Питер Крауч. «Я, Робот: Как стать футболистом 2»: Трофеи
***
В верхнем шкафу моего дома стоит большая пластиковая коробка. В этой коробке — вся моя футбольная жизнь: почти все трофеи, которые я когда-либо выигрывал, от турниров пять-на-пять в восьмилетнем возрасте до медали обладателя Кубка Англии, от маленьких деревянных щитов до пустых бутылок от шампанского. Там есть и спущенные футбольные мячи с выцветшими подписями старых товарищей по команде и серебряные подносы с аккуратными надписями. Там также есть резные стеклянные фигурки странной формы, чашки с большими ручками, кусочки дешевого черного пластика с названиями команд из моего прошлого и победами, которые теперь почти никто не помнит.
Каждый из них возвращает меня назад в воспоминания. Я играл в финалах Лиги чемпионов и на Чемпионатах мира, но в детстве я любил летние турниры пять-на-пять так же сильно, как и любой из вышеперечисленных. Погода всегда была жаркой, трава обычно коричневая и сухая. Тебе придется целую вечность ждать своей следующей игры, а когда она все-таки наступит, стремительно закончится со всеми этими криками и заблокированными ударами, а также попытками не упасть на линии штрафной площадки и зарабатыванием пенальти. В перерывах между матчами ты съедал гамбургер и мороженое, а затем стоял в маленькой палатке, где сидели организаторы, пытаясь понять, какой с кем и как сыграл и на кого твоя команда попала в следующем раунде. Все это время пот стекал по твоей спине, лицо было красным, колени и локти саднили от приземления на голую и твердую землю.
Ты можешь сказать, что все это не имело никакого значения, но для меня — имело. Я никогда не забуду ощущение в животе, когда мы припарковались возле Крейвен Коттедж на финал Кубка округа Мидлсекс, моя команда «Уэст-Мидлсекс Колтс» против «Энфилд Рейнджерс». Мне было десять лет, и нам разрешили воспользоваться настоящими раздевалками. Я вышел из туннеля, мои глаза искали отца и его товарищей, сидящих на главной трибуне. Я даже забил один из голов и мы выиграли со счетом 3:2.
Маленькие индивидуальные трофеи, которые ты получаешь в концовке сезона, обычно все кажутся сделанными на одной и той же фабрики трофеев где-то на Дальнем Востоке. Они состояли из квадратного черного пластикового основания, позолоченного игрока, пойманного в момент удара по мячу подъемом, слегка откинувшегося назад, голова опущена, другая рука идеально сбалансирована вытянутой ногой. Неважно, что единственным человеком, который когда-либо таким образом бил по мячу был Бобби Чарльтон во время Чемпионата мира 1966 года: это был тотем для всех нас, будь то нападающий или полузащитник, игрок сезона или лучший бомбардир; может быть, даже трофей, который был и призом и оскорблением, так сказать два в одном, Самый Прогрессирующий Игрок.
Иногда золотая фигурка может быть вовлечена в сдержанную борьбу с игроком соперника. Иногда это может быть креативный центральный полузащитник, небрежно ставящий ногу на мяч, а другой футболист распластался в скользящем в старомодном подкате, который почти наверняка попадет равно как по игру, так и по мячу и это противоборство в реальности должно обернуться желтой карточкой. Казалось, никогда не было трофея, демонстрирующего чистое искусство защитника — высокий прыжок и удар головой, обычный перехват мяча и классический дальний пас. Это почти заставило меня пожалеть защитников, достаточно хороших, чтобы выиграть приз Лучшему Игроку Сезона. Но с другой стороны, я был нападающим, а защитники были моими врагами, так что им приходилось мириться с этим.
Когда я подписал свой первый профессиональный контракт, я подумал: Ого, интересно, как выглядят настоящие трофеи в этом правильном взрослом мире. А потом я увидел парочку, и они были немного отстойными. Медали могут лежать в футляре с войлочной подкладкой, но некоторые из них выглядят как шоколадные монеты. Их дизайн либо не вызывал восторга, либо, в случае новых соревнований, был неприятно безвкусными. В турнирах пять-на-пять, возможно, выигрывали только команды из пригорода Западного Лондона, но тамошние призы зачастую были более изобретательными.
В детстве я получал трофеи почти каждый сезон. Нашего «Уэст-Мидлсекс Колтс» боялся весь западный Мидлсекс. Как профессионал я почти ничего не выигрывал в течение многих лет. Ничего в «КПР». Ничего в «Портсмуте». На самом деле не то что бы успех произошел только в «Астон Вилле», а первый настоящий кусочек трофея был взят когда я играл в аренде за «Норвич», когда те выиграли титул в Чемпиошпипе и попали в Премьер-Лигу. Но даже тогда я не чувствовал себя его частью. Я был там только в течение последних трех месяцев сезона: часть временной кавалерии с Дарреном Хакерби и Кевином Харпером. Мне, тем не менее, вручили медаль, но я не был уверен, что заслужил ее. Оставалась еще неделя до начала сезона Премьер-лиги, когда «Норвич» был признан чемпионом, поэтому я вернулся в «Виллу» еще до парада в автобусах с открытым верхом. Рад снова видеть вас, мистер О'Лири.
Но есть странная вещь, которую я начал понимать по поводу трофеев уже в качестве профессионального спортсмена. Они не имеют значения. Во всяком случае, не плане физической ощутимой вещи. Что тебя реально заботит — так это само достижение, память об этом особенном дне. Кусок металла, маленькая квадратная коробка? Все это гораздо реже мелькает в твоих мыслях. Есть причина, по которой все они находятся в этой коробке в шкафу, а не на стенах или на витрине.
Взять хотя бы медаль за второе место, которую я получил в финале Лиги чемпионов 2007 года. Я видел ее в ту ночь в Афинах и с тех пор ни разу на нее больше не смотрел. Чем-то подобным ты должен гордиться. Ты прошел отборочный раунд, групповой этап, двухматчевые кошмары раундов на вылет. Ты обыграл несколько лучших команд Европы и в итоге завоевал серебряную медаль, что на Олимпийских играх считается довольно особенным достижением. Но в футболе это нечто гораздо, гораздо худшее, напоминание не столько о том, как далеко ты зашел в турнире, сколько о том, что тебе не удалось пройти весь путь до конца. Вот почему выражение на лицах призеров, когда они забирают свои медали, похоже на те, как если бы им на ладонь положили свежее дерьмо. Сама медаль такого же размера, как и у победителей. Сама по себе она не так уж и непривлекательна. Когда ты ее берешь, она имеет некоторый вес. Но ты все равно не хочешь ее получать, поэтому довольно много игроков оставляют ее на стадионе или бросают в толпу. Кому нужно постоянное напоминание о том времени, когда ты облажался в самый большой день своей футбольной карьеры?
Зайди в дом большинства футболистов, и ты не увидишь там никаких трофеев. У меня вместо побрякушек висят фотографии. И то только в моем кабинете, так что для меня это скорее подталкивание, чем выпендреж перед посетителями («Что, это старье? Я даже и не знал, что она там висит — это я забиваю за сборную Англии на Чемпионате Мира. Не торопись, насладись мелкими деталями...»). Есть фотографии удара ножницами за «Ливерпуль» в матче против «Галатасарая»; поднятия Кубка Англии с Робби Фаулером, одним из героев моего детства; танец робота перед Свеном и принцем Уильямом; залповый удар за «Сток Сити» в игре против «Манчестер Сити»; выступления Kasabian в клубе O2, когда Серж сунул мне микрофон в руку, и я закончил тем, что рвал глотку на всю арену. Все эти, казалось бы, невозможные моменты для ребенка из Илинга, который вырос, попинывая мяч о забор теннисного корта в Питшангер Парке — маленькие истории из прошлого с самым счастливым концом.
Иногда, когда ты путешествуешь по миру и приезжаешь на какое-то конкретное место, ты можешь обнаружить, что немного не в восторге, просто потому, что ты видел так много фотографий этого места, так много фильмов смотрел о нем, что реальность немного разочаровывает. Пирамиды в Гизе выглядят меньше, чем ты себе представлял. Сиднейский Оперный театр выглядит менее впечатляюще со стены по периметру, чем с вертолета, снятого над мостом Харбор Бридж. Лучшие футбольные трофеи не имеют подобной проблемы. Кубок Англии — абсолютный красавец. В нем чувствуется изящество и стиль. Я всегда думаю о нем как о брате трофея Уимблдонского мужского одиночного турнира: два прекрасно одетых пожилых джентльмена, их костюмы остаются такими же свежими и нестареющими, как и в молодости. Их история имеет значение. Мне нравится тот факт, что на Уимблдонском трофее есть надпись «Всеанглийский Чемпионат мира по одноручному теннису на траве», как будто существует альтернативный турнир для игроков, которые бьют открытой ракеткой одновременно как левой, так и правой рукой. Мне нравится думать обо всех других игроках из прошлого века, которые тоже держали в воздухе кубок Англии, о тех знаменитых отпечатках пальцев, которые оставили там до меня. Мне нравится, что существует немного уменьшенная копия, которая выглядит точно так же и сделанная тем же ювелирным магазином в Брэдфорде в то же время, но используемая вместо этого Футбольной Ассоциацией Побережья Северного Уэльса для своего ежегодного трофея.
Я так хорошо повеселился с Кубком Англии. Это было похоже на свидание с кем-то, кто мне нравился еще со школы. Я пил из него шампанское. Я носил его крышку как шляпу. Я убаюкивал как ребеночка сам трофей. Он тяжелее, чем ты думаешь, что добавляет мне привлекательности. Это показывает, что у него есть класс и содержание. На следующий день после того, как мы обыграли «Вест Хэм» на стадионе Миллениум в Кардиффе, Робби Фаулер и я махали им с балкона верхнего этажа Ливерпульского бара собравшимся внизу болельщикам, подобно тому, как капитан «Ливерпуля» Фил Томпсон привез Кубок Европы в свой местный паб Фалькон в Киркби на заднем сиденье своего Форда Капри после победы над «Реалом» в Париже в финале 1981 года. Я думал, что моя жизнь достигла своего пика.
Трофей Лиги чемпионов — большой брат Кубка Англии. Он выше, шире, с большими ручками, но все та же беспечная красота. Суперкубок УЕФА, разыгрываемый между победителями Лиги чемпионов и Лиги Европы — это часто забываемый привлекательный Кубок, с легкими изгибами и сияющий серебром. Я также являюсь твердым защитником Комьюнити Шилд, как трофея, так и соревнования. Я забил победный гол за «Ливерпуль» в матче против «Челси» в 2006 году, через три месяца после нашей победы в Кубке Англии на том же стадионе, и это было почти так же хорошо — все те же переполненные трибуны, те же празднующие болельщики. Я ценю, что для большинства людей это навсегда связано с фразой «традиционный подъем занавеса», но это было частью моего детства, который сигнализировал о том, что веселье вот-вот начнется, и его было приятно поднимать — необычная форма, хороший вес.
Хороший трофей должен быть мгновенно узнаваем. Отсюда и привлекательность Кубка Лиги с его тремя ручками, столь же отличительный, как и забываемость его нынешнего спонсора. Достойный вопрос викторины: сколько спонсоров ты можешь правильно перечислить из списка Милк Маркетинг Боард, Литлвудс, Рамбелоус, Кока-Кола, Уортингтонс, Карлинг, Кэпитал Ван и Карабао? Трофей Премьер-Лиги идеален тем, что в нем есть все, что представляет собой конкуренция: кричащий, стоящий несколько фунтов и сделан не особенно со вкусом. На нем есть львы и золотая корона. Никто и не знал, где остановиться. Это трофейный эквивалент только что построенного особняка.
У хорошего трофея должны быть ручки. Вот почему Кубок УЕФА мне не подходит. Он слишком похож на кубок по хоккею на льду. Исключением из этого правила является старый трофей Футбольной Лиги Первого Дивизиона, который держал в воздухе Тони Адамс, когда «Арсенал» обыграл «Ливерпуль» на Энфилде с поздним голом Майкла Томаса в 1989 году. Это был серебряный шар на серебряном шипе, но он был столь же элегантен, сколь и недолговечен.
Нынешний трофей Чемпионата мира — это еще один великий спорный кубок без ручки. Баддиэль и Скиннер были правы, когда отмечали в Футбольной Фэнтэзи Лиге, что он выглядел как будто рука человека держит грейпфрут, обмакнутый в заварной крем, но не смотря ни на что, это работает. У него так много недостатков — тот факт, что он почти наверняка полый, потому что кто-то однажды выяснил, что версия из чистого золота будет весить столько же, сколько взрослый человек, и поэтому ее невозможно будет триумфально поднять над собой; что оригинальная версия была украдена в Рио-де-Жанейро в 1983 году и, вероятно, переплавлена; что его основание было сделано слишком маленьким, чтобы выгравировать имена большого количества победителей, и поэтому его нужно будет отшлифовать через десятилетие или около того. Я также хотел бы, чтобы в нем было больше одного элемента, потому что трофей должен быть разделен — крышка одному человеку, постамент — другому. Из Кубка мира нельзя пить, и я никогда не не был бы капитаном, который его единолично поднимет, потому что такого больше сделать никак нельзя, так как все твои товарищи по команде прикладывают к нему руки пока ты его поднимаешь. На первой полосе газет была бы фотография со мной, Кубком мира и кучей протянутых к нему пальцев. Альтернативные фотографии — товарищи по команде, поглаживающие мое лицо и я сидя поднимаю кубок — были бы еще менее знаковыми.
Это все еще работает. Тепло золота, контрастная зелень основания, которая, возможно, больше похожа на кивок в сторону Бразилии, чем по направлению остального мира. Равновесие кубка, тот факт, что его можно держать одной рукой, но в равной степени он выглядит волшебно, когда его несут в обеих руках. Чемпионат мира ни с чем не сравнится, и я уверен, что это одна из причин, по которой они были счастливы отпустить старый трофей Жюля Римета в Бразилию еще в 1970 году. Пункт «выиграл три раза» был оговорен Жюлем еще в 1930 году, но для меня этот аргумент не работает. В 1996 году «Манчестер Юнайтед» не получил бессрочный трофей Премьер-Лиги. Роджер Федерер не сможет сохранить трофей по «Всеанглийскому Чемпионату мира по одноручному теннису на траве». Я думаю, что ФИФА втайне была немного выпотрошена тем, что пес по кличке Соленый нашел его в той живой изгороди еще в 1966 году, когда все думали, что он украден и исчез навсегда. Они были готовы двигаться дальше, а Пеле, Ривелино и остальные лишь дали им прекрасный повод. Все понимают, когда пришло время для обновления.
На фотографии с вручением трофеев все счастливы. Все, кроме парня, который его презентует. Это обычно самый неловко выглядящий человек на стадионе: часть всего этого, но никак не настоящая часть, кто-то, кто с нетерпением ждал своего большого момента, а затем понял, что по мере этого мероприятия никому в общем-то нет до него дела, что он чисто функционален, и эта функция заключается в том, чтобы просто передать что-то кому-то другому, более популярному. С шампанским льющимся повсюду, он находится прямо посередине этой вакханалии и не может дождаться, чтобы поскорее уйти оттуда. Я до сих пор испытываю симпатию к игрокам «Шеффилд Уэнсдей», которые выиграли Кубок Лиги на Уэмбли в 1991 году и получили его в подарок от сотрудницы года компании Рамбелоуз, женщины по имени Трейси. Ты полвека ждешь большой чести, обыгрываешь команду «Манчестер Юнайтед» сэра Алекса Фергюсона на родине футбола и пожимаешь руку тому, кто впарил чуть больше среднего количества микроволновок.
Я всегда мечтал о медали победителей плей-офф. Не из-за жестянки или яркого трофея, а из-за самого дня. Как игрок и болельщик, подняться на трибуну, выиграв финал плей-офф на Уэмбли, безусловно, лучше, чем подняться туда в качестве чемпионов. Это Уэмбли, это сенсационный день, это удвоение твоей зарплаты лишь за одну игру. Это всегда хорошие игры. От них так многое зависит. Столько всего стоит на кону, и именно поэтому вся выручка со стадиона во время финала плей-офф Чемпионшипа идет проигравшим. Клуб, который только что поднялся в Премьер-Лигу, даже не заметит этого. Возьмите несколько крошек с нашего стола, ребята, они нам сейчас не нужны.
Я никогда не получу ни одной из этих наград, но у меня были некоторые личные симпатяжки, которые очень много значат для меня. «Сток» вручил мне прекрасный трофей, отметив мой 100-й гол в Премьер-Лиге. Приз игроку сезона, который я получил в начале своей карьеры в «КПР» и «Портсмуте», все еще драгоценен и ценим. Мне бы очень понравилась награда за лучший гол сезона в Премьер-лиге в 2011/12 годах, и я думал, что она у меня в кармане после того, как я забил дома с того залпового удара в матче против «Манчестер Сити», только для того, чтобы Паписс Сиссе вырвал у меня победу на самом флажке своим голом за «Ньюкасл» в матче против «Челси». Спустя все эти годы у меня все еще подгорает от этого. Я убежден, что его гол был случайностью.
Игровой мяч, который ты забираешь после того, как забил хет-трик, всегда особенный. У меня есть такие с матчей «Ливерпуля» против «Арсенала», сборной Англии против Ямайки. В Кубке лиги я получил мяч, играя за «Сток Сити» и отдал его маленькому пареньку в толпе. Есть приятная традиция, когда все твои товарищи по команде подписывают его для тебя, как правило, с трогательными личными сообщениями, такими как «ты не мог бы сделать это без моих навесов» и «обязан был забить четыре, что позорно промахнулся». Никто никогда не любит указывать на то, что мяч, который тебе дают, на самом деле может быть не тем, которым ты забил свой хет-трик, а просто последним, брошенным на поле мальчиком, подающим мячи. Но ты берешь его, точно так же, как в 2 часа ночи после Большого летнего барбекю в саду за домом все кончается игрой головой и с навесов наполовину сдутым мячом, который олицетворяет один из твоих самых счастливых дней и в конце концов на нем есть подписи, которые в лучшем случае размазываются и стираются.
В те же самые пьяные ночи ты также можешь сделать самые мучительные открытия. Когда напитки заканчиваются, ты вспоминаешь о тех бутылках шампанского в награду за Игрок матча, которые ты припрятал. Ты выкапываешь пару из тех, что получил, играя за «Ливерпуль», откупориваешь пробку, выплескиваешь ее в ожидающие бокалы с шампанским под одобрительные возгласы собравшихся гостей, произносишь тост за всех собравшихся, а затем присматриваешься к бутылке... только чтобы узнать, что это на самом деле Карлсберг. Мне нравится светлое пиво. Мне просто не нравится, когда я думаю, что это шампанское. Прохладный Карлсберг в бокале для шампанского в два часа ночи, наверное, не самый лучший напиток в мире.
Ни один из этих трофеев не является самым популярным в нашем доме. Тот, что приносит больше всего радости гостям даже не был выигран мною: это зеркальный шар, который подарили Эбби после того, как она выиграла в танцевальным шоу «Только для танцующих» в паре с Алжазом Скоржанцом в 2013 году. Моя дочь хранит его у себя в спальне, а Эбби повсюду носит с собой особое напоминание: скол на зубе, после того как она притворялась, что кусает его, в стиле Олимпийских золотых медалистов, грызущих свои медали. Трофей куснул в ответ.
