Василий Уткин: «У меня есть все основания ненавидеть сборную России. На бытовом уровне»
Василий Уткин присоединился к команде комментаторов Первого канала и будет работать на домашнем чемпионате мира. В интервью «БИЗНЕС Online», записанном накануне события, журналист рассказал о перспективах сборной России на турнире проблемах «Матч ТВ», звонках из Чечни и годах вне телевизионного эфира.
«ЕСЛИ НЕ БУДУ РАБОТАТЬ НА ТВ, ТО ПРОВЕДУ ЧМ НА ДАЧЕ»
– Василий, в каком виде мы увидим или услышим Уткина на чемпионате мира?
– Сегодня, честно говоря, не знаю (интервью было записано до сообщения о том, что Уткин будет комментировать турнир на Первом канале, - ред.) Я могу сказать, что если я не буду работать на телевидении во время чемпионата мира – я проведу его на даче.
– Даже билетов нет?
– У меня нет ни билетов, ни паспорта болельщика. Ничего абсолютно.
– Почему?
– Если я приду на футбол, я буду отвечать на вопросы «Что же вы, Василий, не комментируете?», «Когда вы вернётесь на телевидение»?. И через полчаса точно мне захочется кого-нибудь убить. Люди же добра желают, но при этом спрашивают – почему вы не возвращаетесь на «Матч»?. Вот как объяснить? Как вот я не возвращаюсь? Я же не через дорогу перешёл и обратно не иду. Что я могу сделать? Если бы даже я хотел, то что бы я сделал? Поэтому я просто берегу свою психику в данном случае.
– Вы пытались сделать так, чтобы работать на телевидении во время чемпионата мира?
– Были встречи, были разговоры. Такие консультации, я бы сказал.
– Можете что-то об этом рассказать?
– Какие-то продолжаются до сих пор, но если говорить о «Матче», то я не хочу иметь с ним никаких дел в обозримом будущем. Это, мне кажется, себя не уважать. Я же, в конце концов, не собачка, которую можно позвать кушать, и она побежала. Мой уход с «Матча», как его не называй – уход или изгнание, или увольнение, или что угодно, с позором, неважно. С этого времени прошло почти три года. Меня ни разу вообще ни на одну программу не позвали. Я не то, чтобы фиксирую, считаю или думаю об этом, но это же факт.
– Вы говорите, что консультации продолжаются и сейчас. «Матч» объявил своих комментаторов, на «России» покажут всего семь игр и шесть из них отработает Владимир Стогниенко. Остаётся только Первый канал?
– Методом исключения – да. Первый канал пока не отказался от этой идеи.
– Кто на Первом ведёт эти разговоры?
– Есть люди. Я бы не хотел называть их по именам. В принципе те, кто управляет спортивной редакцией – это известные люди.
– Те люди, которые заинтересованы в том, чтобы вы не работали на «Матче», могут повлиять на Первый?
– Два года назад повлияли. Я отдал документы уже на аккредитацию Первому каналу на чемпионат Европы. И не поехал.
– Вы задавались вопросом – что я сделал такого?
– Я знаю прекрасно.
– Что?
– Зачем мне об этом рассказывать? Я прекрасно знаю – кто, как и почему. Кто не хочет, чтобы я работал на «Матче» и на большом ТВ.
– Вы уверены в своей правоте?
– В том, что я правильно понимаю причины – конечно.
– В том, что вы правы в той ситуации...
– А тут нет правоты. Я просто не подхожу каналу, вот и всё.
«У МЕНЯ ЕСТЬ ВСЕ ОСНОВАНИЯ НЕНАВИДЕТЬ СБОРНУЮ РОССИИ НА БЫТОВОМ УРОВНЕ»
– Давайте перейдем к теме чемпионата мира. Когда мы говорим о чемпионате мира в контексте перспектив сборной России – какие эмоции рождаются? Обывательская эмоция – смех...
– Если говорить обо мне лично, то для меня сборная России в этом смысле – крест, который нужно нести. Потому что, когда я, допустим, оказываюсь в такси или в общественном месте, или где-то еще – я оказываюсь представителем российского футбола и сборной России в частности. Я должен за неё что-то объяснить - почему и что там происходит. Во-первых, в большинстве случаев я этого не понимаю, драматически. А во-вторых, так вот сразу включиться в просветительскую функцию… Это же не дорогу объяснить. Иногда это люди принимают за зазнайство, но я до сих пор из школьного курса помню уравнение Менделеева-Клапейрона. Так получилось странно, что я его помню. Это была последняя моя пятёрка по физике. Если у меня на улице попросят разъяснить это уравнение, я в принципе могу. Но с чего вдруг-то? Или, допустим: не подскажете как готовить кислые щи? Я могу объяснить, но это очень долго же. Поэтому, в принципе, у меня есть все основания ненавидеть сборную России на бытовом уровне, но я стараюсь от этого воздерживаться и не пользуюсь общественным транспортом, если нет необходимости. Сижу букой в такси. Стараюсь беречь себя и тёплые, нежные чувства.
– А как обычному человеку, которого эта безнадега вокруг сборной достала, относиться ко всему, что вокруг неё происходит?
– А в чём, собственно, проблема? Проблема в том, что возлагаются какие-то колоссальные надежды. Но, я не знаю, надо же как-то владеть своими эмоциями. Понятно, что сейчас будет чемпионат мира. Естественно, куча рекламы, связанной с футболом. А реклама какая? Нужно, естественно, нагнетать. Самый простой рекламный ход – давайте, болеем за наших, ура, вперёд! Всеми рекламными бюджетами, практически, управляют девушки. У меня три или четыре полноценные рекламные кампании в этот раз. В одной рекламе мне хотели дать свисток. Я говорю: просто интересно, как вы думаете, зачем комментатору свисток? Честное слово, никогда не брал с собой свисток на работу. На обычном уровне у людей очень фрагментарное представление, естественно, обо всём этом. Мы же умеем смотреть рекламу и не сразу бежать за товарами и услугами. Так же точно и реклама накануне чемпионата мира. Самый большой враг – самообольщение.
– Вообще, за эту сборную можно болеть? Она же какая-то ненародная и чужая...
– За эту сборную только и остаётся, что болеть. Мы ведь ожидаем от футболистов каких-то поступков с открытой душой, чтобы они побились за нас, за страну и так далее. Они этого тоже хотят. Но они-то, оказывается, всеми этим обстоятельствами, которые нам уже ясны, подставлены сильнее всего. Потому что это у них нет нормального тренера. Это им сегодня говорят одно, а завтра другое. В общем, несложно понять и заметить, что в совершенно претенциозном смысле два года работы над сборной тренерского штаба прошли впустую. Последние сборы были такие, будто тренерский штаб сам собрался за неделю до этого. В состоянии – на сию секунду. О чём можно было говорить? Что это наигрывается, пробуется, какой-то ставится игровой костяк. Всего этого не случилось. А футболисты оказались заложниками этой ситуации. Это мы им, а не тренеру, будем свистеть. Те люди, которые принимали решения и останутся на трибуне – они найдут способ не принять это на свой счёт. У них это хорошо получается. Поэтому только болеть и остаётся. Они в гораздо более тяжёлом положении, чем мы. Это мало кто понимает.
– Игроков всё равно помидорами закидают, если не будет какого-то выдающего результата...
– Это, во-вторых, да. И, в-третьих, рассмотрим чисто утилитарный вопрос. Да, тренерское дело решать, кто в сборной, а кто нет. Но каково сейчас, допустим, Денису Глушакову, к которому можно относиться, как угодно, но который в этой сборной полтора года наигрывался как ведущий футболист и которому сказали, что он в плохом состоянии. За три недели ты не можешь что ли до нормального его состояния довести, нет? У него же не травма, ничего не сломано. А он оказывается вне этой команды. Для того, чтобы оправдать наши надежды, он же должен был два года этим как-то жить. Это не банальная там мечта. Мечта может быть у человека на «Бентли» прокатиться. А с чего у него «Бентли», если он в спальном районе живёт, спрашивается? Глушаков должен был этим жить.
– Судя по всему – жил...
– И он без этого остался. Каково ему? Футболисты в очень сложном положении. У нас не остаётся ничего, кроме как болеть за сборную. Критиковать поздно, ничего не изменится. Всё, ребят! Нам остаётся надеяться только на то, что нам, во-первых, немножко повезёт и, во-вторых, эти ребята соберутся и покажут лучшее, что у них есть. Причём по своим собственным внутренним причинам.
– В сборной нет ни одной неожиданной кандидатуры, не считая Габулова. Нет людей, от которых мы ждём открытия?
– Открытия происходят, когда есть большой выбор. У нас ситуация обратная. У нас тренер мог бы удивить тем, что он стал бы объединительной фигурой. Допустим, какие причины у братьев Березуцких не ездить на чемпионат мира по футболу? Они имеют полное право не хотеть – это их частный выбор. Они остаются одними из лучших защитников в нашей стране. Они провели прекрасный, в каком-то смысле даже выдающийся сезон. Их же нужно было уговорить, нужно было объяснить, что это очень нужно, что их не используют в очередной раз. Мой коллега Рома Гутцайт написал в твиттере, что мы потеряли шесть ведущих защитников. А каких ведущих защитников? Он там назвал Камболова. Но то, что его вызывали на сборы, не делает его ведущим защитником. Мы потеряли Джикию и Васина – совершенно верно. И мы потеряли Березуцких – вовсе не из-за травм, а из-за того, что не смогли их привлечь к общему делу. Они не должны по щелчку пальцев приходить, они взрослые люди, у них, кстати, очень серьёзный бизнес. Они умеют принимать решения, думают, как им жить дальше. Это не значит, что братья встают в позу. Но их же нужно привлечь. Они же не пионеры юные, головы чугунные.
– Что нужно было делать два года назад, при принятии ключевого решения?
– Решение можно было принять и три месяца назад. Любое это решение может быть ошибочным. Два года назад Станислав Черчесов был нормальным решением. Он был на хорошей стадии карьеры. Он продемонстрировал себя, работая в новой стране для себя. В Польше - не выдающийся чемпионат. Но Польша - не страна одного доминирующего клуба, там очень упорная борьба. Он принял команду, которая не очень удачно стартовала. Иначе они бы не искали нового тренера по ходу сезона. Сумел разобраться. Выиграл чемпионат, Кубок. Он был в нормальной ситуации для того, чтобы быть рассмотренным в качестве кандидата в тренеры национальной сборной.
Но все же знают Черчесова. Все знают, что у него колоссальные проблемы с собственным эго. Посмотрите сигналы о том, что это происходят считывались давно. У нас в сборной работали три подряд очень авторитетных европейских тренера. И никому их них не позволяли полностью набрать тренерский штаб. У каждого было один-два помощника, которого им вручали, эти будут с вами – Бородюк, Корнеев. А Черчесов привёл полностью собственный штаб. С какой стати? Такой карт-бланш в клубе ни один тренер не получает. Вот ЦСКА – клуб большой, который чаще других меняет тренеров: там можно привести с собой одного помощника в штат. Можешь не помощника, можешь врача привести. Слуцкий об этом рассказывал. Вот Гончаренко сейчас привёл с собой нового помощника Ермаковича из Беларуси. Должна быть преемственность. У команды есть и вчерашний, и завтрашний день. Конечно, сборная – это чуть другая ситуация, но всё равно. Я к тому, что человеку, у которого есть проблемы с непомерным эго, дают карт-бланш.
– Что еще больше раздувает эго?
– Конечно! Ну просто потакают. Не думают об этом.
– А кто принимает это решение? Виталий Мутко?
– А я не знаю. Так ли важно – кто? Но отвечает за это, конечно, президент российского футбола.
– Почему нельзя было бы собрать всех ведущих тренеров на данный момент ради государственного дела и дать им команду, поставив четкую и понятную цель – не обделаться на домашнем чемпионате мира?
– Это уже другая крайность. Коллективной ответственности не бывает. Это просто вопрос, которым важно заниматься. Все люди, так или иначе, когда-то что-то делали на земле, в садике своём. Если вы просто закопаете и уйдёте – оно вырастет или нет? Надо же как-то ухаживать, как-то смотреть. Я вот дуб у себя на даче посадил маленький. Сам по себе, хотя он и дуб – он не вырастет. Я почитал, как его поливать надо, что нужно сделать. Это же не просто так.
«ПОСЛЕ ОЛИМПИАДЫ В СОЧИ БЫЛО ПОЛНОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО МЫ – ЧАСТЬ МИРА»
– Вам, как гражданину, что вообще этот чемпионат мира в нашей стране даёт?
– Честно говоря, я не в состоянии на этот вопрос ответить энциклопедически. Любое событие – это опция. Её можно обернуть себе на пользу. Можно обернуть так, чтобы это были минимальные какие-то издержки. А можно сделать так, что он тебе ничего не даст и будет только обуза. Я не всё понимаю про чемпионат мира по футболу в России. Я, например, не понимаю, зачем нужно было стадионы построить в одном месте, а команды держать в другом. Сейчас мы пытаемся перевезти команды к стадионам. Как это так? Вообще, я с трудом припоминаю, чтобы где-то в мире какой-то клуб, который более-менее обращает на себя внимание – он возникал вокруг стадиона. Даже в России уже есть масса отрицательных примеров. Например, «Торпедо» перевозили в «Лужники». В Нижнем Новгороде уже раз пятнадцать пытались сделать команду и не одну. И перевозили из Челябинска «Спартак» туда. И что-то еще там делали. И две команды объединяли. Они там умирают. Что такое за гиблое место для команд? Непонятно.
Почему нужно было сделать стадион в Саранске? Я очень хорошо отношусь к Саранску, очень милый город, между прочим. Потому что там цемент делают, безусловно. Вот и всё. Для развития цементной промышленности хорошо получилось. Но благодаря чему возникнет команда в Мордовии? Я этого не знаю. Она может и возникнет когда-нибудь, но почему-то до сих пор не возникала. А почему в Ярославле нет чемпионата мира, где у команды есть традиции? Ярославль, вообще говоря, очень красивый город, туристический центр. Сам Бог велел. Как это может быть? Почему в Калининграде происходит чемпионат мира? Калининград никогда не будет туристическим центром.
– Политика.
– Опять-таки, пусть объяснят – почему. Это же интересно, на самом деле.
– Видимо, хотят показать, что Калининград живой город, что мы его развиваем и это такая же часть России...
– Он и есть живой. Может быть всё, что угодно в Калининграде. Но футбольной команды там не было и главное, что болельщики, которые сейчас приедут на чемпионат, они не будут в Калининградской области жить. Зачем им это нужно? Она окружена странами ЕС. Там гораздо удобнее. Страна не заработает на этом. Это много раз имевший место опыт. И с Украиной так было.
– Нет ощущения, что чемпионат мира пройдёт, и на двери России с обеих сторон повесят амбарный замок? Чемпионат – последний сдерживающий фактор и в какой-то степени катализатор...
– Нет. Этого можно опасаться, но это же, так или иначе, и наша дверь. Это не событие, которое предопределяет всё на свете. Это предопределяется каждым днём. После Олимпиады в Сочи было полное ощущение, что мы часть мира. К нам приехал весь мир, убедился в том, что всё организовано прекрасно, всё замечательно, нормально. Это ощущение продержалось целых две недели. Так сложилось, я не хочу сейчас это оценивать. Факт заключается в том, что важные события происходят каждый день. Чемпионат мира – это просто месяц из жизни страны.
– Ощущения, что вот-вот упадёт занавес – нет?
– Может быть и упадёт, но если так и будет, то это невозможно сделать без нашей воли. Без того, чтобы мы это допустили, без нашего пренебрежения или даже готовности к этому. Если получится занавес, значит, нам так самим и удобнее.
– Это как про 40 миллионов доносов у Довлатова?
– Нет, я не об этом. Это слишком пафосная история. Я имею ввиду практическую вещь. Например, у нас же все очень спокойно относятся к тому, что у нас могут существенно ограничить доступ к интернету, к соцсетям. Ну если людям это не важно, почему по этому поводу плакать-то?
– Вам, как москвичу, это важно?
– Мне важно вообще, потому что это моя профессия. Это место, где я обитаю в данный момент.
– Что будет после чемпионата мира, как вам кажется? Давайте составим идеальную картинку.
– Да мне по этому поводу просто ничего не кажется. Я вот каждый раз задумываюсь. Так, как я живу сейчас – я мог об этом подумать два-три года назад? Нет.
– Это положительная или негативная оценка?
– Во всех смыслах. Вот, допустим, я два с половиной года не работаю сейчас на телевидении. А до этого работал двадцать лет, думая, что так будет всегда. У меня была жизнь вполне устроенная. Просто я не знал этого, не думал об этом, никаких особенных планов не строил... Я предпочитаю жить в ситуации, которая складывается оперативно. А над большими планами жизнь очень много раз смеялась. Вот для футбольной команды самый простой девиз, формулировка задачи – выиграть следующий матч. А там – чемпионство, не чемпионство... Когда тренер приходит в новую команду, он же не говорит: «Ребят, с завтрашнего дня будем работать над тем, чтобы выиграть Лигу чемпионов». Он говорит: «Эти трое мне не нужны, завтра у нас тактическое занятие, мы начинаем играть в три центральных защитника...» То есть, он делает конкретные шаги в конкретной ситуации. Так же и я предполагаю жить.
– Сделает чемпионат мира нас всех, россиян лучше? Более открытыми...
– Этот вопрос можно рассматривать в таком количестве плоскостей! В том числе в генетическом смысле. Что будет через 9 месяцев? Как это в песне – в каждой избёнке народилось по мальчонке: фильм «О бедном гусаре замолвите слово». Паша же Воля обратился к нашим девушкам – дайте приезжим футболистам. Чтобы у нас через 20 лет вырос, может быть, Месси. Можно по-разному об этом рассуждать.
– Давайте по-разному.
– Ну, я не знаю. Как можно, допустим, сейчас говорить – сделала ли нас лучше Олимпиада?
– Олимпиада – это другое. Олимпиада была только в Сочи. Однозначно Сочи она сделала лучше, как и когда-то Универсиада изменила Казань и её людей...
– Я не имею ввиду в смысле капитального строительства. Олимпиада всё равно сделала лучше. Так или иначе, она заставила пережить сильные и серьёзные переживания, эмоции. Это не забывается. Это ставит для людей планку высокую того, что они хотели бы пережить в будущем. Сравни. Я родился в 72-м году. Я до сих пор помню, что 27 июля 1980 года я был на Олимпиаде с родителями. На лёгкой атлетике. Это важнейшее впечатление моего детства.
Главная история, которую я могу напомнить. Крутая история, которую я вспоминаю, как анекдоты из истории Олимпиад. В «Лужниках» же в прежней конструкции были на торцевых трибунах ворота, которые открывались насквозь, через всю трибуну. Там были соревнования по метанию копья у мужчин. И когда бросали советские копьеметатели, то открывали ворота и возникал сквозняк, и копьё летело дальше. Это правдивая история. Мне было 8 лет, я сидел на трибуне, я очень хорошо помню этот день по часам, как мы ехали потом домой на такси... Помню, что продавалось в то время в магазинах. Помню, как мы покупали «Пепси-колу». Какие были бумажные козырьки смешные сувенирные, такие достаточно олимпийские... Вообще, замечательный день из детства.
Сколько всего произошло с 80-х года? Страна порушилась. Сколько было разочарований. Но, тем не менее, для меня это действительно абсолютно идеальный образ, который остаётся со мной. После Сочи наша страна оказалась в очень сложной политической ситуации. В изоляции международной, по многим вопросам. И, наверное, это будет иметь еще длительные последствия, к которым можно как угодно относиться. Но, тем не менее, этот образ запал. И он обязательно вернётся так или иначе.
– Вам не кажется, что после Сочи страну загнали в это положение как раз, чтобы эйфория больше месяца не длилась?
– Нет, я так не думаю. Для моего мироощущения это неважно. Это всё находится за гранью моего компетентного знания, за гранью моего влияния. Для моей жизни неважно, чем это было вызвано. Я не политический деятель. Всё, что я могу сделать для своей страны – это честно делать своё дело, платить налоги, и не скрывать, что я стараюсь делать. Почти всегда получается. Еще не разглашать государственные секреты.
– А вы носите эти государственные секреты?
– По-моему, нет. Хотя я не могу быть уверенным. А по нашим законам незнание не освобождает от ответственности, так что я очень беспокоюсь всегда.
– Вы говорите о детском воспоминании, но понимаете, что миллионы русских мальчишек на стадионы просто не попадут, потому что банально дорого?
– Ну и что?
– Мы все за это заплатили, а попасть на стадион – ну, извините...
– Так было в любой стране, потому что приезжают болельщики со всего мира. На Олимпиаду болельщики в меньшей степени приезжают. А здесь приезжают. Зато получается тусовка, которая по всем городам распространяется. Олимпиада была только в Сочи, а чемпионат мира будет во всей стране. Во всём есть свои плюсы и минусы.
«ФАВОРИТ ЧЕМПИОНАТА МИРА – БРАЗИЛИЯ»
– Кто выиграет чемпионат мира?
– Я думаю, что главный фаворит – Бразилия. Естественно, если говорить серьёзно, то надо хотя бы по разу все команды посмотреть. Но на момент до начала чемпионата, по-моему, главный фаворит с отрывом – Бразилия. Это команда, у которой есть всё, что полагается иметь для того, чтобы рассчитывать на чемпионство. По сравнению с другими командами. Во-первых, Бразилия с отрывом выиграла отборочный турнир в Южной Америке. А турнир в Южной Америке – это не то, что в Европе. Там играют все страны по два круга. В сущности, Бразилия подтвердила с большим запасом, что это сильнейшая команда южноамериканского континента.
– Мы помним, что было с Аргентиной, которая еле-еле попала на чемпионат мира, а Чили вовсе осталась дома...
– Совершенно верно. Во-вторых, вот посмотри – Бразилия приезжала к нам играть в конце марта, и потом она сразу же играла с Германией. Играли одним и тем же составом. То есть, главному тренеру всё ясно с составом. Он уже определился. Состав очень надёжный, вполне эшелонированный. Сейчас они остались без правого защитника, у них сразу два защитника сломались, правда. Уверен, что они кого-нибудь найдут. Несложно. У них очень сбалансированный состав. Есть молодые игроки и старые. Есть опытные и зрелые. И так далее. У них все позиции продублированные и у них есть суперзвезда, которая их поведёт – это Неймар. У всех других команд есть определённый проблемы. У Испании, например, нет суперзвезды и, на мой взгляд, проблемная линия – это центр защиты. Рамос и Пике, конечно же, топ-игроки, но когда они играют с молодыми в паре. А вдвоём они, конечно, уже староваты. В качестве именно тандема у них есть проблемы со скоростью, безусловно.
– А за кого вы болеть будете?
– Болеть, конечно, буду за Испанию. Это моя страна. Я много лет комментирую чемпионат. У меня, порой, возникает ложное ощущение, оно ложное, но возникает, что некоторые футболисты сборной Испании выросли у меня на руках. Это неправда, но с этим очень трудно бороться. Потом это последний турнир для Иньесты – моего любимого игрока последних лет.
Я буду, наверное, болеть за Бразилию. Вынужден, потому что уж коль скоро я считаю их фаворитами, то это моя оценка – мне хочется, чтобы она оправдалась. По крайней мере, чтобы я с ней не обделался. Я буду симпатизировать Бельгии. Мне кажется, что Бельгия созрела для того, чтобы выйти из тени. Это потайной фаворит.
– Так каждый чемпионат говорят про Бельгию. Мы как будто чемпионат Европы-2016 с вами обсуждаем. Такие же ставки на них делались два года назад...
– Нет, не то же самое. Во-первых, они повзрослели все. Лучшие футболисты сборной Бельгии по-настоящему стали лидерами в своих клубах. Это касается и Азара, и де Брюйне. Во-вторых, у них сильный тренер, Роберто Мартинес, работавший в разных обстоятельствах. Не только в самой сборной Бельгии, как Марк Вильмотс, который был раньше. Что касается Наингголана, которого не взяли, то, на мой взгляд, это было решение гораздо более простое, чем кажется. Конечно, он очень сильный игрок. Но его игра в «Роме» – это игра с большой степенью свободы. А в Бельгии свобода отводится футболистам на других позициях. Азар и де Брюйне вполне справятся с креативом, а кому поработать в центре поля, выгрызть мячи и отдать их вперёд – там есть люди.
– Опять непроизвольно смеюсь перед вопросом о сборной России… Перспективы нашей сборной?
– О сборной России очень трудно говорить, потому что хочется за неё болеть. Сейчас наше боление за команду – это её единственный ресурс. Единственное, на что мы можем уповать – это то, что наши футболисты сумеют сделать некое сверхусилие и провести свой лучший турнир в жизни. Вот сейчас спартаковские болельщики все до одного разочарованы Глушаковым и Комбаровым – куда делась их прошлогодняя игра? Они бы лучше подумали, что эти футболисты, не обладающие незаурядным талантом – какой они провели сезон предыдущий. Что они прыгнули выше головы.
Да, мы не проснёмся великими футболистами, но когда-то давно, когда сборная СССР была одной из сильнейших команд в мире... А это продолжалось довольно долго, почти 20 лет, начиная с середины 50-x и почти до середины 70-x. Так вот, советский футбол был вполне цельным понятием и качественным, и стилевым в том числе. Кстати, есть замечательная книга. Английский журналист Джонатан Уилсон является одним из крупнейших в мире специалистов в области истории развитии игры, тактики. У него есть несколько замечательных книг об этом. Есть книга, называется «Перевёрнутая пирамида». Она чудовищно переведена, я не знаю, кстати, почему. Буквально на развороте страницы встречается название команды – «Ред Стар», «Красная Звезда» и «Црвена Звезда». Я не знаю, зачем это сделано. Но книга выдающаяся по содержанию. Так вот, Уилсон считает, что тотальный футбол родился в Советском Союзе. А именно в киевском «Динамо» Маслова. То есть, это не голландское изобретение. Это вообще не изобретение. Это этап развития. Но впервые оформилось самостоятельно, он считает, что в Советском Союзе. К вопросу о советском футболе.
Выдающийся практик и теоретик советского футбола Борис Аркадьев сформулировал в чём стиль нашего советского футбола. Наша игра – футбол изо всех сил. Предельно коллективный. Если наша сборная сыграет изо всех сил, вполне в стиле, в русле наших традиций, нашей истории – мы вправе рассчитывать на хороший результат. Но в остальном, конечно же, нужно быть реалистами. Все очень легко относятся к Саудовской Аравии, но почему-то забывают, что мы вообще-то проиграли Катару. Не прошло и двух лет. А Катар не попал на чемпионат мира. Попадёт только через 4 года. Мы знаем как. А Саудовская Аравия попала, по спортивному отбору.
Как бы то ни было – нам всё дастся с трудом. Наверное, можно рассчитывать на выход из группы. А там нас будет ожидать либо Испания, либо Португалия. Конечно, можем обыграть, но уже глупо сейчас рассуждать. Это находится за пределами разумных оценок. Да, действительно, любую команду в один день можно обыграть, но что об этом говорить? Только уповать. А так, в принципе, по большому счёту, будем рассчитывать на то, что у Салаха в день игры будет поноc. Что-то такое безвредное, но способное его выключить из игры на пару суток.
«НЕНОРМАЛЬНО, КОГДА СМИ ПРОДАЮТ СВОЁ ВЛИЯНИЕ»
– Вы активно ведёте телеграм-канал. Недавно вы писали, что ваш канал стал самым популярным в России в спортивном сегменте и отдельно подчеркнули, что обогнали Sports.ru. Выглядело, как ребячество.
– Ну, у меня же со «Спортсом» есть отношения определённой ревности. Взаимные, конечно.
– Это как ревность двух братьев?
– По отношению к «Спортсу» я, скорее, папа. Правда, папа всегда один. У проекта «Спортс» было несколько отцов. Я такой двоюродный папа, но тем не менее. Во всяком случае, когда я покинул «Матч», естественно встал практический вопрос – мне нужно было понять, чем я занимаюсь. В частности, разумеется, понять, на чём я зарабатываю деньги. Я же мужчина всё-таки взрослый, мне содержать себя нужно. Опять-таки заниматься чем-то, не сидеть на попе ровно. Не на пенсии же жить. В тот момент я не писал систематически, писал время от времени. Написание текстов – это, в огромной степени, ремесло. Когда ты этим занимаешься постоянно – это делается очень легко. Когда ты это делаешь редко, когда не набита рука – очень трудно. Это должен быть тренинг. Поэтому очень удобен формат телеграм-канала. Я пока ехал сюда, из Петербурга возвращался – два текста написал. И еще одну реплику. Без особого труда, потому что сейчас я делаю это каждый день. Короче, тогда естественно я встречался с Юрием Дудём. Так или иначе, Юра мне сказал, что они не хотят со мной сотрудничать, как с автором.
– Почему?
– Я не знаю – почему. Так вопрос не стоял, но Юра сказал, что я дорогой автор. Сказал, что я в плохой форме и что приход в качестве автора может разрушить творческий коллектив. У нас с ним очень ровные отношения, хорошие. Это никак на них не сказалось. Не хочешь – не хочешь. Какая разница?
– Зато честно...
– Это какая-то странная форма честности. Я не то, чтобы на это рассчитывал. Но мне казалось, что в такой ситуации, какая была у меня, люди близкие, по крайней мере, профессионально – могли бы немножко и помочь. Тем более, что я не взаймы просил и не подежурить за меня на посту. Просил дать мне работу. Там не было проблем с оплатой моего труда, абсолютно. Но ладно, дело не в этом. Тем не менее, где бы я что не написал, если это существенно – на «Спортсе» это появляется, естественно. Я понимаю, что так устроена жизнь современная. Сейчас за написание текстов я не зарабатываю абсолютно. Я зарабатываю на другом. Вообще, сейчас всё обустроено совершенно по-другому. Тем не менее, естественно, это нормальный человеческий азарт. Окей ребята, но всё равно я вас уделаю. А они меня уделывают. Нормальное мужчинство такое, состязательность.
– Вы не размещаете рекламу на канале. Насколько велик рекламный интерес к каналу?
– Ты же видишь рекламу в телеграм-каналах. Телеграм – это пирамида в рекламном отношении. В телеграме одни каналы рекламируют другие. Сейчас наступает прекрасный момент, когда будет чемпионат мира, у меня будет расти аудитория, много людей пройдут через мой канал именно в это время. Сейчас повод заработать на рекламе.
– После историй с блокировкой телеграма активность на канале снизилась?
– Я посмотрел – нет, никак не снизилась. Растёт подписка нормальными темпами совершенно. Как должно зарабатывать средство массовой информации? Оно зарабатывает тем, что привлекает людей качеством своей работы. И потом, уже собрав людей, продаёт немножечко их внимание. Меня читает такая-то аудитория, какие-то товары захотели у меня прорекламироваться. Моя задача определить, чтобы это не мешало читать. Какие-то вещи я, естественно, не возьму. Вот я собрал аудиторию, и я её продаю.
– Сколько будет стоить один пост?
– Я не знаю точно. Об этом просто не думал. Как правило, это зависит от количества подписчиков. Насколько я понимаю, как правило – это в среднем 50 копеек за человека.
– Не больше двух-трёх постов в неделю?
– Да. Как писал поэт – там немного, но на похороны хватит. Это как раз нормально. Ненормально – когда средства массовой информации продают влияние. Сейчас спортивные СМИ продают в основном своё молчание. То, что они есть, но какие-то темы не затрагивают. Это форма бизнеса. Но она патологическая – ненормальная.
Почему же ты не заработаешь рекламой? Получается, что ты не рассчитываешь на своего читателя, своих подписчиков. Рассчитываешь непонятно на что. Вот журналисты - те же артисты. Пожалуйста, концерт собирается – ты заработал. Не собирается – не заработал. Пожалуйста – езжай в другой город. Или пиши новые песни. Вот я пишу посты в телеграме и смотрю, сколько их народу читает. Прекрасно знаю, что мои самые важные посты в телеграме народу больше прочитало, чем в передовице бумажной газеты, будь то «Спорт-экспресс» или «Советский спорт». Это же очень просто всё проверяется.
– Но есть момент – приходится специально обострять, делать где-то риторике более резкой из-за зависимости от статистики...
– Такой соблазн есть всегда. Соблазн высказываний всегда найдётся. А в другом случае есть соблазн умолчания, чтобы с начальством не связываться, у которого ты на зарплате. Соблазн всегда найдётся – это творческая профессия. Я вообще могу сказать, что работать в одиночестве без редакции трудно. Я, по крайней мере, привык работать внутри редакции. И дело даже не в том, что ты кому-то можешь что-то перепоручить. Я не имею в виду менеджерскую работу. Я имею в виду, что ты постоянно общаешься с коллегами и понимаешь, где проходит грань. Эти грани не то, чтобы нельзя переступать. Просто говоришь – сейчас я переступают на три шага, а тут я по краю пройду.
«ЗАТО Я ПОЗНАКОМИЛСЯ С МАГОМЕДОМ ДАУДОВЫМ»
– Когда вы в последний раз переходили за грань дозволенного?
– Не знаю. Типичный пример потери чувства реальности – это когда я разместил в инстаграме во время матча «Спартак» – «Ахмат» пост с собакой в овечьем стаде. Болельщики «Терека» обиделись страшно. Хотя я той коннотации, на которую они обиделись, честное слово, не вкладывал. Там собака в проигрышном положении. И смысл был в том, что «Ахмат» дружно защищается и хищник бессилен. Но вот они обиделись. Действительно меня не поняли. Я извинился, да. Я задел людей. И ладно бы я этого хотел, так нет же.
Зато я познакомился с Магомедом Даудовым. Он мне лично позвонил. Очень вежливо разговаривал. Прекрасная переписка у нас была. Как раз были еврокубковые матчи, первый полуфинал «Ливерпуль» – «Рома». Мы начали общение днём с разговора по телефону. А потом заканчивался матч, и мы еще переписывались до половины второго ночи.
– Обсуждали матч?
– Нет. Как нужно поступить.
– Визит в Грозный планируется?
– Я никогда не был в Грозном. Надо будет – съезжу. Я со своей стороны чувствую себя в безопасности. Безопасности в Грозном не меньше, чем в Москве. Я не иронизирую. Они, в общем-то, были правы. Я хочу подчеркнуть, что разговаривали очень вежливо. Для чеченцев – предельно вежливо.
– Признавать свои ошибки – это всегда тяжело, но важно...
– Да что это – тяжело? Тяжело и пошутить над собой кому-то. А кому-то легко.
– Есть еще какая-то история перехода грани или похода по краю?
– Была история сейчас, очень смешная. Момент, когда объявили состав сборной России, и стало всем очевидно то, о чём говорили раньше, что двух лет работы, как и не было. Это было хуже самых худших ожиданий. Я очень расстроился. Я целый день думал – что написать. В конце концов я написал текст, известный в узких кругах как «Текст про клинического мудака». Из которого могло создаться впечатление, что клинический мудак – это главный тренер сборной России. Но это не утверждалось. Вообще собирался написать вторую часть текста изначально, в которой хотел объяснить, что мудак – это я. Потому что чего-то ждал. А тут – ну что поделать. Этот текст сразу все сайты выложили, но, тем не менее и в телеграме его читали очень хорошо.
По понедельникам я записывал программу на канале «РБК». Это была спонсорская программа. Там нет точки зрения. Там надо рассказать о четырёх событиях недели, в двух из которых нужно было упомянуть «Лигу ставок» – спонсора всей этой истории. По воскресеньям мне обычно звонит человек, редактор выпуска и говорит, что всё в порядке, подтверждаем, пишем тогда-то, время плавает. В первое воскресенье после выхода текста мне никто не написал. Я собрал тексты, жду. В понедельник пишу – всё ли в порядке – нет ответа. Затем пришла эсэмэска от редактора – сегодня не пишем. Как, интересно, что же такое происходит? Я думаю, что наверное, что-то случилось. Сделал пару звонков. Выясняется, что программу закрыли. По звонку. Из-за публикации. Какая получается интересная ситуация. Вот люди действуют классическим стереотипом – ах ты сволочь. Но одно с другим совершенно не связано. В принципе люди, которые решили кинуть мне такую ответочку – они лишили меня вполне нормального, солидного, но не особенно большого заработка на РБК. Честно говоря, я собирался прекращать сотрудничество с РБК, потому что по большому счёту это просто подработка, у меня работа над выпуском занимала довольно немного времени.
И что теперь в итоге получается? Вот, допустим, они лишили меня этого заработка, и что? Послушайте, ребят – я же наехал на вас в соцсетях. Знаете, что я из вас теперь в своих соцсетях могу сделать? И вы ничего уже с этим не сделаете! Ничего! Вообще. Абсолютно.
– «Лига ставок» – спонсор РФПЛ. Это был кто-то из РФС?
– Как произошло – это неинтересная история. Нудная, будничная история.
– Фамилия Мутко будет в выборе … ?
– Нет, не будет. Но дело не в этом. Дело в том, что вы же бьёте совсем в другое место, ребят. Вы просто подставились. Я вас теперь просто расстреляю.
– Что-то мы пока расстрела не видели...
– Так это была бы та же зависимость, только от обратного. А в зависимость вредно впадать. В конкретном случае я уже сказал то, что считал нужным, и усиливать высказывание не собираюсь. Я что хочу, то и сделаю, нельзя, чтобы тебе запрещали, но и на поводу у ситуации идти тоже нельзя, вестись – нельзя. Я, конечно, запомнил и обязательно ребятам верну при случае. Они обязательно своё получат. И РБК своё получит. Потому что это абсолютная низость – они мне так и не позвонили сказать об этом напрямую. Это непрофессионально. В конце концов позвонить и сказать. Я же как-то своим временем распоряжаюсь. Обязательств перед РБК ведь я не нарушил никаких.
– Интересно, что это не стало общественным достоянием. Казалось бы – тронь Васю Уткина и все об этом узнают...
– Во-первых, если на каждую гадость отвечать залпом – не накланяешься. Мы стреляем по целям, которые нас интересуют.
«МАТЧ ТВ» – НЕ ТА ОРГАНИЗАЦИЯ, ЧТОБЫ ЗАДАВАТЬ ПРОФЕССИИ ТРЕНД»
– Вы без телевидения уже три года. Большой ли запас обывательской популярности Василия Уткина?
– Это очень простой ответ. Ты других комментаторов телевизионных в прочей рекламе видел? Меня столько времени нет на телеканалах, но у меня три полноценных рекламных кампании накануне чемпионата мира.
– Не думали – почему это происходит? Будто все эти скандалы вокруг «Матча» отбили авторитет у действующих комментаторов?
– «Матч ТВ» – не та организация, чтобы задавать профессии тренд. Вообще, резонанса некой темы, которая затронута в средствах массовой информации, сегодня крайне мало. Это людей не особенно интересует.
– А кто создаёт резонанс?
– Честно говоря, не знаю. Мне кажется, что публика стала довольно апатичной.
– Почему?
– Ну вот честно – не знаю.
– Вот вы лично стали апатичным?
– Я стал старше. Стал сильно старше за последние два года. Когда ты работаешь на одном месте, и жизнь твоя существенно не меняется много лет – ты возраста не ощущаешь. В этом смысле я довольно резко повзрослел. Но я не считаю нужным по этому поводу философствовать. Моя задача заключается в том, что я всё-таки давно выбрал профессию. И моя задача - найти пути именно сейчас и именно к этой аудитории. Я стараюсь их находить. Некоторые пути не работают, некоторые работают. Да, сегодня очень важно кого-то чем-то как-то подцепить, зацепить, тролльнуть. Но это может быть что-то новое по форме, но не новое по сути.
Например, когда мы появились с «Футбольным клубом» в середине 90-x годов, и потом я стал комментировать – это несколько отличалось от того, что происходило прежде. Во-первых, объективно пришло время поменять традиции, которые сформировались давно. Во-вторых, тогда мы говорили как: комментаторы работают в прямом эфире, это речь, это не чтение текста, и на него влияют все смежные жанры. Вот появились музыкальные радиостанции, появились диджеи. Они тоже работают в прямом эфире, тоже разговаривают, тоже импровизация. Стиль безусловно влияет. Восприятие одно – и там речь, и тут речь. Много нюансов, но параллели очевидны. Сейчас появились соцсети. Они уже несколько раз поменяли своё назначение. Одни ушли, типа ЖЖ, на периферию. Другие наоборот появились. Одни являются успешными, другие, скорее рудиментарными. Как твиттер, например. В твиттере невозможно зарабатывать. Прикольная вещь, но его создатели не придумали, как на этом зарабатывать. Это же важно. Но вещь то вообще хорошая. Кто придумает – тот будет молодец.
Откуда вообще берётся троллинг как средство? Ты можешь выступать в разных качествах. А когда ты выступаешь на страницах газеты, особенно на страницах газеты в 75-м году – это значит, что ты кем-то уполномочен. Тебя допустили. Тебе доверили задание. Газета ведь не твоя. Ты должен в ней выполнить определённую задачу. Это объективно. Как и футбольный матч комментируешь – ты же не будешь по этому поводу разговаривать о проблеме дорожного строительства в Сызрани. Даже если тебя очень сильно волнует. Не за этим включили телевизор. Здесь точно то же самое. Ты можешь выступать. Когда включаешь футбольный матч – ты выступаешь как комментатор. Ты на службе у публики и на службе у канала, в данный момент. Потом ты пишешь заметку в газету или там на сайт, может ты и не выполняешь задание прямое, но так или иначе находишься в связи с редакцией, какое-то место в ней занимаешь. Потом ты уходишь в соцсети и говоришь как частное лицо.
– Василий Уткин в соцсетях – это частное лицо?
– Я частное лицо, это моё право и моя свобода. Это так на самом деле является, просто так не принято воспринимать.
– С учётом вашего количество подписчиков – вы моно-СМИ. Всё что сказал – является заявлением...
– Это означает, что сегодня человек может быть СМИ, а не то, что я потерял какую-то свою свободу. Это означает, что СМИ приобрело мою свободу в качестве долгосрочной инвестиции. Не абсолютную при чём, конечно, свободу.
– Когда последний раз вам предлагали продать мнение?
– У меня был очень смешной разговор с представителем футбольного клуба «Зенит».
– С этой новой командой и её руководителями?
– Я не буду уточнять, потому что и так хорошо понятно, о ком идёт речь.
Ситуация была в том, что у меня во взаимоотношениях с «Зенитом» был прекрасный, урожайный, хлебный год. Я вообще считаю, что Манчини привезли в подарок мне. Это мой любимый клиент был еще со времён «Манчестер Сити» и «Интера». А он вот еще и в Россию приехал. Я был так рад, что в нашу сборную его не назначили! Это было бы хуже, чем Черчесов.
В какой-то момент, это было в конце первой половины сезона, когда уже был близок перерыв, прихожу я в одно место, с которым сотрудничаю как журналист. И мне говорят: «Василий, вы не могли всё-таки помягче в отношении «Зенита», а то у нас какие-то вот могут быть проблемы». Послушайте, милые мои. Я именно у вас очень вежливо говорю о «Зените», как раз чтобы вас не подставлять. «Да, но вот вы понимаете, нам как-то…». Хорошо, поговорили. После эфира звоню, кому надо. Говорю – что же вы так с моими друзьями-то? «Вась, ну вы понимаете – как можем, так и отвечаем». Секундочку, я в принципе могу там и не работать, оставаться в соцсетях. Но вы же меня фактически сейчас бесите. Зачем вам это нужно? Вас не устраивает моя позиция? Выясняйте отношения со мной. Зачем вы обижаете людей моих, партнёров, в конце концов, которые никакого отношения к этому не имеют, и вы это прекрасно знаете. Зачем вы это делаете? «Ну, а как же нам быть»? Я говорю – знаете, как быть? Вы же содержите газеты вот всякие, пароходы и так далее. Я не готов брать деньги за то, чтобы что-то сказать. Давайте я буду брать их, чтобы молчать. Мне всё равно. Думаете, вы меня интересуете что ли? Сегодня вы есть – завтра нет. Они так и не поняли – шучу я или нет.
– А вы шутили?
– А это вопрос цены. Мне помолчать за деньги совершенно не обидно, если что. Я шутить-то шучу, но зачем мне быть святее Папы Римского? С Манчини всё абсолютно было понятно. И с Фурсенко давно всё понятно. Может быть, кому-нибудь понятно, что он великий человек? Могут быть такие мысли у кого-то. Он вполне определённая фигура. Можно относиться к нему так, можно сяк. Поэтому ничего нового я не скажу... Могу и не говорить. Тем более, что времена какие кругом. Всё дорожает.
– Молчание – это более совестливая сделка, чем продаться и говорить?
– Есть такое мнение, что честный человек – это который говорит то, что он думает. Это глупость. Тогда нужно сказать девушке, что у неё кривые ноги. А мне нужно говорить, что у меня пузо, на каждом шагу. Это неприятно. Честные человек – это тот, который никогда не говорит того, чего он не думает. Вот какая формулировка. Никогда не говори того, чего на самом деле не думаешь.
– А молчание в принципе может быть и неплохо?
– Допустим, по поводу чемпионата мира молчание – не продаётся. По поводу сборной России молчание – не продаётся. А поводу того, чтобы не троллить Манчини – да сколько угодно.
«ГЕРКУС МНЕ ВОВСЕ НЕ ДРУГ»
– Говоря о продаже влияния. Правильно ли я понимаю, что президент ФК «Локомотив» Илья Геркус – ваш друг?
– Нет. Вы очень глубоко заблуждаетесь. Вообще эти вопросы – он твой друг и поэтому ты что-то делаешь – они очень странные. А вам не кажется, что они мои друзья, потому что я с ними в чём-то согласен? И что в чём-то с ними совпадаю. Всё совершенно наоборот, во-первых.
– Но вы же стали с ним друзьями раньше, чем…
– Я с Ильёй Геркусом не друг. У нас с ним было общее дело, когда я входил в руководство «НТВ Плюс», а Илья Геркус входил в руководство «Лига ТВ». Мы вместе вырабатывали контракты на показ телевизионный чемпионата России по футболу. Мы думали о том, как это может существовать как отдельная структура. Это был очень сложный процесс. Мы находили общий язык. И мы его находили, потому что на многие вещи у нас были общие взгляды. Геркус мне вовсе не друг. Я никогда не был у него дома. Не бывал у него на дне рождения. И в этом году я с ним виделся, дай Бог, четыре раза. Причём последний раз я поздравил его с чемпионством. Хотя мы с ним живём на соседних улицах, кстати говоря.
– Ваша довольно жесткая позиция по отношению к тренеру «Локомотива» Юрию Сёмину, у которого не лучшие отношения с президентом клуба Геркусом – это что такое?
– У меня нет позиции к Сёмину. Это была история про отношение совсем не с Сёминым. Всё началось с другого совершенно. В том, что Сёмин – икона для болельщиков «Локомотива». Он для них молельная фигура. А для меня он реальная фигура. Реальная фигура с сильными и слабыми сторонами, с бэкграундом. В конце концов, я лично его знаю много лет. Не то, чтобы это какой-то особый доступ. Но мне не нужны посторонние какие-то моление, камлания, чтобы составить свою точку зрения о Сёмине. И она у меня будет моя собственная и независимая. Ты много видел моих текстов о Сёмине в этом году?
– Я видел инстаграм...
– Инстаграм – это не тексты. Они вообще, как правило, создаются как комментарий.
– Иногда этот комментарий заменяет миллион текстов...
– Я на другое хочу обратить внимание. У меня есть две радио-передачи в неделю – на «Эхе Москвы» и на «Спорт FM». Обе передачи построены на том, что мне задают вопросы. Я очень редко прихожу сам с темой какой-то. Меня спрашивают – я отвечаю. Мне не отвечать, что ли? У меня ж тоже там есть твиттер, эсэмэски, которые приходят. Условно говоря – правда ли, что Юрий Палыч гей? В таком ключе. Не именно это, но такая суммарная эсэмэски о «Локомотиве». Ну как же мне не потроллить-то, интересно? А как еще? Я про Юрия Палыча рассказал массу интереснейших вещей. Вот ты вообще замечал, что Юрий Палыч – модник?
– Замечал...
– Это же очень круто. Это же очень много о нём говорит на самом деле. Посмотрите, сколько у него разных одежд. Мик Джагер так разнообразно не одевается. Хотя они похожи внешне.
– И ровесники...
– И ровесники тоже, обратите внимание. Потом Юрий Палыч – энергетический вампир. Обращал внимание, что когда его имя начинают скандировать – он всегда выходит к полю?
– Ну это любой хороший тренер такой...
– Не любой! Не всегда. Любой тренер всегда в игре. Юрий Палыч подзаряжается. Опять-таки – пускай. Юрий Палыч очень неоднозначная фигура. Очень неоднозначная! Ты обратил внимание, что он никогда не говорил хорошо о людях, которые были связаны с ним в прошлом? Он говорит хорошо об Эштрекове? Он говорит хорошо о Филатове? Вообще, о ком из президентов «Локомотива» он говорит хорошо?
– Про Наумова хорошо говорил когда-то...
– Наумов – это еще вопрос. Президент «Локомотива» он или мягкая игрушка. Знаешь, что главное делала Смородская в первые года полтора после того, как она возглавила клуб? При Наумове построили новую арену. А по документам её не существовало. Причём построили – не украли, ничего. Нельзя же так просто взять и построить в Москве стадион. Была длительная работа по легализации. Интересно же, правда? Причём я уверен, что если и украли, то не так много как могли бы. Опять-таки, это не вопрос контроля. Построили – им пользоваться было нельзя, потому что лицензию нельзя было получить на соревнования.
– Зато построили.
– Зато построили, да. О моих отношениях с Геркусом самый простой факт заключается в том, что 4 месяца, так или иначе, на полях «Локомотива» тренировалась моя любительская команда. Мы платили по коммерческим расценкам. Ни одной копейки скидки. И не приняли бы скидку, потому что это очень важно. Мы как все.
«ВОПРОС ВЕРЫ В ФУТБОЛЕ НЕ ПРИМЕНИМ»
– Чемпионство «Локомотива», и в частности тренера Сёмина, которому уже за 70 – это слабость русского футбола?
– Именно! Конечно! Разве я говорил, что Сёмин не может выиграть чемпионат? Может. Просто у нас этот чемпионат выиграл Сёмин, а прошлый чемпионат выиграл тренер, которого совершенно случайно назначили, который никогда не работал самостоятельно на титульном уровне. Они все хорошие ребята. Но о чём это говорит? О конкуренции. Сами по себе люди замечательные и уважаемые. И дай им Бог. Дай Бог нам, как говорится, в таком возрасте денег выиграть. Но сколько же надо по кругу ходить – Гаджиев, Тарханов и Сёмин – по разным командам? У нас поколение между ними – куда оно делось? Это вопрос управления, в первую очередь. Это постоянные величины, ну да. Мы сейчас доберёмся и до Гаджиева. С Гаджиевым какие-то игроки, какие-то, возможно, агенты. Можно усматривать в этом намёки на какую-то нечистоплотность – да ни фига это не нечистоплотность. Интересно, человек столько лет работает, конечно у него будут какие-то наработки, контакты. И так далее. Обязательно будут. Как же им не быть?
– Банально приходишь с людьми, которые тебя не кинут...
– А самое главное – ты приходишь к кому? Ты приходишь к какой-то вафле, которого назначили управляющим клуба, непонятно за какие заслуги. Который и не хочет ничем заниматься, и не умеет ничем заниматься. У него воли-то своей нету. Думаешь, это он тебя пригласил, а реально ты из него верёвки вьёшь. Вот говорят агенты – зло российского футбола. Агенты – бизнесмены. Бизнес – агрессивная вещь. Он забирает всё, что имеет возможность забрать. Если вы предоставляете агенту возможность защищать интересы и клуба, и игрока одновременно – он и будет их представлять. Почему он их не будет представлять, если это законно и никто не возражает? Если ему нужно получить какую-то опцию, и эту опцию ему предоставляют. Он бизнесмен, он вопросы решает.
– То есть, подход такой – пусть он 20 процентов бюджета сворует, но если есть результат, то можно закрыть глаза?
– Это пусть они сами решают, какие у них подходы. Это не мой вопрос. Просто я говорю о том, что бизнес по своей природе – это очень жёсткая структурированная вещь. Смысл бизнеса в агрессивности. И в предоставлении услуги, в частности. Вот люди хотят, а услуги нету. Находится человек, которую эту пустоту занимает собой. И думает, как это сделать. Доставка на дом, я не знаю, пиццы. Тоже, кстати, одна из моих реклам. Ну и еще чего-то в этом роде. Вот, пожалуйста. Бизнес вторгается в пустоты. Там где пусто, там агенты зарабатывают. А как же вы хотите? Они ограниченны уголовно-административным кодексом и больше ничем. И вашими правилами, которые вы собственно и устанавливаете. Что вы против них воюете то? Вы сделайте так, чтобы они работали в ваших интересах. Они вообще будут землю носом рыть, потому что это будет общее дело. Я не знаю, как это сделать, но я и не берусь.
– То есть, победа «Локомотива» – это на самом деле симптом?
– Разве наш чемпионат становится сильнее год от года последние 3 - 4 года? Нет, конечно.
– Даже пять лет...
– Пять может быть даже, да. Как можно в «Зените» ставить вопрос – верите ли вы в Семака? Это всё равно, что верить или не верить в паровоз. У «Зенита» возможности значительно больше, чем у любой другой команды. Вот давайте сейчас мы возьмём паровоз, придём к нему и скажем – езжай паровоз, будем его просить. А он не заправлен, контактного рельса нет. И сортир в нём засорён. А при этом богатая отделка, и все мы умоляем его, чтобы он ехал. Еще окропим его чем-нибудь святым. Вот это - вопрос веры. А применительно к «Зениту» не может быть вопроса веры. И применительно к футболу не может быть вопросов веры. Ну как же так? Вот ты много знаешь футболистов из Ростова в премьер-лиге?
– Миллерово – это не Ростов?
– В широком смысле слова. Не больше десяти – правда? Очень хорошо. В Ростове пять спортивных школ, в том числе школа олимпийского резерва. Могу путать. Мало того, они может даже добросовестно всё делают, но где это всё? Куда всё девается просто? Куда? В армию идут что ли все? И так повсюду. Мой друг близкий, бывший гендиректор московского «Динамо» Дима Иванов, они в последний раз с ним медали брали во главе, просто с институтского времени еще товарищ, так уж получилось- мы с ним тут ужинали, поболтали на разные темы. И вдруг заговорили о проблемах юношеского футбола.
Считается, что год содержания академии большого футбольного клуба – 3 млн евро. Так принято считать. В Москве, в частности. Где-то может земля дешевле, услуги дешевле, но вот столько стоит. Сколько в «Динамо» играет воспитанников «Динамо»? Шунин. Один, лет за десять. То есть Шунин в «Динамо» стоит 30 млн евро. Да, воспитанники где-то есть. Где они продаются эти воспитанники спрашивается? Они что, за деньги что ли ушли? Большинство из них играло в дубле и ушло бесплатно.
– Катричи, Морозовы – это не воспитанники?
– Шунин один прошёл всю школу. И мы пришли к выводу, что только один воспитанник школы «Динамо» за эти годы окупил себя и принёс прибыль. И этот человек – Фараон. И всё! Что-то работает не так. И совершенно неважно – украли или не украли. Просто в песок.
«СЕМАК В «ЗЕНИТЕ» – ЭТО РОЗЫ ПОСАДИЛИ В АСФАЛЬТ»
– Ок, вера в футболе не работает, а что тогда? Чисто базовый показатель?
– Ты сделай сначала всё, что полагается. Сделай, чтобы структура работала. Футбол – это бизнес. Бизнес не потому, что на нём деньги зарабатывают. Как раз наоборот. Если человек хочет заработать деньги, он должен быть полным идиотом, чтобы пойти в футбол как бизнесмен. Он идёт в нефть, обувью торгует, магазины строит «Пятёрочки». Футбол должен быть бизнесом, потому что бизнес, в данном случае – это ответственность и учёт. Это означает, что ничего не тратится впустую, что существует контроль деловой и так далее. Вот в этом смысле футбол – бизнес. Я уверен, что, скорее всего, не спёрли. Просто не работают.
– Так вот мы говорим вера. Вот поэтому вера и нужна. А что еще? Что еще остаётся, если ничего не сделаешь?
– Мы начали с «Зенита». Вот приходит Семак. Какая первая задача главная, с которой придётся столкнуться тренеру Семаку? Семак действительно растущий тренер, действительно имеющий отношение к «Зениту», как и еще к трём клуба России. Он действительно показал себя как тренер. Есть основания рассчитывать, что он в большом клубе справится. Но с чем он столкнётся в «Зените»? Он человек со взглядами, опытом. К нему сейчас придёт из отпуска 37 человек на контракте. И за каждым кто-то стоит. Каждый как-то там оказался. И по поводу каждого нужно как-то объяснить. И вся энергия Семака уйдёт вот на это, в первую очередь.
– А еще, помимо 37, «Зенит» возьмёт еще пятёрочку...
– Может быть еще пятёрочку. И причём же здесь вера в Семака? Это принесли розу – посадили на асфальт. Расти, милая. В «Зените» не должно быть веры в чудо. В «Зените» должны люди работать. А вот в «Уфе» люди работают, между прочим. Почитай интервью Семака и его жены. Дело про их жизнь. Из интервью видно, что им и предложили где жить, и помогли детей устроить по школам, и всё на свете. Во всём этом участие человеческое, любое совершенно.
– Бюджет знаете, какой у них? 860 миллионов рублей...
– Ну и что?
– Бюджет «Амкара» меньше только...
– Я только что говорил о том, что такое бизнес в применении к футболу. Задача бюджета в том, чтобы он выполнялся. А не в том – большой он или маленький. Маленький, который выполняется, в три раза ценнее большого, который не выполняется.
– Кажется, что чемпионат мира – это этакий декабрь 1916 года, но в контексте российского футбола. Будто всё, что кажется постоянным, закончится и всё рухнет. Настолько всё хрупко и только чемпионат мира не даёт всему этому хозяйству упасть...
– Не будет ничего. Всё нормально, всем удобно, все живут. Можно совершенно спокойно, в рамках этого делать своё дело и, в том числе, хорошее дело.
– Но основание всё термитами проедено. Чувствуется же...
– Зато можно при этом сделать что-то своё собственное. «Уфа» же взялась. «Краснодар» взялся. Никому не мешает, никто их не заставляет жить по другим законам.
«БЕРДЫЕВ СТРОИТ КОМАНДЫ, КОТОРЫЕ ИГРАЮТ, КАК БЕДНЫЕ»
– Вот, кстати, последствия чемпионата мира. Может быть, условно в Казани и рады бы от футбольного проекта отказаться, потому что «Рубин» и склоки вокруг него многих утомили. Но как ты откажешься? Стадион ведь построили. И это будет во всех городах, где стадионы есть. Иначе будет вопрос – хочешь, чтобы у нас как в Бразилии было?
– Так везде. Так и в Бразилии, так и в ЮАР.
– Какие у вас ощущения от «Рубина»? Как это выглядит со стороны?
– Это уже зависит от того – пытаешься догадаться, я же не знаю, что реально происходит в «Рубине». Но мне кажется, что в частности уход ветеранов, которые на свободном трансфере, они же могли и остаться. Мне это кажется частью процесса самого по себе правильного. Ситуация в футболе меняется. Прежних денег не будет никогда. Разумно, что сейчас запросы футболистов несколько больше, чем реальные возможности. Разумно, что урезается бюджет. У «Рубина» в этом отношении сейчас обязательства перед теми футболистами, которые у них были, каким-то образом минимизировав свои расходы по разрыву контрактов и так далее – он имеет возможность начать с нуля.
– Курбан Бердыев может вообще начать с нуля? Надо ему это?
– Этого я не знаю. Я говорю о клубе. Клуб – площадка.
– В целом, Бердыев еще способен на то, что сделал с «Ростовом», на ваш взгляд?
– Он же этим живёт. В момент, когда он принимал «Ростов», я бы не взялся говорить, что у него такая история вот получится.
– А есть у него желание этим заниматься?
– Это вопрос личной мотивации. Ведь Курбан Бердыев делает, что называется, команды для бедных. Команды, которые играют как бедные.
– Которых любят бедные?
– Нет. Я имею в виду, что ему не нужны суперзвёзды. Он строит многофигурные конструкции, в которых каждый отдельный игрок заменим, как правило. Это нормально. Если он сохраняет мотивацию и желание работать, то он свой «Рубин» сделает всегда.
Айрат Шамилов, БИЗНЕС Online
