Алексей СМЕРТИН - о беге и непристойных предложениях от Джона Терри
В начале декабря в Валенсии бывший капитан сборной России по футболу Алексей Смертин пробежал свой восьмой марафон. Смертин существенно обновил личный рекорд, преодолев дистанцию в 42 километра 195 метров за 2 часа 51 минуту 7 секунд. О своем увлечении бегом, а также о знаменитых экс-партнерах по «Челси», Смертин рассказал в Валенсии в интервью youtube-каналу «Маза Вишневского».
- Как вам в Валенсии?, - вопрос Смертину.
- Первый раз. Нравится, тепло. А еще тут приятные на звук голуби, которые поют как кукушки.
- Когда мы договаривались о встрече, то вы сказали, что поговорить про бег вам сейчас интереснее, чем про футбол.
- Мне как раз интереснее поговорить про природу - поэтому я и начал про птиц говорить, - а также про вино и про еду. Но раз уж мы тут собрались здесь чтобы пробежать 42 километра, то придется говорить о марафоне. Для меня бег – это своеобразный челлендж. Хочется превозмочь в первую очередь себя самого не только в интеллектуальном плане, но и физически как-то превозмочь. Даже в футболе – хоть это и коллективная игра – футболисты добиваются высоких результатов только при том подходе, который диктует им необходимость требовать с себя самого. Так вот, когда я перешел в бег – а мне нужно было чем-то заняться после окончания карьеры футболиста, поскольку мне не сиделось дома, я маялся без дела, то я подумал – почему бы мне не просто заниматься пробежками, а ставить определенную цель. Сначала ей был первый марафон, потом – преодоление всех шести «мейджеров» - главных марафонов мира.
Кроме того, бег позволил мне как бы медитировать, философствовать, уходить если не в стратосферу, то просто отрываться я от земли, абстрагироваться о всего насущного. Это прекрасное ощущение. В этом году я завершил цикл из шести главных марафонов мира, но мне этого мало. Теперь захотелось превзойти самого себя в скорости преодоления марафона. За этим я и приехал в Валенсию, славящуюся своим плоским рельефом на марафонской трассе. Но травма помешала мне полноценно подготовиться к этому марафону на тот результат, который я запланировал. В середине июля, играя в футбол, я надорвал переднюю мышцу бедра. Пока восстановился, на подготовку к валенсийскому марафону оставалось уже лишь два месяца.
- Вы не скрываете, что перед забегами вы часто не разминаетесь. Может быть, это и стало причиной травмы?
- Как раз тогда я очень хорошо размялся перед футболом – пробежали с Димой Сычевым 10 или 12 километров. Возможно, на фоне усталости я и надорвал мышцу.
- Ничего себе, Сычев пробежал перед матчем 12 километров!
- Мне пришлось выбрать темп помедленнее, раз бежали с ним вместе. Надо отдать должное Сычеву – тогда, в середине лета, он находился в форме, планировал даже продолжить футбольную картеру в Армении, но по каким-то обстоятельствам не получилось. А вообще Дима очень активный и любит заниматься спортом.
Вообще я сейчас столько футболистов вижу, начинающих заниматься бегом. Я обучаюсь в УЕФА в программе для тех футболистов, которые хотят стать управленцами, а не тренерами. Там я уже подбил трех бывших футболистов на то, чтобы вместе бегать и готовиться к крупным забегам. В частности, это Кака - известный бразильский футболист, обладатель «Золотого мяча», который теперь готовится к марафону. Хочет пробежать берлинский марафон. Я был им восхищен. Эмил Хески тоже с нами бегает. А также Мориц Фольц, мой бывший одноклубник по «Фулхэму». Он сейчас работает в «Лейпциге» помощником одного из самых сильных тренеров в мире, Юлиана Нагельсмана. Фольц теперь тоже активно бегает и собирается попробовать свои силы на полумарафоне. Они все очень амбициозны. Наша программа обучения начиналась с 9 часов, в 7.45 мы должны были выезжать из отеля. Единственное свободное время для тренировок получается совсем ранним утром. Однажды я в автобусе кликнул клич: кто хочет вместе побегать, жду в фойе отеля в 6.45. Когда я спустился следующим утром в фойе, то был просто восхищен, увидев там Кака и Фольца. Это здорово, что футболисты отвлекаются и любят бегать. Но не все. Львиная доля коллег из моего цеха футбольного не любят бегать и при разговорах о беге задают мне один и тот же вопрос: «О чем ты думаешь, когда бежишь»?
- Петр Чех – это самый умный из футболистов, с которыми вы играли в «Челси»?
- Да. Мы с ним оба приехали в «Челси» из Франции, говорили между собой по-французски, поскольку тогда еще ни он, ни я, не освоили английский. А еще оба искали квартиры и пока жили в отеле. Он был тогда молод, только начинал свою блистательную карьеру. А я, можно сказать, уже заканчивал. Играл Чех тогда еще без шлема. Мы с ним сдружились, между нами было много общего, оба – из восточноевропейских стран. Поначалу знали в основном нецензурные слова, да и это хорошо – это некий базис в изучении языка, над которым потом делаешь надстройку из уже более качественных и правильных стран. Он классный парень.
- Можете вспомнить какую-нибудь историю о легенде «Спартака» Джоне Терри?
- Джон Терри хоть и был моложе, но он был примером для меня с точки зрения подхода к матчам. Мы, восточноевропейцы – Кежман, Чех, я – задолго до начала матча – за час-полтора – уже разминались, нас массировали. Другие ребята в это время слушали в наушниках музыку. Например, Дрогба, Джереми, Макелеле. А Терри сидел просто в раздевалке, не переодеваясь, и просто дурака валял. В носу ковырялся, пробовал на вкус и тебе давал, расхолаживая тем самым. Я поначалу не понимал его поведения. Дескать, это же серьезный человек, капитан «Челси» и сборной Англии, который делал подкаты головой. Были случаи, когда он поскальзывался, но после этого бросался на находившийся на земле мяч головой…
- Может, если козявки поесть, но потом и начнешь головой вперед бросаться?..
- Ну вот я тоже так подумал… По-моему, я как-то раз даже попробовал. Но не помню. Врать не буду. Может и заиграл от этого лучше. Нет, на самом деле я не пробовал. Но Терри настойчиво просил козявки попробовать. Свои, конечно. Впрочем, если бы я ему предложил ему поесть мои, при условии, что сам поем его сопли, то мы пришли бы точно к соглашению.
- И потом Терри преображался?
- Да. Когда он переодевался, то становился уже совершенно другим, когда мы выходили на поле на разминку. И это отсутствие серой зоны и его поведение в течение 90 минут игры, где он был ответственен не только за свои действия, но и за партнеров, где самоотдача зашкаливала. У меня огромное к нему уважение, но история вот такая. Дело-то тут не в козявках, а в том, как он преображается, переключается. Я всегда думал о том, где эта кнопка переключения. В итоге я для себя ее нашел и понял, что максимальная концентрация нужна не всегда, а только в самое нужное для нее время.
Полное интервью - на канале «Маза Вишневского».
