 в финале. В группе из восьми команд Бразилия и Парагвай финишировали с 12 очками у каждой — по семь побед, одно поражение. Незапланированный финал — плей-офф из–за паритета в верхней части таблицы — был сыгран на стадионе «Васко да Гамы», «Эстадио Сан-Януарио», в тогдашней столице Рио-де-Жанейро. Стадион «Маракана» все еще строился и должен был открыться к Copa do Mundo [чемпионату мира] 1950 года.
Год спустя был тот же хозяин, но на этот раз именно сборная Уругвая станет финальным кормом для избранных чемпионов. И игра будет проходить на «Маракане», самом большом стадионе в мире, вмещающем 160 тысяч зрителей, хотя считается, что более 200 тысяч зрителей втиснулись тогда на стадион. Бразилия обыграла Уругвай со счетом 5:1 в Кубке Америки 1949 года, но в этом финальном матче ей нужна была лишь ничья. Уругвай сыграл вничью в группе 4 (группа, состоящая всего из двух команд после снятии Франции со соревнования) и разгромил Боливию со счетом 8:0, пройдя тем самым в финальную групповую стадию, даже не особо вспотев. Но на заключительном групповом этапе они сыграли вничью с Испанией и на тоненького обыграли Швецию со счетом 3:2 с голом на последних минутах, отыгрываясь по ходу встречи.
Это было 16 июля 1950 года. Был ли это фактический финал или выставочный матч в качестве церемонии закрытия? За день до игры бразильская газета напечатала обложку с изображением бразильских игроков под заголовком «Вот они — чемпионы мира». Капитан сборной Уругвая впоследствии купил 20 экземпляров газеты, которые он бросил на пол туалета отеля, где остановилась его национальная сборная. Обдулио Варела призвал свою команду подойти и помочиться на газеты. Подливая масла в огонь, мэр Рио Анжело Мендес де Мораес произнес предматчевую речь на стадионе.
«Вы, бразильцы, которых я считаю чемпионами мира, которые менее чем через два часа будут коронованы миллионами ваших соотечественников. Вам нет равных в этом полушарии. Вы превосходите любого противника, вы, к кому я уже обращаюсь как к победителям».
Что могло пойти не так? Ведя со счетом 1:0 после первого гола Альбино Фриасы сразу после перерыва, все шло по плану. Но 200 тысяч присутствовавших бразильцев были потрясены, когда Хуан Альберто Скьяффино из «Пеньяроля» сравнял счет, а затем ошеломленно замолчали, когда его партнер по клубу и национальной сборной Альсидес Гиджа на 79-й минуте забил победный гол. «Впервые в своей жизни я услышал что-то, что не было шумом», — сказал Скьяффино много лет спустя, рассказывая об игре.
По словам бразильского драматурга Нельсона Родригеса, это поражение стало «бразильской Хиросимой». Девятилетний Эдсон Арантес ду Насименто (Пеле) увидел, как его отец разрыдался, когда прозвучал финальный свисток. Пеле так никогда не играл в белом за свою страну. После поражения в финале южноамериканского чемпионата 1953 года от Парагвая в Перу (0:3 к перерыву, 2:3 после 90 минут) белые футболки были сочтены приносящими неудачу, и был объявлен конкурс на разработку новой формы для сборной. Газета Correio da Manhã потребовала использовать цвета бразильского флага. Пять чемпионатов мира были выиграны в период с 1958 по 2002 год в культовых желто-зеленых комплектах формы.
У футболок нет чувств, но у игроков они есть. Будучи вратарем сборной Бразилии в тот роковой день, Моасир Барбоса был единственным бразильцем, не носящим белое. Пропустивший победный гол в свои ворота под ближнюю штангу, Барбоса получил бо́льшую часть вины за поражение, сокрушительный удар, названный газетой O Globo — Maracanaço. «Предупреждение: Содержит сцены, которые некоторые бразильские зрители могут счесть тревожащими», — гласил подзаголовок. В расово разделенной Бразилии 1940-50-х годов Барбоса был козлом отпущения за поражение вместе с двумя другими чернокожими игроками из стартового состава. За две недели до своей смерти от сердечного приступа в 2000 году Барбоса на свой 79-й день рождения сетовал: «По бразильским законам максимальное наказание составляет 30 лет. Но мое тюремное заключение длится уже 50». Другу он кричал: «Я не виновен. Нас было 11 человек».
«Посмотри на него, сынок, это человек, который заставил плакать всю Бразилию», — подслушал Барбоса, как женщина говорила своему сыну, прогуливаясь по супермаркету 20 лет спустя. После ухода из футбола в возрасте 42 лет он устроился на работу в плавательный бассейн комплекса «Маракана». Когда руководству стадиона пришлось изменить ворота знаменитого стадиона, Барбоса спросил, может ли он забрать эти ворота, две штанги и перекладину, куда были забиты два уругвайских гола. Он отнес их домой и сжег деревяшки. В огне вспыхнула «Стойка ворот Гиджи», как ее окрестили. Наблюдая за мерцающим пламенем, Барбоса надеялся, что его проклятие тоже сгорит.
Maracanaço — по-португальски. Maracanazo — по-испански Эти два слова имеют совершенно разное значение. Для бразильцев это означает catástrofe [катастрофа]. Но для уругвайцев это может означать чудо или преодоление невзгод. Бразилия надеялась, что чемпионат мира 1950 года позволит им показать миру, что они — нация на подъеме, что проблемы прошлого там и остались. Само здание «Мараканы» должно было показать эту новую гордость во всей ее красе. Но поражение, казалось, подтвердило опасения многих людей о том, что новая Бразилия — это все выдумка, их самооценка упала на одну-две ступеньки и вернулась к реальности.
Возможно, скандирование американцев «Я верю, что мы победим» произошло от печально известной речи мэра Рио в 1950 году. Они были одинаково уверены в своих заявлениях. говоря об этом, в одном отношении янки были правы. Они, по крайней мере, вышли из своей группы, а это больше, чем англичанин во мне мог похвастаться. Сборная Бельгии в Салвадоре была следующей для противостояния USMNT. К этому времени я пробыл в Салвадоре уже почти две недели. Моей следующей остановкой должен был стать Рио-де-Жанейро, но я не хотел приезжать туда слишком рано; у меня еще оставался месяц в стране. Я поиграл с идеей поехать в Манаус, что на Амазонке или на юг к гаучо, но мне нравилось там, где я уже был.
Без билета я пошел к стадиону с группой людей, у которых он был. Я хотел окунуться в атмосферу. Я с особым нетерпением ждал возможности услышать это скандирование, надеюсь, в последний раз, в то же время я боялся столкнуться со страдающим венерическими заболеваниями Бьорном. Хотя я и не скучал по нему, мне было интересно, как у него дела.
Когда мы поднимались по склону к стадиону, мимо прошел русский мужчина, предлагая билеты. Россия была выбита из группы сборной Бельгии, и у него была дюжина билетов, от которых нужно было избавиться. Я не решался покупать билет на улице вот так, но билеты казались настоящими, и продавец заслуживал доверия. Его предыстория подтвердилась: его сборная уже была на пути домой. Я пошел на это. Номинальная стоимость в £60 и шанс увидеть матч на выбывание.
Матч 1/8 финала между Бельгией и США оказался одним из лучших на турнире. Это были лучшие 0:0, который я могу вспомнить, хотя и смутно, из тех, что я видел вживую. Бельгийцы заставили американского голкипера усердно работать, а Тим Ховард установил рекорд по количеству сейвов в матче чемпионата мира — 16. Его героизма было достаточно, чтобы перевести игру в дополнительное время, но качество бельгийцев сказалось, и они выиграли со счетом 2:1 после 120 минут матча.
Я хотел, чтобы Бельгия победила, но результат будет работать в мою пользу и более непосредственным образом. После игры я встретил разочарованного и эмоционально опустошенного американца. Ему было чуть за 40, и он путешествовал один, обживаясь на диване в хостеле. У него был билет на четвертьфинал, но он хотел вернуться домой. Вместо США именно сборная Бельгии встретится в Бразилии со сборной Аргентины. Я ухватился за возможность купить его билет, несмотря на цену в £200.
20-часов и 1600 км на автобусе спустя, и я был в Бразилиа, новой столице Бразилии. Я провел много времени в прекрасном Салвадоре, но мне хотелось увидеть больше этой страны. Бразилиа была построена в 1950-х годах с намерением перенести столицу подальше от Рио-де-Жанейро, который выполнял эту роль с 1763 года (заменив Салвадор-да-Баия). Как и Салвадор, Рио был уязвим для нападений с моря. Он также был перенаселен, с небольшим пространством для расширения, что вызывало бесконечную напряженность во всем городе. Глубоко внутри малонаселенного центра Бразилии был выделен участок земли, и был спроектирован современный город. Планировка центра города имеет форму самолета, и все основные проспекты достаточно широки, чтобы посадить самолет, если это потребуется во время войны или иным образом, сказал мне мой новый содержатель.
Другой член бразильской фан-группы «Арсенала», базирующийся в Рио, дал мне несколько советов по Бразилиа. Он свел меня с другим болельщиком «Арсенала», который предложил приютить меня. Бразильское гостеприимство было исключительным. Я чувствовал себя немного неловко, когда со мной обращались как с особым гостем, но был не в том положении, чтобы отказаться от такого щедрого предложения. Луан и его девушка, Габриэлла, приехали и забрали меня с автобусной станции. Они были невероятно дружелюбны и повели меня на экскурсию по городу.
В центре города огромное искусственное озеро было создано путем слияния реки Параноа. Это было хорошее место для прогулки. Сейчас на озере расположены посольства, работают шикарные рестораны и гребут клубы регаты, а бывшая деревня Вила-Амори погрузилась под воду. Экскурсия продолжается до центра Бразилиа и Монументальной оси, открытого пространства, контрастирующего с окружающими его высокими зданиями, очень похожего на Центральный парк в Нью-Йорке. Главный архитектор новой столицы Оскар Нимейер построил здесь потрясающий собор (несмотря на то, что сам он был неверующим), а также культурный комплекс, в котором разместились национальная библиотека и национальный музей.
Стадион в Бразилиа, «Эстадио Насьональ Мане Гаррингча» (Национальный стадион имени Мане Гарринчи), названный в честь легенды Бразилии 1950-х и 60-х годов, расположен недалеко от центра в мультиспортивном комплексе имени Айртона Сенны. Эта площадка не была новой для чемпионата мира по футболу; первоначально она была построена в 1970-х годах, но в 2014 году была реконструирована. Значительное увеличение вместимости — с 45 до 73 тысяч человек — сделало его вторым по величине стадионом в Бразилии после «Мараканы». Это эстетически привлекательный стадион, сравнимый с «Олимпиаштадион» в Берлине, с его высокими бетонными колоннами, идущими по всему периметру круглого сооружения.
Гарринча был, конечно, не из Бразилиа — на самом деле из Бразилиа не было никого. Это был новый город, и людям приходилось переезжать из других частей Бразилии. Поскольку столица была перенесена из Рио-де-Жанейро, большинство новых жителей были cariocas [уроженцами Рио], переехавшими из старой столицы. С собой они привезли свои футбольные команды. Сегодня в Бразилии есть команда третьего эшелона бразильского футбола. «Бразильенсе», основанный в 2000 году, имеет дешевый на вид клубный герб с изображением стоящего с футбольным мячом улыбающегося мультяшного крокодила. Единственный футбол высшего уровня, который можно увидеть в столице — это когда там играют матчи большие команды из Рио.
Крупнейшие бразильские команды часто проводят свои домашние матчи в других городах по всей Бразилии. «Фламенго», самая популярная бразильская команда, время от времени проводит матчи в других штатах, имея невероятное количество поклонников по всей стране. Как объясняет эксперт по южноамериканскому футболу Тим Викери, когда радио впервые стало доступно большинству бразильцев, доминирующей командой был «Фламенго». Без широкого освещения футбола единственная команда, игры которых освещались в прямом эфире, и команда, получившая наибольшее внимание, стала самой большой командой в Бразилии. Эти принципы и укрепили их статус крупнейшей команды в стране.
Другие команды из Рио также пользуются популярностью за пределами своего родного города, особенно в Бразилиа. Непримиримые соперники «Фламенго» — «Флуминенсе», «Васко да Гама» Барбосы или «Ботафого» Гарринчи нередко проводят матчи серии А на «Эстадио Насьональ Мане Гарринча».
Но стадион вот-вот должен был принять четвертьфинал чемпионата мира. Я был среди приютивших меня аргентинцев. Хотя я все еще плохо говорил по-испански и прожил в Буэнос-Айресе всего семь месяцев, я получил огромное удовольствие от подготовки к матчу, стоя на бетонных ступеньках перед стадионом среди болельщиков albiceleste [бело-голубые — прозвище сборной Аргентины]. От Бельгии на матче было не слишком много болельщиков (нет, я и здесь не столкнулся с ним), конечно, не по сравнению с аргентинцами, страной в четыре раза больше и находящейся значительно ближе с точки зрения поездки на турнир. Поддерживая аутсайдера и чтобы настроить против себя своих путешествующих соседей, местные жители скупили билеты и выступили полным фронтом. Перед игрой людей можно было бы извинить за то, что они думали, что матч проходит между сборными Аргентины против Бразилии, а не Аргентины против Бельгии. Если бы.
Аргентинские болельщики пели свою знаменитую и очень запоминающуюся песню «Brasil, decime qué se siente», переделку песни группы Creedence Clearwater Revival «Blue Moon Rising». Это отсылка к их четвертьфинальной встрече в Италии 1990 года, победе со счетом 1:0, которая позволила Аргентине выйти в полуфинал [на самом деле автор немного ошибся и речь идет об игре 1/8 финала, в 1/4 Аргентина обыграла по пенальти Югославию]. «Они плакали со времен Италии и по сей день», — пели они. Она завершается утверждением, что «Марадона лучше Пеле». Эта песня, которую я не мог выкинуть из головы, и на то, чтобы выучить слова, ушло много недель. Две подстрекающие друг друга толпы, в основном вели себя хорошо воспитано и добродушно, но все же вспыхивали небольшие драки, и полиции пришлось проявить смекалку, чтобы не поддаться на подшучивание.
Учитывая соперничество разных племен за пределами стадиона, я был немного смущен, сидя рядом с бразильцем в футболке сборной Аргентины. Диегу был родом из Риу-Гранди-ду-Сул, южного штата, расположенного ближе к Буэнос-Айресу, чем к Рио-де-Жанейро. Его отец, который действительно поддерживал seleção, назвал своего первенца в честь Диего Армандо Марадоны еще до того, как El Diez [«десятка» — одно из прозвищ Марадоны] поднял одну руку над головой Питера Шилтона, а позже и две руки над своей головой с трофеем чемпионата мира 1986 года.
На этом турнире, который принимала Бразилия, для Диегу это было противостояние selección и seleção. Я обнаружил, что люди с юга Бразилии часто чувствуют, что у них больше общего с аргентинцами и уругвайцами, чем с людьми из других частей их собственной страны. Южные бразильцы, которых также называют гаучо, живут сельской жизнью: разводят скот, производят молоко и едят стейки. Они производят красное вино. Они пьют chimarrão, напиток, похожий на мате йерба, который пьют в Аргентине и Уругвае (а также в Чили и Парагвае). Что еще более важно, сказал мне Диегу, на поле команды с юга Бразилии имеют тот же стиль, что и команды из Аргентины: физически жесткие и poniendo huevo (буквально «вкладывают в это свои яйца», но в переносном смысле это означает борьбу или быть мужчинами).
Как и в случае с Аргентиной и Уругваем, иммигранты прибыли в этот регион Бразилии из Италии и Германии (и, конечно же, Португалии), сформировав более европейскую культуру по сравнению с севером, где доминировала работорговля. По многим причинам некоторые южные бразильцы считают, что у них больше общего со своими южными соседями, чем с остальной частью огромной многокультурной нации, которой является Бразилия. Встреча с бразильцем, поддерживающим сборную Аргентины, поразила меня и многому научила о сложностях жизни в столь большой стране.
Огромная страна и огромная игра. Это был самый крупный матч, на которую я пошел с точки зрения иерархии мирового футбола. Попаду ли я когда-нибудь на полуфинал или финал чемпионата мира (или на матч за третье место), еще только предстоит выяснить. Тем не менее, несмотря на грандиозность сцены, матч был легко забыт. Может быть, я бы запомнил больше, если бы не предматчевое пиво. Раннего гола Гонсало Игуаина было достаточно, чтобы сборная Аргентины вышла в еще один полуфинал. Месси, на плечах которого лежала тяжесть нации, глубоко в поле подобрал мяч после того, как Венсан Компани его потерял, выходя из защиты. La Pulga (блоха) повернулся к Кевину де Брюйне и Маруану Феллаини, который в два раза его больше, сдерживая гиганта с острыми локтями, и посылая мяч на Анхеля ди Марию. El fideo (лапша) попытался отправить мяч за линию обороны капитана Компани на Сабалету, но мяч срикошетил и приземлился перед Игуаином прямо в штрафной. Удар с полулета в исполнении El Pipita [носика] в нижний угол был достоин того, чтобы стать победным голом в матче. Забив на 118-й минуте матча 1/8 финала против сборной Швейцарии, Аргентина забила в течение восьми минут в ворота De Rode Duivels [Красных дьяволов — прозвище сборной Бельгии]. И этого было достаточно. Сын «большого носа» забил свой первый гол на чемпионате мира 2014 года (отец Гонсало, Хорхе Игуаин, получил прозвище El Pipa за его впечатляющий шнобель, отсюда и уменьшительная версия такого же прозвища у Гонсало).
Гол был забит слева от нас, по меньшей мере в 200 метрах от нашего наблюдательного пункта высоко на стадионе. В первом тайме мы были по центру аргентинской половины поля. Приличные места, как и следовало ожидать за колоссальные £200, которые я выложил за билет. Второй тайм превратился в упражнение по покачиванию головой в теннисном стиле. Ведя со счетом 1:0 и удерживая его, Аргентина перешла в контратакующий режим и во втором тайме имела пару моментов. Игуаин попал в перекладину после разбойничьего забега, а Тибо Куртуа предотвратил гол от Месси при выходе один на один. Сборная Бельгии создала один момент в самом конце матча, но оборона аргентинцев не позволила им забить. Эта оборона пропустила всего четыре гола за весь турнир, два из которых были забиты в матче против сборной Нигерии в бессмысленной — по крайней мере, для Аргентины — игре.
В целом, это была скучная и скудная игра. Пусть это и был четвертьфинал чемпионата мира, но если бы у меня снова были мои £250, которые почему-то прожигали дыру в кармане, я бы предпочел потратить их на superclásico в Буэнос-Айресе. Оказалось, что чемпионаты мира были довольно стерильны, а матчи на выбывание были чересчур напряженными.
Я провел всего пару дней со своими содержателями в новой столице, прежде чем отправиться в старую столицу, Рио-де-Жанейро. Сейчас мы были на стадии полуфинала, а затем финал, который, конечно же, состоится на стадионе «Эстадиу ду Маракана». Проживание по-прежнему было неприлично дорогим. Чтобы переночевать в восьмиместной комнате в хостеле для туристов, можно было бы ожидать, что ты заплатишь за это столько, сколько обычно стоит гостиничный номер. Платить за проживание в отеле не было вариантом для семинедельной поездки. Друг датско-шри-ланкийского происхождения из Буэнос-Айреса к тому времени тоже был в Рио, и мы нашли хостел в favela [фавеле] Росинья, крупнейшей «трущобе» Бразилии.
Идея остаться в favela поначалу была не очень привлекательной, но в то же время мы много слышали и читали о так называемом «умиротворении» печально известных трущоб Рио. Мы взяли такси и поехали в Росинью. Пейзаж быстро менялся. Мы покинули ряды высоких зданий в колониальном стиле, выстроившихся вдоль улиц в дорогих районах Zona Sul [зоны Сул — южной зоны], и проехали по туннелю под одним из больших городских холмов. Выехав с другого конца, мы увидели коробчатое здание из красного кирпича с обнаженными сотнями электрических кабелей. Небеса разверзлись, с неба лил дождь. Когда наше такси остановилось возле хостела, мы с Нималаном посмотрели друг на друга. Мы подумывали отказаться от этой идеи, но решили ее-таки заценить. Мы всегда могли бы взять такси обратно в Копакабану, Леблон или Ботафого, если бы продолжили чувствовать себя неловко. Мы вышли из машины и взбежали по лестнице на первый этаж, где и зарегистрировались.
Полиция и военные, по сути, вели войну с управлявшими favelas бандами, и внесудебные казни были обычным делом, а гражданские лица попадали под перекрестный огонь. Это был эффективный способ избавить район от плохих парней. В остальном favelas — хороший вариант для людей из рабочего класса, которые не могут позволить себе жить в центре Рио. Их часто называют урбанизированными трущобами, районами, в которых есть основные удобства, а также банки и другие предприятия, которые можно было бы ожидать увидеть в любом южноамериканском городе.
В Росинье также были две автобусные обслуживающие район линии, связывающие район с туристической зоной Сул, и за 30 минут мы могли добраться до пляжа Копакабана. У многих людей была такая же идея, и мы встретили нескольких людей того же возраста с похожей историей. Там были два французских парня, у которых были билеты на каждую игру турнира. Независимо от того, выйдет сборная Франции в финал или нет, они пойдут на матчи. Там были британцы, бразильцы, перуанцы, южноафриканцы, даже новокаледонец. Матье был невероятно спокойным, красивым 20-летним парнем с крошечного полинезийского острова недалеко от Новой Зеландии. Мы возможно и были на чемпионате мира, но многие страны не были приглашены. В этом хостеле всем были рады. Там был представлен весь мир.
После того, как я поддержал Аргентину в ее победе в Бразилии, я был взволнован их полуфиналом против сборной Голландии. Большинство выросших в 1980-х и 90-х годах людей питают слабость к голландцам. Культовые оранжевые комплекты формы и множество стильных игроков. Моей последней игрой в Великобритании перед отъездом в Аргентину была тогда, когда Эдгар Дэвидс вышел на поле оранжевой форме ФК «Барнет» на стадионе «Хайв» в северном Лондоне. (Давидс был играющим тренером и капитаном «Барнета», и он даже носил номер 1 на футболке.) И как бы сильно я ни любил Денниса Бергкампа, перспектива финала чемпионата мира между Бразилией и Аргентиной в Бразилии была просто невероятна.
Однако первыми были сборная Бразилии и их полуфинал против Германии. Мы запрыгнули в автобус 537, направлявшийся на пляж Копакабана. У ФИФА там была своя фан-зона, свободная от алкоголя. В других фан-зонах ФИФА продавался алкоголь, но по какой-то причине именно в этой его не было. Она была огорожена забором, и для входа нужно было предъявить удостоверение личности. Длинные очереди нас отпугивали. К счастью, экран был достаточно большим, чтобы его можно было видеть с любой стороны ограждения фан-фестиваля, поэтому большинство людей расположились на песке по бокам отведенной зоны.
Атмосфера перед игрой, как и следовало ожидать, была напряженной. Финал чемпионата мира был поставлен на карту для принимающей страны, которая гордится тем, что является самой успешной сборной в истории турнира. Однако в течение 30 минут после начала игры многие люди покинули пляж и разошлись по домам. Все планы бразильцев на 13 июля были быстро перенесены на предыдущий день, день матча за третье место. К 29-й минуте Германия вела со счетом 5:0. Небольшие группы бразильцев действительно остались, будучи в шоке и ошеломленные тем, что они увидели. Единственное, что оставалось делать, это смеяться, и одетые в желтое местные жители с иронией и самоуничижением начали отмечать один немецкий гол за другим. Это были не самые серьезные и самые фанатичные болельщики; такие уже умчались перевязывать свои раны.
В результате, к счастью, атмосфера не была гневной. Было много местных жителей, желавших победы Бразилии, были группы немцев, поддерживавших их Mannschaft [команду — прозвище немецкой сборной], но все остальные были нейтральными. В перерыве наша маленькая группа тоже подумывала о том, чтобы кончать уже с просмотром. Атмосфера вечеринки умерла быстрой смертью, и настроение было мрачным; нелегко было понять, может ли что-то в конечном счете пойти не так. Бразилия отчаянно пыталась наверстать упущенное в Maracanaço 1950 года. Но каким-то образом им удалось впечатляющим образом затмить боль 64-летней давности, проиграв со счетом 7:1.
На следующий день настала очередь сборной Аргентины. Мы вернулись на Копакабану через супермаркет. Накануне на пляже продавали выпивку, но мы заплатили намного больше, чем обычно, за домашнюю caipirinha [кайпиринью] или банку пива. Не было никакой гарантии, что пляжные коктейли включали в себя все ингредиенты — нам продавали caipirinha без cachaça [кашасы — бразильской водки]. Это была дорогостоящая ошибка. На этот раз мы спустились с холма favela к главной дороге, где находился огромный обслуживающий окрестности супермаркет. Там было много военной полиции. Это был шумный, энергичный район с вырывающимся из туннеля автомагистрали движением, и множеством людей, слоняющихся вокруг, продающих зарядные устройства для телефонов, одежду и продукты питания. Мы взяли бутылку рома cachaça из сахарного тростника, а также шесть упаковок пива и закуски для дневной игры. Нам пришлось приехать туда пораньше, чтобы занять хорошее место, так что нашей провизии должно было хватить примерно на четыре-пять часов.
Прибыв в зону Сул в Рио, мы прошли мимо входа в фан-зону и подошли как можно ближе к большому экрану. Примерно за три часа до начала пляж уже заполнялся людьми. В тот день нам удалось найти местечко среди собравшихся на пляже примерно 100 тысяч аргентинцев. После того, как albiceleste добрались до последних стадий турнира, тысячи аргентинцев всеми правдами и неправдами добрались до Бразилии — некоторые потратили грабительские суммы денег на авиабилеты, многие другие преодолели почти 2900 километров от Буэнос-Айреса.
Это была еще одна напряженная игра, которая закончилась со счетом 0:0. На этапах плей-офф этого чемпионата мира было на удивление мало чего-то развлекательного. В четырех четвертьфиналах было забито всего четыре гола, а в матчах 1/8 финала — 18. Полуфинал предыдущего дня столь результативной игрой в какой-то степени компенсировал несколько предыдущих игр. Но поскольку после 120-й минут голландцы и аргентинцы так и не смогли друг с другом расстаться, они продолжили в серии пенальти.
Наблюдать за тем, как судьба матча между Бразилией и Чили решалась в серии пенальти перед глазами тысячи бразильцев было весело. Но теперь я был среди 100 тысяч аргентинцев. Время между каждым пенальти казалось неделей, восторг, который испытывала моя команда, когда забивала неописуемый гол. Когда Макси Родригес забил четвертый пенальти за сборную Аргентины, отправив их в финал, пляж Копакабана взорвался массой людей, прыгающих вверх и вниз, обнимающих случайных людей, бросающих пиво в воздух. Я немного увлекся всем этим, чему, конечно, способствовали несколько часов выпивки, но также и сами эмоции этого события.
Трех или четырех минут прыжков было достаточно, чтобы кто-то убежал с моим рюкзаком. Мы устроили себе небольшую базу на песчаном пятачке, который будет нашим в течение следующих нескольких часов. Ваши вещи были сложены в кучу, вокруг которой мы и стояли. Во время празднования мы немного отклонились от базы, и когда я вернулся, мой рюкзак исчез. Пляж Копакабана действительно имеет репутацию места воровства, и многие, кто побывал в Рио, рассказывают о ежедневных рейдах, которые на пляже проводят маленькие дети, независимо от того, проводится чемпионат мира или нет. Мой друг видел это из одного из баров на крыше отеля с видом на пляж Копакабана несколько лет назад и с его высокой точки обзора описал это как рой из 100 маленьких детей, выглядящих как маленькие букашки. Мы видели это за день до начала первого полуфинала, когда десятилетний ребенок украл одинокий шлепанец. Но ты мало что можешь сделать, застигнутый врасплох в такой ситуации. Все это происходит в течение 60 секунд, и дети хватают все, что только можно.
Что касается моего рюкзака, я использовал его только для того, чтобы принести нашу еду и питье. Еще у меня там были солнцезащитные очки, крем для загара и дешевые часы Casio. Они взяли и мои шлепанцы. Пару целиком. Самой ценной вещью был сам рюкзак. Мой телефон и бумажник были при мне. Это было неудобно, особенно учитывая, что теперь мне приходилось идти босиком к автобусу и от него. Но если оставить это в стороне, то это был хороший день.
Вернувшись в Росинью, в один из тех дней между полуфиналом и финалом, когда футбол внезапно прекращается, мы исследовали окрестности. Теперь мы чувствовали себя в безопасности, прогуливаясь там и сям и поднимаясь на холм, и во время одной из таких вылазок мы наткнулись на новое искусственное поле с небольшим клубным домом. С поля открывался великолепный вид на остальную часть favela.
Поле было огорожено забором, но там была небольшая щель, через которую мы и проскользнули. В первый раз, когда мы с Нимом отправились туда, мы некоторое время наблюдали, как местные дети играют в футбол, пока в конце концов не осмелились спросить, можем ли мы присоединиться. На следующий день мы потащили туда почти весь хостел. Четверо вооруженных полицейских, охранявших объект, едва обратили на нас внимание. Их дробовики и огромные темно-серые автоматы были немного устрашающими. Мы пробормотали oi («привет» по-португальски), но ничего не получили в ответ.
В ночь перед финалом чемпионата мира 12 наших ребят хотели пойти поиграть в футбол. Было уже поздно, около 23:00, когда мы вышли из общежития и пришли на поле, обнаружив, что оно не освещено. Вероятно, это не должно было нас удивлять. Разочарованные, мы немного задержались. На самом деле сделать было особо нечего. Как раз в тот момент, когда мы поджав хвосты собирались спуститься обратно, к нам подошел местный житель. Среди нас был бразилец, который мог говорить по-португальски, и перуанцы понимали достаточно из того, что он говорил. Нас пригласили поиграть в футбол в другое место. Мы были в центре Росиньи, была почти полночь, и вот нас ведут куда-то по закоулкам.
Вплоть до умиротворения favelas единственными иностранцами, посещавшими Росинью, были туристы, совершавшие ужасные, отвратительные туры по favelas, которые больше походили на человеческие сафари. Еще в 2009 году мы с моим другом видели афишу подобного тура, но передумали ехать в такое. В 2014 году, прогуливаясь по улицам favelas, обедая и выпивая среди местных жителей, я увидел курсирующие по главной улице машины туроператоров. Как будто мы были в Кении, наблюдая за львами и жирафами, туристы были забиты людьми, сидящими на скамейках на открытых задних сиденьях джипов 4x4. Автобус 537 служил той же цели для всех любопытных, джипы казались излишними.
В конце концов наша очень заметная группа иностранцев добралась до крытого футбольного поля в нескольких кварталах от главной дороги в Росинье. Главная дорога, по которой автобусы доставляли нас в город, была ориентиром, и, блуждая по закоулкам, я чувствовал, что заблудиться будет легко. В любом случае, у нас был гид, местный житель, который вел нас, так что это был просто случай «доверяй и следуй». На крытом поле уже играла группа местных футболистов. Им было от 18 до 24 лет, и они отвлеклись от своей игры, увидев входящих в дверь дюжину иностранцев с множеством различных комплектов формы и цветов.
Уровень футбола был высоким. И, как и следовало ожидать, они были очень конкурентоспособны. Мы искали дружеского футбольчика. Как вы, возможно, и не ожидали, микронезиец Матье был лучшим игроком среди нас. У нас также были и другие игроки, которые были менее полезны против этих любителей Ромарио и Fenomenos [феномена — имеется в виду бразильский «зубастик»] Роналдо. Поступило предложено смешать команды. Хорошая идея. Хотя я не мог сравниться ни скоростью, ни мастерством, с теми, с кем я играл, я чувствовал, что, по крайней мере, держусь на ногах. Мы скорее играли в мини-футбол, а не в футбол. Поверхность была тверже, а мяч тяжелее. Было здорово самому попинать мяч после того, как за последние несколько недель я посмотрел столько много футбола. Мы играли несколько часов, до 3х ночи, после чего пошли выпить пива в маленькую уличную палатку. Вечер продолжался до 6 утра, а на следующий день нам нужно было готовиться к финалу Кубка мира.
Вплоть до самого дня игры я искал и расспрашивал окружающих по поводу билета на финал. Цены были, что неудивительно, астрономическими, но я все равно был удивлен тем, сколько стоили билеты. Я познакомился с англичанином в Буэнос-Айресе за год до чемпионата мира, и мы поддерживали связь во время чемпионата Бразилии 2014 года. Его поездка финансировалась за счет покупки и продажи билетов, и, казалось, у него самого все было хорошо. Когда мне предложили два билета на финал чемпионата мира за £3 тыс., я связался с ним, чтобы узнать, что он об этом думает. По его словам, за такую цену можно было купить лишь один билет. Это заставило меня задуматься. Может быть, я мог бы купить два билета, продать один за £3 тыс., а второй оставить себе? Я провел остаток дня, пытаясь понять, как это провернуть, но до игры оставалось так мало времени. Что было бы сложнее, так это найти несколько тысяч долларов в кратчайшие сроки и получить их из бразильского банка. Это был забавный проект, о котором можно было мечтать наяву, но он был не особенно реалистичный. Мне пришлось довольствоваться четвертьфиналом, на котором я уже присутствовал, и быть счастливым еще одним днем на пляже.
В финале у нас была та же процедура, что и в полуфинале. Но на этот раз к нам присоединится больше людей. На пляже Копакабана мы обнаружили в два раза больше людей, чем четырьмя днями ранее. По оценкам, в настоящее время в Рио-де-Жанейро насчитывалось 200 тысяч аргентинцев. Там было намного меньше места, и нам потребовалось много времени, чтобы найти приличное место, даже за несколько часов до начала матча. Так как с нами был бразилец в футболке сборной Германии пробираться сквозь танцующую толпу было намного труднее. Нервные аргентинцы чувствовали, что он настраивает их против себя, и нам регулярно приходилось останавливаться, чтобы объяснить, что этот парень на самом деле не такой уж большой футбольный фанат. Он действительно не продумал свой выбор одежды. В какой-то момент во время первого тайма он исчез.
К тому времени, как игра началась, поход в туалет стал проблемой. Мы были не более чем в 20 или 30 метрах от моря, но потребовалось более 15 минут, чтобы добраться туда и обратно через огромное количество тел и вокруг лагеря складных стульев и холодильных ящиков. Для большинства идти было слишком далеко. Вместо того, чтобы использовать море в качестве писсуара, в песке была вырыта небольшая ямка, и посетитель туалета опускался на одно колено, как будто делал предложение заднице человека впереди. Было отвратительно стоять на мокром, теплом песке, но после того, как я несколько часов пил пиво на пляже, мне тоже пришлось совершить такое. По крайней мере, это был мой собственный влажный, теплый песок.
Игра началась и закончилась без каких-либо заметных событий, если не считать победного гола Mannschaft. Видеть его там с таким количеством аргентинцев, вероятно, было лучше, чем находиться на стадионе. Если бы мне дали билет, я бы, не раздумывая, поехал на «Маракану» на финал чемпионата мира. Мой продававший билеты приятель улетел обратно в Буэнос-Айрес, чтобы посмотреть игру там, как и многие аргентинцы, которые не смогли достать билеты на финал. Вместо того, чтобы смотреть финал в Бразилии, они хотели быть со своими друзьями и семьей на потенциально определяющей поколение матч. Но этому не суждено было сбыться.
После финального свистка мы еще около часа поболтались по Копакабане. Многие аргентинские болельщики плакали. Мы утешали albiceleste и наблюдали за всеми приходами и уходами людей и полиции, после чего запрыгнули в автобус обратно в Росинью. Мы видели, как несколько бразильцев подначивали аргентинцев после игры, но делая это у них хватило ума встать рядом с полицейским фургоном. В автобусе, увидев, что на нас футболки сборной Аргентины и «Бока Хуниорс», водитель автобуса поднял вверх пальцы, чтобы показать окончательный счет. 1:0! Он пытался спровоцировать и расстроить нас, но никто из нас не был аргентинцем, поэтому мы просто посмеялись над этим. Разочарованный тем, что мы не обиделись, он продолжал это делать. Он продолжал снимать руки с руля, чтобы поиздеваться над нами. Нам это немного надоело, и мы все подняли вверх семь пальцев, символизируя их полуфинальное поражение. Казалось, он начал злиться. Мы зашли слишком далеко.
К этому времени я уже провел шесть недель в Бразилии. Мне посчастливилось посмотреть несколько матчей в прямом эфире и еще много по телевизору в барах, ресторанах, хостелах или в домах местных бразильцев. Как только чемпионат мира закончился, я отправился в Сан-Паулу навестить своего приятеля, где провел неделю, очищаясь от футбола. Было приятно расслабиться, не думать о футболе, освободиться от ежедневного графика матчей. Гуто взял меня с собой в город, и его семья сделала так, чтобы я почувствовал себя желанным гостем в их доме. Они по очереди развлекали меня. Шурин Гуто взял отгул на работе, чтобы отвезти меня в Museu do Futebol [Музей футбола] на старом стадионе «Палмейраса», «Эстадио Пакаэмбу». В огромном музее хранились экспонаты бразильского футбола на протяжении десятилетий, начиная с их первой международной игры против «Эксетер Сити» в 1914 году. Музей был фантастическим — впечатляюще большая площадь которого была расположена на трех этажах и посвящена всем элементам игры. Может быть, мне еще было мало этого спорта. Это была продуманная экскурсия.
Мой обратный рейс в Буэнос-Айрес был из Рио-де-Жанейро. Сезон бразильской лиги уже начался. Мне удалось протиснуться на одну последнюю игру. Нима к этому времени оправился от двухнедельной потенциально смертельной лихорадки денге и очень хотел поехать на «Эстадио Маракана». «Ботафого» принимал «Фламенго», такой же матч, на котором я присутствовал в 2009 году. С тех пор стадион был реконструирован. Но она [«Маракана»] все еще не видела, как сборная Бразилии завоевывает трофей чемпионата мира на родной земле, и в обозримом будущем ей придется довольствоваться матчами чемпионата Бразилии и случайными матчами seleção.
Красные и черные горизонтальные полосы «Фламенго» против черных и белых вертикальных полос «Ботафого». Бывший игрок «Арсенала» Эдуарду да Силва был на скамейке запасных «Фламенго», но так и не вышел на поле. Игра многое обещала после удара с 25 метров всего через четыре секунды после начала матча. Именно Эвертон нанес удар, и именно Эвертон сделал заманчивый прострел, и Алессандро отправил мяч в ворота на 33-й минуте. Одного гола было бы достаточно, и «Фламенго» набрал три очка, выиграв со счетом 1:0 (как и в 2009 году). Мы стояли среди болельщиков «Ботафого», держа в руках черно-белый флаг Боба Марли. Но гостевые болельщики были встревожены. В том сезоне их команда заняла второе место с конца в Серии А и должна была провести 2015 год в Серии В, которую они впоследствии выиграли.
Стадион был заполнен на 70%, и было много пустых желто-голубых мест. Но возвращение к нормальному, повседневному футболу казалось уместным. Мой отпуск закончился. Пришло время вернуться к реальности, и в Буэнос-Айресе меня ждала новая преподавательская работа. Как и несколько новых площадок и больше fútbol argentino [аргентинского футбола].
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал — переводы книг о футболе, статей и порой просто новости.
