Автобиография Майкла Каррика «Между линиями». Глава 6. «Тоттенхэм»: Часть 1
«Он даже не знает, кто я такой, Дэвид», — качая головой, сказал я Дэвиду Гиссу по возвращении со своей первой тренировки со «шпорами». Именно там я впервые встретился с Жаком Сантини. Я не мог поверить, что на «Чигуэлл» меня встретили довольно холодно. Мой новый тренер, человек, который должен был наставлять меня на новом этапе карьеры, не узнал меня и даже не подозревал о моем существовании. Казалось, что он вовсе не был заинтересован в новичке, который обошёлся его команде в 2,75 млн фунтов. Дэвида сложившаяся ситуация расстраивала не меньше меня. «Вынужден согласиться с тобой, Майкл. Кажется, он действительно не знает, кто ты». Но почему так получилось? Что, черт возьми, тут вообще происходит?
Болельщики наблюдают за трансферами, предполагая, что всё всегда проходит гладко. Они даже не представляют какие нервы и напряжение сопровождают процесс перехода. Начнём с того, что мой медосмотр затянули из-за проблем с пахом, которые были у меня в «Вест Хэме». Из-за всего этого я начал нервничать, хотя знал, что на все 100% здоров, и мои травмы остались в прошлом. Представители «шпор» и сами могли видеть, что мои движения ничем не скованы. Однако они хотели подстраховаться. Во время медосмотра перед трансфером все давят на врачей. Они не должны ничего упустить. Если случится так, что через месяц с чем-то у новичка возникает какая-то проблема, и он выбывает из игры, всех собак вешают именно на них. В «Тоттенхэме» тщательнейшим образом изучили мои снимки и что-то очень долго обсуждали. Один из врачей клуба рассказал мне, что его постоянно спрашивали: «Майкл в порядке или нет?» На что он ответил: «Послушайте, он провел 43 матча за „Вест Хэм“ в прошлом сезоне. Он точно в порядке». Но меня все равно отправили на дополнительные обследования. Двойная предосторожность, но я и сам хотел развеять все сомнения. Но вскоре я понял, что настоящие трудности еще впереди.
По пути на «Чигуэлл» я предвкушал встречу с ребятами, которых знал еще по «Вест Хэму» — Джермейном Дефо, Фредди Кануте — и Джейми Реднаппом, которого я знал благодаря отцу, а также Шейном «Дэво» Дэвисом , знакомым мне по молодежной сборной Англии до 21 года. Франк Арнесен очень тепло встретил меня. После того, как я немного поговорил с ним, он предложил сходить пообщаться с новым тренером. И вот тут я понял, в чем заключалась моя главная проблема — в Сантини. Французский защитник Ноэ Памар, который подписал контракт со «шпорами» в тот же день, что и я, уже был на базе, легко и непринужденно беседовал с тренером. Когда же я подошел к ним, начались странности. Фрэнк представил меня, что тут же показалось мне нехорошим знаком. Ведь Сантини же знал, кто я такой? Я пожал ему руку и попытался поговорить. Это было трудно, ведь он не особо говорил по-английски и не особо хотел понять меня. Я чувствовал себя вором, которого поймали на горячем. Покидал офис Сантини я с ощущением внутренней пустоты.
Жак Сантини
Сразу после этого я отправился поговорить с Дэвидом. Как мантру повторял про себя совет родителей, который они мне дали еще в детстве: «Ты должен уважать людей, упорно работать и не жаловаться никогда». Окей. Я запомню хорошо этот урок. На следующий день Памар уже тренировался с первой командой. Однако стоило мне подойти к ним, мне указали на место, где работала резервная команда. Мне было так стыдно: внимание всей команды устремилось на меня, и я почувствовал себя таким маленьким, таким ничтожным. И что мне делать дальше? Мне повезло, что тренировавший резервистов Клайв Аллен прекрасно понимал мою ситуацию и помогал мне.
Клайв сказал мне: «Продолжай усердно работать», — и поставил меня играть против резервистов «Вест Хэма», тех самых ребят, на «Стивенейдж Боро». Я только покинул клуб в статусе одного из лучших игроков, чтобы теперь вернуться и играть против их резерва. Я ведь уходил в «Тоттенхэм» ожидая чего-то большего, хотя и понимал, что вряд ли сразу же начну выходить в старте. Но я рассчитывал, что всё-таки буду играть за основную команду. Я решил, что лучше всего будет поговорить с Сантини, чтобы понять, чего он ждет от меня. После разговора с ним ясности не прибавилось. Он был готов сказать, что угодно, чтобы избавиться от меня побыстрее. «Продолжай усердно тренироваться. Сейчас у меня есть несколько игроков на твою позицию, которые отлично выступают». Ага, конечно. Тут явно происходило что-то ещё.
На первой же тренировке с резервистами я подвернул ногу, отложив все дискуссии по поводу меня, моего будущего и основной команды на пару недель. Я даже начал думать, что мой переход в «Тоттенхэм» вообще был ошибкой, и мне лучше было остаться в «Вест Хэме», ещё сезон отыграть в Первом дивизионе. Я был подавлен в течение определенного периода, но сдаваться не собирался. Я хотел как можно быстрее поправиться и вернуться к тренировкам, чтобы работать максимально упорно. Спустя некоторое время я начал понемногу тренироваться с первой командой. Наконец, Сантини выпустил меня на 18 минут игры против «Портсмута», потом на 30 минут против «Болтон Уондерерс» и на 7 минут против «Фулхэма». Но на этом мои трудности не закончились. Я всё ещё не мог понять в чём проблема, ведь я не был плохим игроком, да и проблем не создавал. Лишь потом я узнал, что в клубе развернулась борьба за лидерство между Франком Арнесеном и Жаком Сантини, в самом эпицентре которой я и оказался. Я был игроком, подписанным Франком, а не Сантини. Я был не нужен тренеру «шпор», но он никогда ничем меня не обидел. Нельзя сказать, что у нас были плохие отношения. Да, они были скорее натянутыми, но он никогда не нарушал профессиональных границ.
Я позаботился о том, чтобы у тренера не было ни единой причины пренебрегать мной. Я ни разу не вспылил и продолжал спокойно работать. Я всегда буду благодарен Франку и ассистенту Сантини Мартину Йолу. Каждый раз, когда я тренировался с первой командой, Мартин стремился подбадривать меня. Если мне приходилось снова отправиться в резерв, он находил меня и говорил, что я должен продолжать работать, ведь моё время ещё впереди.
Франк Арнесен, Жак Сантини, Мартин Йол
В Ночь Гая Фокса Дэвид Гисс позвонил мне, чтобы поделиться приятными новостями. «Я думаю, что ты завтра выйдешь в старте». Он где-то услышал слушок, что Сантини планирует выставить меня в основе против «Чарльтон Атлетик». То, что Дэвид что-то разузнал для меня, было очень странным само по себе. К счастью, это случилось в первый и последний раз. Мне наконец-то выпал шанс выйти в старте и показать тренеру, на что я способен . Я быстро позвонил родителям, чтобы они приезжали. Впервые за столько недель я улыбался. Но, конечно же, всё пошло не по плану. Всего спустя 13 матчей после назначения Сантини был уволен! Я даже не знал, радоваться этому или расстраиваться, ведь казалось, что Сантини впервые решил оценить меня по достоинству. Но он ушел. Конечно же, это не могло не отразиться на мне. Франк убрал меня из стартового состава, опасаясь, что мой выход с первых минут сразу после увольнения Сантини посчитают его решением. Был ли я в замешательстве? Едва ли. Я знал, что тут не обошлось без политики. В конце игры я вышел на поле, заменив Джейми Реднаппа. Мы всё равно проиграли. Всё действительно изменилось для меня, когда Мартин был повышен до статуса главного тренера клуба.
Мартин Йол спас меня, действительно спас. Я всегда буду перед ним в долгу. Именно он позволил мне впервые выйти на поле с первых минут в составе «Тоттенхэма». Это случилось в сумасшедшем матче против «Арсенала» на «Уайт Харт Лейн». Думаю, нет смысла объяснять важность матча между «Тоттенхэмом» и «Арсеналом». Это противостояние — часть мирового футбольного наследия. На дерби северного Лондона всегда собирался полный «Уайт Харт Лейн». Когда я рос и смотрел футбол по телевизору, для меня оно всегда стояло особняком. Дерби значат всё для болельщиков. Страсти накаляются до предела. Болельщики получают отличный шанс проорать какую-то гадость в адрес соперника и заявить о своём доминировании в городе. «Ливерпуль» — «Эвертон» — масштабно, «Вест Хэм» — «Челси» — ещё круче, но «Тоттенхэм» — «Арсенал» превыше всего. «Арсенал» традиционно лучше выступал в чемпионате, а «Тоттенхэм» был заточен под кубковые противостояния. Достаточно вспомнить полуфинал Кубка Англии 1991 года имени Газзы, который я смотрел ещё ребёнком по телевизору. Мне не хватало суматохи больших матчей. Я не мог дождаться, когда мной овладеет ощущение того сумасшедшего волнения. В чемпионате матчей такого калибра не так много, и я перебрался в «Тоттенхэм», чтобы принимать в них непосредственное участие. В туннеле перед игрой я всегда вёл себя очень спокойно, никогда не смотрел в глаза соперникам, не выражал эмоций. Я никогда не общался с игроками другой команды, даже если это были мои лучшие друзья. Когда же я выводил команду на матч в статусе капитана, то мог разве что пожать руку капитану другой команды. Конечно, если кто-то здоровался со мной, то я отвечал тем же. Но думать я мог только о первом подкате, первой передаче. Я повторял это себе как мантру. Я провёл два года в борьбе с травмами и баталиях Первой лиги, и теперь был готов вернуться на большую сцену. В матче моим непосредственным оппонентом был Фабрегас, который и стал причиной срыва моего трансфера в «Арсенал». Это была первая из многих моих очных встреч с этим великолепным футболистом. Больше всего среди игроков «Арсенала» я восхищался Деннисом Бергкампом, который на определенном отрезке матча хотел уйти от меня, но я попытался остановить его достаточно жестким подкатом. Он же спокойно поднял мяч в воздух, перекинул через меня и ушёл в ритме танго. «До скорой встречи, дружок». Я не мог не восхищаться им. Да, Деннис, отлично отыграл и сделал меня. Мы проиграли со счётом 5-4, а я просто ненавижу проигрывать. К счастью, у меня была возможность одержать не одну победу на большой арене. Я даже организовал пару голов Нуреддину Найбету и Ледли Кингу. Ко мне вернулось ощущение нужности. Я был на своём месте.
Майкл Каррик и Мартин Йол
Дерби северного Лондона всегда помогало мне показать свои лучшие качества. Сразу вспоминается апрельский матч на «Хайбери» (2006 года), один из лучших в моей карьере за «Тоттенхэм». Там я даже использовал дриблинг, что для меня вообще не характерно. Мартин продолжал убеждать меня, что я должен лучше контролировать игру, поэтому во время матча я обошёл трех игроков «Арсенала» и пробил по воротам, будучи уверенным в том, что Йенс Леманн мне не помеха. Но я попал в сетку лишь сбоку. Мартин Йол вообще очень сильно повлиял на меня. Он помог мне выйти на качественно новый уровень. Его жена Николь говорила мне: «Он твой большой фанат». Мартин действительно заботился обо мне. Он всегда верил в меня. В моем втором сезоне за «шпор» он позволил мне стать ключевой фигурой центра поля «Тоттенхэма». На определенном этапе карьеры всех игроков начинают сравнивать с их предшественниками. Я знал всё о наследии Гленна Ходдла в «Тоттенхэме», ведь я просмотрел достаточно видео с ним, чтобы понять, насколько он был хорош, что именно он сделал для «Тоттенхэма» и какая славная карьера у него была.
Я потихоньку обустроился в «Тоттенхэме», который стремительно развивался под руководством Мартина. Главной новостью команды во втором его сезоне у руля было подписание Эдгара Давидса, суперзвезды мирового футбола. Я знал всё о легендарной карьере Давидса — о его победе в Лиге Чемпионов с «Аяксом» Луи ван Гала, трех чемпионских титулах Серии А с «Ювентусом» , блестящих выступлениях за сборную Нидерландов на Чемпионате мира во Франции 1998 года и Чемпионате Европы 2000 года. Конечно, пик формы Давидса остался в прошлом — за пару-тройку лет до его перехода к нам. Но я очень ценил возможность выступать бок о бок с ним. Я многому научился у него, именно он привил мне такое желание победить. Все завоеванные им трофеи ни в коей мере не утолили его футбольный голод. В «шпорах» в центре поля были собраны отличные футболисты — я, Джермейн Дженас и Давидс, который менялся флангами с Аароном Ленноном. Азза был необычайно талантлив и невероятно быстр в юности. В моем втором сезоне за «шпор» его был просто не остановить. Мы могли нацелиться на что-то весомое, ведь в нашем составе были Фреди Кануте, Джермейн Дефо и Робби Кин, все играли великолепно, а также Мидо — человек с невероятной силой духа, который действительно достойно выступал в атаке. Ледли Кинг, играющий вместе с Майклом Доусоном, был настоящим лидером обороны. Хотя из-за проблем с коленями Ледли не мог регулярно тренироваться и играть, он все равно оставался игроком экстра–класса. Я не припомню, чтобы он когда-то жаловался на травмы, правда он в целом был неразговорчивым. Я восхищался им, наблюдая за тем, как он на велосипеде приезжал на базу, брал себя в руки к выходным, приходил в полную готовность в день матча и просто божил на поле. Игра давалась ему так легко. Он прекрасно играл обеими ногами, быстро перемещался по полю, был так мощен, спокоен и уверен в себе. Одному Богу известно, чего бы он мог добиться, если бы он был на 100% здоров. Он играл на невероятном уровне, практически на том же, что и Рио Фердинанд. Ледли мог бы запросто заиграть за «Манчестер Юнайтед».
Игроки команды отлично ладили друг с другом как на поле, так и вне него. И этот дух товарищества был важен, чтобы команда оставалась единым целым. Кино и Джей-Джей — отличные ребята, Леддерс, Доус, и конечно Энди Рид, сердце клуба. Теснее всего я общался с Кино, который всегда был душой любой вечеринки. Мы вместе с нашими девчонками частенько собирались поужинать и погулять по городу. Наши прогулки обычно заканчивалось походом в караоке, ведь Кино просто обожает петь. Его даже не нужно было уговаривать на это. Он может спеть вам всевозможные ирландские народные песенки. Кстати, голос у него вполне ничего.
