«Футбольный бог есть. Сколько раз он меня наказывал...» Большой разговор с Козко
Тренер «Рубина» – о российской глубинке, Кафанове и прогрессе Ставера.
Сергей Козко – легендарная личность для «Рубина». Как игрок он выходил вместе с клубом в премьер-лигу, а в 2008 году стал чемпионом. А с 2018 года непрерывно работает тренером вратарей в клубе, продолжая начатую стратегию своего учителя Виталия Кафанова. За этот срок в системе «Рубина» на вратарской позиции появилось много воспитанников. В какой-то степени основной вратарь «Рубина» сегодня Евгений Ставер – тоже плод работы Козко. Тренер летом искал вратаря для основной команды и нашёл такого в Первой лиге. Сегодня Ставер уже в расположении сборной России.
В интервью «БИЗНЕС Online» Козко рассказал о своём жизненном пути, принципах работы в «Рубине» и прогрессе Ставера.
Выиграл турнир в со сломанным пальцем
– Сергей Викторович, вы столько лет живете в Казани. Город стал родным?
– Да, конечно! За столько лет город полюбился. Но, признаюсь, временами меня тянет на родину. Я жил до десяти лет в селе Спицевка Ставропольского края. Когда родители были живы, часто туда ездил. Папа умер в 2000 году, мама – в 2018-м. Много родственников там похоронено… Там по-прежнему живут многие друзья моего детства.
– Часто там бываете?
– Когда приезжаю в Ставрополь, обязательно приезжаю. Езжу на могилки к бабушкам, дедушкам. Не забываю родное село.
– Как сейчас поживает российская глубинка?
– Не скажу, что процветает, но и не бедствует, как раньше. В целом люди живут неплохо, потому что у всех есть своё хозяйство. Но там маленькие зарплаты. Мы так же жили в советское время. У нас всё своё было: утки, куры, свиньи, огород. По этому принципу люди там так и продолжают жить.
– Чем у вас занимались родители?
– Отец всю жизнь был водителем, а мама – продавцом в магазине.
– Как относились к вашему увлечению футболом?
– Папа не считал это профессией и воспринимал это как моё хобби. Когда я в 17 лет принес первую зарплату больше, чем у папы, семья была шокирована. В 1985 году я попал в заводскую команду «Красный Металлист» и играл там год. Затем на первенстве края меня заметил тренер «Динамо» Соколов Вадим Борисович и пригласил в команду, где я был до начала девяностых. Мы постоянно участвовали в финальной части чемпионата России по своим возрастам. И даже играли на международном турнире во Франции.
– Расскажите, как это было?
– В 1990 году нашу команду пригласили на турнир в город Безье. Нам было по 15 лет. За неделю или две до отъезда я ломаю палец! Мы тренировались в зале и мяч отскочил от стенки и попал мне в мизинец. А мне ведь ехать! Там всего-то 14 ребят взяли, не все попали в окончательный список. Многие расстроились и вообще ушли из футбола. Ну и как мне быть? Так я и играл со сломанным пальцем! Перебинтовывал.
– Спасали перчатки?
– Нет. Там перчатки были тоненькие, строительные. Другие вратари на меня смотрели с удивлением – что за перчатки такие? У них были фирменные «Адидас», «Реуч».
– А какие команды играли против вас?
– Точно был английский «Стокпорт», немецкий «Гамбург» и местная французская команда. В итоге мы заняли первое место.
С Кафановым познакомился в театре
– В «Рубине» вас можно назвать наследником Виталия Кафанова: он вас приглашал в клуб игроком, он же приглашал вас тренером. Помните, как вы познакомились?
– О, у нас интересная история знакомства. Тогда я даже не знал, как он выглядит. Мы с женой пошли в театр имени Станиславского и там он ко мне подходит: «Сергей, здравствуйте». Представился, тоже с женой пришёл. Постояли и поговорили, осталось очень хорошее впечатление от встречи.
– А вы часто в театр ходите?
– В Москве часто ходил. Было интересно. Актёры, которых ты видишь в кино, по телевизору, предстают перед тобой на сцене. В Казани всё-таки не так часто удаётся выбраться в театр.
– Совместно с Кафановым вы выстроили в Казани целую систему подготовки вратарей. В чём её суть?
– Воспитывать, обучать вратарей, начиная с академии. Чтобы игрок был готов к главной команде, требованиям тренерского штаба. Когда я пришёл в дубль, у вратарей была разная техника ловли мяча, отбивания, выбор позиции, стойка – всё у всех разное и не было одинаковой четкой системы. Такого быть не должно.
С 2012 года старались следовать такому курсу, чтобы всё было единым. Требования Виталия Витальевича я знал, поэтому передавал эти знания и в академию, чтобы ребят готовили также. Разговаривал с тренерами академии, объяснял.
– У вас сразу получилось всё настроить?
– Нет. Много времени уходило на то, чтобы переучить. Но продлилось это недолго: произошла смена тренерского штаба в главной команде, а с новым тренером вратарей я не нашёл общий язык.
– Но в 2018 году, когда Бердыев и Кафанов вернулись в клуб – у вас вновь появилась возможность воплотить задуманное...
– Да, мы возобновили нашу работу и по сей день она продолжается. Позже, когда я стал тренером вратарей основной команды, то на наши тренировки приглашал тренеров из академии: Глеба Преснякова, Лёшу Варламова, чтобы было понимание того, что я хочу видеть, что я требую от вратарей.
Сейчас у нас есть четкий подход в работе с вратарями академии и дубля. Чтобы при переходе вратарей к работе с основной командой они были готовы к нашим требованиям. В их игре корректируешь небольшие нюансы, всё-таки у каждого тренера есть и свой взгляд, свой стиль. Должна оставаться общая структура работы, база. Когда в основу приходят молодые вратари из дубля, мне не нужно их переучивать и учить базовым вещам.
– Сейчас уже есть плоды такой работы?
– Да, вы видите, что у нас в системе есть молодые вратари: Никита Корец работает с основной командой, Никита Янович находится в аренде в «Нефтехимике», Артём Исмагилов тоже играет в аренде – в «Калуге», Илья Ежов привлекается к тренировкам с основной командой, выходил в составе «Рубина-2». Давид Волк, который сейчас выступает в РПЛ с «Динамо» (Махачкала) – тоже наш воспитанник.
– А от главного тренера были какие-то пожелания по игре вратарей? Например Карпин в «Ростове» требовал игры в короткий пас.
– У нас нет требований играть только ногами и выходить из обороны через короткий или средний пас. Если мы можем выйти в короткий пас, то мы выходим, если нет – используем другой вариант. Если защитников прессингует четыре соперника, зачем давать им передачу? Не подумайте – я положительно отношусь к игре вратарей в пас, но всё должно быть комбинированно, должна быть вариативность. Даже «Манчестер Сити» может выбивать мяч, хотя они чуть ли не главные идеологи игры вратарей ногами.
– Общаетесь ли вы с Кафановым сегодня?
– Всегда с ним на связи. Мы с ним как отец с сыном и многое обсуждаем. Можем и поспорить в некоторых вещах, быть несогласными друг с другом. Это нормально, когда у людей есть разные мнения. Ему я безмерно благодарен, он сыграл в моей жизни огромную роль. Дай Бог каждому на своём пути встретить такого человека и учителя.
– Раньше видел, что Кафанов создавал вокруг себя вратарское комьюнити, устраивал семинары для тренеров. Сейчас есть что-то подобное?
– Да. Есть высшая школа тренеров от РФС. Руководители поменялись с того времени и изменился формат подобных встреч. Но суть осталась та же.
«У меня было такое предчувствие, что Женя – то, что нам надо»
– Сейчас в «Рубине» вы работаете с двумя вратарями – Артуром Нигматуллиным и Евгением Ставером. Оба пришли в клуб этим летом. Какого вратаря на рынке вы искали? С каким качествами?
– Мы понимали, что с уходом Юры Дюпина и Егора Шамова нам нужно было два вратаря. Было много кандидатов, не буду называть конкретных имён. Мы считаем, что Артур – вратарь с большим опытом в РПЛ, с хорошими вратарскими качествами. Следили и за Первой лигой. У Жени Ставера заметили те качества, которые подходили нам.
– Какие?
– Он не боится играть на выходах, хорошо вводит мяч в игру и неплохо играет ногами. Но у него была проблема с выбором позицией в воротах. Он несколько голов откровенно пропустил в ближний угол. В остальном, всё, что он делал в воротах, меня устраивало. Плюс у него высокий рост и при этом он подвижный, резкий, быстрый. Это подкупило. Много матчей пересмотрели с Женей. У меня было такое предчувствие, что Женя – то, что нам надо.
– Есть прогресс в игре Ставера?
– За полгода он показал хорошую динамику. Есть разница между тем, какой он пришёл, и какой он сегодня. Мы много над чем поработали. Например, он не ловил мяч на выходах в верхней точке. А сейчас Женя улучшил свою игру на выходах, ловит верхнюю точку полёта. У Жени глаза горят – он голодный до игр и тренировок. И Артур отдаётся на все 100 процентов тренировочному процессу. У нас хорошая конкуренция во вратарской позиции.
– «Рубин» подписал двух вратарей. А почему не доверили место молодым игрокам из клубной системы?
– Никита Янович – талантливый парень. В нём очень много трудолюбия, но ему нужно двигаться шаг за шагом поступательно. Академия, вторая лига, а затем первая лига. Пока мы отдали его в аренду в «Нефтехимик», чтобы он набирался опыта.
Исмагилову тоже нужно поиграть и набить шишек. Сейчас он в аренде в «Калуге». Корец будет выступать за «Рубин-2». Зачем всем им сидеть на скамейке третьими? А дальше будет видно, кто и когда созреет. Не все такие гениальные, как Игорь Акинфеев, чтобы 16 лет уже быть готовым играть в основе команды. Сегодня в России таких уникумов нет и вряд ли будет с учётом современных реалий жизни. Игорь уникален ещё и тем, что после двух тяжёлых травм вернулся на высокий уровень.
Потратил все выданные мамой деньги, чтобы купить плакат Дасаева
– В чём ещё уникальность Игоря Акинфеева?
– В любую эпоху рождаются таланты. Игорь – талант, помноженный на трудолюбие и любовь к своему делу, к клубу. Он ребёнком ездил на тренировки ЦСКА на метро из Подмосковья, хотя ведь мог бы выбрать что-то ближе. Вот это – любовь, преданность, профессионализм. То, что его не сломали две тяжёлые травмы – о чём это говорит? Сильный дух, уверенность в себе.
– Как добиться такой же уверенности вратарю?
– Это формируется в процессе жизни, так и в тренировках. Если каждую тренировку выходить сконцентрированным, если делаешь правильные вещи – отсюда растет самооценка, уверенность. А если ты уверен, то, соответственно, и психология улучшается. Вот всё, что мы закладываем, начиная в нашей академии – это даёт психологическую уверенность в своих силах. Ты начинаешь понимать, что тебе забить тяжело, ты всё правильно делаешь.
– Понятно, что лучший вратарь России – это Акинфеев. А кто идёт следом?
– Я не могу с уверенностью сказать кто ещё выделятся. Сафонов? Сегодня он в «ПСЖ» и не всегда выходит с первых минут. Поэтому сложно оценить.
– Для вас кто был ролевой моделью, когда вы ещё выступали?
– Дасаев! У меня дома его плакаты висели. Мы ездили на турнир в Москву и там продавались плакаты – я себе купил. Потратил все деньги, которые мама дала в дорогу.
– Почему Дасаев?
– Он был вратарем сборной и народной команды – «Спартака». Раньше ведь все в основном болели за «Спартак» или за киевское «Динамо». Мой отец болел за «Спартак», ну и я с 7 лет тоже. Включали матчи, смотрели вместе на чёрно-белом телевизоре. А потом, когда я уже сам был футболистом, меня пригласили в сборную и тренером вратарей в ней был Дасаев – это был очень эмоциональный момент. Понятно, что с возрастом кумиров нет, но так или иначе в душе что-то ёкнуло. Если бы мне в начале карьеры сказали, что я буду тренироваться у Дасаева, я бы ответил: «Да бросьте, такого не может быть?!».
– А из иностранных вратарей кто импонировал?
– Не скажу, что был кумиром, но следил за игрой Петера Шмейхеля из «Манчестер Юнайтед» и сборной Дании. А из наших вратарей всегда нравились Харин, Черчесов и Овчинников.
– Сегодня кого бы могли выделить из европейских вратарей?
– Знаете, честно, сложно назвать какие-то фамилии. Вот раньше был огромный выбор и у каждого был свой шарм: Кан, Шмейхель, Симэн, Касильяс, Буффон, Леманн. Сегодня нет таких имён. Но лучшей вратарской школой назвал бы испанских представителей. Хотя бы потому, сколько вратарей испанцев играют в топ-клубах и на высоком уровне.
«К Давиду у меня большое уважение за то, что он вышел из той ситуации, в которой был»
– Вы работали с Давидом Волком. Он долгое время был в «Рубине» и вроде как не подавал надежд. А затем ушёл в махачкалинское «Динамо» и получил оттуда вызов в сборную России. Он не раскрылся в Казани?
– Начнём с того, что когда я пришёл в «Рубин» в 2018 году, Волка не было в клубе – его отчислили из академии. Как и почему – это останется за скобками. Давид уехал в «Нефтехимик» и был третьим вратарём.
Я позвонил в «Нефтехимик», договорился с Юрием Анваровичем Уткульбаевым, чтобы вернуть Давида в Казань. Он тренировался с нами, стал прогрессировать. На одном из сборов мы дали шанс Давиду сыграть в контрольном матче – и он выступил хорошо. Очень понравился своими действиями. Но затем снова остановился в развитии, перестал соблюдать режим, футбол отошёл на второй план. Мы с ним провели очень много бесед, пытались вразумить. И вроде бы он слушал, но потом всё повторялось. Из-за того, что он перестал относится к делу профессионально, пошли травмы. В определенный момент из-за этой ситуации решили с ним расстаться. Мы предметно поговорили с ним: «Если в 18 лет я буду тебя заставлять играть в футбол, то что будет дальше? Тебе нужно кардинально пересмотреть свои ценности».
К Давиду у меня большое уважение за то, что он вышел из этой ситуации, всё переосмыслил. Сегодня он играет в РПЛ. У каждого разный путь и у кого-то он получается очень тернистым. С Давидом мы общались не так давно, и он мне откровенно рассказал, что не совсем понимал, что творил. Он преодолел все сложности и понял, что может потерять.
– Как считаете, пора ли ему в более статусный клуб?
– Мне кажется, что сегодня Давид на своём месте – он основной вратарь команды РПЛ. Ему доверяют, несмотря на какие-то ошибки. Если уйдёт в другой клуб – такого доверия может и не быть и вернуться в стартовый состав будет очень сложно. Вратарь – не полевой игрок, где могут выпустить на 20–30 минут. Я понимаю, могут быть хорошие денежные предложения, но о деньгах нужно думать точно не в начале карьеры. Иначе – это путь в никуда. Может, ты и заработаешь, но будет ли у тебя удовлетворение от карьеры?
«Слуцкий? Его методика работы для нас была в новинку»
– Вы играли за «Москву» когда её возглавил молодой Леонид Слуцкий. Каким он был тогда?
– Он на четыре года старше меня, старше Семака всего на пять лет. По сути, мы были на одной волне с ним, поэтому было легко и ему с нами. Его методика работы для нас была в новинку. Новый, свежий взгляд на вещи, современный подход. Были интересные теории. Делил теоретическое занятие на выход из обороны, атаку, прессинг, переходные фазы. В тренировочном процессе использовал сближенные ворота в упражнениях, что редко виделось в то время. И всё это работало – «Москва» показывала хороший результат.
– Когда Слуцкий работал в «Рубине» – он был уже другим человеком и тренером?
– Как человек он не изменился: здоровался со всеми вплоть до дворника, был открытым, шутил со всеми. Могу только с положительной стороны о нем сказать.
– Сейчас он в Китае. Общаетесь с ним?
– Мы никогда не были с ним близкими друзьями и общались в основном по совместной работе. Но если увидимся – всегда буду рад встрече. То есть обычное человеческое общение.
Когда вместе работали, то ходили за грибами: я, Слуцкий, Веретенников. Поехали на моё место на полянку на квадроциклах. Я показал, какие грибы нужно собирать. Леонид Викторович чуть не заблудился! Но потом выходит с двумя полными пакетами, радостный. Говорит, столько грибов, что устал уже собирать. Вернулись домой, Полина (жена Козко – прим. ред.) нажарила с картошечкой, все остались в восторге!
– А с Курбаном Бедыевыем как? На связи?
– Курбану Бекиевичу обычно по праздникам могу написать смс. И то он не всегда бывает доступен. Оно и понятно, в разных странах работает. Бекиевичу тоже большое спасибо – сыграл важную роль в моей судьбе.
«Никита Медведев - настоящий профессионал»
– Вы как тренер, какие беседы проводите с вратарями, которые остаются на замене, которые долгое время не играют? Это ведь психологический момент.
– Нужно разговаривать, объяснять. С полевыми игроками ведь легче – они всегда могут выйти на поле на несколько минут, на замену. А вратарь, если не играет, может обидеться, снизить требования к себе – нужно обязательно всё это проговаривать. Чтобы не было такого, что с основным работаешь больше, чем с запасным. Внимание ко всем должно быть одинаковое. Чтобы резерв был всегда готов, и был в тонусе.
– По закону подлости, такие шансы выйти на поле для вратарей появляются неожиданно.
– Конечно. Я учу ребят на своих ошибках. Какие-то вещи, которые я прошёл и делал неправильно, доношу им. Чтобы эти грабли им не попадались. Вот касаемо такой ситуации для меня главный пример – это Никита Медведев. Настоящий профессионал. Играл мало, но всегда тренировался на высоком уровне, ни разу не обиделся. К нему вообще не было никаких претензий по самоотдаче. Ему хотелось помочь, но Юра выглядел предпочтительнее – ничего с этим не сделаешь. Такая вратарская участь. Хотя понятно, что он хотел играть.
И с ним как раз произошел такой случай, когда неожиданно нужно было выйти в старте. Это был первый матч в ФНЛ против «Родины». Юра за неделю до старта чемпионата на разминке перед товарищеской игрой повредил колено и играть не мог. Пришло время для Никиты. Но проблема в том, что его переход в «Ростов» уже был согласован, для него это был последний матч. В теории, он мог ведь и сказать, что не будет играть, поберечь себя перед трансфером. Но он проявил профессионализм, вышел и сыграл на ноль.
– Ушёл в хорошей форме?
– Да. Когда он переходил к нам из «Локомотива», его вес был 93 килограмма. Мне он говорит, что его оптимальный вес – это 86. «Что ты мне сказки рассказываешь, какие 86?». В «Ростов» Никита поехал с весом в 82 килограмма. В «Нижнем Новгороде» Никита тоже в хорошей форме. Бог его вознаградил за такие старания и те трудности, что у него были – нашёл свою команду. Футбольный бог так или иначе есть. Сколько раз я в этом убеждался, сколько раз он меня наказывал. Прямо сильно наказывал! Поэтому и учу своих ребят профессионализму, чтобы с каждой тренировки домой уносили какие-то новые знания. Смысл тренироваться три часа и не найти для себя что-то новое?
– Пенальти для вратаря – это лотерея?
– Соотношение чутья и лотереи. Будучи вратарём я дважды отбивал по два пенальти за игру – оба раза за «Динамо» (Ставрополь). Когда играл за «Москву», меня выпустили аккурат перед серией послематчевых пенальти в кубковой игре против «Носты», в серии я взял два пенальти и в тот год мы дошли до финала.
Хотя мы вообще никак не разбирали пенальти соперника. Сегодня досконально разбираем бьющего, но стало больше отбитых пенальти? Пожалуй, нет. Был случай, когда разбирали пенальти игрока, были уверен, куда он ударит, но в игре он пробил в тот угол, в который вообще никогда не бил. Игорь Акинфеев хорош на пенальти, Саша Беленов, Никита Медведев – у них есть это чутьё.
«Раньше вставал в форме под душ после тренировки, отмывал на себе и вешал на батарею»
– Вы ушли из «Торпедо» в «Рубин», который не играл в высшей лиге. Почему сделали шаг назад?
– В «Рубине» ставили высокие задачи, были перспективы. Я ведь не был в «Торпедо» основным вратарём: в премьер-лиге сыграл всего семь матчей. А в Казань мы ехали вместе с Мишей Синёвым, Валерой Климовым. Я понимал, что в «Рубине» на меня рассчитывают как на основного вратаря. Я хотел играть и сделал один шаг назад, чтобы потом сделать два шага вперёд. А потом какие годы получились: выход в премьер-лигу, бронзовый сезон, чемпионство – полные трибуны Центрального стадиона. Это навсегда в памяти.
– Почему сейчас в Казани нет такой любви к футболу?
– Наша жизнь сегодня такова, что много развлечений, всё доступно в одном клике и изобилие всего. Все эти гаджеты, соцсети… Казань богата на спортивные события: есть УНИКС, есть «Ак Барс», город насыщен разными спортивными проектами, развлечениями. Кроме как в Казани, Москве или Санкт-Петербурге нет такого изобилия. Но и у молодого поколения пропадает интерес к спорту, к футболу.
– Сейчас такие реалии, а какой был коллектив в раздевалке команды у вас?
– Даже взять 2003 год – то мы общались семьями. Всегда собирались после матчей. Иностранцы, русские – все вместе. Сейчас в нашей команде тоже классный коллектив, классная атмосфера. Но в то время такая атмосфера в коллективе была нормой.
– Когда вы приехали в «Рубин» в начале нулевых – какие условия были?
– Честно сказать, это были спартанские условия. Нас тогда ещё заселяли на старую базу. Я приезжаю в Авиастрой и не пойму, где же здесь база? Звоню Александру Рустемовичу Айбатову: «Вот слева, какая-то общага». Он и отвечает – это и есть база. Ну так и жили. Там же жили и легионеры: Калисто, Домингес, Рони, Скотти, Сибайя – и ничего. Всё по-домашнему, один туалет (смеётся). Нормально! Это сейчас кажется, может, дико. Но мы вещи впервые начали сдавать в стирку в 99-м в «Торпедо». А раньше вставал в форме под душ после тренировки, отмывал на себе и вешал на батарею.
– Даже если сейчас сравнить поля того времени и сегодня – небо и земля.
– Раньше вообще огороды были. Сейчас поля идеальные. У меня есть фото, когда я играл за «Торпедо» против «Локомотива» – вообще весь в грязи. Не поле – а просто земля. И это в Москве! Я не говорю уж, что происходило в регионах. В Самаре как-то играли – так не футбол, а водное поло.
– Раньше тяжело было достать экипировку?
– Покупали перчатки в Турции, когда ездили на сборы. За десять долларов пару. На сезон я покупал две-три пары перчаток. Качественные перчатки стоили по сто долларов, а у меня зарплата – двести. Перчатки берегли – играли до дыр, зашивали. Даже в стирку не отдавали, потому что химией разъест. Мыли сами: натирали детским мылом, где нет щелочи, чтобы не разъедало.
– А были вратарские суеверия? Например, никто не может трогать ваши перчатки.
– Нет. Валера Климов любил вратарём поиграть – я ему давал свои перчатки. Надо работать, тренироваться и верить в своё дело. Если ты работаешь правильно, делаешь правильные вещи, то будет прогресс. Суеверия не помогут, если ты что-то упускаешь в тренировочном процессе, не исправляешь ошибки.
– Когда уже смогли себе первую квартиру позволить?
– Ещё в Ставрополе в 96-м году клуб выделил двухкомнатную квартиру и машину-шестерку. А сам я первую машину взял в еще 94-м – «копейку» для отца.
– В целом вот эти суровые 90-е не коснулись ни вас, ни вашей семьи?
– В футболе были деньги, пусть и небольшие, поэтому на жизнь хватало. Не могу сказать, что шиковал: пара джинсов, пара футболок, еда на столе была всегда. Зарплату задерживали, да. Бывало по полгода. Но это несравнимо с, допустим, инженерами, которым не платили и им приходилось идти торговать на рынок. Спортсменам все равно старались выплачивать, пусть и с задержками. Ведь раньше футбол был единственной отдушиной. Даже в Первой лиге в 90-е годы на матчах было много болельщиков на трибунах.
– После окончания карьеры вы стали тренером. Эта профессия всегда была вашей целью?
– В 2011 году после травмы колена и операции принял решение завершить карьеру. Посчитал, что не по совести находиться полгода в команде, не играть и получать за это деньги. Поговорил о расторжении контракта с президентом «Химок». Он ещё так удивился, сказал, что я первый, кто так поступает. Становиться тренером я не собирался, уехал в Ставрополь. Но решил, что курсы пройти нужно, тем более они были в Краснодаре. Был на учёбе, когда мне позвонил мой хороший друг Арсен Папикян (сегодня работает в тренерском штабе Игоря Осинькина в «Крыльях Советов – прим. ред.). «Серёга, ты где? Не хотел бы поработать в Армавире тренером вратарей?». Я колебался, думал, откуда у меня опыт для такой работы. Но Арсен уговорил.
– Легко ли было перестроиться из игрока в тренера?
– Большое заблуждение считать, что после игровой карьеры можно быть подготовленным тренером. Это очень долгий путь, где случаются ошибки, набиваешь шишки. Поначалу вообще ничего не видишь в работе и по сути, проводишь не тренировку, а разминку. Не понимаешь, правильно ли вратарь делает те или иные упражнения. Но с годами приходит опыт и понимание.
– Уже будучи тренером вратарей «Рубина», были у вас предложения от других клубов?
– Когда был помощником Виталия Витальевича, то приглашали поработать в других командах. Но когда стал главным – уже не было. Знаете, «Рубин», Казань стали очень близки сердцу. Это топ-клуб, где есть все условия для работы, замечательный город где я провёл столько лет жизни. Сколько Бог даст работать в «Рубине», столько и буду стараться помогать клубу.
