Автобиография Майкла Каррика «Между Линиями». Глава 7. «Проявить себя»: Часть 2
После того, как я получил свой новый номер, я забрал матчевый костюм у ответственного за форму Барри Мурхауса. Открыв маленький шкафчик в глубине комнаты, Барри взял несколько пиджаков и брюк и спросил: «Вот эти подходят?» Ну, вряд ли это было сшито на заказ, по меркам и всё такое, но я надел пиджак с большим гербом на груди, и это дало мне окончательное ощущение того, что я в «Манчестер Юнайтед», что я чего-то добился. Прошу прощения, если это прозвучит немного по-дурацки, но это позволило мне почувствовать себя немного выше и увереннее, как будто моя спина инстинктивно выпрямилась. Это пробудило воспоминания о тех днях, когда я стоял в коридоре «Аптон Парк», смотрел на игроков «Юнайтед», выходящих при полном параде, и думал: «Да, они выглядят лучше всех». В «Манчестер Юнайтед» мы гордились тем, как преподносили себя публике. «Когда вы появляетесь в аэропорту, люди видят вас, — говорил сэр Алекс. — Вы — лицо клуба. Надевайте свои пиджаки». Босс хотел, чтобы мы выглядели официально. Это создает определённую ауру.
Мы немного поболтали с Барри, и он упомянул, что он посещал домашние и гостевые игры «Юнайтед» со времен Малышей Басби. В первый же день я заметил, что весь персонал клуба был фанатами «Юнайтед» на протяжении всей жизни. Многие из них пришли из Клиффа — старой тренировочной базы в Солфорде, построенной еще во времена Басби. Срок работы в клубе всегда впечатлял меня, будь то Кэт на ресепшне, леди из прачечной или Кэрол и Рита с кухни. «Что это была за х###я?» — кричали на нас Кэрол и Рита, если мы проигрывали или даже играли вничью. Если я не появлялся в столовой пару дней, Кэрол начинала ходить за мной по пятам. Она до сих пор так делает. «Где ты, черт возьми, шлялся? Почему ты не приходишь поесть? Ты что, избегаешь нас?» Никто не мог спрятаться от её гнева, будь то юноша из академии или рыцарь Соединённого Королевства. Она, наверное, единственная в «Юнайтед», кто мог бы надрать уши сэру Алексу.
Затем я встретил Майка Фелана, старшего тренера команды, который глубоко знал культуру «Манчестер Юнайтед». Он провёл здесь пять сезонов, играя в полузащите. Майк часто говорил мне: «Будь высокомерным, когда играешь». Он не имел в виду быть высокомерным по отношению к противнику, просто чувствовать своё превосходство, словно говоря: «Да, я здесь лучший. Дай мне мяч, я хочу владеть им». Надевая красную футболку, я чувствовал: «Мы лучшие. Мы делаем всё правильно». Вы должны понимать, это не было высокомерно, и мы не вели себя как выскочки, вызывая негатив в свою сторону. Это просто была уверенность в себе.
Подобающее поведение было неписаным правилом. Я не нуждался в лекциях о хорошем поведении, потому что был хорошо воспитан мамой, папой и «Детским клубом Уоллсенда». Стандарты «Юнайтед» были установлены сэром Алексом и старой гвардией, такой как Нев; были очевидные вещи, вроде «никогда не комментировать игроков других команд». Если «Юнайтед» собирался на «Энфилд» через две недели, вы не должны были говорить что-либо, чтобы разжечь огонь в прессе или на телевидении, это правило исходило от сэра Алекса. Я знал, что Босс иногда мог выйти из себя на пресс-конференции, и лишь в редких случаях он мог преднамеренно высказаться в отношении следующего соперника, но как игроки мы никогда не говорили ничего, что могло бы нам аукнуться. Я знаю, что в 2000 году некоторые игроки «Юнайтед» негативно высказались о судьях, например, об Энди Д'Урсо, и это был тот случай, когда они забыли о правилах из-за страсти к победе — еще одна черта сэра Алекса, передавшаяся его подопечным. Иногда он становился агрессивным на кромке поля и мог броситься на резервного или главного арбитров, но это было просто следствием стремления Босса к успеху. Мы должны были выиграть, и если бы мы могли сделать что-то, что могло бы повлиять на судью и принятие решений, мы ни секунды не сомневались. Иногда мы были вежливы с судьей, его помощниками и смотрели, сработало ли это. В других случаях мы оказывали на них давление, говоря, что они плохо справляются со своей работой. Иногда я спорил с ними и давал им понять, что я недоволен определёнными решениями — это не всегда срабатывало. Мы просто пытались получить хоть какое-то преимущество. Некоторые посторонние считали, что аура вокруг «Юнайтед», особенно на «Олд Траффорд», вынуждала некоторых рефери принимать решения в нашу пользу, но это полная чушь. Гости так много защищались, что фолы были неизбежны, поэтому судьи ставили штрафные и пенальти в нашу пользу. Всё просто.
С самой первой встречи с сэром Алексом я понимал, что работаю с настоящим гением, особенно из-за его способности создать правильное настроение в процессе подготовки к игре. Он обладал этим феноменальным талантом психологически готовить игроков. За день до игры перед тренировкой Босс показывал нам короткое видео о сопернике, максимум 10 минут. Все было так просто. Сэр Алекс никогда не говорил нам, как играть. Мы были его игроками, игроками «Манчестер Юнайтед», и мы были там, потому что он верил в нашу силу и характер.
Тем не менее, его мотивационные речи были особенными. Если матч начинался в 3 часа дня, в половину второго все собирались в раздевалке, и когда сэр Алекс говорил, там стояла гробовая тишина. Босс рисовал команду соперника на доске и рассказывал об их сильных сторонах, упоминал одного или двух игроков и говорил: «Приглядывайте за ним». Но большую часть времени он просто выбирал одного из игроков соперника и возмущался: «Он не отрабатывает. Он не отрабатывает в обороне!» Его любимым пассажем было: «Он выпадает из командной игры». Тема командной работы красной нитью проходила через его речи. Его любимым приёмом была история о мигрирующих гусях, о том, как они пролетают тысячи миль в V-образной формации, и когда гусь во главе устаёт, другой занимает его место. Гуси присматривали друг за другом и распределяли нагрузку. Он рассказал эту историю европейской сборной по гольфу на Кубке Райдера 2014 года и, видимо, всю неделю в Глениглсе игроки говорили друг другу: «Помни гусей». Это, очевидно, помогло, так как есть великолепное фото Рори Макилроя и остальных парней, указывающих на небо после того, как они разгромили американцев. Они смеялись, потому что в тот момент над ними пролетала стая гусей!
Босс умел рассказывать, казалось бы, случайные истории, которые сводились к одной мысли — усердно трудись! — особенно если это была большая игра. Когда мы играли против «Арсенала» на «Олд Траффорд» в 2010 году, на матч были приглашены чилийские шахтеры — те, кто попал в ловушку под землей и сохраняли дух и силы, пока их один за другим вытаскивали на поверхность. Сэр Алекс рассказывал о сэре Мэтте, пришедшем из горнодобывающей промышленности, о силе духа, необходимой для работы под землей, и произнес действительно вдохновляющую речь о том, как выжили чилийские шахтеры. Это не имело никакого отношения к игре в футбол, это был урок о характере, сплоченности и тяжёлой работе. Босс мог долго и страстно рассказывать в раздевалке о верфях в Клайде, где работал его отец. Сэр Алекс так много знает об истории, он мог долго говорить о прошлом в своих мотивационных речах, о храбрых солдатах, сражавшихся за правое дело. Он начинал расслабленно и спокойно, но постепенно захлёстывал себя вихрем агрессии, словно тяжеловес, нетерпеливо забирающийся на ринг. Своим красноречием он держал под контролем всю раздевалку, и мог закончить, сказав: «Тяжёлый труд — самая простая вещь в мире. Ничто не мешает вам усердно трудиться». Он всегда упоминал три вещи: «Не бойтесь усердно работать, концентрироваться и погружаться в своё дело».
Спасённые шахтёры и сэр Бобби Чарльтон
Мы — профессионалы, преданные «Манчестер Юнайтед», всегда отдавали клубу всех себя, но сэр Алекс заставлял нас давать ещё больше. Его ненасытный голод задал тон всем остальным, и вскоре мне пришлось узнать, что бывает, когда опускаешься ниже самых высоких стандартов «Юнайтед».
Моим первым стартом в Премьер-Лиге стал «Уотфорд», я сыграл 75 минут, мы выиграли 2-1, и я подумал: «Три очка, круто!» Но Босс был недоволен. Он крикнул что-то Гиггзи на поле, Гиггзи ответил, и это вывело сэра Алекса из себя. Он был в бешенстве после игры. Он вошел в раздевалку и закричал: «Черта с два! Этого недостаточно». Послание Босса было ясным: «Дело не в том, чтобы побеждать в гостях, а в том, как мы побеждаем и как мы играем».
С первых минут моей дебютной игры на «Олд Траффорд» против «шпор» я сразу почувствовал желание, почти необходимость, победить. Стоять в туннеле в первом ряду в качестве игрока «Юнайтед» было для меня очень важным моментом. Я чувствовал себя как будто гораздо выше ребят, с которыми играл несколько недель назад. В тот день мы победили «шпор» 1-0, и наши фанаты до, во время и после игры оказали на меня сильнейший эффект. Это чувство никогда не покидало меня на протяжении моей карьеры на «Олд Траффорд». Я понял, как мне повезло, что именно этот стадион стал местом моей работы. За кулисами «Олд Траффорд» был довольно скромным, а раздевалки были простыми, ничего особенного, на самом деле. В раздевалке Каррингтона мне выпало сидеть между Гиггзи и Роналду, рядом со Скоулзи. В раздевалке «Олд Траффорд» мы располагались иначе, но я всё равно не мог поверить, что теперь сражаюсь плечом к плечу с одними из лучших игроков в мире — настоящими звёздами. Я смотрел на них по телевизору, сталкивался с ними на поле — обычно оказывался среди проигравших — или тренировался вместе с некоторыми из них в сборной Англии. А теперь я с ними!
Болельщики часто спрашивают меня, почему «Юнайтед» был таким грозным в тот период, в ответ я упоминаю энергию и дух товарищества, которые распространились по всей раздевалке, от Криштиану Роналду до Даррена Флетчера, Уэйна Руни и Рио Фердинанда. Команда была семьей с сэром Алексом в роли отца, и вскоре я расслабился и стал болтать с ними о самых обыденных вещах, например, спрашивал Гиггзи о ресторанах. Мы с Лизой остановились в отеле «Лоури», и нам хотелось иногда выйти в свет. «Знаешь хороший итальянский ресторан?» — спросил я Гиггзи. Он порекомендовал «Стокс», старый банк, перестроенный в ресторан, который он и Гари Невилл позднее купили. Игроки действительно помогали друг другу в «Юнайтед», и Гиггзи, Нев и другие старались изо всех сил, чтобы я почувствовал себя как дома.
Я чувствовал единство в каждом взгляде, слове и передаче мяча от Руни к Роналду, и то, что произошло на Чемпионате мира с подмигиванием Ронни, когда Уазза был удалён в игре против Португалии, просто не было проблемой. Это футбол. Победа или поражение. Ничего более. Наша связь укреплялась с помощью компьютерной игры Socom (командный шутер вроде Counter-Strike), в которую мы играли на PSP (старом портативном PlayStation) по сети. У всех парней были разные ники, моим был Havoc, потому что я устраивал хаос с помощью гранат. Рио был Brrrap, Флетч — Keyser Söze, Уазза — Jack Bauer, Неманья Видич (для нас просто Вида) — Arkan, Уэс Браун — Wade baby, Джон О'Ши был Cobra, а Киран Ричардсон — Vendetta. Вы играете в команде, иногда два на два, но обычно это легко перерастало в восемь против восьми. Ричардсон был лучшим, мы отправляли его убивать остальных. Мы никогда не играли в день матча, но днем ранее мы катали в неё во время дороги, обычно четыре против четырех, и это было невероятное рубилово. Некоторые из парней постарше, такие как Гиггзи, Скоулзи и Эдвин ван дер Сар, решили, что это не для них, и просто надевали наушники и игнорировали нас, потому что в автобусе стоял крик. Мы вопили «Нажми квадрат!», «Возроди меня!», «Поднимите меня!» или «Я в комнате с генератором!» Время от времени Боссу приходилось повернуться и накричать на нас. Когда мы добирались до отеля, мы собирались в соседних номерах, и, если стены были достаточно тонкими, чтобы позволить работать беспроводной сети, играли часами, не до утра, конечно, но примерно до 9-10 вечера. Некоторые из наших празднований голов пришли прямиком из Socom, помню, как Вида забил «Интеру», упал на одно колено и притворился, что запускает ракету. Несколько PSP были разбиты в пылу битв. Никто из нас не любил проигрывать.
Игры вроде Socom помогли мне быстро освоиться, как и инструкции Босса. Через месяц после моего перехода мы встретились с «Арсеналом» на «Олд Траффорд». Я остался в запасе, так как, возможно, Босс думал, что я не был полностью готов. После этого я редко пропускал игры, особенно большие. «Убедитесь, что вы смотрите им в лицо, будьте агрессивны, следите, чтобы вас не проходили в стеночку, и не бросайте своего игрока», — говорил Босс ребятам. Я узнал, что перед такими играми, особенно против талантливых команд, вроде «Арсенала», сэр Алекс говорил «особенные» речи.
«Сегодня, ребята, будет состязание по бегу, — говорил он. — Бегайте больше, чем они, вы должны перебегать и разнести их! Им это не понравится. Беги вперед! Пасуй вперёд!» Это было именно то, что нужно для разговора с командой — не тактика, но образ мышления и страсть. «Сегодня мне нужна агрессия, — сказал бы сэр Алекс. — Мы вырвемся отсюда и будем давить на них, бежать, быть агрессивными, бороться, пасовать вперед, бежать вперед, поддерживать друг друга». В тот день против «Арсенала» это не сработало, но обычно нам всё удавалось. Когда Босс говорил «мы должны их перебегать!», я всегда думал про себя, что мы обязательно победим. Физически это будет тяжелая игра, но мы победим их. У нас всегда было достаточно сил, чтобы играть интенсивно.
Мы делали всё, что приказывал нам Босс, не из страха, просто мы верили в него. Он застал нас врасплох, когда в октябре бушевал в перерыве игры с «Болтон Уондерерс». К этому моменту я уже неплохо влился в состав (как я считал) и сыграл 10 игр. Я знал, что выезд в Болтон в те дни был непростым делом: Гари Спид, Иван Кампо и Кевин Дэвис были серьёзными соперниками. Я вывел Руни один-на-один разрезающей передачей через центр, потом он забил ещё, и к перерыву мы вели 2-0, хотя должны были забивать четыре или пять, мы играли в какой-то невероятный футбол. Уходя с поля, я слышал, как Рио и Гиггзи обсуждали игру: «Дьявол! Как же круто мы играли, что это вообще было!?» Мы были потрясающей командой с быстрым пасом, движением; принятие решений, скорость, интенсивность — всё это прекрасно в нас сочеталось. Рио, Гиггзи и я хихикали, можно сказать, от удивления.
Босс поджидал нас в раздевалке, он был в ярости. «Вы, нахрен, убрали ногу с педали газа! Последние 5 минут тайма были ё####м позором! Меня это не устраивает!» Я сидел в полнейшем шоке, не рискуя встречаться с ним взглядом и пытаясь вспомнить, в чём лично я мог напортачить. В первом тайм Спид неплохо пробил со штрафного, ещё Абдулайе Файе пробил головой после углового, и всё. Больше у них не было моментов. Серьёзно, Эдвину даже не пришлось сделать ни единого сейва, но Босс всё равно был вне себя от ярости. «Да уж, тут всё обстоит совсем иначе», — думал я. В «Вест Хэме» и «Тоттенхэме», если мы вели к перерыву 2-0, Харри Реднапп и Мартин Йол осыпали бы нас похвалой: «Отличная игра!» Но не сэр Алекс. Он устроил нам взбучку, чтобы мы не останавливались. Мы вышли на второй тайм и, окей, может быть мы не играли так уж здорово, но Ронни забил гол, а потом Уазза оформил хет-трик, 4-0, дело было сделано. Сэр Алекс вошёл в раздевалку и сказал: «Отличная работа. Замечательно». Я чувствовал себя так, будто побывал в эпицентре шторма, который возник из ниоткуда, захлестнул всю раздевалку, а потом исчез так же внезапно, как появился. Босс потрепал некоторых из нас по головам, клянусь, я словно до сих пор могу почувствовать это прикосновение. Я сидел, наклонившись вперёд и расшнуровывая свои бутсы, а сэр Алекс проходил мимо и немного разворошил мои волосы. Он никогда не говорил много после побед, просто несколько ободряющих слов. Если ты сыграл плохо, он мог просто молча погладить тебя по голове; когда ты играл хорошо, ты получал: «Отлично сыграл, сынок», а время от времени: «Блестяще». Можете представить, как я преисполнялся гордости от одного этого слова. Сэр Алекс всегда слегка трепал Скоулзи за щеку, говоря: «Ты снова это сделал, Скоулзи, блестящая работа». Пол просто не мог ничего сделать плохо. Я хочу сказать, он всегда играл потрясающе, но однажды он просто разорвал всю команду соперника в клочья в первом тайме. В раздевалке сэр Алекс вздохнул и тихо произнёс: «Ради всего святого, Скоулзи!» Никто не смеялся, все понимали, что это серьёзно. Если бы это был кто-то другой, Босс бы закричал: «Что ты о себе возомнил?» Но для Скоулза это были всего четыре тихих слова. Скорее всего, Босс просто был в шоке.
Помню, в нашем первом матче на «Эмирейтс» в январе 2007 года мы вели 1-0, но ухитрились проиграть 2-1. По пути в раздевалку все были в бешенстве, ругались и кричали друг на друга. Думаю, таким злым, как тогда, я Босса ещё не видел. Он как раз орал на нас, когда в раздевалку вошёл допинг-офицер. Он был в своём форменном жилете и хотел увести одного из нас для допинг-контроля. Босс чуть не оторвал ему голову с воплями: «Убирайся н###й из моей раздевалки, ты что о себе возомнил?» Я думал, что Босс кинется на него с кулаками. Бедный мужик не знал, что делать. Кто бы ни был ему нужен — он сидел в этой раздевалке. Но офицер просто попятился и вышел, а Босс продолжил разносить нас в пух и прах. Иногда Босс мог начать орать на Гиггза, тот отвечал, а потом оба выходили из раздевалки с такими выражениями лиц, как будто ничего и не было. У них с Гиггзом не было каких-то особенных отношений, я чувствовал, что сэр Алекс одинаково относился ко всем старшим игрокам, будь то Гиггзи, Скоулз или Нев. Иногда он советовался с ними, мог разузнать, как дела у одного из парней: «Как он там? Что происходит в команде, как ребята себя чувствуют?» Он мог спросить мнение об определённом игроке, которого он присматривал для «Юнайтед», как это было со мной: «Как он? Что ты о нём думаешь?» Босс действительно верил в эту троицу и доверял им командовать раздевалкой. В Каррингтоне Босс обычно не приходил в раздевалку, но мы знали, что в этом месте он — главный, он всем заправляет и всё знает. Как я заметил в первый день в клубе, окна офиса сэра Алекса выходили на тренировочное поле первой команды и парковку для их автомобилей. Босс не переносил, если видел кого-то из молодых игроков на дорогой машине, например, на Range Rover. «Какого чёрта ты водишь эту тачку?» — я любил, когда он выговаривал кому-то из-за авто. Он хотел донести до нас простую мысль: «Всё в жизни должно быть заслужено тяжёлым трудом. Не торопись, не лезь на рожон». После такой беседы парни безропотно возвращали машины, либо начинали парковаться в другом месте, чтобы притвориться, что продали её. Гиггзи, Нев и Скоулз тоже могли провести воспитательную беседу, чтобы убедиться, что футболист усвоил урок своего менеджера.
И действительно, любой, кто прогулялся бы в те дни по парковке наших машин, был бы удивлён. Не поймите меня неправильно, там были нормальные авто, но не было машин премиум-класса, вроде Ferrari, Bentley или Aston Martin. Они были у некоторых ребят дома, но на работу мы приезжали на Audi, на семейных универсалах, вроде Mersedes. Серьёзно, на парковке в Каррингтоне всё было скромно, этим мы отличались от остальных команд Премьер-Лиги, парковки которых выглядели как элитные авто-салоны. Когда мы приезжали на выезд, мы могли увидеть машины команды хозяев, элитные авто, тонированные в ноль и с огромными дорогими колёсами. У нас же в «Юнайтед» всё было скромно, в этаком бизнес-стиле — потому что так хотел Босс.
